Вероятность смещения крайне мала. Земная кора ведь не покоится на океане расплавленной лавы. Ей просто не по чему скользить. У этой теории нет сторонников.
Адмирал положил руку на плечо Хаккетта, направляя его к трапу.
— А как насчет запасного плана? Как насчет спасения человечества?
— Наш план — вы. — Дауэр похлопал физика по спине. — Наша проблема — китайцы, доктор Хаккетт. Китайцы и тот город. И еще найденный ими источник энергии, от которого наши экраны и сейчас вспыхивают, как рождественские елки.
Перед тем как подняться на борт светло-серого АВВП «HV-22A Скопа», уже стоя на последней ступеньке трапа, Хаккетт повернулся и еще раз посмотрел на адмирала.
— А вы знаете, что Альберт Эйнштейн был сторонником теории смещения земной коры? Альберт Эйнштейн!
Дауэр не ответил и, помахав на прощание рукой, направился к высоченной, не ниже пятиэтажного дома, командной башне громадного корабля, длина взлетно-посадочной палубы которого почти равнялась высоте Эмпайр-стейт-билдинг.
Заняв свое место, Хаккетт стащил через голову спасательный жилет и позволил Новэмбер помочь ему пристегнуться.
— Знаете, по-моему, они даже не представляют, что происходит. Власть предержащие настолько зациклились на собственном политическом уничтожении, что скорее предпочтут изыскать способ, как это сделать, чем станут тратить время на поиски решения.
Новэмбер скорчила гримасу, затягивая ремень.
— И что, вас это удивляет? — цинично поинтересовалась она.
Физик резко посмотрел на девушку.
— Никогда не теряйте способность удивляться и изумляться. Не позволяйте себе пресыщаться жизнью. Тогда однажды, когда случится что-то по-настоящему масштабное и важное, вы сможете это понять и оценить.
— Постараюсь не забыть.
Она села рядом, а Хаккетт прижался к окну, глядя на только что начавшие вращаться винты.
Новэмбер оглянулась на устроившихся вместе в задней части кабины Скотта и Сару. Неподалеку, по другую сторону прохода, вцепившись в подлокотники кресла, сидел Мейтсон.
— Вот и мы, — напевал он, — вот и мы, Антарктида…

ПРОЛИВ МАК-МЕРДО
Богов великих потоп устроить склонило их сердце.
…Настало назначенное время:
Утром хлынул ливень, а ночью Хлебный дождь я увидел воочью.
Я взглянул на лицо погоды —
Страшно глядеть на погоду было.
…Ходит ветер шесть дней, семь ночей, Потопом буря накрывает землю.
«Эпос о Гильгамеше», 3000 г. до н. э.
Полночь
Над морем Росса летели на небольшой высоте. Солнце висело над горизонтом, и, хотя до наступления полярной ночи оставалось еще четыре недели, свет уже начал меркнуть, превращая день в подобие вечных сумерек. Зима, приближаясь, ускорила бег, и море быстро замерзало — каждую минуту льдом покрывалась огромная площадь в двадцать два квадратных километра. Но корка была еще тонкой, около шестнадцати дюймов в большинстве мест, а потому то тут, то там появлялись трещины и шифтинговые льдины, и над всем этим висел непроглядный туман, называемый иногда морским дымом. Тепло, приносимое глубоководными, приходящими из тропиков течениями, поднималось вверх, выходило через трещины и вставало огромными столбами пара, энергии которых вполне хватило бы на то, чтобы рассеять туманную мглу светом стоваттных лампочек, по одной на каждый квадратный метр морского дыма.
Через эту завесу и пробивались, оставляя за собой клубящийся след, два АВВП. Сидевшая рядом со Скоттом Сара вытянула шею, стараясь разглядеть из иллюминатора приближающуюся станцию — несколько разбросанных по берегам острова Росса ярких строений.
Когда самолет накренился, заходя на посадку, она различила две отдельные взлетно-посадочные полосы. Но стоило туману рассеяться, как Сара увидела и нечто куда более важное. По растянувшемуся на сотни миль белому пространству льда и снега шли густые черные пятна, напоминавшие синяки на бледной коже или пятна на шкуре далматинца. Причина их появления могла быть только одна…
— Эребус, — выдохнула Сара. — Смотрите, он курится!
Жерло вулкана находилось на высоте 3794 метра. За ним растянулись широкой лентой Трансантарктические горы. Температура в кратере вулкана составляет, как известно, 600 градусов по шкале Цельсия, что создает благоприятную среду для существования бактерий и водорослей, питающихся производимым им паром.
Лед вокруг вулкана поднимался под напором образовывающей от таяния воды и напоминал готовый вот-вот лопнуть гигантский пузырь. Вдали также виднелись похожие черные пятна-заплаты, свидетельствующие о вулканической активности, энергия которой еще не достигла поверхности. Ясно было одно: с Антарктикой не все в порядке. И все же не это беспокоило Сару больше всего.
— Альбедо понизился, — хмуро заметила она. Скотт непонимающе посмотрел на нее. — Отражательная способность, — пояснила Сара. — Обычно она здесь очень высока. Солнечный свет отражается от снега и льда и уходит в космическое пространство, тем самым остужая планету. Вулканический пепел, оседая, абсорбирует солнечные лучи, способствуя сохранению тепла. Отсюда повышение уровня океана. Потоп. Вы, наверное, знаете, что если все льды Антарктиды растают, то уровень воды поднимется в среднем на шестьдесят метров, почти двести футов. Остается только надеяться, что смещение земной коры действительно лишь миф.
Из-за дующего над проливом Мак-Мердо сильного бокового ветра посадка получилась довольно жесткой, и оба аппарата еще долго скользили по льду.
На земле прибывших встречали члены группы ААП. Штабквартира Ассоциации антарктической поддержки находится в Денвере, Колорадо, а на станции ее отделение исполняет функции, близкие к тем, которые в Штатах лежат на плечах службы шерифа. С нарушителями порядка ААП поступает просто: отправляет их домой.
Гостей уже ожидал внушительных размеров специализированный вездеход на гусеничном ходу. На его дверце кто-то вывел краской устрашающую надпись «Иван Грозный». Звук работающего вхолостую двигателя напоминал угрожающее ворчание.
— Боже всемогущий! — охнул Скотт, отворачиваясь от ударившего в лицо убийственно холодного ветра.
— Все в машину, побыстрее! — скомандовал один из встречающих. — О, да у нас дамы… Круто.
Он пересчитал всех, сверяясь с полученным списком.
— Что это за запах? — поинтересовался, прикрывая лицо, Хаккетт.
— Машинное масло, горючее…— беззаботно ответил один из парней ААП, прислоняясь к бочке. Сотни других таких же, серых и черных, стояли в стороне от взлетной полосы. — Привыкнете.
— А разве нельзя ставить эти бочки куда-то еще?
— Эти? Так в них не масло и не горючее. Моча и дерьмо.
Новэмбер судорожно вздохнула.
— Извините?
— В этих бочках замерзшая моча и дерьмо, — повторил парень из ААП. — Оставлять говно здесь запрещено. По закону мы должны отправлять все домой. — Новэмбер побледнела и скривилась, чувствуя, что ее вот-вот вырвет, и поспешила в машину. — А горючее и масло мы держим совсем в другом месте, — крикнул он ей вслед. — Под горой.
Прибывшие уже заняли свои места, когда дверца со стороны водителя открылась, и они увидели еще одного представителя ассоциации.
— Леди и джентльмены, послушайте основные правила, которыми вам придется руководствоваться здесь. Напьетесь — вас отправляют домой. Подеретесь — вас отправляют домой. Если у вас обнаружат даже разрешенные препараты, о которых вы не уведомили нас заранее, — вас отправляют домой. Попадаете на льдину — вас отправляют домой. Выращиваете растения, чуждые местной флоре, — угадайте, что с вами делают? Правильно — отправляют домой.
Уровень преступности здесь низкий, и у нас есть желание таким его и сохранить. Проблема только с велосипедами и верхней одеждой — их воруют. Если у вас есть велосипед, не оставляйте его без присмотра. У нас нет судьи, нет полиции и нет тюрьмы. Создаете проблему… любую проблему — и отправляетесь домой. А в общем, — он широко улыбнулся, — добро пожаловать на Мак-Мердо!
Скотт, как ученик, поднял руку.
— Знаете, планы немного поменялись. У нас мало времени, и я не думаю, что мы останемся здесь надолго.
— Не останетесь, если нарушите правила.
— А вы вообще знаете, кто мы? — несколько растерянно поинтересовался Хаккетт.
— Конечно, — отрезал человек из ААП. — Как и все прочие эковоины из блока шесть, вы здесь для того, чтобы спасать планету. Желаю удачи!
Он захлопнул дверцу.
Разгрузка второго АВВП уже заканчивалась, и старший группы связался с кем-то по радио.
— О'кей, у нас здесь шесть мензурок. Отправляем их к вам, встречайте. Кстати, Дейв, у тебя найдется что-нибудь горячее для этих замечательных ребят? Я насчет перекусить.
В ответ донеслось что-то невнятно утвердительное.
— Извините, а что вы имеете в виду под «мензурками»?
Человек из ААП повернулся и оказался лицом к лицу с майором Гэнтом, который, к всеобщему удивлению, прилетел на втором АВВП.
— Мензурки? А вы не знаете? Это, говоря слэнгом, ученые. Здесь выражение в ходу, так что вы услышите его еще не раз.
— Я офицер Корпуса морской пехоты Соединенных Штатов Америки, мистер! — едва сдерживая ярость, процедил Гэнт.
Собеседник равнодушно пожал плечами, спокойно посмотрел на него и поднес к губам рацию.
— Встречайте шесть мензурок и одного придурка.
Гэнт прошел мимо и залез в машину. Новэмбер наклонилась к нему.
— А вы что здесь делаете?
— Вы же не думали, что начальство отправит вас сюда одних и без поддержки, верно?
— Вообще-то, майор, мы именно так и думали, — отозвался Хаккетт.
Гэнт оставил реплику без внимания, и как раз в этот момент один из встречающих занял место водителя и «Иван Грозный» встрепенулся, развернулся и помчался к поселку Мак-Мердо. В момент разворота смотревшая в окно Новэмбер заметила на горизонте, на самом краю замерзшего моря корабль.
— Чей это? — с невинным видом спросила она.
— Названия не знаю, — ответил Гэнт, — но корабль китайский. Стоит там уже целый день.
— Нас ведь с него не достанут?
— Милочка, — усмехнулся майор, — они достали бы нас даже в том случае, если бы мы летели над их базой, что в четырех часах лета отсюда. Такой у их ракет радиус действия.
Не ожидавшая такого ответа Новэмбер откинулась на спинку сиденья, оставив майора в покое. Вот так-то… моча и дерьмо.
— Одна палатка. «Гималайский отель». Оранжевая.
— Есть. Отметил.
— Один утепленный спальный мешок «куаллофил».
Мейтсон снова кивнул и, приняв сверток, сделал пометку в списке.
— Один вещмешок «Б. А. Д.». Солнцезащитные очки «Вуарнет». Один компас «Силва». Наручные часы «Йема». Одна спальная подушка. Один шерстяной пуловер. Одни шерстяные брюки. Одна шерстяная шапка и один шарф. Синий. Одна парка «Гортекс» и пара брюк. Один комбинезон «Гортекс». Красный, бдна утепленная куртка «Термолит».
— Есть.
— Два комплекта термобелья « Дуофолд термакс». Две пары носков «Дуофолд термакс». Еще две пары нижнего белья «Дамарт термакс». Две пары носков «Фокс-Ривер холлофил». Одна пара стелек «Шурфут инсьюлатор». Неопреновая защитная маска для лица. Одна пара перчаток «Грандо гортекс». Одна пара рукавиц «Штайгер дизайне». Одна пара сапог «Гортекс». Муклуки , одна пара.
— Есть.
— Распишитесь здесь, сэр, и с вами все, — сказал клерк.
Мейтсон расписался, положил ручку и, настороженно посматривая на Гэнта, собрал полученные вещи. Майор взял очень мало.
— Почему вы почти ничего не берете?
— Предпочитаю пользоваться своим, — ответил Гэнт. — кое-что самодельное, но все же лучше этого.
— Что же, например? — полюбопытствовал Мейтсон.
— Одежда из меха котика и шкуры карибу. Такой пользуются эскимосы. Самая лучшая.
С этими словами Гэнт направился к жилому блоку, оставив Мейтсона наедине с клерком ААП.
— А у вас из шкуры карибу что-нибудь есть?

Периодичность
Скотт торжествующе выложил на стол увеличенные фотографии.
— Букв не шестнадцать, — объявил он. — Их шестьдесят.
Пока все остальные, взволнованные открытием, собирались вокруг стола импровизированной лаборатории, Хаккетт равнодушно посмотрел на часы, после чего уставился в окно.
— До следующей пульсации осталось двадцать три минуты, — констатировал он.
— Пусть это вас не беспокоит, — сказала Новэмбер. — Проблема здесь.
Она указала на снимки.
Взяв со стола красный маркер, Скотт обвел то, что он уже по привычке называл символом Атлантиды: круг с заключенным в нем крестом.
— На всех поверхностях, которые я видел, этот символ всегда остается на одном и том же месте. Не меняют положение и еще четыре знака.
— Это символ Гизы, — заметил Пирс. — А тот южноамериканский.
— Верно. И я предполагаю, что два других тоже обозначают какие-то крупные объекты.
— Но где они расположены?
Скотт повернулся к молча сидящему в углу Гэнту.
— Майор, может быть, власть предержащие смогут дать спутникам задание на обнаружение двух мегалитических структур, под основанием которых залегает С-60?
Гэнт пожал плечами.
— Кто знает, — не отставал Скотт, — не исключено, что это поможет спасти планету Земля.
Майор поднялся и подошел к столу.
— Как выглядят эти объекты?
Лингвист указал на два символа.
— Поиск С-60 начался в Китае, — добавила Сара. — Думаю, один из знаков напоминает планировку Вупу. Это там же, в Китае.
— Пусть так, но как тогда быть с пятым?
— Северный полюс, — мрачно пробормотал Хаккетт.
— Вы уверены? — живо поинтересовался Мейтсон.
— Не уверен. Это всего лишь предположение. Но если бы мне поручили строительство мегалитических структур в соответствии с электромагнитным полем Земли, я бы выбрал Южный полюс, определил еще три точки на экваторе или вблизи него и, следуя логике, расположил пятую на Северном полюсе.
Скотт повернулся к Гэнту.
— Вам такой информации достаточно?
— Для начала, — согласился майор.
В дальнем углу лаборатории, возле компьютера, стоял видеофон, и Гэнт сразу же набрал номер Дауэра.
Скотт постучал карандашом по столу.
— Так или иначе, эти пять символов положения не меняют. Но, изучая фотографию, я обратил внимание на то, что есть еще одиннадцать знаков, вращающихся совершенно неупорядоченно и беспричинно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66