— На разную ерунду у меня нет времени, Джон. Если поможешь мне, может, и я тебе помогу.
Зонд «Розетта» создали в Европейском управлении космических исследований. Оказавшись на орбите кометы, «Розетта» должна была направить на ее поверхность небольшой спускаемый аппарат, которому надлежало изучить химический состав кометы. Запустили «Розетту» с космодрома Куру во Французской Гвиане на борту ракеты «Ариан-5» в 2003 году. На дорогу до кометы у зонда должно было уйти девять лет. Сегодня вечером, ровно в восемнадцать минут десятого связь с «Розеттой» прервалась.
Когда подошел Пирс, Хаккетт разговаривал с Остином и Вейснер у рабочей станции.
— Нравится вам это или нет, — говорил Хаккетт, — волны непременно связаны с магнетизмом. Или по крайней мере с магнитной активностью на Солнце. Сколько лет вы работаете с этим оборудованием, Ник? Лет восемь? А гравитационных волн до недавнего времени и не нюхивали. Ни единой. И вдруг — на тебе, целых четыре! Думаешь, по чистой случайности именно сейчас настолько возросла солнечная активность?
Вейснер машинально поправила длинные темные волосы.
— Ты будто веришь, что Солнце выдаст тебе теорию великого объединения!
— Что-что? — вырвалось у Пирса.
Вообще-то он ни о чем не собирался спрашивать. Хаккетт, видимо, тоже не желал, чтобы им мешали.
— Великое объединение, — воодушевленно заговорил Остин, — теоретические модели квантовой теории поля. В них пытаются описать на единой основе слабое и сильное электромагнитные воздействия. Теория великого объединения — святой Грааль физики.
— А я совсем не про это, — заявил Хаккетт твердо. — Я всего лишь советую вам, где следует искать спутник.
Он прикоснулся кончиком ручки к изображению Солнца на экране.
— Солнечные пятна — поляризованные пары на поверхности. Как стержневой магнит. Север и юг, понимаете? В течение одного цикла все ведущие солнечные пятна в Северном полушарии имеют одну полярность, в Южном — противоположную. Постепенно пятна собираются у экватора, который, в свою очередь, начинает вращаться медленнее, чем остальные пояса. Следите за моей мыслью?
— Да.
— Замечательно. В обычных условиях малые магнитные поля пятен взаимодействуют с другими магнитными явлениями. Поэтому-то и происходят…
— Вспышки.
— Совершенно верно. Любопытно, что в последнюю неделю вспышек стало меньше, а количество пятен многократно увеличилось.
— Что… это может значить?
Хаккетт потер лицо и шмыгнул носом.
— Солнечные пятна собираются в одном месте и притягиваются друг к другу. Отрицательные к положительным. Образуется цепь, опоясывающая Солнце вдоль экватора. Если убрать несколько пятен, пояс затянется туже, а внутренний объем Солнца распределится по Северному и Южному полушарию. В итоге Солнце станет похожим на гантель и, повинуясь естественному порыву, пожелает прийти в нормальное состояние. Отсюда гравитационные волны. Итак, если принять во внимание гравитационные эффекты планет, комет и остальных небесных тел типа астероидов, то… Подумайте сами.
— Где же, по-твоему, искать «Розетту»? — спросила, наклоняясь к монитору, Вейснер.
— На удалении двухсот пятидесяти тысяч километров от заданного курса, — сказал Хаккетт. — Зонд не готов к резкому изменению пространства, поэтому, как мне кажется, попытается сам восстановить связь с Землей, хоть и находится в совершенно другом участке неба. Мы тоже переместились. «Розетта» даже ничего не поймет. — Он опять прикоснулся к экрану. — Вот где она должна быть. Прямо здесь.
Остин и Вейснер с минуту смотрели друг на друга. Микела, размышляя, прижала к губам руку.
— Неплохая мысль, — признал Остин. — Стоит проверить. На переориентирование антенн уйдет каких-нибудь несколько минут.
— А я даже не знаю, радоваться или нет. — Вейснер вздохнула, и Остин озадаченно взглянул на нее. — Если окажется, что Джон прав, мне придется с ним расплачиваться.
— Не надо со мной расплачиваться, — проворчал Хаккетт. — Помоги просто так.
Вейснер посмотрела ему в глаза, безмолвно спрашивая: «Чего ты хочешь?»
— Ты еще встречаешься с тем типом, который создает для японцев сверхсекретный световой компьютер? Работает над кристаллами, способными сохранять терабайт информации?
— Ты прекрасно знаешь, что встречаюсь. А что это ты так им заинтересовался? Насколько я помню, ты всегда его ненавидел.
Хаккетт улыбнулся и, с видом фокусника, извлекающего из шляпы кролика, достал кусок О60. Глаза Остина загорелись, Пирс же неуютно поежился. По его мнению, не стоило этого делать. Увы, Хаккетта его мнение не интересовало.
— Как вы думаете, может ли природа случайно зашифровать пригодную для компьютера информацию на молекулярном уровне?
— Хочешь, чтобы он обследовал этот камень?
— Если не трудно. Не исключено, что толку не будет никакого. Теоретически так оно и должно быть…
— Сначала найди «Розетту».
Хаккетт выполнил приказ буквально за десять минут.

Туннель
Сара вышла из принадлежавшего компании «лендкрузера». В синей палатке, выделявшейся ярким сиянием галогенных ламп на фоне тускло освещенных пирамид, работали генераторы. Предъявив на постах документы, Сара прошла к колодцу.
Оттуда, снимая страховочные ремни, как раз вылезали двое рабочих ночной смены. Те, кто еще оставались внизу, приглушали свет, тоже готовясь подняться.
Сара нашла рабочий комбинезон — слишком большого размера, — надела его, закатала рукава. Проверила заряд рации, пристегнула ее к поясу, взяла фонарик, блокнот и карандаш.
Человек у наспех сооруженного стола вносил изменения в карту. Заглянув в нее, Сара прошла к колодцу, посмотрела, нет ли кого на веревочной лестнице.
И полезла вниз.
На дне было установлено соединенное с поверхностью связное устройство. От него в глубь туннеля тянулись вдоль стен черные провода, благодаря которым и под землей люди могли пользоваться мобильными телефонами.
Сара пошла туда, где еще совсем недавно покоилась гранитная глыба. В одной из стен в том месте, откуда пробку вытащили, до сих пор темнели цепи, а из потолка торчали крючья, — судя по всему, изначально цепи крепились к мощной лебедке на земле.
К счастью, гранит, когда его вытаскивали, не раскололся. Теперь он лежал у стены, где, по всей вероятности, ему было суждено остаться навеки. Кто-то написал на его поверхности красной краской: «Длина — 7, 5 футов. Вес — примерно 30 метрических тонн ».
Туннель за пробкой сильно сужался и вел в небольшое помещение.
Сначала Сара лишь заглянула внутрь и крикнула:
— Эй? Есть тут кто-нибудь?
Ее голос отдался от холодных стен из песчаника гулким эхом. Никто не отозвался.
Сара опустилась на корточки и проползла по узкому проходу.
Комната оказалась круглой, с двумя выходами, которые охраняли статуи. За выходами виднелись уходящие вглубь винтовые лестницы.
Статуи изображали человеческие фигуры с головами животных. Левая — определенно мужскую, правая — женскую. У женщины была голова львицы, у мужчины — ибиса. Узнать его не составило большого труда. Это был Тот, древнеегипетский бог мудрости.
Угадать имя второй статуи оказалось задачей не из легких. Львиные лица встречаются у египетских божеств довольно часто. Сара решила спросить, возникли ли по этому поводу у когонибудь из членов команды какие-либо идеи, и нажала кнопку рации.
— Эрик? — позвала она. — Эрик, ты где?
— Сара! — послышался отдаленный гол ос Эрика. — Я в туннеле, а ты где?
— Только что пробралась в комнату, — объяснила Сара, продолжая рассматривать статуи. — Стою возле Тота.
— А! Да ты в самом начале! — Эрик захихикал. Саре показалось, что даже его смех звучит устало. — Кстати, ты не забыла надеть болотные сапоги?
Сара моргнула.
— Думаешь, они мне понадобятся?
— Понадобятся, уверяю тебя, — ответил Клемменс. — Мы ниже уровня подземных вод.
— Гм… По какой лестнице можно до вас добраться? — спросила Сара.
— И по той, и по другой, — сказал Клемменс. — Обе ведут в одно место.
Закончив разговор, Сара связалась с людьми на поверхности и попросила принести ей пару резиновых сапог. Несколько секунд спустя послышались два шлепка — сапоги без слов бросили в колодец. Надев их, Сара осторожно пошла по ступеням, спускавшимся вниз на сорок футов. Лампы освещали лестницу лишь до середины. Остаток пути Сара проделывала с помощью фонарика, но на последних ступенях он выскользнул у нее из руки.
Она слышала, как, проскакав по каменным плитам, фонарик с всплеском приземлился где-то внизу.
— Черт! — вырвалось у нее. — Идиотка! Какая же я идиотка!
Прижавшись к стене, она еще несколько мгновений ругала себя. Рацию из боязни уронить трогать не хотелось. Продолжать путь пришлось, нащупывая ступени ногой и держась за стенку. Фонарик мог, упав, все еще светить — только на это Сара и надеялась. Последние две ступеньки скрывались под водой. Шагая по ним, Сара мысленно благодарила Эрика. Здорово, что он подсказал ей надеть сапоги.
Лестница вела в комнату-пещеру. Войдя в нее, Сара увидела на колеблющейся водной поверхности фонарик, прорезающий лучом света непроглядную тьму.
— Слава богу, — пробормотала Сара, глубже погружаясь в воду и стараясь не поскользнуться. — Проклятие…
Поверхность под ногами была неровная.
Добравшись до фонарика, Сара выше закатала рукав, собравшись взять его.
В этот самый момент до нее донесся странный звук. Как будто кто-то сделал вдох, только гораздо более шумно, чем обычно. На минуту все стихло, а потом вдруг словно кто-то где-то заскребся, защелкал или зашептался. Так стучат жемчужины, рассыпанные на льду. Или когда кто-нибудь барабанит по школьной доске пальцами с длинными ногтями.
Схватив фонарик, Сара мигом выпрямилась.
— Что за черт…
Она резко обернулась. Посветила на стены. И не поверила собственным глазам.
Это была не комната. А туннель. Ничего подобного Сара не видела никогда прежде. Идеально округлой формы по всей длине, коридор уходил в бесконечность в одном направлении и изгибался дугой в противоположном. По ширине и высоте он был размером с грузовик. Что особенно поражало, так это то, что туннель представлял собой сооружение из двух спиралей, похожих на нарез в канале винтовочного ствола.
— Господи…— прошептала Сара.
Одна спираль была из чистого песчаника. На ее выступах темнели египетские иероглифы.
Вторая, зигзагообразная, разительно отличалась от первой.
Сара подошла ближе к стене, провела по ней рукой. И почувствовала покалывание в кончиках пальцев, как от статического электричества. Поверхность была голубая. И покрыта надписями на неизвестном Саре языке. Вот где прятался С-60. Неожиданно вновь послышался шум, на сей раз как будто ближе и более зловеще. Вдруг что-то маленькое и гладкое задело руку Сары.
Ахнув, она в страхе отпрянула.
— Что это? Что, черт возьми, это такое?
Посветив фонариком на стену из углерода-60, Сара изумленно проследила за тем, как свет пульсирует внутри кристалла, как будто пойманный в ловушку.
Тут раздался еще один вздох, громкий, непродолжительный. Совсем не похожий на вздох мумии, и тем не менее жуткий. Сара опять посветила на стену. И только теперь увидела гнездо.
Ей сделалось тошно. Желудок резко сжался, грозя выбросить наружу все свое содержимое. Сара закрыла рот рукой и с трудом усмирила рвотный позыв.
Прозрачные, точно стеклянные, тысячи малюсеньких паучков засуетились, испуганные лучом света. Некоторые рванули наутек, но большинство, испуганно покачиваясь на длинных тонких трубочках-ножках, оставались на месте.
Да как они умудряются жить на такой глубине? Впрочем, если, подобно бактериям и ракообразным, обитающим в толще воды, эти создания не нуждались в свете, тогда нет ничего удивительного в том, что они поселились именно тут.
Сара попыталась немного расслабиться. Ее губы невольно разъехались в улыбке. Ну и находка! Она протянула руку и осторожно погладила одного из паучков, остановившихся на самом краю гнезда.
— Привет, дружище. Как поживаешь, малыш?
Было страшновато, но она опустила-таки палец и провела им по тоненькой паучьей ножке. И переместила луч фонарика чуть влево. Из груди Сары вырвался истошный крик.
Вверх по стене полз, намереваясь выяснить, что происходит, полупрозрачный паук размером с тарелку для супа. Скорее всего, пауки были слепые, но Саре показалось, большой смотрит прямо на нее.
Она медленно попятилась назад, светя фонарем вокруг себя и проверяя, не подбирается ли к ней паук откуда-нибудь еще. Послышался всплеск, и, вновь взглянув на гнездо, Сара остолбенела от ужаса: большой летел прямо на нее.
Когда паук приземлился на ее левом плече, используя его как трамплин для того, чтобы перепрыгнуть на противоположную стену, Сара едва не лишилась чувств. Добравшись до цели, паук преспокойно отправился по своим делам.
Сара содрогнулась, перевела дыхание, отстегнула от пояса рацию и, всматриваясь в чернильно-черный мрак туннеля, нажала на кнопку.
— Эрик? — произнесла она дрожащим голосом. — Эрик, отзовись!
Мимо нее в сторону дугообразного изгиба в туннеле пронесся поток прохладного сырого воздуха. Сара вскинула руку и поправила сбившиеся на лицо волосы.
Ее внимание приковало к себе пятно — тускло светящаяся точка вдали. Она разрасталась. Причем быстро.
— Что, черт возьми, происходит? — пробормотала Сара. — Эрик, ты слышишь меня? Тут живут какие-то твари!
Она отчетливо услышала странный свист, словно шум приближающегося состава в городском метро. Ее охватил ужас. И чувство неизбежности.
— Эрик! — закричала Сара. — Что, мать твою, происходит?
Шум оглушал, а свет был таким ярким, что Сара могла рассмотреть кости сквозь собственную кожу. Она никогда в жизни не слышала, чтобы разряды энергии трещали настолько громко. Когда световой поток приблизился и заполнил собой тот участок туннеля, в котором находилась Сара, она безотчетно отшатнулась от стены. Ее волосы в прямом смысле встали дыбом. Электрический вихрь пронесся мимо со скоростью света, устремляясь вперед по бесконечной спирали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66