Он был великолепен, еще красивее, чем она думала… красивее, чем она даже могла себе вообразить! Гигантское, налитое могучей силой тело было будто броней покрыто чудовищными мускулами. Гладкую, отливающую золотом кожу лишь на груди и ногах покрывала густая черная поросль. Марго не раз прижималась к этой широкой груди. Она помнила, как эти курчавые завитки щекотали ей шею. При одном только воспоминании об этом у нее пересохли губы.
Глаза ее спустились ниже, остановившись на его огромном копье, и Марго судорожно сглотнула. Оно горделиво вздымалось вверх, нетерпеливо подрагивая, будто рвалось в бой. Марго в жизни не видела ничего подобного. Какое оно огромное! Может быть, это и к лучшему, что он отказался подтвердить их брак, внезапно подумала она, охваченная ознобом. Иначе Эрик неминуемо убил бы ее. Она растерянно подняла голову, надеясь увидеть его лицо, и взгляды их встретились. Казалось, прошла вечность, пока они не дыша глядели в глаза друг другу. Потом он тихо скользнул в воду. Марго снова зажмурилась и зарылась головой в подушку.
Горячая вода показалась ему истинным благословением небес, и Эрик принялся не спеша мыться, упиваясь тем, что впервые за много дней может вытянуться в воде во весь свой гигантский рост. Медленно намыливая гудевшее от усталости тело, смывая душистую пену, он ни на минуту не спускал с Марго глаз, гадая, о чем она думает.
Когда она с таким интересом разглядывала его тело, он не заметил особого смущения в ее глазах. Вместо этого во взгляде Марго он прочел такое откровенное восхищение, что чуть было не взорвался. Даже если бы она ласкала его руками, и тогда он не испытал бы такого наслаждения! Но к его разочарованию, почти сразу же она отвернулась и уткнулась лицом в подушки. Сердце Эрика заныло. Что, если уже слишком поздно? Вероятно, ее обида настолько сильна, что она не сможет простить его. А он и в самом деле обидел ее, обидел жестоко, и виной всему его дурацкое упрямство и так называемая мужская гордость!
Эрик мог только утешать себя, что любой мужчина на его месте – если, конечно, он настоящий мужчина! – тоже почувствовал бы себя посмешищем. Его женили чуть ли не обманом, да еще когда он столько дней подряд как попугай твердил направо и налево, что этого никогда не будет! Естественно, его уязвленная гордость была как саднящая рана! Как же иначе, ведь теперь любой мог бы в лицо сказать, что он обманщик! Эрик едва не застонал, вспомнив пережитое унижение: его скрутили по рукам и ногам пятеро мужчин, один из них – мальчишка, и, словно мешок с мукой, приволокли в собственную спальню, куда и швырнули, будто наказанного юнца! Такого унижения Эрик не переживал за всю свою жизнь. Но что, в конце концов, такого ужасного произошло? Он женат, это правда, но женат на женщине, которую любит и о которой даже не смел и мечтать, а не то что надеяться когда-либо назвать своей. Так неужели же его мужское самолюбие не стоило такого чуда?
А что до всех его бредовых рассуждений по поводу дурной наследственности, может быть, Томас и прав. Еще как прав, черт побери! Эрик готов был в любую минуту свернуть шею тому, кто отважился хотя бы подумать дурное об этом славном парнишке, имевшем несчастье появиться на свет от такого папаши! При этой мысли кровь ударила Эрику в голову. А что, если и Томас, и он сам попросту белые вороны, которые вдруг неизвестно почему появились на свет в семьях, где до них царило лишь зло? И у них с Марго могут быть дети, которых он будет с любовью растить с первых дней, заботливо и кропотливо взращивая в их душах семена добра и безжалостно искореняя все дурное, что могло передаться им от их деда. Конечно, в этом случае он не будет иметь ни минуты покоя, каждую минуту страшась, что этот дьявол проснется в невинной душе ребенка, и все равно будет любить их всей душой, будет заботиться о них с той же нежностью, с которой его собственные родители когда-то растили его. И будет молиться за них каждый день, на коленях молить Господа, чтобы он не дал им стать такими, как Равинет.
Теперь только одно мешало ему – мучительная уверенность в том, что он недостоин Марго. Эрик недоумевал, как это ее отец позволил дочери стать его женой лишь благодаря ее же собственным словам, что они уже спали в одной постели! Эрик недоверчиво хмыкнул. Да ведь достаточно было позвать лекарку, и она тут же бы удостоверила, что Марго девственна, как Пресвятая Богородица! Почему же, ради всего святого, сэр Уолтер не додумался так поступить, а вместо этого потащил их к алтарю, тем более зная, как он скорее всего знал всегда, кто настоящий отец Эрика? Что же это такое! Этот человек молча, даже с радостью следил, как его дитя отдают навечно отродью самого Равинета, того самого негодяя, который похитил ее и хотел уничтожить и самого сэра Уолтера! Эрик никогда не позволил бы сотворить такое с собственной дочерью. А сэр Уолтер позволил… более того, охотно благословил этот брак! Чудовищно!
И вот теперь Марго связана с ним навеки, если только ему не удастся найти способ объявить их брак недействительным, а как – Бог его знает! Пока что ему ничего не приходило в голову. Сейчас Эрик почти не сомневался, что готов сию же минуту сделать эту женщину своей женой, и ничто на свете, даже пожар, охвативший замок, не в силах ему помешать! Конечно, несправедливо, что после этого Марго будет прикована к нему до конца своих дней.
Она, такая прелестная, рядом с ним. Красавица и чудовище… Благородная леди из знатной семьи и он, плод насилия и жестокости, ублюдок, порождение исчадия ада. У нее есть все: титул, богатство, земли. А кто он? Нищий рыцарь, у которого за душой нет ни гроша и который не имеет права рассчитывать ни на что, разве что на те крохи, что в своем благородстве уделит ему вырастивший и воспитавший его человек, ставший ему отцом. Человек, которому он поклялся верно служить до конца своих дней. Ему нечего дать ей, ведь даже имя, которое он носит, не принадлежит ему по праву! Но он любит ее! Бог свидетель, он любит ее так, как никто другой в мире никогда не сможет полюбить. Он готов целовать землю, по которой она ступает, и жизнь отдаст, лишь бы защитить ее, уберечь от всех обид, по крайней мере от того, что выпало бы на ее долю, стань она женой другого человека. Никто и никогда не полюбит ее так, как он. И Эрик поклялся, что сделает все, лишь бы она была счастлива, лишь бы она никогда ни о чем не пожалела!
Марго услышала тихий плеск, когда он выбрался из ванны, но и не подумала повернуть к нему голову. Наоборот, даже крепко зажмурила глаза и, затаив дыхание, прислушивалась к каждому шороху. И вот сердце у нее замерло – он откинул покрывало на другой стороне кровати, и Марго почувствовала, как он ложится рядом.
На этот раз постель не опустилась до самого пола под его исполинским весом, и Марго, облегченно вздохнув, отпустила край перины, в которую вцепилась обеими руками, чтобы не скатиться прямо на него. Она надеялась, что он вытянется на своей половине постели и тут же уснет, но напрасно. Послышался легкий шорох, постель задрожала, будто он осторожно зашевелился и передвинулся поближе… Да, она не ошиблась – Эрик был уже совсем рядом. Жар, исходивший от его обнаженного тела, опалил ее. И вот он уже прижался к ней. Глаза Марго испуганно распахнулись, из груди вырвался удивленный крик. Его рука, горячая и ласковая, еще чуть-чуть влажная после купания, скользнула по ее плечу.
– Марго, – послышался его шепот над самым ее ухом. Теплое дыхание Эрика коснулось ее щеки, и по спине Марго побежали мурашки.
– Я уже с-с-сплю, – прерывающимся голосом пробормотала она и снова зажмурилась. Но что она могла поделать, если ее била дрожь?
– Нет, ты не спишь. – Его губы тут же прижались к нежному местечку за ухом Марго, и она тихонько всхлипнула. – Повернись и посмотри на меня, любовь моя!
Тяжелая его рука нежно надавила ей на плечо, пока Марго со вздохом не перевернулась на спину, вытянувшись рядом с ним. Глаза ее по-прежнему были крепко зажмурены. Марго никак не могла заставить себя взглянуть на него.
Похоже, его это ничуть не беспокоило. Она услышала, как Эрик вновь склонился над ней. Его влажные губы коснулись ее век, кончика носа и, наконец, в нежном поцелуе прижались к ее губам. Но вот он слегка отодвинулся. У Марго вырвался вздох, и она тут же открыла глаза. Прямо над собой она увидела лицо Эрика.
Его темные как ночь глаза смотрели, казалось, ей в душу. Горячая ладонь легла на плечо Марго. Загрубевшие подушечки пальцев ласкали ее с бесконечной нежностью, едва касаясь, потом скользнули вниз вдоль нежной внутренней поверхности руки.
Марго задрожала. Эрик прижал ее к себе. Горячая ладонь легла ей на живот. Марго вздрогнула, но Эрик только смотрел на нее. Его рука оставалась лежать где лежала, только большой палец игриво поглаживал нежную кожу.
– Прости, что испортил день нашей свадьбы, – прошептал он. – Клянусь, брачная ночь пройдет совсем по-другому!
– Ох! Брачная… – задохнулась Марго. – Т-ты, с-стало быть, п-передумал, Эрик?
Его глаза потемнели и стали совсем бездонными.
– Я не стану ничего говорить. – Он опять склонился к ней. – Суди сама.
Его рот жарко накрыл ее губы. Казалось, он пробовал ее на вкус и давал ей попробовать себя. Жесткие, нетерпеливые губы ласкали, покусывали и теребили ее губы, пока Марго не стало казаться, что еще минута – и она растает от нежности. Его язык ласково коснулся ее губ, слегка нажал и исчез, затем снова скользнул между ее губами, пока они не раскрылись, будто бутон розы, позволив ему глубоко проникнуть в горячую пещерку ее рта, завладеть ее языком, нежно приглашая продолжить игру.
Жар его тела опалял Марго, становился совершенно нестерпимым, а Эрик все сильнее прижимал ее к себе. Он вытянул похожую на мраморную колонну ногу, пока она не устроилась удобно между колен Марго, потом осторожно раздвинул ей ноги и вдруг почти незаметным движением перенес вес своего гигантского тела так, что Марго неожиданно оказалась под ним. Она почувствовала, как что-то горячее и твердое тяжело прижалось к ее бедрам, и вдруг безумно перепугалась.
– Эрик! – вскрикнула она, вздрагивая.
– М-м? – промурлыкал он, словно огромный кот, первый раз коснувшись ее обнаженной груди и гадая, бывает ли что-нибудь более восхитительное, чем эти мягкие и упругие чаши.
– Я не… я б-боюсь, ч-что ничего н-не п-получится, – с несчастным видом прошептала она.
Эрик догадался, что она вот-вот заплачет. Он отодвинулся и внимательно взглянул на нее:
– Что с тобой, радость моя? Что случилось?
– Я думаю… – Марго судорожно сглотнула, – м-мне к-кажется, м-мы н-не п-подойдем д-друг другу. П-по-моему, т-ты слишком велик для меня…
И тут в первый раз за весь день на лице Эрика появилась улыбка. Если бы он брал по одному золотому каждый раз, когда женщины говорили ему те же самые слова, то давным-давно стал бы богачом. Он едва удержался, чтобы не сказать, что его размеры еще ни разу не становились причиной смерти хоть одной-единственной женщины, а наоборот, дарили каждой неземное блаженство. Однако в последнюю минуту успел прикусить язык, благоразумно решив успокоить Марго как-нибудь по-другому.
– Все будет хорошо, любимая, – нежно уверил Эрик, – не волнуйся. Конечно, в первый раз тебе будет немного больно, и неудивительно – ведь ты же девственна. Но после этого ты не будешь испытывать ничего, кроме наслаждения. Клянусь, я все сделаю для тебя. – Он снова обжег ей губы поцелуем. Потом его темноволосая голова склонилась к ее груди. – Слово чести, – прошептал он прежде, чем его горячие губы накрыли набухший розовый сосок.
– Ох! – пробормотала Марго. Ее пальцы запутались в густой шевелюре Эрика.
Она так и не нашлась, что сказать, ей было уже не до этого. Нежные руки Эрика, его жадные губы, казалось, заставили ее позабыть обо всем. Последнее, о чем успела подумать Марго, прежде чем наслаждение унесло ее в бескрайние дали, – это то, что даже ее мечты никогда не были так сладки.
Глава 25
К слову сказать, Эрик ничуть не удивился, обнаружив наутро, что чувствует себя куда более усталым, чем в тот момент, когда вечером скользнул под одеяло.
Бледный утренний свет еще только робко пробирался в щели между задернутыми портьерами. Эрик улыбнулся. Интересно, подумал он, удалось ли ему за сегодняшнюю ночь проспать хотя бы пару часов – ведь они с Марго просыпались, казалось, лишь для того, чтобы снова и снова любить друг друга. По крайней мере сейчас он чувствовал себя так, словно за всю ночь ни на минуту не сомкнул глаз. Но даже утомленный и сонный, Эрик все равно был счастлив, как никогда в жизни. В его объятиях спала женщина, которую он любил, он слышал ее спокойное, ровное дыхание, чувствовал, как она и во сне крепко прижимается к нему, и твердо знал: что бы ни случилось, ничто не сможет омрачить то глубокое и безграничное счастье, что переполняло его в эту минуту.
Ему до сих пор было странно думать о себе как о женатом человеке. Как могла красавица Марго решиться на это? И все это было правдой!
Этой ночью они не раз подтвердили свой брак, так что назад пути не было. Впрочем, Эрик и не хотел ничего менять. Ни за что на свете. Марго по-настоящему стала его женой, и новое, не изведанное ранее чувство проснулось в его душе – чувство столь могучее, что он и сам порой пугался. С этой минуты любой мужчина, осмелившийся даже подумать о том, чтобы отнять у него Марго, рисковал своей головой. Эрик твердо знал: он убьет каждого, кто только посмеет встать между ним и этой женщиной.
Она была его женой. Она стала частью его самого – отныне и навсегда. Это было чувство, которого он никогда не знал прежде и которое, он был уверен, останется с ним до конца его дней.
Марго заворочалась во сне и чуть слышно вздохнула. Ее теплое дыхание коснулось плеча Эрика в том месте, где уютно устроилась ее голова. Счастливый и умиротворенный, он нежно поцеловал ее в макушку. Хотелось бы ему сейчас спать так же безмятежно, как Марго! Но Эрик помнил о том, что еще предстояло сделать. Каким бы усталым он ни был, но спать ему не придется, пока он не будет совершенно уверен, что сдержал данную им клятву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49