Запивали все это домашним элем и вином, которого было в изобилии. Постепенно гости и хозяева заметно повеселели, в том числе и Эрик, который ни от чего не отказывался и отдал должное каждому блюду. Очень скоро он перезнакомился со всеми в этом многочисленном и шумном семействе и чувствовал себя так, словно все они были его собственной родней. Марго, слишком усталая и ни на минуту не забывавшая о том, что она заикается, все больше молчала. Впрочем, она тоже наелась досыта, да еще выпила пару кубков вина. От тепла и усталости ее разморило, и она изо всех сил хлопала глазами, боясь задремать прямо за столом.
– Пойдемте со мной, моя милая, – произнес за ее спиной чей-то тихий голос. Марго оглянулась и увидела Летию, супругу Майкла Данлеви. – У вас совсем усталый вид. Я приготовила вам горячую ванну. Помоетесь и сами увидите, как славно вам станет!
Слова ее прозвучали райской музыкой в ушах Марго, которой с тех пор, как они покинули Рид, ни разу не представился случай принять ванну, а ведь они с Минной привыкли делать это каждое утро. Она украдкой взглянула на Эрика. Тот улыбнулся в ответ на ее вопросительный взгляд и погладил по руке.
– Иди, – велел он, – я скоро приду.
Рядом с матерью стояли две дочки Летии. Марго поднялась и последовала за ними. Не прошло и нескольких минут, как она уже оказалась в одной из удобных комнаток наверху и со стоном наслаждения опустилась в ванну с восхитительно горячей водой, на краю которой были уже заботливо приготовлены чистые полотенца.
Девушка чуть было не заснула прямо в воде, но тут появилась Летия, а вслед за ней и ее дочери, чтобы помочь Марго одеться.
– Вы настоящие с-святые, – с искренней благодарностью объявила она, – или ангелы, раз ухаживаете за с-совершенно незнакомыми людьми, б-будто они ваши самые дорогие друзья! Да б-благословит вас Бог!
Летия по-матерински обняла ее за плечи:
– Дитя мое, тебе нет нужды благодарить нас! Мы и так уже рады, что могли приютить тебя и твоего славного мужа! Это большая честь для нас.
Вскоре они ушли, позаботившись приготовить ванну и для Эрика. Марго, совершенно измученная, свернулась калачиком под мягким пуховым одеялом.
Она не знала, долго ли спала, когда ее разбудил легкий плеск воды.
Марго показалось, что кто-то плещется в лесном ручье. Она подскочила, в первую минуту не сообразив даже, где она, и повернулась на этот звук, сонно моргая и стараясь хоть что-нибудь разглядеть в слабом свете единственной свечи.
Марго вглядывалась в темноту, не понимая, что происходит. Наконец туман перед глазами немного рассеялся, и Марго увидела Эрика. Тот, возвышаясь своим исполинским обнаженным телом над чаном с водой, осторожно мылся. Взорам Марго предстали могучая грудь, полностью обнаженная, покрытая броней мускулов, могучие руки и стройные ноги, такие длинные, что не поместились в чане и свешивались вниз, почти касаясь пятками пола.
Совершенно ошеломленная увиденным, Марго села на постели, уставившись на Эрика широко распахнутыми глазами, в которых сна как не бывало. Эрик поднял глаза, увидел проснувшуюся девушку и ужаснулся. Даже в тусклом свете свечи было заметно, как он побагровел от смущения.
– Марго, я… я вовсе не хотел разбудить тебя, – судорожно сглотнув, пробормотал он, – прости, пожалуйста. – Эрик сконфуженно кашлянул и скрестил руки на груди, стараясь хоть как-то прикрыть обнаженную грудь. Ветошь, которой он тер себя, упала на колени. – Я старался… гм… мыться потише и… э-э… я закончу через минуту, так что… ты лучше отвернись и постарайся уснуть, Марго.
Последние слова прозвучали почти умоляюще. Но Марго, казалось, не слышала. Чем дольше она смотрела на него, тем труднее ей становилось дышать. Стараясь набрать в грудь побольше воздуха, она даже разжала пальцы, и кружева, украшавшие ворот ее ночной сорочки, немного разошлись, приоткрыв нежную шею и грудь.
– Т-ты т-так красив, Эрик, – прошептала она, не понимая, откуда этот жар, который волнами захлестывал ее, несмотря на распахнутый ворот.
– Марго, – взмолился он, – очень тебя прошу, ложись и спи!
Она покачала головой:
– Н-не думаю, ч-что мне это удастся.
У Эрика вырвался вздох отчаяния.
– Ну, раз так, то по крайней мере отвернись к стенке. Вода уже остыла. Или ты решила заставить меня просидеть здесь всю ночь?
На лице Марго появилась слабая улыбка.
– К-когда мы обвенчаемся, мой Эрик, мне будет д-доставлять величайшее наслаждение п-помогать тебе принять ванну!
И вновь ее слова «мой Эрик» после всех обид и горя, что он причинил ей, заставили его сердце заколотиться от радости. А обещание когда-нибудь присутствовать при его купании привело его в столь возбужденное состояние, что накопившаяся усталость исчезла как по волшебству. Но сейчас, находясь в довольно глупом положении, он должен умерить ее пыл.
– Мы никогда не будем мужем и женой, Марго, – веско возразил Эрик, – или ты уже забыла, как на меня действует твоя манера говорить?
Лицо ее опечалилось, но, как ни странно, он не заметил на нем ни следа гнева или обиды. Слава Богу, Марго улеглась и повернулась к нему спиной.
– Мы все равно б-будем вместе, мой Эрик. Ну а если т-ты все же т-так никогда и не с-свыкнешься с тем, что я заикаюсь… что ж, значит, мне предстоит быть несчастной д-до конца моих дней.
Он осторожно вылез из чана, набросил на себя большую простыню и тщательно завернулся в нее на тот случай, если ей вдруг придет в голову обернуться. И не то чтобы он так уж стеснялся предстать перед Марго обнаженным, его куда больше смущало, что девушка заметит его возбужденное состояние.
– И в-ведь т-ты уже объявил этим с-славным людям, ч-что мы муж и жена, – добавила она, обращаясь к стене.
Так оно и есть, подумал Эрик, торопливо натягивая на себя лосины. Но смущала его вовсе не собственная ложь. Куда больше волновало его то, что он буквально упивался этим, позволив себе наслаждаться, пока есть такая возможность. А как он гордился, слушая восторженные похвалы своей красавице жене после того, как она отправилась в постель! Все семейство Майкла принялось взахлеб восхищенно ахать и охать, твердя, как ему повезло. Да что там гордился! Он прямо-таки в лепешку расшибался, расхваливая ее несравненные достоинства, прелесть и супружескую верность, а потом не утерпел и намекнул на ту исключительную, самоотверженную любовь, которую она питает к нему, своему мужу.
– Иногда ложь бывает необходима, миледи, – смущенно пробормотал Эрик, ероша мокрые волосы, – хотя и неприятна. – Некоторое время он оценивающе разглядывал постель, сожалея про себя, какая она крошечная. В родном замке кровать для него делали на заказ. Отец вызвал лучших плотников и распорядился, чтобы с Эрика сняли мерку и изготовили кровать под стать его исполинскому росту и внушительному весу. Потом матушка и сестра самолично сшили для нее длинный широкий матрас. Но эта постель, хоть на ней и могли свободно улечься двое обычных людей или он один, все же смущала Эрика. Ведь там лежала Марго, и как ни мала она была, все же на его долю приходилось не более половины постели.
– Д-думаю, т-ты прав, Эрик, – чуть слышно зевнув, согласилась Марго, – х-хотя, п-признаюсь, б-было так ч-чудесно слышать, как т-ты называешь меня свой ж-женой! В-впрочем, я ничуть не с-сомневаюсь, ч-что когда-нибудь смогу с-сделать из т-тебя честного человека… постараюсь во всяком случае.
Он предпочел не отвечать, только задул свечу, и комната погрузилась в темноту. В следующее мгновение Марго с удивлением почувствовала, как кровать прогнулась чуть ли не до пола под его весом. Она сразу же подскочила и непонимающе уставилась на него:
– Эрик, ч-что ты д-делаешь?
– Укладываюсь спать, – с невинным видом заявил он, укрываясь одеялом. – На полу места для меня явно мало, да и потом, тут нет лишнего одеяла, так что я непременно замерзну. К тому же не исключено, что Майклу Данлеви или кому-нибудь из его семейства придет в голову пожелать нам доброго утра. Или ты хочешь, чтобы моя ложь открылась? А это непременно случится, стоит только кому-нибудь из хозяев обнаружить меня спящим на полу. Кроме того, – добавил Эрик, – я к тебе и не притронусь, не сомневайся. Так что можешь не волноваться, Марго.
Но его гигантское тело заняло большую часть постели. Матрас наклонился под его чудовищной тяжестью, и очень скоро Марго сползла вниз, прижавшись к его горячему полуобнаженному торсу. Он еще не успел договорить, а ее губы уже беспомощно ткнулись ему в грудь. Марго отчаянно барахталась, стараясь отодвинуться на свой край постели, но не могла сказать ни слова, пока не уперлась рукой ему в плечо.
– К-когда мы обвенчаемся, мой Эрик, я б-буду счастлива спать с тобой каждую ночь, но не д-думаю, что с-сейчас это следует делать.
Сообразив, что произошло, тот протянул руку, чтобы приподнять ее, но вместо плеча почувствовал, как его ладонь обхватила упругую чашу груди. Чертыхнувшись, он задвигался, добившись наконец, чтобы она легла, положив голову ему на плечо. Так они и лежали: одна рука обнимала ее за талию, а другая примостилась в укромном местечке поверх бедра Марго.
– Я тебя и пальцем не трону, – торжественно пообещал он, – и никто в целом мире не узнает, что мы провели ночь в одной постели.
Несколько долгих минут Марго лежала возле него в полной тишине, пока совесть боролась в душе с обуревавшими ее желаниями. Она нисколько не сомневалась в том, что это очень, очень дурно – лежать в одной постели с человеком, с которым ты не обвенчана. Хотя в то же время сама Марго несказанно наслаждалась ощущением близости любимого, жаром его обнаженного тела, к которому прижималась щекой, – тем жаром, который опалял и ее, пробираясь под тонкое полотно рубашки, так что ей уже стало казаться, что и она так же нага, как и он.
Он повернул голову и втянул аромат, исходивший от все еще немного влажных волос Марго.
– Мы оба благоухаем как розы, – прошептал Эрик, и она почувствовала, что он улыбается в темноте.
Марго смущенно хихикнула:
– Летия д-добавила в воду розового масла. Х-хотелось бы мне, чтобы Жофре оказался здесь – вот б-бы он издевался!
– Слава Богу, что его нет! Он и без того будет измываться над тем, как это мне удалось смыть с себя четырехдневную грязь!
– Да уж, – согласилась она, нежно проводя рукой по могучей груди Эрика. Ее тонкие пальцы тут же запутались среди густых черных завитков, которые покрывали ее до самого живота. Эрик быстрым движением схватил ее за руку.
– Прекрати, – прошептал он, и голос его едва заметно дрогнул.
Снова наступило молчание, которое нарушало только их прерывистое дыхание.
Первой нарушила молчание Марго:
– Эрик? Т-ты не б-боишься, что из-за нас у Майкла Данлеви будут неприятности?
Он слегка погладил ее руку и тяжело вздохнул.
– Надеюсь, что нет, Марго, очень надеюсь. С тех пор как мы приехали, я только об этом и думаю. Плохо же мы отплатим ему за его доброту, если Черному Доналу удастся отыскать нас здесь. Молю Бога, чтобы он появился здесь уже после нашего отъезда.
– Да, конечно, – кивнула Марго и добавила: – Неужели т-ты всегда т-так сразу очаровываешь даже совсем незнакомых людей? Есть ли на свете человек, который не проникся бы к тебе симпатией с первого же взгляда?
– Что… что вы имеете в виду, миледи?
– Любой, к-кого мы встретили с тех пор, как покинули Рид, сразу же привязывался к тебе, Эрик. Вот и д-для этих славных людей мы были с-совсем чужими, а они так х-хорошо п-приняли нас. А когда мы уселись за с-стол, мне показалось, что они д-даже успели тебя п-полюбить, будто родного брата или сына.
Он слегка пожал плечами, чувствуя, как качнулась и ее голова.
– Просто они милые, добрые люди, вот и все. Держу пари, они с такой же радостью приютили бы любого другого, любого голодного бедняка. Да и потом, к тебе они были добры ничуть не меньше.
– Это так, н-но глядели они на тебя с-совсем по-д-другому, мой Эрик… т-так, б-будто были бы рады, если бы т-ты остался у них навсегда. – Марго вздохнула. – Думаю, мне п-просто надо п-постепенно п-привыкать к тому восхищению, ч-что ты вызываешь, ведь наверняка это б-будет п-продолжаться и после нашей свадьбы!
– Марго, – с печалью в голосе сказал он, – не будет никакой свадьбы. Перестань так говорить. Куда подевался твой вчерашний гнев, хотел бы я знать. Или ты забыла, что я не люблю тебя?
Эрик почувствовал, как ее голова качнулась.
– Нет, я н-не забыла наш разговор, ведь т-ты ранил меня куда сильнее, чем удавалось кому-то за всю мою жизнь. Д-даже Черному Доналу не удалось с-сделать мне т-так больно. Но я знаю – т-ты любишь меня, мой Эрик. Когда-нибудь ты п-признаешься мне в любви, и я надеюсь, что это с-случится скоро. Мне не хотелось бы умереть раньше времени, н-не услышав от тебя этих ч-чудесных слов.
Его рука запуталась в ее волосах.
– Никогда, слышишь, никогда не смей даже упоминать о смерти при мне! – яростно прошептал он.
Марго сделала вид, что не слышит.
– Что же д-до моего гнева, милорд… я до сих пор сержусь, если хочешь знать. И буду с-сердиться еще долго. П-по крайней мере пока мы не приедем в Белхэйвен. Я т-так с-сердита, что даже не п-поцелую тебя на ночь.
Его рука, гладившая ее волосы, замерла, потом он осторожно потянул ее к себе.
– А я и не рассчитывал на поцелуй, – солгал он. На самом деле все это время, пока Марго говорила, Эрик ломал голову, как бы невзначай поцеловать ее, чтобы она к тому же приняла это за чистой воды случайность. – И не только сейчас, но и вообще. Ваши капризы не уступают вашему тщеславию, миледи.
– М-может, ты этого и не с-сделаешь, но вовсе не п-потому, что не хочешь, – возразила она без малейшей обиды в голосе и сладко зевнула. Марго закрыла глаза и немного поерзала, устраиваясь поудобнее, заставив Эрика стиснуть зубы, чтобы не застонать от отчаяния. Наконец она удобно устроилась у него на груди. – Как сильно бьется у т-тебя сердце, мой Эрик! Б-будто сокол машет крыльями!
Боже милостивый, уж не сошел ли он окончательно с ума, думая, что сможет уснуть в одной постели с прелестной, нежной женщиной без мысли овладеть ею! И бедное сердце Эрика было не единственной частью тела, которое бунтовало против принятого решения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49