Благородный рыцарь стал для мальчика всем. От собственного отца он не видел ничего, кроме колотушек; мать умерла, когда он был еще совсем маленьким. Сэр Эрик был единственным, кого он любил. Все хорошее, что довелось ему увидеть в своей коротенькой жизни, исходило от Эрика. Только от него он видел заботу, слышал ласковые слова. Сэр Эрик заботился о том, чтобы Томас не голодал; когда мальчик болел, он следил, чтобы за ним присматривали; приносил ему башмаки, когда видел израненные в кровь, босые ноги парнишки. Правда, отец сразу же отбирал их, чтобы пропить, но сэр Эрик приносил другие. Те восемь месяцев, когда сэра Эрика не было в замке, стали для Томаса настоящим адом. Он не видел ни заботы, ни участия, ни ласки.
Мальчишка терпеливо ждал возвращения своего хозяина, и тот вернулся наконец, но только для того, чтобы снова уехать. И Томас понял, что больше этого не перенесет. Если ему придется обойти весь мир, чтобы только быть рядом с сэром Эриком, что ж, он готов. Но никакие трудности, никакие лишения не будут хуже новой разлуки.
Эрик уселся на корточки возле парнишки и принялся разглядывать его босые ноги. Они были исцарапаны и сбиты в кровь, но, слава Богу, целы и невредимы. Эрик ласково коснулся загрубевшей маленькой ступни и почувствовал, как мальчик немного оттаял. Что же ему делать с малышом? О чем он только думал, когда внезапно решился увезти его так далеко от дома, где им на каждом шагу будет грозить смертельная опасность? Если что-то случится с мальчиком, Эрик никогда себе этого не простит. И все же в глубине души он был рад случившемуся. Теперь по крайней мере мальчишка будет избавлен от вечных побоев и голода.
– Клянусь, я буду хорошим оруженосцем, милорд, – тихо сказал Томас.
– Да неужели? – переспросил Эрик, все еще сидя перед ним на корточках.
– Клянусь, сэр. Вот увидите. Я буду заботиться о вас.
Эрик усмехнулся. Было забавно слышать, как этот тщедушный, кожа да кости, паренек совершенно серьезно сообщает, что будет заботиться о нем. Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться: если кто и нуждается в заботе, так это он сам, Томас.
В шатер вошел Жофре, держа в руках поднос с едой и графин, полный вина.
Братья во время похода всегда жили в одном шатре, и сейчас он принес достаточно еды и вина, чтобы хватило на всех троих, включая Томаса.
– А вот и я, ребята! – Он поставил поднос на табурет. – Ну, налетайте! – Он разложил по тарелкам аппетитно подрумянившуюся зайчатину и отломил горбушку хлеба.
Томас живо подскочил и жадно схватил протянутую ему тарелку. Поставив ее на колени, мальчишка заработал челюстями. Жофре с одобрением наблюдал, как тот расправляется с едой, потом рассмеялся и протянул ему бокал вина.
– Держи, парень, только не вздумай выпить все сразу, – посоветовал он.
Томас поднял на сэра Жофре благодарный взгляд и сделал маленький глоток, стараясь не проронить ни капли густой темно-красной жидкости. Потом отставил бокал в сторону и снова накинулся на зайчатину, уписывая ее за обе щеки так, словно отродясь не ел ничего вкуснее.
– Ты только взгляни, как он ест, Эрик. Клянусь честью, если так пойдет и дальше, парень растолстеет как поросенок!
– Скажи спасибо повару, – ответил Эрик, – или, может быть, Алерику. Это повкуснее той дряни, что мы ели под Шрусбери. Слава Богу, что наш младшенький так хорошо стреляет из лука.
Жофре, опустившись на постель, тоже принялся за еду. Шумно отдуваясь и глотая, он с полным ртом промычал:
– Молю Бога, чтобы ему сопутствовала удача!
С трудом проглотив последний кусок, Томас растянулся на постели, осоловело моргая. Малыша так разморило от сытной еды, что он засыпал на глазах. Эрик осторожно забрал у него тарелку и бокал и поставил их на поднос.
– Ну и где же ты собираешься спать, братец, раз уж этот маленький негодник расположился на твоей постели? – все еще жуя, поинтересовался Жофре.
Эрик обвел глазами шатер.
– Я вовсе не собираюсь приучать моего будущего оруженосца спать в моей постели, – проворчал он, задумчиво рассматривая свободное место в изножье. Вытащив свернутый ковер, он постелил его на полу. Томас даже не почувствовал, как Эрик поднял его на руки и переложил на ковер, а потом заботливо укутал одеялом. Затем он устроился на своей постели и принялся за еду.
– Ловко он это проделал. – Жофре подлил брату вина. – Ты ведь хотел усыновить одного из этой шайки – вот твое желание и исполнилось. И скорее, чем ты ожидал.
Эрик невнятно пробурчал что-то в ответ. Отпив глоток, он посмотрел на брата.
– Не могу поверить, что Томас решился на такой отчаянный шаг! И о чем я только думал, согласившись не отсылать его в Белхэйвен? Как будто нам своих забот мало! А тут еще придется следить за этим маленьким пройдохой: ведь его ни на минуту нельзя оставлять без присмотра. Держу пари, он здорово свяжет нам руки.
Жофре спрятал улыбку. Конечно, старший брат был изрядно зол, но в словах его слышалась плохо скрытая радость.
– Там видно будет. Что заранее тревожиться? А вдруг это добрый знак и эта обуза неожиданно обернется благом? Чем черт не шутит!
Эрик недоверчиво хмыкнул. Он заботливо оглядел скорчившуюся под одеялом фигурку, в который раз отметив ее худобу и тщедушность. Однако в мальчишке чувствовались стальная воля и немалое упрямство. И что-то еще, чему Эрик еще не мог подобрать названия, поскольку редко сталкивался с подобным.
– Может быть, Жофре, – сказал он. – Будем надеяться.
Глава 6
– А вот это похоже на гигантскую белку, которая ест гриб. Она так суетилась, ухаживая за своей леди, что ей не досталось орехов, – совершенно серьезно объявил Джейс. Он развалился на лужайке во внутреннем дворике замка, закинув руки за голову и внимательно разглядывая плывущие над головой облака. Небо было безмятежно-синим. – А вот это похоже на рыцаря, который возвращается с охоты, подстрелив всего одного зайца, а за ним плетутся двое слуг. Бедный рыцарь! – с жалостью сказал он.
Марго, лежа в траве рядом с ним и тоже разглядывая облака, весело засмеялась.
– Вот уж н-ничего подобного, Джейс! Ну и глупый же ты! «Б-бедный рыцарь» – выдумал тоже!
– Говорю тебе, так оно и есть! – настаивал Джейс. Они валялись в траве уже не меньше четверти часа, упоенно разглядывая облака, после того как долго соревновались в стрельбе из лука. Марго стреляла куда лучше, но всегда уверяла, что он, дескать, просто притворяется из уважения к ней. Однако Джейсу было отлично известно, что Марго держала лук в руках совсем еще крошкой.
Она прикрыла глаза и запрокинула голову, наслаждаясь прохладным ветерком, который овевал ее разгоряченное лицо. Было так хорошо лежать, ни о чем не думая и ничего не желая! Марго осторожно коснулась губ кончиками пальцев, просто чтобы убедиться, что с них уже сошли синяки. Миновало несколько дней, прежде чем губы перестали болеть, но пройдет еще немало времени, прежде чем она сможет без страха вспоминать о своей встрече в лесу с таинственным незнакомцем. С того самого дня она и носа не высовывала за стены замка, а если точнее, то вообще просидела три дня, запершись в своей комнате, пока окончательно не пришла в себя.
Сегодня она в первый раз выбралась на воздух после своего добровольного заточения и наслаждалась покоем. Было не очень жарко, и безмятежную голубизну неба то и дело затягивали причудливые громады облаков. Ее служанки не на шутку перепугались, увидев Марго в дверях. Она стояла на пороге в простеньком старом платье, с распущенными волосами – не заплетенными и не уложенными в сетку. Марго хотелось, чтобы прохладный ветерок играл прядями ее волос, хотелось чувствовать себя свободной. Конечно, это было немного неприлично, но ведь никто ее не увидит, успокаивала она себя, а это самое главное. А через час она позовет Минну, и та оденет ее в нарядное платье, плотно затянет шнуровку и красиво причешет волосы.
Но пока… пока она будет наслаждаться покоем. Марго широко раскрыла глаза, следя за проплывающими над головой облаками, пока Джейс, не умолкая ни на минуту, трещал о чем-то у нее над ухом. Они не заметили троих мужчин, которые замерли, стоя на галерее, и наблюдали за ними, не в силах оторвать глаз.
– Кто, ради всего святого, это дивное видение? – благоговейным шепотом пробормотал Жофре.
– Она похожа на ангела, – вслед за ним прошептал Алерик, пораженный ничуть не менее брата.
Эрик, стоя чуть поодаль, просто онемел при виде очаровательной девушки, лежавшей на траве посреди дворика. Пораженный, он застыл как изваяние.
Неужели это и впрямь ангел? Девушка была чудо как хороша и напоминала одну из святых с церковных витражей, лежа вот так, привольно раскинувшись, на зеленой траве. Разметавшиеся золотые волосы окружали ее ореолом. На губах ее играла улыбка. Запрокинув голову, она смотрела на небо и смеялась, и смех этот был мягким и женственным – смех женщины, едва переставшей быть ребенком. Даже на таком расстоянии Эрик видел, какой ослепительной белизной сияет ее кожа, а глаза похожи на васильки.
Потом он заметил лежащего поодаль юношу, смеявшегося вместе с ней, и Эрик едва смог подавить мгновенно вскипевшее в груди желание убить его, кто бы он ни был, просто потому, что он был рядом с ней, кто бы она ни была…
Вдруг девушка вскочила на ноги и что-то крикнула юноше, который жалобно простонал в ответ и перекатился на живот. Она бросилась к нему, весело смеясь, запустила пальцы ему в волосы, с хохотом дергая его в разные стороны и колотя по спине маленьким, крепко сжатым кулачком. Эрик зачарованно следил, как они повесили на дерево кожаную мишень и одновременно подняли арбалеты. Всего мгновение эти двое целились в нарисованный круг, а в его памяти вдруг всплыло туманное воспоминание. Он не мог оторвать глаз от ее разметавшихся по плечам волос.
Словно тончайший шелковый плащ, они каскадом локонов сбегали ниже талии, и там, куда падал луч солнца, в них сверкали крошечные золотые искорки. Девушка досадливо отбросила назад сверкающую прядь, которая на мгновение накрыла тетиву, и та мягко замерцала, золотой струей скользнув вниз, будто стекая по плечу. Эрик вдруг подумал, что хорошо было бы взять в руки эту прядь, ощутив ее шелковистую мягкость.
К его удивлению, девушка оказалась на редкость метким стрелком. Первая же ее стрела с размаху вонзилась в «бычий глаз». Ее приятель стрелял куда хуже. Эрик, затаив дыхание, следил, как стрела за стрелой со свистом впивается в мишень, и тут что-то зашевелилось в одном из отдаленных уголков его памяти. Если бы она не была одета так просто, если бы не эти свободно развевающиеся волосы, он бы голову дал на отсечение, что это и есть леди Марго. Он снова вспомнил тот день, который провел с ней много лет назад, когда она еще была ребенком, и попытался припомнить, какого же цвета были тогда ее волосы. Да, все верно: у той девочки были волосы цвета свежего меда и синие васильковые глаза. Совершенно необыкновенный цвет – цвет васильков, кокетливо выглядывающих из колосьев спелой пшеницы. Синий, как небо над головой.
Жофре восхищенно вздохнул:
– Какая красавица!
– Прелестна, – согласился Эрик.
– Вот это выстрел! – с видом знатока присвистнул Алерик.
– Никогда не видел такой красоты. Я даже подумал, что сплю или грежу, а может быть, умер и попал в рай, – потрясенно пробормотал Жофре, все еще не в силах прийти в себя.
– Она выросла и стала красавицей, как я и обещал, – тихо прошептал Эрик. – Интересно, помнит ли она меня?
Братья разом обернулись и уставились на него. Такого изумления на лице Жофре Эрику ни разу не доводилось видеть.
– Только не говори мне, что это восхитительное видение и есть леди Марго ле Брюн! – воскликнул изумленный Жофре.
Эрик широко улыбнулся и кивнул:
– Держу пари, это она!
Жофре в отчаянии заломил руки.
– Матерь Божья! – застонал он. – И я, дурак такой, отвернулся от нее десять лет назад! Что за проклятый идиот! Дурак, скотина, ничтожество! Да знай я только, что она превратится в такое совершенство, лег бы у ее ног и не вставал все десять лет да еще наслаждался бы каждой минутой!
– Милорды! – раздался за их спиной мягкий голос.
Все трое обернулись, и их взорам предстала присевшая в реверансе хорошенькая юная леди. Скорее даже девочка, чем девушка. Эрик прикинул, что на вид ей вряд ли было больше лет, чем Алерику.
Девочка не была красавицей, но черты лица ее отличались правильностью, а вся она прямо дышала здоровьем. Вежливо присев, она улыбнулась мужчинам:
– Я леди Минна д’Севанетт. Позвольте приветствовать вас в замке Рид. Примите мои искренние извинения за то, что сама леди Марго не вышла вам навстречу. Мы… мы не ждали вас так рано! – Голос ее дрогнул, и девушка с тревогой оглядела одного за другим троих высоченных братьев – двое из которых были просто великанами, – будто опасаясь, что один из них окажется людоедом.
Эрик слегка поклонился и ободряюще улыбнулся девушке с высоты своего роста. Он уже привык, что многие, особенно женщины, при виде его смущаются и робеют.
– Благодарим за любезный прием, миледи. Я Эрик Стэйвлот Белхэйвен, а это мои братья – сэр Жофре Стэйвлот и Алерик.
Те учтиво поклонились.
– Прошу прощения за то, что мы без приглашения проникли в Рид, – немного раздосадованный, добавил Эрик. – Боюсь, мы поступили не очень учтиво, но нам в конце концов надоело ждать в зале, а на галерее так хорошо, что мы не удержались и вышли на воздух.
Но Минна уже не слушала его. Точнее, она вообще не услышала ни единого слова после того, как он назвал свое имя. Забыв о манерах, приличествующих леди, она растерянно хлопала глазами, глядя на стоявшего перед ней гиганта.
– Так вы и есть сэр Эрик? – чуть слышно прошептала она, едва шевеля губами. Нет. Быть этого не может! Это кошмарное чудовище, а не человек! Он просто не может быть тем самым рыцарем, которому ее леди отдала свое сердце! Ведь сэр Эрик Стэйвлот – самый красивый, самый благородный, истинный рыцарь без страха и упрека! По сравнению с другими мужчинами он просто сказочный принц. Она сама слышала, как Марго это говорила, и притом не раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49