Он проводил ее взглядом. Собственно говоря, не только Эрик – это видели все, поскольку вся семья толпилась под дверями, теряясь в догадках, удастся ли влюбленным договориться. Его мать, Минна и Джейс стремглав бросились вслед за Марго, а Эрик повернулся к остальным и смерил их мрачным взглядом, всем своим видом давая понять, что желает остаться один. С того самого времени он и оставался в одиночестве, пока отец и братья не спустились в зал вместе с сэром Уолтером и сэром Аллином. Они и сейчас все еще стояли в уголке, перешептываясь и пересмеиваясь, украдкой поглядывая на него. Еще несколько минут, и начнутся уговоры. Марго, как сообщил вездесущий Томас, укрылась в его спальне. Пусть подходят, угрюмо подумал Эрик. Сегодняшнюю ночь он так и проведет здесь, на скамье, за кружкой эля. Уж наверх он, во всяком случае, не пойдет, пусть не надеются, даже если свалится от усталости!
Томас подбежал наполнить кружку элем, недоверчиво покосившись в сторону перешептывающихся и пересмеивающихся мужчин.
– Похоже, они надумали навалиться на вас все скопом, милорд!
– Может, и так, Том, но сомневаюсь, что они рискнут это сделать. По крайней мере пока ты здесь.
Томас обернулся к Эрику, и тот заметил, что мальчишка недовольно насупился. Мальчуган осторожно отставил в сторону кувшин, и глаза их встретились.
– А почему вы не хотите, чтобы леди Марго осталась вашей женой? Сами же мне говорили, что любите ее!
Эрик только вздохнул и опустил глаза.
– Присядь-ка, Том, – он подвинулся на скамье, – попробую тебе объяснить.
Томас осторожно устроился рядом, по-прежнему не сводя с Эрика глаз.
– Раз уж мы с тобой в этот раз были вместе, ты, должно быть, успел понять, что с моим появлением на свет не все так ладно. Ты ведь догадался, что леди Элен и сэр Гэрин не мои настоящие родители?
– Этот дьявол… он и есть ваш настоящий отец, – проворчал паренек с угрюмым видом.
– Правильно. Этот негодяй дал мне жизнь. Я плоть от плоти его… в моих жилах течет его кровь. Не знаю, почему мне привалило такое счастье, что я не пошел в него, но ведь это еще не значит, что это дьявольское зло не дремлет во мне, чтобы потом возродиться в моем сыне… если он у меня будет! Есть ли у меня право так рисковать… зная, что за чудовище может явиться на свет благодаря проклятию моего отца? Теперь ты понимаешь, Томас?
Мальчик нахмурился:
– А вы никак не можете обойтись без детей, если останетесь с леди Марго?
Эрик был застигнут врасплох. Как объяснить мальчику, что такое невозможно?
– Ну, – откашлялся он, неловко поерзав на скамье, – видишь ли, когда мужчина и женщина по-настоящему женаты, они обычно… в общем, чаще всего у них появляются дети. И так уж случается, что иногда это происходит независимо от их желания.
Томас смущенно потупился.
– Поэтому-то вы и не хотите оставаться мужем леди Марго… чтобы не наградить ее ребенком? – подумав немного, осторожно полюбопытствовал Томас.
Эрик закашлялся и был вынужден отхлебнуть эля.
– Поэтому… и еще по другой причине, – ответил он, чувствуя, что гнев его понемногу стихает, уступая место печали. – Не настолько уж я хорош, чтобы дать счастье женщине… особенно такой, как леди Марго!
Похоже, Томас решительно отказывался в это поверить.
– Нет, это все потому, что вы не хотите иметь ребенка, – упрямо настаивал он, – вроде меня.
Эрик непонимающе уставился на него. Может, парнишка хочет пожертвовать собой и последовать примеру своего господина, оставшись одиноким?
– Как и ты, малыш? – Он недоверчиво хмыкнул. – А тебе не слишком рано принимать такие решения?
– Нет, вы не поняли. Я хотел сказать, вы не хотите иметь такого ребенка, как я… дурного…
Эрик чуть не поперхнулся.
– Томас! – рявкнул он, отдышавшись наконец. – Ты вовсе не дурной! Что это пришло тебе в голову, хотел бы я знать!
– Ну, ведь мой папаша был дурной человек, – простодушно ответил Томас, – а его собственный – вообще негодяй, каких поискать! Стало быть, и я такой же! Ведь во мне же течет их кровь, правда? Вы и сами говорили, кровь – это все!
Эрик обескураженно покачал головой.
– Я вовсе не это имел в виду, малыш, черт возьми, да в тебе нет ни крупицы дурного – только одна доброта да храброе сердце! Да если кто посмеет только сказать о тебе дурное слово… будь я проклят, если не вобью его ему в глотку! И никогда, слышишь, никогда не смей даже думать такое!
– Но вы ведь сами сказали…
– Наплевать на то, что я сказал! – загремел Эрик. – Ты вовсе не дурной – заруби себе это на носу! И попробуй только раз еще ляпнуть такое – шкуру спущу!
Но Томас и ухом не повел. Похоже, обещание хозяина не произвело на него ни малейшего впечатления. Вместо того чтобы испугаться, он сокрушенно покачал головой и встал, собираясь вернуться к своим обязанностям.
– Непонятно получается, милорд. Или я чего не понимаю, или… впрочем, взрослые вечно ведут себя как-то странно. – Он забрал пустой кувшин. – Но все равно… я был бы рад, ежели б вы женились на леди Марго!
– Правда? – слабым голосом спросил Эрик, желая только одного: заползти в какой-нибудь укромный уголок и уснуть мертвым сном.
Томас закивал.
– Она такая милая… и красивая! И от нее всегда хорошо пахнет!
Эрик уже совсем было собрался согласиться, сказать, что, черт побери, так оно и есть, как вдруг над ухом раздался веселый голос отца:
– Эрик, мальчик мой, не пора ли в постель? Твоя молодая жена еще, чего доброго, подумает, что ты дурно воспитан, раз не торопишься к ней! Пойдем же, парень, не упрямься.
Слова его прояснили затуманенную голову Эрика, и его раненая гордость вновь яростно взбунтовалась. Раньше он всегда беспрекословно повиновался отцу, предупреждая каждое его желание. Но сейчас, пусть единственный раз в жизни, упрямо подумал Эрик, он сам решит, что ему делать. Довольно, что его и так обманом заставили решиться на этот дурацкий брак! Будь он проклят, если сейчас согласится на деле сделать эту девочку своей женой! В конце концов, мужчина он или нет! А раз так, черт возьми, не станет он плясать под чужую дудку, когда речь идет о собственной жизни!
Эрик поднял голову и встретился глазами с отцом. Все шестеро мужчин обступили их со всех сторон, лукаво пряча улыбки и перемигиваясь.
– Я останусь тут. И пусть моя жена думает обо мне что угодно!
Отец весело хмыкнул.
– Ну, сынок, это уж совсем глупо! К тому же, помяни мое слово, тут ты не останешься!
– Останусь, – уперся Эрик, упрямо набычившись и вцепившись в скамью обеими руками.
Отец покачал головой:
– Ничего не выйдет. Не думаешь же ты, что я позволю собственному сыну позорить имя Стэйвлот! Ты обязан выполнить свой долг, слышишь? К тому же и твоя матушка, и я ждем не дождемся, когда вы подарите нам внуков! Так что за дело, сынок!
Все, кроме разве что Томаса да его самого, разразились гомерическим хохотом.
Эрик мучился так, словно его поджаривали на костре. Отец, всегда такой деликатный, сейчас заставил его почувствовать себя племенным жеребцом, которого ведут к кобыле.
Эрик давно уже не испытывал такого смущения, разве что в ту ночь, когда отец неожиданно застукал его в постели со смазливой шлюхой из трактира по дороге в Шрусбери. Увы, это была совсем не та девушка, которую сын у него на глазах увлек в спальню, – она пришла, когда Эрик кончил развлекаться с первой. Отец тогда удивился несказанно, хотя и предпочел промолчать и благоразумно прикрыл за собой дверь. Впрочем, Эрик еще долго слышал снизу его оглушительный хохот. Но зато всю поездку до самого последнего дня и отец, и братья своими насмешками не давали Эрику ни минуты покоя: то на все лады обсуждая его мужскую доблесть, то разыгрывая в лицах эту забавную сцену.
– Если вы так мечтаете о внуках, отец, так обратитесь к Джеймсу. От меня вы внуков не дождетесь.
– Да неужели? – посмеиваясь, ответил сэр Гэрин, ничуть не смутившись. – Ну, это мы еще посмотрим! А теперь скажи: ты пойдешь по собственной воле или нам придется применить силу?
Томас опустил кувшин на стол и принялся засучивать рукава. Эрик сжал кулаки.
– И не надейся, отец, – свирепо процедил он сквозь зубы, – я остаюсь здесь!
Но отец только рассмеялся и принялся вслед за Томасом засучивать рукава.
– Джентльмены, – улыбаясь, бросил он через плечо, – похоже, нам предстоит работа!
Марго только успела задремать, как вдруг за дверью, ведущей в спальню, поднялась непонятная возня. До нее донесся сдавленный смех и перешептывание, кто-то кряхтел и постанывал, будто сгибаясь под неимоверной тяжестью. Потом посыпались ругательства и что-то с такой силой ударилось о дверь, что затрещали доски, а Марго испуганно вскрикнула, решив, что дверь вот-вот слетит с петель. Сев на постели, она закуталась в одеяло и, вся дрожа, приготовилась к самому неожиданному.
В следующий миг дверь широко распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и в комнату, как пушечное ядро, влетел Эрик.
Повернувшись, он сделал последнюю, отчаянную попытку выскочить в коридор, но целая толпа хохочущих мужчин втолкнула его обратно.
– Проклятие! – взревел он, снова кидаясь к двери, но та с оглушительным шумом захлопнулась у него перед самым носом.
Он бросился на нее с разбега, используя свое могучее тело как чудовищный таран. Дверь затрещала, но, к удивлению Марго, выдержала. Девушка, по правде говоря, ожидала, что та разлетится вдребезги. Посыпались ругательства. Таких слов Марго не доводилось слышать за всю ее жизнь, и уж менее всего она ожидала услышать их из уст Эрика. А за дверью бушевала буря. Вопли, гомерический хохот, гиканье и непристойные шутки вперемежку с довольно откровенными советами заставили Марго юркнуть под одеяло и прикрыть ладонями запылавшие уши.
Наконец Эрик сдался. Последний раз громыхнув огромными кулаками в жалобно застонавшую дверь, он прислонился к ней лбом и затих. В комнате слышалось только его хриплое дыхание. Спустя минуту Марго услышала, как лязгнул ключ и Эрик задвинул тяжелый засов. Смех за дверью почти сразу же стих, и послышались удаляющиеся шаги.
В комнате царил полумрак. Даже когда Эрик повернулся к постели, Марго не видела его лица, хотя понимала, что он смотрит на нее. Да, он просто стоял и молча смотрел на нее.
– Мне очень жаль, – прервал он наконец воцарившееся в комнате неловкое молчание, – я и думать забыл, что тебе все отлично слышно. Прошу прощения.
И снова слезы выступили у Марго на глазах, хотя перед этим она могла поклясться, что выплакала их все до одной. Это была ее первая брачная ночь – ночь, о которой она мечтала столько лет! И что же… ее муж, по-видимому, не желает оставаться с ней наедине. Скорее всего он вообще возненавидел ее. И что еще ужаснее, он ее не хочет! Даже в собственную спальню его притащили волоком. Вероятно, он отчаянно сопротивлялся, раз уж понадобилась целая толпа, чтобы втолкнуть его сюда. А завтра… завтра их брак будет аннулирован!
Марго все молчала. Слова не шли у нее с языка. Повернувшись к Эрику спиной, она съежилась в комочек на самом краешке постели и закрыла воспаленные глаза. Пусть делает что хочет. Пусть даже уйдет… Так будет лучше всего. В коридоре не осталось ни души, так что никто не смог бы ему помешать.
А в эту минуту Эрик, представив себе ее обнаженное тело под всеми этими простынями, едва успел подавить стон. Это было первое, о чем он подумал, когда увидел ее сидевшей на постели… В сером полумраке спальни ослепительной белизной сияли ее полуобнаженные плечи, и у него голова пошла кругом при мысли, что на ней нет ничего. Даже сорочки. Господи, что за мука для мужчины, да еще в таком состоянии, как он сейчас. Сначала его силком приволокли сюда, а потом оставили наедине с обнаженной женщиной, и эта женщина – Марго. Его Марго!
Женщина, которую он любил больше жизни! И которую оскорбил так жестоко.
С трудом оторвавшись от двери, Эрик сделал два неверных шага вперед, упиваясь видом знакомых предметов, и не понимая, почему сейчас, в свете одинокой свечи, все кажется ему намного прекраснее, чем всегда. Он огляделся, не веря собственным глазам. Он знал здесь каждую мелочь. Отчего же сейчас все, что окружало его многие годы, кажется ему незнакомым: прекрасная итальянская мебель радовала глаз, висевшие на стенах гобелены, которые мать и сестра выткали для него, сверкали новыми красками, широченная, специально для него сделанная кровать неудержимо притягивала… На ней лежала Марго. В камине ярко горел огонь. Перед ним, наполненная до краев, стояла ванна таких же исполинских размеров, что и постель, и кто-то заботливо придвинул ее к огню, чтобы вода не остыла. Эрик тихонько опустился на стул и принялся стаскивать с себя сапоги.
Глухо стукнув каблуками, сапоги полетели в угол, и Марго насторожилась. Он раздевался! Глаза ее распахнулись, она словно окаменела. Что, ради всего святого, он задумал? Собирается лечь в постель? Решил осуществить их брак на деле?..
Боже милостивый! Как она могла позволить Минне убедить себя улечься в постель полностью обнаженной!
А Эрик, стаскивая в это время тунику, наслаждался зрелищем обнаженной спины и плеч Марго. Правда, ее золотые волосы, словно плащом, скрывали от его глаз часть этого восхитительного зрелища. Глаза его пылали. Неужели она такая же мягкая, как кажется на первый взгляд? Должно быть, так оно и есть. Интересно, как она поступит, если он дотронется до нее, чтобы убедиться самому?
Эрик оказался перед ней раньше, чем Марго успела сообразить, что он успел скинуть с себя все. Она лежала прислушиваясь, но все было тихо до той самой минуты, когда его обнаженное могучее тело внезапно возникло у нее перед глазами. На нем не было ничего, абсолютно ничего, и Марго испуганно зажмурилась. Раздался тихий всплеск. Наверное, он собирался принять ванну. Марго осторожно приоткрыла глаза и вздохнула. Она рассчитывала застать его уже в воде. Нет, он стоял, стоял во весь рост, полностью обнаженный, и смотрел на нее во все глаза. Пламя за его спиной бросало золотистые отблески на мощное тело Эрика, превращая его в прекрасную бронзовую статую, и Марго затаила дыхание, когда глаза ее против воли скользнули вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49