Никогда раньше не жаждал он так любить женщину, как сейчас Марго. А ко всему прочему он безумно боялся, что все-таки усталость возьмет свое и он уснет, а во сне, на той грани между сном и реальностью, когда все возможно, его страсть и безумное желание возьмут над ним верх.
– Перестань болтать и спи, – грубовато буркнул он.
– Ага, – пробормотала она полусонно, – уже сплю. Я так устала. Спокойной ночи, мой Эрик. Как я люблю тебя!
– Спокойной ночи, Марго, – прошептал он, вздохнув с облегчением, когда наступила тишина.
Дыхание Марго вскоре стало ровным. Оно нежило его кожу, будто самая изысканная ласка, а девушка прильнула к его груди. Но только после того, как Эрик окончательно убедился, что она крепко спит, он позволил себе немного расслабиться.
Глубоко вздохнув, он попытался унять бешено колотившееся сердце. Господи, как же он любил ее! Казалось, это чувство с каждым днем становится все глубже, постепенно овладевая всем его существом. Оно было похоже на болезнь, тяжелую болезнь, глодавшую его тело и отбиравшую последние силы. Эрик ломал голову, ища выход из этого тупика. Может, по возвращении в Белхэйвен стоит заглянуть к местной шлюхе и это облегчит его страдания? Если он не найдет выхода, то очень скоро превратится в жалкого раба, который будет счастлив валяться в ногах у Марго ле Брюн.
Недалек тот день, когда они достигнут Белхэйвена. И Марго станет женой одного из его братьев. Какая мучительная мысль! И как он, Эрик, сможет жить дальше?
Вероятно, ему придется уехать. Да, именно так он и поступит. Уедет. Объяснит отцу, что решил немного попутешествовать, и попросит освободить его всего на пару месяцев. Отец, конечно, заставит его подождать по меньшей мере дня свадьбы, но он как-нибудь вытерпит, а потом сбежит, лишь только торжественная церемония подойдет к концу. Ему не высидеть на свадебном пиру, глядя, как его брата отведут в спальню Марго. Он просто не выдержит, сойдет с ума.
Одна мысль о том, что другой мужчина, пусть даже его родной брат, коснется Марго, заставила Эрика теснее прижать девушку к груди. Гнев удесятерил его силы, и Марго слабо застонала во сне, попытавшись освободиться из железного кольца его рук. Эрик тут же отпустил ее и с раскаянием поцеловал в затылок.
– Прости, – прошептал он, – и постарайся уснуть.
Марго легонько вздохнула и вновь прижалась к нему, закинув на него согнутую ногу. Эрик улыбнулся и прижал ее ладонью.
Как странно – лежать в постели с женщиной и даже не пытаться овладеть ею! По правде говоря, прежде с ним такого не случалось, тем более что, когда он ложился с женщиной в постель, она оставалось ровно столько, чтобы насытить его плоть и утолить желание, а потом немедленно уходила. В Белхэйвене – потому, что ублажавшие его служанки должны были затемно вставать и приниматься за работу, и девушкам вовсе не улыбалось быть застигнутыми среди ночи в господских покоях, а вне дома, когда он покупал шлюх, те быстро исчезали, надеясь с пользой провести остаток ночи. Как бы то ни было, но до сих пор Эрику не доводилось проспать до утра, держа женщину в своих объятиях, и сейчас он мог только удивляться странному чувству покоя и уюта, овладевшему им. Сонная Марго прижималась к нему всем своим восхитительным телом. Даже просто касаться его доставляло Эрику неизъяснимое счастье, и он изо всех сил старался не думать о наслаждении, которое мог бы испытать, перевернув ее на спину, накрыв собой и глубоко вонзившись внутрь!
Возникшее перед глазами видение чуть было окончательно не лишило его рассудка, так что ему пришлось тряхнуть головой, чтобы прийти в себя.
Надо было послать с ней Жофре, уныло подумал Эрик. Вот как ему следовало бы поступить, если бы в его голове оставалась еще хоть капля разума. Жофре – прекрасный человек и опытный воин, умный, осторожный и бесстрашный, он смог бы ничуть не хуже его самого уберечь Марго от опасности. А может быть, даже лучше, поскольку, похоже, прекрасная леди не так будоражит его душу.
Да, было бы куда лучше, если бы он послал Жофре! И все было бы чудесно, только теперь в постели с Марго лежал бы именно Жофре, его рука обвивала бы тонкую талию, его ладони ласкали бы эти нежные бедра…
В ярости Эрик опять чуть было не раздавил Марго в объятиях.
– Эрик! – сквозь сон запротестовала она.
– Прости, малышка, – прошептал он, – я больше не буду, клянусь.
Она что-то неразборчиво пробормотала в ответ, но через минуту снова затихла. Эрик тяжело вздохнул, вглядываясь в темноту. Нет, он правильно поступил, что не послал Жофре. Ему не следовало этого делать, и сейчас он был даже рад, что поехал сам. Не пройдет и двух дней, как он навсегда расстанется с единственной женщиной, которую будет любить до последнего вздоха.
Но по крайней мере эти два дня у них никто не отнимет! Два коротких дня, когда он может наслаждаться ею, представляя, что она навеки принадлежит ему одному! Всего два дня… и помнить их Эрик будет всю жизнь.
– Я люблю тебя, Марго, – прошептал он в темноту.
Она не шелохнулась, не ответила, и Эрик услышал ее спокойное, ровное дыхание.
И прежде чем наконец закрыть глаза, он опустил голову и еще раз прижался долгим поцелуем к шелковистой пряди, упавшей ей на лоб.
Едва лишь забрезжил рассвет, их разбудили. Кто-то громко забарабанил в дверь, и в комнату ворвалась целая толпа женщин.
– Вставайте, вставайте! Милорд, миледи! Вставайте, говорю! – кричала Летия, и в голосе ее звучал непередаваемый страх. Бросившись к окну, она широко распахнула тяжелые ставни, позволив предрассветному холодку ворваться в комнату вместе с первыми лучами солнца.
Как и положено закаленному воину, Эрик мгновенно вскочил на постели, будто услышав боевой зов трубы. При этом он нечаянно всей тяжестью вдавил Марго в перину, хотя только что прижимал ее к груди так же нежно и бережно, как ребенок – любимую игрушку. Такая бесцеремонность заставила Марго немедленно проснуться.
Эрик недоуменно протирал глаза кулаками. Марго попыталась встать. Но то, что они увидели, ошеломило обоих до такой степени, что сон исчез как по волшебству.
Летия с дочерьми хватали разбросанную по комнате одежду гостей и с размаху швыряли прямо в открытое окно. Увидев, что молодая чета проснулась, Летия бросилась к ним, заламывая руки:
– Уж не обессудьте, миледи, что пришлось так грубо разбудить вас, но там, снаружи, какие-то люди с оружием. Они только что появились. Требуют сказать, не видел ли кто из нас красивую леди с распущенными золотыми волосами. Мой муж сказал им, что мы никого не видели, и сейчас старается не дать им войти в дом. Но я боюсь, что им придет в голову обыскать тут все сверху донизу. И уж тогда они непременно вас отыщут. Надо спрятать вас, и поскорее.
Одним быстрым движением Эрик отшвырнул одеяла в сторону и вскочил с постели, потянув за собой Марго. Бедняжка, так окончательно и не проснувшись, чуть не падала, не понимая, что происходит. Только мысль о том, что Черный Донал опять настиг их, мешала ей рухнуть в постель и тут же закрыть глаза.
– Летия, – начал Эрик, но она перебила его:
– Нельзя терять ни минуты, милорд! Идемте со мной, и побыстрее!
Одна из ее дочерей подала ему тунику, и Эрик поспешно натянул ее на себя, с облегчением подумав о том, что, ложась спать, благоразумно решил не расставаться с лосинами. На Марго оставалась только тонкая, как паутинка, сорочка. Оба были босы.
– Майкл, быстро раздевайся и полезай в чан! – скомандовала одна из дочек Летии, обращаясь к своему маленькому сынишке. Ребенок послушно принялся сбрасывать с себя одежду, покуда две другие дочери хозяйки продолжали швырять из окна одежду. Не была забыта и тяжелая кольчуга Эрика.
– Мое оружие! – с ужасом воскликнул он.
– Черт бы побрал и вас, и ваше проклятое оружие! – воскликнула Летия. – Лучше подумайте, как спасти свою жизнь!
Эрик молча последовал за хозяйкой, таща за собой Марго. Однако он не мог удержаться от горького вздоха, увидев, как за кольчугой последовал и его тяжелый боевой меч.
Хозяйка бегом промчалась по лестнице, которая вела в большое помещение на нижнем этаже, увлекая за собой молодых людей. Марго споткнулась, и Эрик, подхватив ее на руки, поспешил за Летией. Спустившись, та остановилась посреди комнаты, а двое ее сыновей завернули в сторону расстеленный на полу ковер. Перед глазами молодых людей появилась крохотная дверца, ведущая в подвал. Все семейство во главе с хозяином окружило кольцом молодую чету, с тревогой наблюдая за ней.
– Вот! – воскликнула Летия, ткнув пальцем вниз. – Быстрее туда! Места там не так уж много, но вам хватит. Бога ради, поторопитесь!
Все еще прижимая Марго к груди, Эрик решительно шагнул в темноту. Да, места там действительно было не так уж много. В подвал вели четыре стершиеся от времени узкие ступени, и Эрик поспешно спустился по ним, а потом сел, пристроив Марго к себе на колени и согнувшись, чтобы кое-как втиснуть в оставшееся пространство свое исполинское тело. Еще немного, и он раздавит Марго – Эрик прекрасно это понимал, но она ничего не сказала. Он с молчаливой благодарностью обвил ее руками свою шею и крепко прижал к себе. Над их головами опустилась тяжелая дубовая крышка, послышался шорох расстилаемого ковра. Они остались в полнейшей тьме.
– Не пугайся, – прошептал он на ухо Марго, надеясь, что девушка не услышит его собственного тяжелого дыхания, звук которого в темноте казался особенно громким. – Постарайся успокоиться и, главное, дыши ровно. – Губы Эрика почти касались ее щеки.
– П-постараюсь, мой Эрик, – пробормотала она в ответ, и он услышал, как, будто отозвавшись на его слова, бешено заколотилось ее сердце. – Я н-ничего не б-боюсь, к-когда мы вместе. – Она заикалась сильнее обычного, и это выдало ее, но Эрик был счастлив услышать ее слова.
– Что бы ни случилось с нами, Марго… что бы ни было, – начал он, выдохнув так шумно, что, казалось, его должны были услышать даже наверху, – я хочу, чтобы ты знала… я люблю тебя, Марго. Я люблю тебя! Люблю всем сердцем!
У девушки вырвался слабый стон, больше похожий на рыдание, и она прильнула к нему.
– З-знаю, мой Эрик. Всегда знала, что ты любишь меня т-так же, как и я тебя!
Отыскав в темноте ее губы, он яростно прижался к ним поцелуем.
– И все, что я наговорил… все эти проклятые слова… это сплошная ложь! Все ложь, все!
– Молчи, любимый! Я всегда з-знала, ч-то ты даже и не думал об этом.
– Марго, я люблю тебя. Я люблю тебя! – прошептал он прежде, чем снова со стоном припасть к ее губам. С его души словно свалился тяжкий груз.
Теперь, когда им грозила опасность, он мог открыто говорить о своей любви и, охваченный страстью, бушевавшей в нем много дней, готов был кричать об этом на весь мир. Только топот множества ног, раздавшийся в эту минуту над их головами, остановил Эрика и заставил вернуться к действительности.
Рассерженный голос Майкла Данлеви, перекрыв остальные голоса, донесся до их слуха:
– Это возмутительно! Клянусь Богом, как только вы уберетесь из моего дома, я немедленно сообщу об этом безобразии моему господину лорду Калвелрою!
– Вот это правильно, старина, – последовал неторопливый ответ, – непременно так и сделай. Только нас уже не будет здесь, так что плевать нам на то, разгневается твой лорд или нет! А ну, обыскать весь дом! – громко приказал тот же голос, и над их головой снова раздался громкий топот.
– Так и сделаю, будь я проклят! – рявкнул Майкл Данлеви, и послышались звуки какой-то возни.
Прошло не так уж много времени, когда отчетливо раздался тот же голос:
– Не дури, старина, иначе и ты, и твое семейство горько об этом пожалеете. Клянусь душой, у тебя прехорошенькие дочки, да и твоя женушка еще очень даже ничего… по крайней мере для такого старого вояки, как я! А ведь мы с моими людьми так долго были лишены дамского общества, что вполне можем оценить его! А теперь, – раздался оглушительный грохот, когда кто-то отшвырнул в сторону стул, – вам решать: либо мы спокойно обыщем ваш дом, либо всласть попользуемся этими бедняжками! Мне лично все равно.
Последовало молчание, и Эрику казалось, что он видит собственными глазами выражение лиц всех этих мужчин. Он молился про себя, чтобы Майклу хватило выдержки, когда над их головами прозвучало:
– Вот и хорошо! Надеюсь, вы меня поняли. – Тот же голос уже громче добавил: – Ищите хорошенько, ребята. Обшарьте каждый уголок!
Ноги снова затопали над их головами. Молодые люди затаили дыхание. Пот крупными каплями стекал по лицу Эрика. В крошечной каморке было нечем дышать.
– А в стойле-то лошадь, – вдруг раздался снова тот же голос. – Не похоже, чтобы такой конь мог принадлежать человеку вроде тебя.
– У меня немало лошадей, – прозвучал сломленный голос Майкла Данлеви, слышать который было мучительно больно. – О которой вы говорите?
– О том громадном жеребце. Настоящий рыцарский конь. Слишком уж хорош для простого крестьянина. Как это тебе удалось заполучить такую лошадку, а?
– О Боже! – в ужасе прошептал Эрик. – Брам…
Ладонь Марго накрыла его губы. Он благодарно прижал ее дрожащими пальцами и закрыл глаза.
– Ее подарил мне мой господин лорд Калвелрой, для сына Гарольда! – твердо ответил Майкл Данлеви. – Парнишка надеялся в один прекрасный день стать рыцарем.
Взрыв презрительного хохота перекрыл его слова. Голоса эти явно были чужими.
– Твой сынок задумал сделаться рыцарем, вот как? – глумливо повторил тот же голос. – Ну так помоги ему Бог! Неужто найдется кто-то не побрезгавший принять присягу на верность от такой свиньи, как твое отродье? – Хохот возобновился с новой силой, но тот же голос не унимался: – Гарольд! Что за дурацкое саксонское имя, тем более для англичанина!
– Да! – вдруг взревел Майкл Данлеви, по-видимому, теряя терпение. – Да, это саксонское имя! И что с того?
– Ничего, старина, – последовал невозмутимый ответ, – только надеюсь, что ни одному Гарольду, пока я жив, не придет охота взгромоздиться на такого жеребца! А что, может, нам прихватить с собой твоего скакуна… просто в отместку за твое упрямство? Что скажете, ребята?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49