Да, не ошибся Тарзан, он был наблюдателен, как и должен быть человек его сп
ециальности, Ц иначе лучше в грузчики податься: Варе нравилось общатьс
я с этим, немолодым уже, загадочным Заграничным, которого и вором назвать
язык не поворачивался. Ей очень хотелось, чтобы и Тарзан был бы хоть немно
го похож на этого старика.
И одевался Заграничный не так, как обычно одевались воры, с почти традици
онными аксессуарами воровской экипировки: хромовыми сапогами в гармош
ку.
Однажды, когда старик опять к ним зашел в отсутствие Тарзана (машину он, по
-видимому, где-то оставлял далеко), она, неожиданно для себя самой, задала е
му не очень тактичный вопрос, который давно не давал ей покоя:
Ц Почему, Иван Васильевич, когда у человека всё есть, он ворует? У него же в
сё… Он ни в чем не нуждается…
Ц Ты меня имеешь в виду? Ц Заграничный доброжелательно рассмеялся и, не
ответив, спросил у нее сам: Ц Скажи-ка, милая, как ты решилась стать женой
вора? Что, красивый парень?
Пришлось Варе признать, что, конечно, это немаловажно, когда мужчина крас
ивый, но ее преследует Крот, животное с маленькими злобными глазками, с ве
чно слюнявым ртом, так что она рассчитывала на защиту Тарзана (а ведь, дейс
твительно, Крот теперь отстал, только шипит да грозится). Ах, родители? Как
к этому отнеслись? Так ведь у нее уже ребенок был Ц на что рассчитывать в
таком случае и в такое время… К тому же у нее только мать. Мать не была заму
жем, с детства не верила мужчинам, опасалась их из-за отца Ц деда Вари, кот
орый жизнь своей жены Ц Вариной бабушки Ц превратил в пытку и довел ее д
о преждевременной смерти: все пьянство, пьянство. Но Вариной матери хоте
лось ребенка. Она долго присматривалась и избрала женатого, отца троих д
етей, дворника… Варя, узнав об этом, пришла в ужас, но мать доказывала прав
ильность своего решения. Варя, однако, не пожелала узнать, где проживает м
ужчина, благодаря кому она зовется Антоновной.
Ц Да, да, Ц произнес Заграничный в задумчивости и, словно возвратясь из
дальних странствий в свой внутренний мир, ответил наконец на ее вопрос:
Ц Для меня, видишь ли, воровать… это не значит вообще воровать. Это для ме
ня, Варечка, все равно как джентльмену из приличной семьи играть в бильяр
д, и даже что-то большее.
Постучали в дверь, и Варя впустила соседку, Зину. Женщины в прихожей повел
и свой суетливый женский разговор. Заключался он в важной новости, котор
ую соседке необходимо было скорее сообщить, а именно, что в доме Первого т
упика, где раньше жила старуха, Марфа Егоровна, которая категорически от
казывалась эвакуироваться, будучи готова сгинуть, если на то пойдет, вме
сте с Марьиной Рощей, так вот: она две недели назад как умерла, а теперь в ее
квартиру вселили инвалида-фронтовика, без обеих ног, то есть они у него им
еются, но деревянные, а звать этого танкиста Володя, что поселился он вмес
те с матерью и швейной машинкой Подольского производства. В этом-то и зак
лючалась важность данной новости: инвалид этот Ц портной, причем, говор
ят, хороший, берет недорого, а это важно для женщин с детьми в военное врем
я.

6

Когда соседка, заглянув, конечно, разочек в кухню, Ц Ивану Васильевичу уд
алось мельком всмотреться в ее любопытные глаза, выглядывающие из-под п
латка, натянутого на самые брови, Ц ушла, Варя готова была слушать дальше
.
Ц Иван Васильевич, а у вас есть дети? Ц она чуть не брякнула: «Вы не такой
уж старый». Заграничный нахмурился, и Варя пожалела, что задала этот вопр
ос. Действительно, ему не хотелось рассказывать о своих сыновьях, поступ
ивших учиться в суворовское военное училище, о жене, о том, что никто в сем
ье не подозревает о его тайном пристрастии. Он любил свою двойную жизнь, е
сли бы у него не было этой тайны, он бы умер от смертельной пустоты однообр
азия. Он состоял в партии, иначе не занимал бы должность в министерстве, но
не верил в возможность изменить к лучшему человеческую психику какими-
то социально-мифическими воздействиями, хотя видел, что насильно перефо
рмировать ее можно: с какой легкостью многие вчерашние монархисты под да
влением обстоятельств переделались в образцовых социалистов, оставаяс
ь в душе готовыми в нужное время перестроиться хоть в чертей. Он был убежд
ен, что каким человек является сегодня, таким он был и в каменном веке; жиз
нь постоянно изменяется Ц да, но это только в развитии техники добывани
я. Чему же человек и по сей день не научился, так это главному Ц распредел
ению добычи; в результате бесконечные войны, в том числе и настоящая, кото
рую почему-то считали «отечественной» и грузины, и латыши, и литовцы, и эс
тонцы, и чуть ли не сами немцы.
Ему не хотелось именно на эту тему дискутировать, но и он относился к Варе
с симпатией.
Его не тянуло в этот злополучный Институт потрошения мозгов, в котором н
екоторые государственные заплечных дел мастера развили бурную деятель
ность, Ц тоже результат неумения или нехотения поделиться добычей с на
родом Ц добычей, которую отнимают у природы, без зазрения совести ее обе
скровливая. К тому же Варю интересовали другие ее наблюдения, и первое из
них касалось непривычного для ее уха термина из воровской жизни: суки. Кт
о такие? Тарзан не удовлетворил ее любопытства в достаточной мере.
Ц Да-а, Ц сказал многозначительно Иван Васильевич, Ц суки… это да, те е
ще субъекты. До войны сук почти не было, до войны были воры, и закон нарушал
ся настолько редко, что нарушившие не успевали образоваться в какие-то п
ротивоборствующие партии, каковые теперь образовали суки, до войны нару
шивших закон, успевали своевременно и приговорить и, если надо… от них из
бавиться.
Иван Васильевич должен был рассказать сначала о воровском судопроизво
дстве. Суд воров Ц что это такое? Воровской суд, по разумению Заграничног
о, являл собой более объективный институт, чем правосудие социалистичес
кого общества. Даже по составу они сильно отличались друг от друга: если в
гражданском обществе функционировал суд заседателей, у воров он по свое
й структуре являлся скорее всего судом присяжных, в том смысле что состо
ял не из ограниченного числа судей. Причем каждый из присутствующих на «
процессе» имел право быть и судьей и заседателем, решение выносилось гол
осованием.
Сам порядок судопроизводства воров представлялся исключительно демок
ратичным: подсудимый выслушивал предъявляемое ему обвинение от каждог
о присутствующего, имел право оспаривать выступление каждого из обвини
телей отдельно, опираясь на знание воровского закона и оперируя фактами
дела по собственному разумению. Принцип данного судопроизводства прос
т: или все докажут одному его виновность, или он каждому отдельно свою пра
воту. Процесс, как таковой, может продлиться столько времени, сколько пот
ребуется Ц сутки, двое или месяц. Если у обвиняемого в голове не опилки, а
язык подвешен, у него есть шанс оправдаться.
Приговор, в случае признания вины, мог быть разный, хотя процессуальный к
одекс воровского закона не содержит бесчисленное количество параграфо
в, дающих часто в гражданских судах лазейку для ничтожностей-судей, чтоб
ы через хитроумные комбинации засудить обвиняемого еще до начала судеб
ного процесса. Суд честных воров намного проще: если подсудимый не совер
шил предательства, а что-нибудь полегче Ц ему выносили предупреждение;
если он уже имел предупреждение за аналогичный поступок Ц давали по уша
м и выставляли вон из сословия честных воров; если он сделал подлость неп
ростительного качества, его приговаривали в большинстве случаев к смер
ти.
Наверное, мало на свете людей, знающих, как приводят в исполнение смертну
ю казнь. Известны многие версии: что, мол, где-то привели приговоренного в
некий кабинет, зачитали отказ о помиловании, назад же повели через другу
ю дверь, где в специальных тайниках с отверстиями для стрельбы его поджи
дали расстреливающие.
Или же его просто ведут и неожиданно сзади стреляют в голову Ц тоже благ
ородно.
В некоторых странах, говорят, приговоренному дают возможность выбирать:
повешение или выпить яд. Если через повешение (говорят, не очень мучитель
ная и довольно скорая смерть, но утверждать трудно, если сам не пробовал),
тогда надевают на шею петлю, и стул, на котором он сидит, проваливается вме
сте с ним через люк в полу; нельзя сказать, что принять смерть таким образо
м приятно. Нет ничего хорошего и в известном электрическом стуле, примен
яемом в Соединенных Штатах, это почти не отличается от гильотины, бывшей
в употреблении во Франции, разве что первый более гигиеничен.
Вообще-то способов убивать по приговору и без него изобретено в мире уйм
а, но самый древний способ Ц бабахнуть человека чуркой по голове, хотя в к
аменном веке пользовались больше валуном.
У воров основным орудием исполнения смертной казни являлся нож, который
еще называли пикой. Отсюда и клич «на ножи!» Ц ставший традиционным при о
пределении воровского приговора.
Приговор воровской сходки обжалованию не подлежал. Да и некогда его обжа
ловать, поскольку приговор обычно тут же и приводился в исполнение Ц ре
дко, когда приговоренного доставляли в другое, более подходящее место. Е
сли же кого-то приговорили заочно, когда обвиняемый категорически отказ
ывался присутствовать при разбирательстве дела, тогда решение о смертн
ом приговоре распространялось в воровском мире от границы до границы, а
его исполнение становилось обязанностью всякого вора, который где бы то
ни было встретил приговоренного. Надо отметить, приговоренные к смерти р
едко соглашались с приговором и сознательно умирать отказывались. Тогд
а что им оставалось делать? Скрываться, что же еще. Скрываться же проще от
гражданского суда, чем от воровского.
Бывали случаи, когда обвиняемый, почувствовав, чем для него обернется ра
збор «конфликта», успевал заблаговременно скрыться. Как известно, воры н
е признавали мокрых дел, а мокрушников карали. Но прибившиеся к ворам дез
ертиры и прочие, не получившие гуманитарного воровского образования, пр
ивыкшие жить эгоистично и развращенно, оказались неспособными чтить во
ровской закон, как не чтили и законов гражданского общества. И были приго
ворены к уничтожению. Причем правильно приговорены, ибо если ты до такой
степени подлец, что изменил законам самих нарушителей законов, тогда ком
у ты можешь быть нужен?!
Но умирать этим дважды изменникам не хотелось, и многим удалось избежать
расправы воров до поры до времени. Этих-то, избежавших казни, воры и прозв
али суками. Откровенно говоря, вряд ли найдется столь грамотный вор, кто б
ы сумел объяснить, за что благородному собачьему роду, символу верности,
такое оскорбление? Но факт есть факт и, произнося слово «сука», нужно себе
представить гнуснейшего человекообразного субъекта. Жаль, конечно. Сле
довало бы подчеркнуть, что не годится приписывать животным признаки, сво
йственные одному лишь человеку.

7

Это он, Заграничный, прозвал Варю козочкой, дав ей таким образом кличку. А
как же без клички ей, воровской жене? Рассказывая козочке о том, что знал п
ро жизнь воровскую, он сам постигал неожиданно фантастичность собствен
ного положения: он принадлежал к миру диктатуры пролетариата, в котором,
он давно осознал, пролетариату не дано вообще никакого права голоса, при
том, что голосовать «за» он обязан. В то же время сам он выступает в роли че
стного вора в законе… Он стал понимать, что со стороны это смотрится ни па
радоксально, ни комично, ни уродливо, а сюрреалистично.
Он был образован и начитан, признавал и понимал красоту, но не верил Досто
евскому, заверявшему, будто красота спасет мир. Не верил в Бога и, наконец,
перестал верить в марксизм. Иван Заграничный сомневался, что имеет смысл
объяснить Варе всю правду о собственной раздвоенности, почему ему нрави
тся общество честных воров (было смешно осмыслить, что он одновременно ч
лен двух воровских общин: честных и нечестных). Он сомневался даже в своем
умении объяснить причину раздвоенности собственного характера, но… Но
была ли раздвоенность? Он занимал должность и положение в партийной иера
рхии из-за необходимости обеспечить жену и детей, но презирал правила жи
зни тех, кто вынуждал народ жить в унижении и предательстве. Он не верил в
марксизм, что не означало, будто ему не хотелось в него верить. Во что же то
гда верить? Религия? В глубине души он подозревал, что религия и преступле
ние каким-то образом тесно переплетаются, связаны друг с другом.
Вращаясь среди воров, он знал гораздо больше о преступности во всем мире,
чем сами воры. Он много об этом размышлял, пытаясь нащупать в болоте сомне
ний какую-то твердь, в существовании которой не сомневался. Но всё у него
смешалось: Италия, Ватикан, мафия, Кремль московский, Моисей и десять запо
ведей, Сицилия… В Ватикане Ц наместник Бога, повелевший людям соблюдать
и шестую заповедь, и мало где в мире люди столь религиозны, как в Италии, но
мало где в мире совершается столько убийств…
Конкуренция! Вдруг это слово проникло в мозг Ивана Заграничного, бултыхн
улось камнем в болото его сомнений. Конкуренция во всем. Здесь, в поддельн
ом социализме, это называется соревнованием. Но что в одной, что в другой и
нтерпретации это означает борьбу за благополучие, борьбу безжалостную,
даже звериную, первобытную. И честные воры, и нечестные коммунисты, думал
ось Ивану, фактически конкуренты, но, как на Западе, так и здесь мафиози де
лят сферы влияния. Но сферы влияния распределились в результате историч
еских традиций воровских общин в древне-русском царстве-государстве: у
воров российских свято соблюдались патриархальные законы так же, как в с
ектах религиозных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34