Ц Тронешь девчонку Ц сбрею тебе бороду. Понял?
Угроза подействовала. После каких-то получаса криков и ругани, неизменн
о сопровождающих торг между правоверными, Марьям перешла в собственнос
ть Балака. Ноги не держали ее, поэтому эмир приказал Майаху нести девушку
на плече.
Ц Старух сюда! Ц приказал он. Ц Пусть позаботятся о новой наложнице. И п
усть не жалеют розовой воды, сурьмы и шелков!
Ц Что я слышу? А срок очищения? Ц Балак жалобно сморщился:
Ц Ай, Зейд, и ты о том же… Не видишь, что ли, как я страдаю? Недаром ведь сказа
л поэт:


Вот Марьям перед тобою, блаже
нство с ней пребудет да нега.
Жалею об одном лишь: не наша эта Марьям.

Ц Это не так сложно исправить, о великий! Муж, знающий установления шариа
та, найдет и как обойти их.
Ц Я награжу тебя, Зейд. Мудрость твоя подобна шербету жарким днем. Говори
же!
Лекарь нахмурился в раздумьях.
Балак с надеждой смотрел на него.
Один Аллах знает пределы страха и отчаяния, что существуют на земле. Ханж
а-эмир и пройдоха-лекарь рылись в законах шариата, как модница в сундуке:
это пойдет, это пригодится, а это отброшу… Жизнь Марьям не стоила ничего. Ж
енщина в глазах людей меча представала добычей, средством для удовлетво
рения похоти. Шариат мешал желаниям Балака… что ж, нет препятствий, котор
ые нельзя обойти.
Ц Надо позвать невольника, Ц объявил Зейд по недолгом размышлении. Ц
Невольника из тех невольников, что не были освобождены. Пусть он возьмет
девушку в жены, не входя к ней, а потом тут же разведется с ней. И ты сможешь
познать ее немедленно, без срока очищения.
Ц Это ты славно придумал! Ц восхитился Балак. Ц Так и сделаем. Выдадим е
е замуж за…
Ц …скажем, Хасана.
Балак посмотрел на лекаря восхищенным взглядом:
Ц Нет человека мудрее тебя, Зейд. Мне бы в жизни не пришло в голову такое. К
ак думаешь, послать Исе приглашение на свадьбу?
Ц Отчего нет? Аллах Ц велик он и светел! Ц сделал так, что у нас нет недос
татка в пленных франках. Пошлем одного из них. Пусть Иса повеселится.
Ц Да. Пошлем дьявола в желто-зеленом плаще. Пусть Иса видит, кому доверил
ся.
Марьям застонала. «По силе и сбудется, Ц билось в висках. Ц Станет Марья
м женою Хасана…» Где-то далеко, на манбиджском кладбище хохотала ведьма.
Она-то знала, что все желания рано или поздно сбываются.
Надо лишь выждать самый неподходящий для этого момент.
И запросить двойную цену.

ФАРРОХ ВЕДЕТ БОГОСЛОВСКИЙ С
ПОР, НО В КОНЦЕ ВСЕ РАВНО ПРИХОДИТ К ТОМУ, ЧТО БОЛЬШЕ ВСЕГО НЕНАВИДИТ

Когда поднимается бестолковщина, лучше находиться от нее подальше. Хотя
бы даже и в зиндане. Рошан привалился виском к холодному камню. В спокойст
вии подземелья ему чудилось равнодушное неодобрение.
Манбидж знал сотни узников.
В этой яме умирали неудачливые влюбленные, яростные мстители, искатели п
равды и завзятые лжецы. Все они маялись перед смертью, пятная тьму страхо
м и болью. Этот же узник почему-то был спокоен, перед его спокойствием тре
петала тьма.
«Над твоей головой три человеческих роста пустоты, решетка и стража, Ц ш
ептала она. Ц А выше Ц камень, камень, камень. Бойся меня, Фаррох! Я Ц дух т
юрем и неволи!»
Ц Глупый дух, Ц проворчал гебр, устраиваясь поудобнее. Ц Нашел кого пу
гать. Иди лучше с Исой потолкуй. Он ведь тоже пленник.
Тьма разочарованно отступила. Рошан же принялся размышлять. По всему пол
учалось, что сидеть в зиндане ему придется недолго. Слишком быстро разви
ваются события, слишком многим он нужен. Интересно, кто первый заявится: К
ерим или стражники Исы?
Или же ассасины?
Мысли Фарроха перескочили на рыцаря в желто-зеленом плаще.
«Прости, дружище, Ц подумал гебр, обращаясь к неведомому франку. Ц Очен
ь не вовремя ты появился. Но что же всё-таки значили твои слова о свадьбе? Ч
то за шутовство придумал Балак?»
Думай! Думай!
Где-то капала вода. Шуршали крысы, молясь своим помойным богам, прося у ни
х благ сытных и приятных: гнили, плесени да разрушения. Временами Рошану к
азалось, что он близок к разгадке, вот-вот ухватит суть. Но аша-правда не да
валась. Ускользала насмешливо, подмигивала: нет, не то, холодно.
Ц Рошан!
Где-то наверху зашуршали шаги. Посыпались вниз мелкие камешки. Гебр подн
ял голову.
Ц Рошан! Это я, Керим. Ради Аллаха, слышишь ли ты меня?
Свет факела резанул по глазам; узник прикрыл лицо. Стукнула решетка.
Ц Убери свет, Керим, Ц поморщился гебр. Ц Тут темно, прохладно. Я уж спат
ь собирался. Что привело тебя в этот поздний час?
Ц Не время спать, Рошан. Иса совсем плох. Клянусь тем, кто знает причины, мы
нуждаемся в тебе!
Фаррох уселся поудобнее. Вот и случилось то, о чем он думал. Дальнейшее он
представлял себе довольно хорошо. Всё в мире вплетено в миждем, или, как го
ворят индусы, в узор кармы. За причиной идет следствие. Одни наши поступки
влекут за собой другие. Главное Ц не терять связь с ашей-законом. Тогда п
редсказать поступки казначея будет несложно.
Ц Говори.
Ц Рошан, город спасать надо! Нынче такое время, что крысам лучше заодно с
котами. Мы уже решили: Сабих поднимет воинов, ты станешь во главе.
Ц Ну?! Решили, значит. Остался пустяк. Да?
Ц Да, Ц евнух сглотнул слюну. Ц Ты гебр, неверный. Огню поклоняешься. Ц
Лицо Керима пряталось во тьме, но Рошан знал, что тот настороженно огядыв
ается по сторонам. Ц Прими Аллаха, Рошан! Как человека прошу!
Гебр молчал.
Ц Помнишь, ты рассказывал о своем боге? Ормузде? Ты говорил, будто он хоте
л создать нас чистыми и непорочными. И ведь я поверил. Так приятно сознава
ть, что мы беленькие! Что чистота в нас изначальна, лишь прячется под слоем
грязи. Что я хоть и евнух, но созидателен по сути… Да, без мужских причинда
лов. Ваш Иблис Ц Ангро-Манью отравил людей, землю и небо. Не ты ли рассказы
вал, что наше назначение Ц сражаться с ним?
Рошан вздохнул. Богословского спора ему тут не хватает. И отчего люди так
любят всё переворачивать с ног на голову?
Ц Ты хорошо говоришь, Керим… Ц устало ответил он. Ц Но ты путаешь яични
цу с божьим даром. При чем тут моя вера?
Керим сплюнул с досады:
Ц Ни при чем, ни при чем. Но ты Ц лжец! А я-то думал… Ц Плевок скользнул по
решетке и шлепнулся в гнилую солому. Ц Город наполнен людьми, Рошан. Там
дети, старики, женщины. Не пощадят никого! Хасан просил помощи франков Ц т
ы думаешь, Балак простит это? Аллах великий, да открой же безумцу глаза его
! Тысячи жизней Ц вот цена твоего добра, Рошан!
Этого Фаррох не вынес:
Ц Да что ты знаешь о добре и зле, глупец? От того, что я приму ислам, или пове
шусь, или спляшу вприсядку, злая суть Балака не изменится. Он как хотел вас
вырезать, так и будет хотеть. Выслушай меня, Керим. Выслушай, а потом решай
сам.
Ц Говори.
Гебр откашлялся. Когда он последний раз пил? Утром, не позже.
Ц Керим, знать добро Ц прекрасно, но знать только его Ц это ловушка. Люд
и тьмы страстно мечтают о том, чтобы исчезла граница между запретным и до
зволенным. Ведь кто тогда уличит их. Мусульмане за воровство рубят руку. Г
де-то сажают в тюрьму, где-то порют, а где-то, может, говорят «пусть тебе буд
ет стыдно, нехороший человек!».
Ц Благословенна страна, в которой так.
Ц Да. Но суть в другом. Когда вор кичится тем, что он вор, когда убийца с гор
достью привязывает к седлу головы убитых Ц мир движется к гибели. Все ре
лигии проводят черту между хаосом и порядком. Там ли эта черта или в друго
м месте Ц неважно. Как человек искренне движется к свету Ц рано или позд
но он придет. И всё равно, откуда начат путь.
Ц Но тогда что тебе за разница? Огнепоклонничество или ислам Ц что с тог
о, если мы придем к одному и тому же?
Рошан засмеялся:
Ц Ты ведь себя сейчас убеждаешь? Значит, я прав, а ты Ц нет.
Ц Нет мощи и величия, кроме как у Аллаха!.. Ты дурак, Фаррох.
Ц Я честен, а это иное. Вы привыкли считать других дураками… И во что прев
ратился этот мир? Слышишь, Керим: чтобы перенести границу между добром и з
лом, ее надо сначала стереть. А когда она исчезнет Ц пусть даже на миг, Ц в
ся силы тьмы обрушится на меня. И не знаю, выдержу ли я.
Керим в отчаянии распластался на решетке. Аргументы, приготовленные для
самоубийцы, иссякали, словно сухой песок в кулаке. Когда он шел сюда, муэдз
ин возвестил аль-Магриб. Скоро придет время аль-Иша, а когда настанет ас-С
убх Ц всё закончится.
Утром Фарроха казнят.
Да Иблис с ним, с безумцем! Сам-то он, Керим, если верить Рошану, давно наход
ится во власти злого шайтана Ангро-Манью. Путь царедворца скользок, где-н
ибудь да оступишься. Там взятку сунешь, тут кляузу настрочишь. Слушок дур
ной о ком-нибудь пустишь… У евнухов мало радостей в жизни.
Пьянство. Обжорство. Интриги.
Керим ни одной не упустит.
И всё же, всё же… Ну нельзя Фарроху умирать! Аллах ведает, как ему удается, н
о проклятый гебр видит хорошее в любом мерзавце. Даже таком, как Керим.
И вот Ц предательство.
Завтра Фарроха поставят на ковер крови. А вместе с ним Ц всех манбиджцев,
не разбирая, кто прав, кто виноват.
Ц Фаррох, Ц прошептал казначей. Вспомнил, что узник далеко внизу и, може
т быть, не услышит, позвал громче: Ц Фаррох! Послушай, безумец. Мне в прошло
м году святой суфий историю рассказал. Ну сказку…
Ни звука не донеслось из тьмы. Евнух торопливо продолжал:
Ц Однажды одному человеку повстречался ангел. Обычный ангел по имени…
по имени… Аллах ведает, как его звали. Пусть будет Габриэль. И вот человек
спросил ангела: если Аллах милостив Ц отчего он допускает зло? Где справ
едливость? И ответил ангел: «Пойдем со мной. Я покажу тебе справедливость
».
Керим надолго замолк, вспоминая, что дальше. Он никогда не интересовался
сказками и не понимал, зачем их рассказывают. Ведь проще же объяснить обы
чными словами. Или же нет?.. Захочешь обмануть, сказки тоже ни к чему. Они сли
шком простодушны.
Он закрыл глаза. Лицо суфия-рассказчика всплыло перед ним, как наяву. Каза
лось, его собственный писклявый голос налился силой. В нем зазвучало убе
ждение.
Ц И вот отправились они в путь. Один из перходов оказался особенно тяжел
. Путники попросились на ночлег в богатый дом, но хозяин прогнал их. И Габр
иэль перед тем, как уйти, открыл ему клад Ц огромное золотое блюдо. Вслед
за тем они постучались к бедняку. Бедняк приютил их, накормил и роскошно о
бустроил. А утром Габриэль отнял жизнь у его коровы.
И спросил искатель мудрости: «Отчего ты поступил так? Где справедливость
в деяниях твоих?» И Габриэль отвечал: «Добро и зло сокрыты от твоих глаз. Б
людо это погубит богача Ц придут разбойники и зарежут неправедного. А к
орова умерла оттого, что пришло время умереть жене бедняка. И я попросил а
нгела смерти, чтобы тот забрал вместо нее корову».
И возрадовался искатель. И возблагодарил он Аллаха всемогущего…
Молчание гебра начинало раздражать. Керим замолк, поперхнувшись на полу
слове.
Ц Ну… что?.. Ц наконец спросил он.
Ц В смысле?
Ц Это… история. О различении… так сказать…
Рошан вздохнул.
Ц Скажи, Ц спросил он, Ц а что произошло с человеком, который рассказал
тебе эту притчу?
Ц Я щедро наградил его. Накормил, приютил в своем доме.
Ц Ну хоть чего-то он добился. Керим… никогда не рассказывай историй с чу
жого голоса. Суфии вплетают в них шум базара, бескрайнюю синь неба и вонь т
олпы. Что толку повторять басни, когда они мертвы без рассказчика? Смерть
богача не связана с блюдом. Богач был просто богат. И нечист душой. Смерть
коровы и смерть женщины также не связаны Ц просто никто не живет вечно. К
аким бы ни был бедняк хорошим и богобоязненным, ему не отменить этого зак
она.
Евнух лежал, вслушиваясь в угасающее эхо слов. Ныли ободранные колени. От
тюремной вони мутилось в голове. Всё оказалось бессмысленно… Поборник с
вета останется гнить в яме Ц ради каких-то своих призрачных идеалов.
А утром его убьют.
Аллах всемогущий! Ну понятно, он, Керим… Человек подлый, своекорыстный. Но
Рошан-то, Рошан! Ведь сотни людей погибнут из-за его упрямства! Как же так?
Где справедливость?!
Рванув ворот, чтобы легче было дышать, евнух вскочил на ноги. Побрел к выхо
ду, покачиваясь, словно безумный. Мелькнуло плоское, лишенное выражения
лицо стражника. Подслушивал, слуга шайтана…
Ну и пусть. Всё, всё потеряло смысл.
Внезапная мысль осенила казначея. Он бросился назад, крикнул:
Ц Эй, Рошан! Так что же нам делать-то?!
Ц А вот с этого и надо было начинать. Выпусти меня, Керим.
Ц Выпустить?
Ц Ну да. Ты что, глухой?
Ц А потом что?
Ц А потом начнется самое интересное. Я прокрадусь в лагерь Балака. Приде
тся вспомнить кое-какие ассасинские штучки, хоть видит Ормазд, как я их не
навижу. Керим, скажи, ты можешь достать одеяние муллы?
Ц Му…муллы?
Ц Да. Потребуется небольшой маскарад.
Потрясенный казначей не нашелся, что ответить.

БАЛАК И ЗНАТОКИ ШАРИАТА

То ли весна закружила, завертела эмира, то ли шайтан подстелил свой облез
лый хвост, но вот нужна Балаку эта перепуганная тощенькая девица Ц и всё
тут! Хоть сто мудрецов собери, сто знатоков Корана и сунны Ц а не переубед
ят упрямца, нет.
Ц Пленного Хасана ко мне! И пусть этот пес пошевеливается. Иначе, клянусь
тем, у кого высота и совершенство, не поздоровится ему!
Марьям сжалась. Вот оно. Всё по слову старой ведьмы и случилось. Ведут курд
ы связанного, исцарапанного Хасана Ц а на плечах у того алый праздничны
й халат.
Свадебное одеяние.
Ц Эй, Майах! Ц крикнул эмир. Ц Сердце радуется, глядя на праздник этого
несчастного. Будешь ли свидетелем на его свадьбе?
Ц С радостью и удовольствием, повелитель!
Вторым свидетелем стал лекарь Зейд. Балак выступал опекуном Марьям, всю
церемонию провели тут же, у костра, среди цветущих вишен.
Старухи вывели девушку. Вряд ли Хасан смог бы узнать свою невесту. Ее заку
тали в черную шелковую абайю, кроме обязательного платка-хиджаба, Балак
приказал девушке спрятать лицо под тонкой тканью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43