Тягостная картина жгла душу, не давая п
окоя.
Ц Бороду обрили!.. Ц бормотал Иса. Ц Шакалы! Воистину львы гнева рычат в
пустыне сердца моего… Брат, брат! О позор мне! Ибо видел я наготу твою и без
бородие. Ц Затрещала ткань. То Иса рвал на себе одежды.
Какофония звуков врывалась в уши. Что-то гнусаво пищал Керим, гулким бара
баном вступал голос Сабиха. Рошан подвел к начальнику стражи Марьям.
Ц Сабих, девчонку надо вывести из города.
Ц Помилуй, Рошан! Аллах лишил тебя разума. Не будет ли ей безопасней нахо
диться в городе, чем скитаться в степи, спасаясь от воинов Тимурташа?
Ц Не будет. Иса хочет ее крови.
Ц Всё в воле Аллаха. Кто же выведет ее из города?
Ц Гонец. Тот, что отправится к франкам. Ничего не говори, Сабих! Сам знаю, ч
то опасно. Когда Марьям сможет отправиться в путь?
Ц Вечером дорога будет открыта.
Ц Это меня устраивает. Сообщи мне, когда гонец будет готов.
Чутье подсказывало, что отправить письмо к франкскому графу и спасти дев
ушку Ц деяния равнозначные и в чем-то даже связанные. Понять этой связи о
н не мог, да этого и не требовалось. Аша редко объясняла свои послания.
Марьям недалеко уйдет от Манбиджа. Но это Ц начало истории. И, похоже, ей п
редстоит спасти город.

МЕЛИСАНДА ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПУ
ТЬ

Мелисанда решила плыть в Антиохию морем. Путь из Хайфы в гавань Святого С
имеона занимает примерно неделю. Он почти безопасен. Крестоносцы держат
в своих руках почти всё побережье; незанятым остается один лишь Тир.
Вместе с Мелисандой в путь отправились восемь рыцарей: весь орден Храма
до последнего. Люди, чьи деяния через сотни лет окажутся перевраны досуж
ими умами профанов и мракобесов. Мечтатели, воины, философы… Все они собр
ались на борту «Тайной вечери», чтобы охранять Мелисанду.
Сатэ, конечно же, упала бы в обморок. Это так неприлично! Благородная дама
в окружении мужчин. А если вдуматься, что здесь особенного? Устав не позво
ляет храмовникам никаких вольностей. Сплошная галантность и куртуазия.

Как в поэмах.
Первые три дня.
А потом начинается проза жизни. Благородные воители устают от притворст
ва и живут как обычно. Ну разве что с маленькой поправкой на то, что среди н
их принцесса.
К чести Мелисанды, она держала своих спутников в ежовых рукавицах. Когда
не в меру ретивый Жоффруа пытался ее притиснуть в углу, нахала купали в бо
чке чуть ли не всем орденом. Знай наших! Потом он приходил извиняться Ц жа
лкий, мокрый. Мелисанда его простила, но зрелище было то еще.
Нет, всё-таки правильно сир де Пейн ввел в устав ордена целибат. Это дисци
плинирует. Хотя вот подумаешь, как они без дам, одни-одинешеньки, всю жизн
ь, Ц слезы сами из глаз капают. Особенно магистра жалко. У него в прошлом к
акая-то тайна. А может, и нет Ц храмовники ужасно любят врать. Неужели кто-
то из женщин покупается на эту глупую трескотню?
Мелисанда стояла на корме «Вечери», наблюдая за игрой чаек у горизонта. В
етерок трепал широкие рукава блио, нежно касался щеки, ерошил волосы.

У флорентийца славный кот,

Ц неслось над палубой.

Гроза мышей, король сметаны.

Храмовником зовется тот,
Кто служит Богу неустанно.

Недостаток музыкального слуха Гундомар восполнял старанием.
Ц Я Ц будущая королева, Ц задумчиво произнесла девушка. Ц А мне хочет
ся остаться ребенком.
Ц Что вы сказали, Ваше Высочество?
Ц Нет, ничего, мессир.
Принцессу опекали сразу двое: Годфруа и магистр Гуго. Во дворце Мелисанд
а наплевательски относилась к тому, что о ней подумают. Красивее Алиски е
й всё равно не стать. А побегай по кустам да камням в одном блио Ц что от не
го останется?
«Тайная вечеря» здорово всё изменила. Мелисанда начала следить за своим
гардеробом. Подерживая образ Прекрасной Дамы, даже стала носить перчатк
и и вуаль. По такой-то жаре! Но рыцари есть рыцари. Ничто так не действует на
их воображение, как превращение девчонки-оборвашки в принцессу.
Хорошо хоть платок носить не надо. Она вспомнила дворцовые приемы, Мораф
ию, разодетую пышно и тяжело, и содрогнулась. Вовремя же она дала деру из И
ерусалима! Там стало пыльно и безумно. Когда она будет королевой, это всё и
зменится.
Храмовники тем временем вели разговор о делах орденских:
Ц …а еще, Ваше Высочество, хорошо бывает собрать несметные сокровища. И с
прятать в подвале
Ц Как? Совсем?!
Ц Да. Чтоб не знала ни одна живая душа.
Ц Но зачем же, Годфруа?
Ц А вы не догадываетесь?
Храмовник скорчил загадочное лицо. Мимика у него менялась быстро, и Мели
санда не успевала поймать все выражения.
Ц О-о сударыня! В этом-то вся тонкость. Пойдут слухи, пересуды. «Храмовник
и богаты!» Ц закричат досужие болтуны. Ханжи и фанатики поддержат их: «Хр
амовники что-то скрывают!» А это самое ценное в нашем деле. Известность и
престиж.
Ц А еще можно придумать тайную резиденцию. Ц Магистр сплюнул в темно-з
еленую воду, и его плевок утянуло в пенный бурун, уходящий из-под киля. Ц Н
азвать многозначительно и загадочно. Монсальват, например.
Ц И хранить сокровища там.
Ц И чтобы никто не знал, где этот замок находится.
Ц …а глупцы и безумцы чтоб исследовали наши потайные послания…
Ц …приписывали нам тайные языки и обряды.
Ц …искали бы глубинные толкования в наших расходных книгах…
К людям идеи Мелисанда относилась со священным трепетом, а еще она любил
а устремленность и мастерство. Чтобы Ц раз! Ц и сквозь все препятствия.
Мечи наголо Ц и у флорентийца славный кот!
Гуго и Годфруа бредили орденом. Орден заменял им сон и еду, женщин и золото
. Любой разговор они сводили на Храм и орден, нимало не смущаясь тем, что те
ма эта порой вызывает у собеседника бессильную ярость.
У кого угодно, но не у принцессы.
О Храме она могла слушать часами. Увлеченность крестоносцев передалась
ей. Девушка с серьезным видом рассуждала о целибате, обетах и ограничени
ях; именно она подсказала Гуго де Пейну некоторые пункты устава.
Беда заключалась в том, что орден Храма пропадал в безвестности. За шесть
лет, прошедших со дня его основания, число братьев почти не изменилось. Вр
еменами их число возрастало до нескольких десятков и даже сотен, но прох
одило время, и всё возвращалось на круги своя. Рыцарей переманивали орде
н госпитальеров и новомодный орден Карающей Длани в Антиохии. Храмовник
и денно и нощно ломали голову, придумывая, как бы заявить о себе.
Ц А еще можно пустить слух, Ц предложила Мелисанда, Ц что вы причастил
ись какой-нибудь восточной мудрости.
Ц Прича… А какой именно, дитя мое?
Ц Ну не знаю… Ц пожала она плечами. Ц Магометанской какой-нибудь. Или и
удейской.
Незаметно появился толстенький брат Роланд с бутылью и тремя глиняными
кубками. Униженно блестя тонзурой, он откупорил вино. Принцессе брат Рол
анд не нравился: слишком много думал об умерщвлении плоти. Так много, что п
лоть начала мстить. У Роланда выросло объемистое брюшко, но от греховных
мыслей о женщинах он избавлялся, только когда спал, потому что их заменял
и греховные сны.
Принцесса старалась держаться от фанатика подальше. Он Ц тоже. Не удиви
тельно ли, что они постоянно натыкались друг на друга?
Ц Это скользкий путь, Ваше Высочество, Ц де Пейн протянул кубок, и темно-
бордовая струя вскипела пузырьками пены. Ц Он граничит с ересью.
Ц А мне эта идея по вкусу, Ц заметил Годфруа. Ц Я мудр, и пусть все об этом
знают. Ц Он тоже протянул кубок, но магистр отстранил его руку:
Ц Брат мой! Соломон сказал: «Вино развращает мудрых». Тебе пить нельзя.
Он чокнулся с Мелисандой, и вино плеснуло через край кубка.
Ц Ваше здоровье, сударыня!
Ц За процветание ордена!
Они выплеснули несколько капель в море и выпили. Годфруа смотрел голодны
ми глазами:
Ц Воистину «Болтаю, как дурак, а потом хожу трезвым».
Мелисанда рассмеялась. Годфруа повертел в пальцах пустую посудину и зая
вил:
Ц Мессир! А я ведь знаю, как возвеличить орден.
Ц Опять чушь какая-нибудь? Ц с подозрением спросил Гуго. Ц Все знают, т
ы на любое мошенство готов, лишь бы выпить.
Ц Да нет, мессир. Воистину беспроигрышная игра. Но я не смогу объяснить с
вою мысль на примере пустого сосуда.
Ц Пройдоха! Роланд, налей ему. Ц Вино забулькало, наполняя кубок. Ц И см
отри, каналья, если ты глупость придумал, мы тебя искупаем, как Жоффруа.
Ц И умоляю, мессир! Нечего меня равнять с этим олухом. Ц Он сделал глоток
и вытянул руку, наблюдая, как солнечные блики играют на темной поверхнос
ти вина. Ц Нет, сударь. Нам нужна святыня. Библейская реликвия, вроде Анти
охийского камня или Гроба Господня.
Ц Реликвия? Ц Магистр стянул с плеч белый шиш и поддернул прилипшую к т
елу полотняную рубашку. Ц А где ты ее возьмешь? Да и какую именно?
Ц Какую? Да хотя бы чашу. Чашу, в которую Мария Магдалина собрала кровь Хр
иста. Едва она попадет к нам в руки… О-о-о!
Ц Прекрасно! Ц принцесса захлопала в ладоши Ц Здорово! И вы будете ее и
скать, эту чашу?
Ц Осмелюсь доложить, братья… Ц Роланд густо покраснел, Ц это не очень
хорошо. Даже греховно как-то.
Смех принцессы оборвался.
Ц Отчего же нехорошо? Чаша нехорошо?.. Почему?
Ц Дело в том, сударыня, что я несколько лет отдал схоластическим наукам.

Ц И? Ц магистр грозно нахмурил брови.
Ц Эх , мессир! Не при дамах будь сказано Ц они там символы толк
уют. Увидят одно Ц придумают. И всё охально, конфузно так. Герменевтика од
ним словом. Не при дамах…
Ц Ну-ка, ну-ка, поподробнее.
Толстый храмовник вконец смутился. Он мелкими шажками просеменил к Годф
руа, и что-то зашептал ему на ухо. С каждым словом на лице де Сент-Омера про
ступало изумление.
Ц Да иди ты! Ц наконец воскликнул он. Ц Святая пятница, вот старые переч
ницы… Нет, ну вы подумайте! Воистину хорошее дело схоластикой не назовут.

Гуго напрягся:
Ц Что там, Годфруа? Не томи.
Ц Воистину, мессир, язык не поворачивается повторить. Сравнить копье Ло
нгиново с детородным членом, а чашу Христову… помилуйте! с женским лоном!
Это только брат Роланд придумать мог.
Мелисанда возмущенно зашипела:
Ц Да что вы говорите такое! Сударь!
Звук пощечины Ц и на скуле крестоносца проступила алая пятерня.
Ц Вон! И ты, Роланд, тоже! Убирайтесь немедленно!
Ц Сударыня, Ц залебезил тот. Ц Молю, не лишайте счастья…
Ц Немедленно!
Годфруа унижаться не стал. Он поклонился и ушел с издевательской улыбкой
на устах. Гуго задумчиво смотрел вслед:
Ц Может, ну его, этот целибат? А то ударятся в эту… схоластику. Позора не об
ерешься.
Когда крестоносцы убрались, он вздохнул:
Ц Прошу простить их, сударыня. Сами понимаете: солдафоны. Молодежь. На яз
ык несдержанны, о женском лоне лишь думают… Умоляю, не судите строго.
Ц Да бог с ним, с лоном, Ц отмахнулась Мелисанда. Ц Я же не первый день жи
ву. У матушки моей, де Пейн, наоборот: на словах всё чинно-прилично. А как су
мерки Ц глядишь, в каждом углу по парочке.
Ц Однако, сударыня! Я был при дворе, но, уверяю вас, ни разу…
Ц Мессир, Ц перебила принцесса. Ц Я отослала этих шутов, чтобы серьезн
о поговорить. Комплименты комплиментами, всё это очень приятно, но я не са
ма еду в Антиохию. Мне предстоит не увеселительная прогулка, а дело. Опасн
ое и жестокое.
Ц Не продолжайте. Я кое о чем догадываюсь. Евстахий Ц молчун; он так и не с
казал, что ждет вас в Антиохииии. Мы договорились, что я довезу вас туда в ц
елости и сохранности. И всё.
Ц Да. Он побоялся открыть правду. И я, мессир, тоже боюсь. Люди, с которыми м
не предстоит встречаться, опасны и жестоки. Вы что-то говорили о магомета
нской мудрости, о тайном замке и спрятанных сокровищах? Всё это пустяки. Е
сли вас заподозрят в связях с этими людьми, орден проклянут. Честные хрис
тиане отвернутся от вас.
Ц Бог мой! Так вы говорите…
Ц Об ассасинах. Сир де Пейн, я не могу принуждать вас к выбору. Еще не поздн
о отступить. Вы скажете: «Нет, сударыня, за моей спиной орден, которым я не в
праве рисковать», Ц и я пойму вас. Ведь ваше предназначение свято. Вы охр
аняете паломников, направляющихся к Богу. А там, впереди Ц другое. Там ад.
И сражаться придется, и вообще… Понимаете? Я… я не вправе…
Ц Сударыня, Ц перебил де Пейн. Ц Вы только что сказали прекрасные слов
а. Мы защищаем людей идущих к Богу. Но разве менее нуждается в защите тот, к
ому предстоит встреча с дьяволом?
Рыцарь опустился на одно колено и склонил голову:
Ц Примите мое бескорыстное служение, Ваше Высочество. Клянусь, я отправ
люсь и в ад, и в рай чтобы оберегать вас от опасностей.
По щекам Мелисанды текли слезы.
Ц Встаньте, сударь! Ц Она схватила крестоносца за руку. Ц Я… я… спасибо
вам большое!.. Я принимаю ваше служение, мессир.
Тяжело это Ц быть взрослой.

ЖОСЛЕН НА МАРШЕ, ИЛИ КАК РЫЦА
РЬ ДЕРЖАЛ СТРОЙ

Манбидж можно было узнать издали Ц по аромату цветущих яблонь и вони ко
стров. Разведчики докладывали, что город под осадой и что осаждают его пр
осто смехотворные войска: человек триста степняков. Без машин и пехоты, о
дни только конные стрелки. Конечно же, с такими силами Тимурташ мог торча
ть под стенами хоть до второго пришествия. Колодцев в Манбидже хватало, д
а и запасами пищи город обделен не был.
Графа Жослена это всё изумляло до крайности. Он-то считал, что встретит по
меньшей мере Балака с тремя тысячами озверелых курдов. А тут такой подар
ок судьбы!
Для пессимистических мыслей были все основания. С самого начала похода к
рестоносцев преследовал дурной рок. На недельный путь они потратили чут
ь ли не месяц, потом Жослену пришлось разбираться с мятежом в Самосате, а э
то крюк немаленький. Кроме того, он искал союза с Аланом де Мешиком, рыцаре
м-разбойником. Искал, искал, да не вышло. Видимо, когда вспыхнула походная
церковь, Господь отвернулся от крестоносцев.
Манбидж придется отвоевывать самим. Но это неважно, ведь триста степняко
в Ц не три тысячи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43