Утро уже. Вышли из болота Ц противотанковый ров. Солнышко пригрело, пар и
дет от всех, расположились тут, все переодеваются, а нам нельзя же! Есть бы
ло нечего (кухня вкруговую ехала). Сухарь один на десять человек разломил
и, а две папироски ребята раскурили все по очереди. Часа в два двинулись в
путь сюда, в Каменку; тут набросились на еду, ходили, смеялись, рассматрива
ли местность… Стали жить тут…
ЕЩЕ ВОСЕМЬ ДНЕЙ В ГОРОДЕ
5 сентября
Учится народное ополчение. Учатся командиры. На Кировском, 77, в саду Дзерж
инского, идет учеба. Руководитель группы Ц капитан Николаевский, комисс
ар Ц Шерстнев. Тут и балтийцы, и красноармейцы, и вчера еще мирные горожан
е.
6 сентября
День провел в военно-морском госпитале, беседуя сначала с командиром по
дводной лодки, раненным при атаке подлодки «юнкерсами».
В госпитале встретил я знакомого мне пограничника Ц батальонного коми
ссара Косюкова. Он прибыл в Ленинград из Шлиссельбурга, куда был доставл
ен на катере без сознания после боя, происходившего 1 сентября на левом бе
регу Невы, у Ивановских порогов.
Бой длился с 6 часов 30 минут утра до восьми вечера, а потом снова до полуночи
.
Косюков рассказал мне о геройской смерти лейтенанта Тулякова, который в
одил бойцов в штыковые контратаки; на его залитом кровью партбилете бойц
ы дали Косюкову клятву отомстить за убитого лейтенанта.
Нет паники у стен Ленинграда! Есть горе, есть мужество, есть доблесть, есть
ярость! Непрерывными волнами только что сформированных батальонов, пол
ков, дивизий ленинградцы идут на фронт. Нет такого врага, который осилил б
ы ленинградцев, распаленных гневом и возмущением!..
7 сентября
Вчера шел дождь. Вот уже третий или четвертый день в город летят немецкие
снаряды; легло их пока несколько штук: один Ц на Глазовской улице, другой
Ц в дом в районе Обводного канала, третий Ц около Невской заставы. Сколь
ко выпущено их всего Ц не знаю, пока единичные.
Два дня назад, вечером, был у Н. Брауна, вернувшегося из Таллина, где он рабо
тал в газете «Красный Балтийский флот». Таллин оставлен 28 августа. Н. Брау
н рассказал мне о трагическом походе кораблей-транспортов. Сам тонул дв
ажды Ц на двух транспортах, поочередно потопленных в Балтике. Спасся сл
учайно, долго плавал, был подобран какой-то шхуной. Рассказывал обо всем с
покойно (видимо, нервная реакция еще не наступила).
Можно считать установленным: при эвакуации Таллина на транспортах поги
бли писатели Ф. Князев, Ю. Инге, О. Цехновицер, Е. Соболевский. Погибло много
транспортных кораблей (но из военных очень мало) и, конечно, много людей
«В эвакуаци
и Таллина принимали участие 23 судна Балтийского государственного морск
ого пароходства (включая 5 латвийских судов, прибывших в Ленинград после
эвакуации Риги) и 6 крупных судов Эстонского государственного морского п
ароходства. Из них 25 погибло в море, 3 выбросилось на берег о. Гогланд, и толь
ко один пароход «Казахстан», получивший большие повреждения, дошел до Ле
нинграда. Позже прибыл пароход «Сауле», снявшийся с камней о. Гогланд. За т
ри дня этой операции (27 Ц 29 августа) были потоплены почти все лучшие торгов
ые суда Балтийского моря, имевшие вместительные трюмы, ледовые подкрепл
ения и тяжеловесные стрелы. Вместе с судами погибло большое количество ц
енных грузов и более 10 тысяч человек…» ( Эдлинский С. Ф. Балтийск
ий транспортный флот в Великой Отечественной войне 1941 Ц 1945 гг. М., Морской т
ранспорт, 1957, с. 45 Ц 46).
В отличие от почти невооруженных транспортов торгового флота военные с
уда Балтийского флота пострадали сравнительно мало.
«Но боевое ядро Балтийского флота Ц лидеры, миноносцы, подводные лодки,
торпедные катера с флагманом Балтики, крейсером «Кировым», Ц здесь, в Кр
онштадте. Около 200 кораблей и транспортов прорвались из Таллина в Кроншта
дт. План германского верховного командования потопить или захватить Ба
лтийский флот провалился…» ( Михайловский Н. Таллинский дневн
ик. Л., Лениздат, 1958, с. 197).
.
Вчера вечером забегал в квартиру на Боровую. Там выключен газ, не идет вод
а, центральные газеты уже несколько дней не доставляются. Возвращался на
Петроградскую в темноте, к десяти часам вечера, когда прекращается всяк
ое движение. Прохожие спешат, иные Ц бегут, стремясь добраться до дома к с
року.
Сегодня весь день слышалась артиллерийская стрельба, весьма близкая. Се
йчас погода ясная, белые облака, в небе ревут самолеты, изредка доносятся
артиллерийские выстрелы.
По улицам проходят воинские части без винтовок, Ц видно, идут на отдых ил
и на переформирование…
Все же реального, ясного представления о том, что наш город тоже в зоне фро
нта, что война уже почти в самом городе, пока еще нет, видимо, до первой свир
епой бомбежки. Мыслью понимаешь, а вот непосредственным ощущением еще не
воспринял этого… А в то, что немцы мой город могут взять, не веришь ни умом,
ни сердцем, ни чувством. Этого быть не может.
8 сентября
Из окон в квартире на Боровой улице (угол Расстанной) открывается вид на в
есь город. Вдали сверкают шпили Адмиралтейства и Петропавловской крепо
сти. Внизу, под самыми окнами, проходят рельсы Витебской железной дороги
Ц множество линий, соединенных стрелками. Паровозное депо, а чуть дальш
е направо Ц темная сводчатая крыша вокзала. В поле зрения по окружности
Ц массивные корпуса заводских цехов, высокие трубы, почти рядом с домом
газовый завод; в том же направлении, далеко, у впадения Невы в Финский зали
в, здания на Галерном острове, а в хорошую погоду на горизонте виден Кронш
тадтский собор.
Налево, передо мной, Ц Бадаевские склады, товарная станция, вдали за ними
Автово и трубы Кировского завода, а еще дальше, в лиловато-серой дымке го
ризонта, угадываются Красносельские высоты и Петергоф…
Шел я сюда с Петроградской стороны. На углу Глазовской и Воронежской ули
ц прохожие рассматривали трехэтажный с мансардой дом и в нем огромную, в
ысотой в два этажа, пробоину от попавшего на днях снаряда. Мансарда уцеле
ла и висит над этой уже заделанной листами фанеры пробоиной.
Во дворе дома на Боровой в маленьком скверике резвились дети. Все было ти
хо и мирно вокруг. В ясном предвечернем небе плыли кучевые белые облака. В
семь вечера вдруг тревожные гудки паровозов, голос по радио, ставший уже
привычным: «Воздушная тревога!» Но, в отличие от прошлых тревог, не где-то
там, вдали, а тут же, перед окном, сразу со всех сторон загрохотали зенитки,
среди заводских корпусов видны быстрые, как молнии, взблески, и прямо пер
ед глазами вспухают белые клубки разрывов.
И сразу же вся железная дорога, проходящая мимо дома и видимая до Витебск
ого вокзала, покрылась светляками сброшенных зажигательных бомб. Они го
рят ослепительно Ц много десятков одновременно. Другие бомбы упали ряд
ом, вокруг нашего дома и по всему району. Начались пожары, огромные облака
дыма взвились, клубясь и соединяясь.
Опасаясь, что бомбы попадут в расположенный рядом газовый завод, Ц и тог
да всем тут не уцелеть, Ц я спустился во двор. Стоял здесь, приглядев ящик
и с песком, лопаты Ц все, чем можно тушить зажигательные бомбы. В такой же
полной готовности вокруг скопилось множество жильцов дома, не пожелавш
их отправиться в убежище. Никакой паники я не заметил Ц ни слез, ни растер
янности. Все разговаривали спокойно, женщин было много, мужчин почти не б
ыло Ц в доме живут железнодорожники, в этот час большинство из них на раб
оте. Волновалась только одна женщина, чья пятилетняя девочка была в моме
нт объявления тревоги во дворе и куда-то исчезла. Стали мы искать девочку
, она нашлась, и мать, обнимая ее, успокоилась.
Огромные тучи, ступенчатые, различно окрашенные, грозные и красивые тучи
дыма, рвались вверх исполинскими клубами; самолеты гудели в воздухе, зен
итки надрывались, но в толпе женщин было больше любопытства, чем страха, с
лышались разумные разговоры о том, что зажигательные бомбы не страшны, в
от если б фугасные, было б дело другое… Народ явно подготовлен к любому на
падению. По лестницам бегали дежурные, ключ от чердака отыскался не сраз
у, дежурные помчались туда. Какая-то женщина заметила, что из трубы нашего
дома идет дым, у кого-то оставлена горящей плита. Бегала по квартирам, сту
чала, проверяла, я побежал к ней на подмогу, обошел все квартиры по двум ле
стницам Ц во многих жильцы были дома. В квартире 150 старуха-железнодорож
ница оставила плиту незатушенной, а перед плитой Ц груду щепок, сама ушл
а в бомбоубежище. Старуху разыскали, она прибежала, плиту потушили, убрал
и щепки.
Взяв подвернувшуюся под руку лопату, я поднялся в квартиру на верхний, ше
стой, этаж, затем Ц через чердак Ц на крышу и, примерившись, как удобнее с
брасывать во двор «зажигалки», если они упадут сюда, стал наблюдать даль
нейшее.
Один из фашистских самолетов клюнул носом, перевернулся, переломившись
пополам, повалился. Около железной дороги склад отходов, промасленной па
кли, пылает. Все вокруг в коричнево-черном дыму, дым заволок весь дом, ест г
лаза, мне ничего не видно.
Но легкий ветерок относит тучи дыма в сторону Ц и снова передо мной весь
город, железнодорожные пути, вокзал, высокие фабричные трубы. Все на мест
е. По рельсам бегут паровозы, языков пламени на насыпи нет. Видны только лю
ди, зарывающие песком затушенные бомбы. Ни один заводской цех не пострад
ал, ни одна стрелка не погнута. Вокзал цел. А вокруг пылающего склада пакли
дружины пожарников. Собравшиеся здесь паровозы подают пожарникам воду,
десятки фонтанов из направленных на огонь шлангов взяли пламя в кольцо.
Оно быстро сжимается, и белые клубы пара врываются в черный дым.
На крышах всех окрестных домов стоят люди, их силуэты отчетливо видны на
фоне проносимого ветром дыма. Они стоят с лопатами, они готовы бросить вн
из новые бомбы. Но новых бомб нет. Воздушные поджигатели, опасаясь возмез
дия, улетели.
Огромный пожар распространяется, пламенея, в районе Лиговки и товарной с
танции. Сначала мне кажется, что это горит нефть, Ц так исполински хлещет
вверх пламя, затем я понимаю, что это горят Бодаевские склады
Пожар Бодаевских склад
ов, где были сконцентрированы крупные продовольственные запасы города,
резко ухудшил положение Ленинграда.
.
Отбоя еще нет. Наши «ястребки» еще носятся по небу, проверяя его. Мимо по у
лице промчались автомобили Ц пожарные и санитарные, грузовики с дружин
ами ПВО, милиция, железнодорожная охрана. Пожары уже изолированы, пламя с
лабеет, но дым все стелется, подкрашенный снизу вечерней зарей. Люди рабо
тают быстро, энергично, уверенно. Отвозят на грузовиках в сторону от пожа
ров огнеопасные грузы, проверяют чердаки закоулки между цехами заводов,
держат наготове раскрученные шланги Ц нет ли где-нибудь еще очага пожа
ра? Но очагов больше нет.
В восемь вечера звучит отбой воздушной тревоги, я выхожу из дома, иду на Пе
троградскую сторону. Трамваи на Обводном стоят. Огромные толпы людей, за
прудив всю Боровую, спешат к местам пожаров. Дальше по Боровой стоит шере
нга бензоцистерн, укрывшихся здесь.
Иду до Пяти Углов, здесь уже движение трамваев, обвешанных людьми.
Огромное красное зарево привлекает внимание прохожих. Девушки-дружинн
ицы проходят строем с хоровой песней. Город неизменен Ц трудолюбив, стр
ог.
Домой я вернулся к десяти вечера. Началась новая воздушная тревога…
9 сентября. Полдень
Итак, первая массированная бомбежка Ленинграда произошла вчера
«8 сентября 1941 г. был
о сброшено 6327 зажигательных бомб, вспыхнуло 178 пожаров. При втором налете, в
22 часа 35 минут, было сброшено 48 фугасных бомб весом по 250 Ц 500 килограммов. Под
обломками домов погибло в этот вечер 24 человека и было ранено 122. Зенитчики
сбили 5 самолетов неприятеля» ( Павлов Д. В. Ленинград в блокаде.
М., Воениздат, 1958, с. 25).
. В 11 часов вечера вновь тревога до часу ночи. Ухали зенитки, нескольк
о бомб упало где-то, судя по звуку Ц недалеко. Я вышел во двор, наблюдал сно
пы рыщущих по небу прожекторов, вспышки разрывов зенитных снарядов, разл
ичал между ясными звездами продолговатые, чуть отблескивающие черточк
и аэростатов воздушного заграждения, слушал трескотню зенитных батаре
й, гул авиамоторов и изредка удары падающих где-то фугасных бомб. Но никак
их пожаров нигде на этот раз не было видно.
Не дождавшись конца тревоги, я отправился домой спать. В сем утра сегодня
меня разбудил отец Ц опять тревога. Я не встал. Тревога вскоре кончилась.
До двенадцати дня были еще две непродолжительные тревоги, никакой стрел
ьбы я не слышал.
Видимо, теперь фашисты будут делать налеты на город часто. Артиллерийско
й стрельбы второй день не слышно, Ц вероятно, наши войска отогнали немце
в от Ленинграда, немцы бесятся, бомбят с воздуха.
10 сентября
Позавчера немцами после многих жестоких бомбежек взят Шлиссельбург. Эт
о значит Ц всякое сообщение Ленинграда со страною по суше прервано. Окн
ом во внешний мир остается только полоска берега Ладожского озера между
Невой и финнами, которые остановлены южнее Суванта-Ярви, на линии старой
границы. Удастся ли нам уберечь от врага воды Ладоги?
На южной стороне идет ожесточеннейший бой, фашисты рвутся к Дудергофски
м и Пулковским высотам, и ближайшим пригородам.
Узнал я об этом в ТАСС, где был вчера днем и где наконец оформлены мои доку
менты. Направляют меня пока на Карельский перешеек, в 23-ю армию.
Всего за вчерашний день было девять воздушных тревог, занявших с коротки
ми перерывами сплошь весь день. Последняя, девятая, продолжалась почти д
ва часа; был налет, трещали и бухали зенитки, изредка слышались взрывы. Я п
ринял участие в дежурстве, вышел на верхнюю террасу дома, точнее Ц на кры
шу. Небо застилали тяжелые, кое-где прорванные тучи, над которыми плыла лу
на.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38