Население на телегах и военных фурах эвакуиров
алось в Токсово и близлежащие деревни Ц обозы беженцев тянулись по всей
дороге.
В Ленинград приехали в восемь вечера, уже в темноте. Явились в комендантс
кое управление зарегистрироваться, простояли здесь в очереди минут сор
ок. Затем майор Ц уже во время воздушного налета Ц поехал к себе на Лигов
ку, а я, когда он вылез из кузова грузовика, пересел в кабину. Шофер, живущий
на Петроградской стороне, предложил доставить меня домой. Едва въехали н
а Кировский мост и шофер сказал: «Вот теперь только еще мост проскочить
Ц и дома!» (а ехали в кромешной тьме, напрягая глаза до боли) Ц огромный вз
рыв поднял снопы искр неподалеку от моста, где-то за Домом политкаторжан.
Я ощутил взрывную волну, и мы промчались мимо, но на Троицкой площади нас о
становил какой-то летчик, просил «хоть два литра бензина, доехать до улиц
ы Мира». Мой шофер бензина не дал, сказал, что самому едва доехать. На Киров
ском проспекте, против улицы Рентгена, шофер остановился, забежал в дом, м
инут через пятнадцать вышел со своей женой, Ц и я, дабы не мешать радости
их свидания, перебрался в кузов, и мы доехали до улицы Шорса ощупью, в кром
ешной тьме…
Дома у меня все оказалось в порядке, только телефон был выключен.
Город ежедневно обстреливался из дальнобойных орудий и несколько раз п
одвергался налетам. Прошедший день, 19 сентября, был тяжелым. При жестоких
налетах бомбы, в частности, сброшены на несколько госпиталей в разных ра
йонах города. Немцы особенно изощряются, выискивая в качестве объектов у
ничтожения городские госпитали, больницы и лазареты. Бомбили заводы. Нов
ую Деревню… В городе дым пожаров.
Отец обрадовался моему приезду, так как оказалось, что он получил вызов и
з Смольного, был в этот день там и ему сказали, что правительство решило эв
акуировать из Ленинграда воздушным путем самых видных ученых, людей иск
усства и работников высоких квалификаций. В списке оказался и мой отец. О
тправляют их на самолетах «дуглас», сопровождаемых истребителями, до Ти
хвина, а оттуда в Москву по железной дороге. Но ведь отец не только ученый,
он еще и дивиженер, его основная работа сейчас Ц в военном училище. И он с
читает, что, пока училище здесь, ему следует быть в Ленинграде. Об этом он с
казал в Смольном, а как там решат Ц неведомо. Во всяком случае, приказа вы
летать можно ожидать каждый день.
Смольный!.. Вот она передо мной, передовая статья «Враг у ворот!», опублико
ванная в «Ленинградской правде» 16 сентября Ц накануне взятия немцами г
орода Пушкина:
«…Над городом нависла непосредственная угроза вторжения подлого и зло
бного врага… Первое, что требует от нас обстановка, Ц это выдержка, хладн
окровие, мужество, организованность. Никакой паники! Ни малейшей растеря
нности! Всякий, кто подвержен панике, Ц пособник врага. Качества советск
их людей познаются в трудностях. Не растеряться, не поддаться унынию, а мо
билизовать всю свою волю, все свои силы для того, чтобы преградить путь на
глому врагу, отбить его атаки, отогнать его прочь от стен нашего города!..»

И далее:
«…Партийная организация Ленинграда мобилизует десятки тысяч лучших, п
реданных коммунистов на борьбу с врагом. Ленинградские большевики влив
аются в ряды армии, чтобы еще выше поднять ее дух, ее боеспособность, ее во
лю к победе. Не жалея своей жизни, презирая смерть, коммунисты и комсомоль
цы идут в авангарде героических защитников Ленинграда не в поисках слав
ы, а движимые чувством беспредельной любви к Родине, любви к своей партии
…»
Враг у ворот! Об этом знают в Смольном. На плечах партийных, военных руково
дителей Ленинграда величайшая ответственность за судьбу города и милл
ионов находящихся в нем людей. Но миллионы людей верят: те, кто в Смольном.
Не растеряются и не дадут растеряться другим. С дней ленинского Октября,
с дней гражданской войны авторитет партии никогда еще не был столь всепр
оникающим, воля ее Ц столь всеохватной и столь эмоционально воспринима
емой, мгновенно превращаемой в действие…
Да, враг у наших ворот! Но у нас есть Смольный, и есть у нас Кремль. Они есть у
меня, у моего соседа, у каждого горожанина, и у каждого воина, они есть у все
го народа русского и у всех народов нашей страны. И мы не можем оказаться п
обежденными в этой войне, потому что она Ц справедливая, потому что силь
ный и единодушный советский народ наш защищает свободу и независимость
не только свою, но и всех народов всего населяющего планету Земля челове
чества! Мы не просто верим, мы хорошо з н а е м, что мы победим!..
ШТУРМ БЕЛООСТРОВА
22 сентября
Едва приехал из Гарболова в Ленинград, уже в комендантском управлении я
узнал от знакомого командира, что мне было бы важно и интересно немедлен
но отправиться к Белоострову. Но прежде надлежало добраться до дома Ц «
отписаться», передать корреспонденцию.
Я работал всю ночь и утром 20-го отвез в ТАСС материал о взятии Симолова и о
пленных. С удивлением глядел на улицу Правды Ц в несколько домов на ней н
акануне попали бомбы. Одна из бомб попала через дом от ТАСС. Заместитель н
ачальника отделения и один сотрудник были ранены.
Прямо отсюда я решил добираться до Белоострова Ц в этот день наши войск
а штурмовали его. Утвердился на автоцистерне, мчавшейся в Дибуны Ц в сто
рону Белоострова. Дальше, до полосы наступления, пришлось добираться пеш
ком Ц сначала вдоль железной дороги, где ухал наш бронепоезд, катаясь вз
ад и вперед, чтоб избавиться от финских ответных снарядов, потом лесными
дорожками и кустарником.
Была середина дня. Наши части, ворвавшиеся в Белоостров, вели бой на его ул
ицах, среди горящих, кромсаемых снарядами домиков. Моросил дождь. Шоссе, ч
то тянется вдоль железной дороги, простреливалось слева финскими снайп
ерами Ц они шныряли в густом и высоком кустарнике. В полном одиночестве,
хлюпая по лужам, я добрался до разрушенного, прогорелого Белоостровског
о вокзала. Маленькие группы бойцов, в касках, в плащ-палатках, попадались
навстречу; среди них были выходящие из боя раненые, другие шли в одном со м
ной направлении; свист пуль заставлял всех время от времени «кланяться»
. Бойцы равнодушно поругивались, а я подумывал о том, что каска, которой я н
икогда не ношу, была бы здесь гораздо нужнее, чем моя пилотка.
В стороне от вокзала, на запасном пути, стоял разбитый вагон. Из него вдруг
понеслись пули, предназначенные уже специально мне. Пришлось распласта
ться за каким-то железным чаном. Но едва я залег, сзади кто-то из наших бойц
ов подобрался к вагону. Я услыхал взрыв гранаты и крепкий, так называемый
«морской загиб» удачливого, но весьма разозленного бойца. Предложение н
ачиналось словами: «Я его…», продолжалось множеством других непередава
емых слов и заканчивалось: «…больше не будет!..»
За Белоостровским вокзалом стоял подбитый и покинутый экипажем танк Т-34,
и дальше, в руинах какого-то городского домика, я обосновал мой «единолич
ный командный пункт». Совершая отсюда «вылазки» к пехотинцам, артиллери
стам и к тем танкистам, что останавливались неподалеку, я досаждал людям,
всегда торопящимся, возбужденным или утомленным. Им, конечно, было не до м
еня, но все же под звуки минометной, пулеметной и всякой иной стрельбы они
добросовестно помогали мне составить картину боя.
Сегодня в 6.00 началась артподготовка. Предполагалось Ц с 6.00 до 6.15 произвест
и массированный налет авиацией, но из-за дождя и густого тумана ее участи
е в последний момент было отменено. Артподготовка была столь мощной, что
финны по крайней мере с полчаса не могли опомниться. В 6.10 должны были выйти
в атаку танки, с тем чтобы вслед, закрепляя за ними позиции, устремилась пе
хота. Но получилась некоторая несогласованность во взаимодействии меж
ду пехотой и танками.
Танкисты жалуются на начальника штаба 191-й сд полковника Евстигнеева, кот
орый отсрочил атаку танков на семь минут, Ц это сказалось неблагоприят
но на развитии дружного наступления. Танки с исходного положения вышли в
6.17, двигаясь кильватерной колонной, впереди были шесть КВ, восемь Т-34, за ни
ми двадцать легких Т-26. Головной группой командовал старший лейтенант Ле
вин.
Пехота жалуется, что танки шли слишком медленно, не использовав эффекта
артиллерийского налета, и что, мол, эта медлительность грозила срывом вс
ей операции. 5-й погранотряд майора Окуневича, партизанская группа и две р
оты пеших танкистов (из 48-го ОТБ), поднявшись в атаку, оказались впереди тан
ков. Танкисты мне объяснили: это произошло потому, что старший лейтенант
Левин, подведя машины к железнодорожному переезду на окраине города, из
боязни минных полей и фугасов колонну остановил. Танки с места повели ур
аганный огонь, но пехота, видя, что танки не двигаются, начала нервничать.

Положение становилось критическим. Понимая это, генерал-майор В. Б. Лаври
нович приказал находившемуся с ним на НП командиру 48-го ОТБ (состоявшего
из средних и легких танков) капитану Б. А. Шалимову немедленно ликвидиров
ать задержку и возглавить колонну танков.
Капитан Шалимов с механиком-водителем А. Шумским, двинувшись на команди
рском танке в обход колонны по болоту, искусно миновал его, вышел вперед к
олонны, быстро навел порядок. Во главе с ним вся танковая колонна сорвала
сь с места, вкатилась на улицы Белоострова и растеклась по городу, громя ф
ашистов в упор. За танками хлынули в город батальоны 181-го полка майора Кра
снокутского, саперные и другие части. Через два часа после начала штурма
сопротивление финнов в городе было сломлено. Но заминка, произошедшая из
-за несогласованности действий пехоты и танков, помогла отступающим фин
нам переправиться через реку Сестру.
Когда танки вышли к реке Сестре, к колонне на своем Т-34 прибыл генерал-майо
р Лавринович, чтобы поставить танкам следующую задачу.
К 9 часам утра общая задача оказалась выполненной Ц весь Белоостров, кро
ме северной окраины с финским полукапониром, был занят. Наши части очища
ли город от отдельных пулеметных гнезд финнов и прятавшихся по подвалам
и чердакам снайперов и автоматчиков.
Такая очистка, конечно, дело пехоты. Но этим делом занялись также и танки.
Их надлежало сразу же отвести в тыл, но приказа об этом не было. По-видимом
у, наше командование опасалось, что если уберет танки из города, то может о
тойти и пехота. Это было безусловно ошибкой. Двигаясь по улицам, кроша дом
а, из которых стреляли финны, танки являли собою хорошую мишень для финск
их артиллеристов, они, опомнившись за рекой Сестрой, стали пристреливать
ся к нашим машинам с дистанции двести Ц триста метров. А местность здесь
открытая.
При штурме города, кажется, ни одна машина не была подбита. А позже, вот из-з
а этой ошибки, было подбито десятка полтора танков. Только тогда Лаврино
вич получил разрешение выводить свои части из боя. Сам он, уничтожая финс
кие огневые точки, действовал с безусловной храбростью.
Два часа назад, в час дня, метрах в трехстах от того места, где теперь распо
ложился я, на перекрестке дорог генерал-майор Лавринович был убит. Руков
одя очисткой города, он находился в среднем танке, который не пробьешь ни
пулей, ни легким снарядом. Но, человек горячий, увидев, что, выходя из боя и с
ходясь к перекрестку, танки образовали пробку, он захотел сам, лично кома
ндуя, разделить это скопление машин, грозившее потерями от артиллерийск
ого огня. Лавринович приказал механику открыть люк. Тот не открыл, опасая
сь за жизнь генерала. Тогда Лавринович сам, своей рукой, открыл люк, высуну
лся и в ту же минуту был убит Ц пуля финского снайпера попала ему в висок.

Когда танкисты рассказали мне это, все танки находились еще в Белоостров
е. А позже, когда с наступлением темноты танки выходили из боя, я узнал, что
за весь день штурма в танковых частях было убито всего четыре человека, в
их числе Вацлав Брониславович Лавринович. Этот старый командир был учас
тником гражданской войны, начал службу красноармейцем с первых же дней о
рганизации Красной Армии. Замечательный человек, жизнерадостный, исклю
чительно работоспособный, любимый товарищами.
Не следует генералу, руководящему операцией, подставлять свою голову ша
льной пуле или осколку, когда в этом крайней необходимости нет. Но, с друго
й стороны, легко упрекнуть человека в безрассудной храбрости, а ведь без
храбрости и горячности не было бы на войне героев!
Пока я расспрашивал оказавшихся возле меня командиров и бойцов, пока наб
людал вокруг себя пожары и дымные взлеты разрывов, бой в Белоострове зат
ухал, реже становился артиллерийский огонь, пулеметная и ружейная стрел
ьба, возникая всплесками то здесь, то нам, сразу же затихала; слышались где
-то отдельные короткие взрывы, дождь моросил по-прежнему, повязки ранены
х, набухшие под дождем, были бледно-красными от расплывшейся крови.
Все, и пехотинцы и танкисты, единодушно хвалили связистов и артиллеристо
в, а сами артиллеристы восторженно отзывались о своих собратьях Ц коман
дирах артдивизионов 838-го полка Павлове и Корнетове, чьи передовые наблюд
ательные пункты с самого начала боя были в полутораста Ц двухстах метра
х от финнов и чей огонь был предельно скорострельным и точным.
В глубокой воронке, за гранитными глыбами развороченного фундамента, я н
ашел промежуточную станцию связи, Ц в ней у аппарата сидели в мокрых, изм
азанных шинелях и плащ-палатках несколько бойцов и младший лейтенант, а
ртиллерист, из дивизиона Корнетова. Бойцы назвали мне его фамилию (если н
е ошибаюсь Ц Дурягин). Я подсел к нему, отрекомендовался корреспонденто
м, спросил его:
Ц Что именно вы сейчас делаете?
Ц Сейчас? Пехота закрепляется на рубеже, а мы подавляем отдельные цели п
о заказам пехоты Ц при помощи засечек и корректировки с ПНП…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38