Евангелия, описывающие детство Иисуса, рассказывают один любопытный эп
изод. Во время обряда обрезания неизвестная старушка взяла крайнюю плот
ь ребенка, чтобы хранить ее в алебастровой шкатулке для нарда, и «это была
та самая шкатулка, которую позже достала Мария-Грешница и использовала
для того, чтобы пролить благовония на голову и ноги Господа ее Иисуса Хри
ста».
Безусловно, здесь помазание, как, впрочем, и в официальных Евангелиях, пре
восходит свои собственные размеры и начинает все больше походить на нек
ий ритуал. Но именно этот случай не является случайным событием; помазан
ие, предусмотренное и подготовленное задолго до этого, предполагает нал
ичие предварительного соглашения между Магдалеянкой и семьей Иисуса, с
оглашения, имевшего место задолго до того, как он в тридцатилетнем возра
сте начал свою официальную деятельность. Даже если этот странный жест ст
арушки был нормальным, родители Иисуса, конечно, не отдали бы его крайнюю
плоть неизвестно кому, и сам факт того, что ее осмелились попросить, доказ
ывает, что либо старая женщина была в близких отношениях с ними, либо она б
ыла важной особой в этих краях. К тому же, тот факт, что Магдалеянка смогла
позже иметь в своем владении эту странную реликвию или, по крайней мере, ш
катулку, доказывает, что она также имела тесные связи со старушкой. И здес
ь события, кажется, разворачиваются на двух уровнях: один Ц оставшийся в
тени и необъясненный, и который должен быть истолкован единственно в све
те другого.
Некоторые отрывки апокрифических книг, а именно: те, что касаются опреде
ленных событий его юности, были явно неудобны для христиан той эпохи, как
ими, впрочем, они были и для современных христиан. Но, составленные также «
адептами миссии» в контексте обожествления Иисуса, в конце концов, не со
держат ничего действительно-компрометирующего эту миссию. Значит, нам н
адо было искать уточнения политической деятельности или династических
амбиций Иисуса в другом месте.
Во времена Иисуса Святую Землю поделили между собой большое число разли
чных еврейских групп, сект и группировок, религиозных и других. Евангели
я же, со своей стороны, упоминают только о двух: о фарисеях и о саддукеях; пе
рвые, как мы видели, были врагами римской оккупации, вторые же, напротив, о
чень хорошо приспособились к присутствию римлян. Иисус же, не будучи в де
йствительности фарисеем, был, бесспорно, отмечен их традицией
126 Ересиарх Ц глава е
ретической секты. (примечание переводчика)
.
Эта сдержанность евангелистов, по-видимому, может объяснить вполне поня
тная их забота об осторожности. Зато их абсолютное молчание по поводу зе
лотов, воинствующих и революционных националистов, плохо объяснимо, и да
же римский читатель мог бы удивиться, не увидев в евангельских текстах и
тени его злейших врагов. Существовала ли в этих условиях правдоподобная
причина такого умолчания? Кажется, профессор Брэндон нашел ответ: Иисус,
возможно, был тесно связан с зелотами, и Евангелия, чтобы избежать опасно
сти скомпрометировать его, предпочли обойти этот сюжет и умолчать о нем
окончательно.
Иисус, конечно, был распят как зелот, окруженный другими «lestai» Ц термин, ко
торым зелотов обозначали римляне. Впрочем, некоторые отрывки из Евангел
ий со своей стороны показывают его горячность и милитаристскую агресси
вность, достойные зелотов. Не объявляет ли Иисус, что он принес не мир, но м
еч? Не приказывает ли он каждому обзавестись своим собственным мечом (Лу
ка, XXII, 36)? И далее: после празднования Пасхи не считает ли он сам мечи в руках с
воих учеников (Лука, XXII, 38)? Наконец, до самого его ареста Симон Петр в четверт
ом Евангелии тоже вооружен, и такой его образ, надо признать, плохо соотно
сится с образом мирного спасителя, которого мы знаем, который принципиал
ьно не мог допустить, чтобы один из его любимых учеников рядом с ним потря
сал мечом.
Но был ли Иисус зелотом? Вероятно, нет, но, без сомнения, он имел тесные связ
и с этим революционным движением. Варрава описан как lestai, Иаков, Иоанн и Сим
он Петр, по всей видимости, тоже пользовались симпатией среди зелотов и, б
ыть может, сами являлись ими, судя по именам, под которыми они выведены в Е
вангелиях; Иуда Искариот, Ц впрочем, это известно, Ц есть искаженное «И
уда Сикарий», то есть «зелот»; в особенности этим термином обозначали эл
иту профессиональных убийц; наконец, ученик, известный под именем Симон
в греческом переводе текста от Марка назван «Kananaios» Ц эквивалент арамейск
ого слова, означающего также «зелот». (Иногда встречается ошибочное выра
жение «Симон Ханаанеян», но Лука не оставляет никаких сомнений на этот с
чет и говорит о Симоне Зелоте).
Итак, зелоты в Евангелиях отсутствуют. Но не они одни: отсутствуют также и
ессеи. Так как они составляли секту такую же важную, как фарисеи и саддуке
и, то немыслимо, чтобы Иисус мог о них не знать; считается, что Иоанн Крести
тель сам был ессеем. Итак, мы вынуждены констатировать, что исключение их
из Евангелий обусловлено теми же причинами, что и исключение зелотов: Ии
сус находился в тесном контакте с ними, все это знали, и в этих условиях бы
ло для евангелистов предпочтительнее хранить молчание и нигде о них не у
поминать.
Известно, что с самого их возникновения около 150 года до нашей эры ессеи ос
новали множество общин в Палестине и за ее пределами. Их чтение Ветхого З
авета сопровождалось толкованием текстов больше аллегорически, чем бу
квально, и они имели тенденцию отбрасывать условный иудаизм в пользу нек
оей формы гностического дуализма, смешанного с идеями пифагорейцев и ку
льтом солнца. Очень искушенные в терапевтических науках, они были извест
ны своими знахарскими талантами, аскетизмом, а также длинными белыми оде
ждами, которые они никогда не снимали.
Знаменитые рукописи, найденные в Кумране, считаются сегодня принадлежа
вшими ессеям, и действительно, одна из общин аскетов, располагавшаяся вб
лизи Мертвого моря, имела с ними очень много общего: одинаковые элементы
дуалистической теологии, одинаковое значение, придаваемое приходу мес
сии, помазанника и потомка Давида, одинаковый календарь Ц сходный также
с четвертым Евангелием, Ц устанавливающий на среду, а не на пятницу праз
дник Пасхи Ц то есть учение во многих аспектах идентичное. Этот последн
ий момент показался нам очень важным, ибо он позволяет предположить, что
Иисус знал членов Кумранской общины и что впоследствии их доктрина вдох
новила его на выработку своей; быть может даже, как считает один из специа
листов по рукописям Мертвого моря, их толкование Ветхого Завета послужи
ло ему путеводителем в соответствии с их надеждами на мессию, как можно у
видеть в текстах этого древнего союза.
Но не только в его учении и в его даре целителя мы встречаем следы ессейск
ого влияния на личность и существование Иисуса.
Действительно, ессеев было легко выделить из толпы по их белым одеждам, к
оторые не в обиду будь сказано многочисленным современным режиссерам и
художникам, вовсе не были широко распространены в Святой Земле. В «тайно
м» Евангелии от Марка белое одеяние было неотделимо от идеи ритуала, и ес
ли Иисус председательствовал на таинствах посвящения весь одетый в бел
ое, в Вифании или в другом месте, то можно быть уверенными, что речь шла о це
ремонии ессейского характера. Впрочем, и в четырех официальных Евангели
ях мы находим такое же понятие о белых одеждах, а именно: после распятия, к
огда тело Иисуса «чудесным образом» исчезло, могилу занимает некто в бел
ом. Точно такая же характеристика и у Матфея (XXVIII, 3), где речь идет об ангеле, о
деяние которого тоже «белое как снег», также и у Марка (XVI, 5): молодой человек
, «одетый в белое». Что касается Луки (XXIV, 4), то он говорит о «двух мужах в ослеп
ительных одеждах», и четвертое Евангелие, в свою очередь, упоминает о «дв
ух ангелах в белых одеждах». Два из этих четырех рассказов, кроме того, нам
екают не на сверхъестественных существ, а на смертных и неизвестных учен
икам людей, по всей вероятности, ессеев. В самом деле, можно предположить,
что Иисус был снят с креста в состоянии крайней слабости, ему была необхо
дима забота лекаря, и, следовательно, нужно было призвать одного из ессее
в, таланты которых в этой области были признаны во всей Святой Земле. Даже
если Иисус казался совсем умершим, само собой разумеется, что требовалос
ь вмешательство одного из самых квалифицированных специалистов этого
дела.
Согласно нашей гипотезе, фальшивое распятие было организовано при согл
асии Пилата, на земле, находящейся в частной собственности, некоторыми с
торонниками Иисуса. Не «адептами миссии», а покровителями его потомства
; его собственная семья, близкие друзья, члены его ближайшего окружения. М
ожет быть, они имели связи с ессеями, может быть, они сами были ессеями, но в
се равно, они были единственными, кто знал об этой хитрости, о которой не з
нали все остальные сторонники Иисуса, «адепты миссии», представленные С
имоном Петром.
Перенесенный в могилу, предоставленную Иосифом из Аримафеи, Иисус нужда
лся в медицинском уходе, что и объясняет присутствие одного или двоих ес
сеев. Также позже надо было поставить у могилы некое второстепенное лицо
, обязанностью которого было успокоить «адептов миссии», объяснить отсу
тствие Иисуса его друзьям и предупредить обвинение в воровстве и осквер
нении могилы, которое эти последние не преминули бы бросить римлянам, не
заботясь о том, что это может спровоцировать дипломатический инцидент.

Действительно ли сценарий разворачивался таким образом? Ничто этого не
подтверждает, но одно остается определенным: это связь, существовавшая м
ежду Иисусом и зелотами с одной стороны и Иисусом и ессеями с другой, несм
отря на заметные, если не сказать противоречивые, различия, по крайней ме
ре, на первый взгляд, характеризующие две общины: первые, как мы уже видели
, были агрессивными, придирчивыми, готовыми на любой акт насилия, чтобы за
щитить свои убеждения, а вторые Ц безмятежные пацифисты, отрешенные от
всяких политических стычек. Однако, зелоты, будучи группой политических
заговорщиков, а не религиозной сектой, насчитывали в своих рядах не толь
ко фарисеев, враждебных римлянам, но и много ессеев, способных доказать с
вой патриотизм, когда это было нужно.
Впрочем, связи между зелотами и ессеями явно проявляются в работах Иосиф
а, который рассказывает почти все, что сегодня известно о Палестине I века
. Родившийся в 37 году в большой еврейской семье Иосиф бен Меттафий был наз
начен губернатором Галилеи в начале бунта 66 года, когда он принял командо
вание войсками, противостоявшими римлянам. Но, захваченный вскоре в плен
Веспасианом, он изменил своим убеждениям и стал ярым коллаборационисто
м, принял римское гражданство под именем Иосифа Флавия и бросил свою жен
у ради богатой римской наследницы. Затем он получил от императора различ
ные щедрые дары, например, личные апартаменты в императорском дворце и з
емли, конфискованные у евреев. В 100 году, в год его смерти, появились первые
из его многочисленных хроник. Его книга «Иудейская война», источник мног
их позднейших трактатов, предлагает нам подробный рассказ о восстании, п
роисшедшем между 66 и 74 годами, и о его гибельном конце, а также об обстоятел
ьствах разрушения Иерусалима, разграбления Храма и, наконец, о падении в
74 году крепости Масада, находившейся на юго-востоке от Мертвого моря.
Как и замок Монсегюр каких-нибудь тысячу двести лет спустя, Масада остал
ась в Истории как символ героизма, упорства и мученичества народа, служа
щего проигранному делу. Последний бастион сопротивления победившему в
рагу, эта крепость, как известно, долго переносила, не ослабевая, многочис
ленные штурмы римских военных машин; затем, когда ночью пятнадцатого апр
еля стало ясно, что враг готовится проникнуть в цитадель через брешь, дев
ятьсот шестьдесят мужчин, женщин и детей, как и в Монсегюре, предпочли уме
реть вместе в крепости, убив себя таким образом, что утром римляне нашли л
ишь тела, испепеляемые остатками пламени.
Иосиф сопровождал римские войска на заре шестнадцатого апреля, и вместе
с ними он проник на эту бойню в Масаде. Трое выживших Ц женщина и двое дет
ей, спрятавшихся во время этой драмы в сточном желобе крепости, Ц расска
зали ему об ужасных событиях этой ночи, когда некий Елеазар (Лазарь?), кома
ндующий гарнизоном, употребил, по их мнению, все свое красноречие, всю сил
у своего убеждения, чтобы склонить бунтовщиков к признанию жестокой нео
бходимости умереть всем вместе.
В своей хронике Иосиф Флавий передает нам увещевания Елеазара такими, ка
кими он услышал их из уст выживших, и эти слова представляют для нас больш
ой интерес, ибо они констатируют защиту, организованную воинствующими з
елотами; Иосиф употребляет термины «зелоты» и «сикарии». Но главный инте
рес этой речи состоит, по нашему мнению, в ее содержании, очень далеком от
традиционной иудейской мысли и, несомненно, отмеченной ессейским и гнос
тическим влиянием.
Жизнь, а не смерть рассматривается как «бедствие» для человека; настояща
я свобода, духовная, а не плотская, достигается через разрушение презрен
ной земной оболочки; божественная и истинная природа души противопоста
вляется смертному телу, тяжелому и неудобному; первая заключена во второ
м, но она вдыхает в него жизнь… Столько элементов, отражающих недвусмысл
енно дуалистическую доктрину двух непримиримых начал, управляющих мир
ом! Будучи полностью ими вдохновлен, Елеазар, призывая к смерти осажденн
ых в крепости Масада, сравнивает их с мужественными людьми, спешащими ос
вободить свои души от их плотской оболочки, которой они совершенно не до
рожат, и так желающими достичь вечной жизни, что они объявляют всем вокру
г о своем неизбежном уходе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60