– Это еще что за хрен? – спросил я, наклонившись к самому уху Тау.
– Граф Ният, – ответила она, – он из очень древнего, но обедневшего рода. Я не знала, что и его пригласят. А ты бы не выражался в приличном обществе. Тут такое не принято.
Ну да, конечно! Я удивленно посмотрел на Тау, не выражаются они, как же. При случае ни один из них не упустит возможности вставить крепкое словцо. Да и бывают случаи, когда оно необходимо. Посмотрел бы я на аристократа, когда ему на ногу лошадь наступит.
– Не смотри на меня, – зашипела Тау, сдавив мне руку. – Так не смотри. Ты же не хочешь, чтобы все узнали, кто ты на самом деле? Не хочешь. Тогда не выражайся, а то тебя выгонят.
– Ясно, – сказал я, хотя ни хрена мне ясно не было. – Давай-ка послушаем, что скажет этот, как там его, хрен.
Тау легонько стукнула меня по спине.
– А-а, – произнес король, – это ты. Как ты попал сюда?
– Обманом, ваше величество, обманом. Но по-другому вы бы не стали меня слушать.
– Тогда говори! – повелел король. – Убить тебя мы всегда успеем.
Граф улыбнулся и в абсолютной тишине произнес:
– Ваше величество, я надоедал вам на протяжении долгого времени, – граф явно настроился на долгую речь, – но вы не желали меня слушать…
– Ближе к делу, – оборвал его король.
– У графа есть наследник, – растерянно выпалил еще живой граф.
По рядам потенциальных преемников пробежал ропот, многие схватились за сердце, прочие за оружие.
– Что ты несешь?
– Правду, ваше величество, только правду. Наследник есть, вернее наследница, и сейчас она въезжает в замок.
Только сейчас? Проклятье, черт возьми, как только сейчас, не может этого быть. Я что, зря тут торчу?
Тишина, повисшая над залом, сдавила уши. В этой тишине было слышно, как шелестят платья и бьются сердца. Ничего не происходило. Никто ничего не сказал. Никто не шевелился. Все ждали, что скажет король. Он ничего не сказал, он рассмеялся.
– Граф, – произнес он, насмеявшись, – вы, должно быть, перепили?
– Ни в коем случае, ваше величество, – низко поклонился граф. – Позвольте мне представить вам и всем собравшимся дочь графа Тимола, законную наследницу Таеры!
Массивные дубовые двери со стуком распахнулись, и в зал вошли две женщины в сопровождении десятка вооруженных до зубов солдат. Лица и тех и других были скрыты. Но как минимум одну из них я узнал. Шепот вырядилась в роскошное голубое платье. Дура, никакой фантазии.
– И которая из них дочь графа? – насмешливо улыбаясь, спросил король, но руки его вжались в подлокотники трона.
– Эта! – ответил граф и сделал шаг к женщинам.
Свет упал на него, и я узнал своего недавнего собеседника. Чертовски мал наш мир. А где его спутница? Я пробежался глазами по залу. Ее не было. И все-таки я не ошибся насчет платья. Она щеголяла в нем перед всеми, а потом передала Шепот, а та прошла внутрь, уже не вызывая подозрений.
Граф замер перед женщинами, обменялся с Шепот какими-то знаками и поднял руку с зажатым в ней платком. Он открыл рот, но в этот момент платок выскользнул и опустился на его сапог. Граф поднял платок и почтительно склонился в поклоне.
– Леди, вы позволите? – Ният, не дожидаясь ответа, протянул руки к вуали, скрывающей лицо второй женщины, одетой в розовое с белым платье. Та отпрянула и попыталась укрыться за голубым платьем. Шепот уверенным движением вернула ее на место и позволила графу снять вуаль.
По залу разнесся стон. В нем мой крик и потонул. Я до последней минуты надеялся, что Шепот одумается и не будет подставлять свою племянницу, но нет, эта старая сучка делала только то, что было выгодно для нее. Мне хотелось броситься к ним, вытащить меч и, отбиваясь от всех аристократов сразу, вырвать Адель из их лап, но длинные пальцы Таурелии впились в мою руку, и я сдержался. Мне пришлось, иначе часть моей руки осталась бы ей на память.
Вместо этого я взглянул на монарха. Вид у него, как, собственно, и у всех вокруг, был какой-то пришибленный. Все, выпучив глаза, смотрели на Адель, и только я, как сумасшедший, крутил головой и судорожно сжимал медальон на груди. Первой в себя пришла Тау. Она подтянула меня к себе и прошептала:
– Это же та самая девушка, что я учила недавно.
– Я знаю, – также шепотом ответил я.
– Так ты все знал? – то ли удивленно, то ли обиженно спросила она.
– Так уж вышло, что да.
– И потому ты ее искал?
– Да, – ответил я. – Знаешь что. Ты это, давай-ка уезжай отсюда. Быстро хватай лошадь и, нигде не останавливаясь, лети домой. И запомни, в случае чего – ты меня не знаешь и никогда не видела. Давай, давай, уезжай быстрее!
– Зачем? – спросила она.
– Поверь мне, – ответил я, – так будет лучше для тебя. Боюсь, дальше все будет не слишком хорошо.
– Чего ты боишься? – Она заволновалась.
– Резни, – ответил я и добавил: – Ты думаешь, они все согласятся признать ее права на Таеру?
Она все правильно поняла и, взяв с меня обещание, что я, если мне повезет выбраться отсюда, приеду к ней, удалилась. Мне стало несколько легче. Хотя бы она не пострадает, да и сдерживать меня больше некому. Надо действовать.
Я начал протискиваться вперед, плохо представляя, что делаю, но тут король пришел в себя.
– Господи, – едва смог выговорить он, – как она похожа на свою мать.
Собравшиеся разделились, одни вторили ему, другие кричали, что это бред. Монарх ни на кого не обращал внимания, он протянул руки к Адели и произнес:
– Подойди ко мне, дитя. Подойди, не бойся!
Побледневшая Адель снова попыталась спрятаться за Шепот, но та толкнула ее еще раз, и у маленькой испуганной девочки не осталось выбора. Едва переставляя ноги, она подошла к королю.
– Боже, – произнес монарх, водя рукой по воздуху перед ее лицом, – ты такая красивая.
Он с трудом поднялся и заключил ее в объятия. По щекам его текли слезы. И эти слезы были настоящими.
Неужели он так рад, что нашлась наследница одной, пусть и очень богатой, области? Ни хрена я в это не верю, тут что-то не так. Я двинулся сквозь толпу.
– Прости, – сквозь слезы говорил король, – прости меня, девочка! Я чуть не совершил ошибку, о которой потом бы сожалел всю жизнь.
– Ваше величество! – Тантрин вышел из-за трона. – Вам не кажется все это слишком странным? – спросил он.
– Что именно? – Не выпуская Адели из объятий, монарх повернулся к нему.
– То, что дочь графа Тимола и наследница Таеры нашлась в тот самый день, когда вы уже выбрали преемника?
– Нет, не кажется, – отрезал король, – а чего ты так испугался? Боишься лишиться притязаний на земли? На ее земли! Так успокойся, я выбрал не тебя.
– Мне не нужны ни эти земли, никакие другие, – опустив глаза, сказал князь. – Мне хватает того, что у меня есть, но вот что нужно Нияту?
– И в самом деле, – окрепшим голосом сказал монарх, – чем я могу отблагодарить вас, граф?
– Я не о благодарности… – начал было князь, но умолк под гневным взглядом короля.
– Мне ничего не надо, – просто сказал граф.
– Тогда я провозглашу мое решение и сейчас же подпишу указ о передаче земель Таеры ее законной наследнице.
Слова короля привели толпу в движение, раздались гневные выкрики. Воспользовавшись всеобщей суетой, я наконец выбрался в первый ряд. От стоящих напротив меня отделился грузный человек с обвисшим животом.
– Что за бред? – загудел он, встав подле Шепот. – Люди, разве вы не видите, король болен. Он готов признать наследницей графа первую уличную девку. Кто знает, что она его дочь? Тому нет доказательств. Слово графа, ха. Кто будет слушать этого нищего. Он не… Ой!
Шепот наступила ему на ногу и двумя точными ударами отправила на пол. Упав, толстяк застыл без движения.
– Кто твоя спутница, девочка моя? – улыбаясь, спросил король у Адели.
– Это моя тетя, – бесцветным голосом ответила она.
– Я была вынуждена так назваться, чтобы иметь возможность всегда быть возле нее, ваше величество, – с поклоном сказала Шепот. – Я должна была заботиться о ней и оберегать ее. Но все это неважно. На самом деле я всего лишь верноподданная вашего величества.
– Хорошо, – сказал монарх. – Я хочу, чтобы все это слышали! Посмотрите на нее! Посмотрите внимательно! Разве вам не видно, как она похожа на свою мать. Но все же сомнения есть и у меня, – задумчиво добавил он. – Граф, есть у вас какие-нибудь более веские доказательства, кроме всем заметного сходства и вашего слова?
– Конечно, есть, ваше величество. Есть документы из вашего архива, доказывающие, что она та, за кого мы ее выдаем… – Граф запнулся, испуганно обвел газами людей и прошептал: – принимаем.
Он залез в сумку, висящую у него на боку, и вытащил оттуда сверток.
– Прошу вас – Граф поклонился и протянул бумаги королю.
– Князь! – Король кивнул головой в сторону Тантрина.
Хозяин замка принял бумаги, развернул их и погрузился в чтение.
– Это подлинная печать государя, – наконец сказал он. – Эти бумаги подтверждают происхождение этой девушки.
– Отлично, – произнес монарх. – Кто-нибудь еще хочет поспорить?
– Я! – сказал скрывавшийся до сих пор на балконе маршал. – Я хочу!
Двери распахнулись, и зал окружили вооруженные люди. Маршал медленно спустился вниз и, улыбаясь, подошел к королю. Его люди принялись тычками и пинками сгонять людей в центр.
– Я не хочу оспаривать ее происхождение, – говорил маршал, не обращая внимания на то, что творят его люди, – для меня же будет лучше, если она та, о ком тут столько сказано. Но я хочу потребовать ее себе в жены. Я считаю, что за столько лет службы я заслужил от вас, ваше величество, маленький подарок.
– Что? – не понял монарх.
– Армия Аринии сосредоточена на границе и готова в любой момент перейти ее. И они перейдут ее, не сомневайтесь. И кто тогда сможет противостоять им? Каждый из вас по отдельности не сможет продержаться и пары дней. Я предлагаю вам свою помощь и защиту. В обмен на Таеру лично для меня.
– Как ты смеешь? – Король позеленел.
– Смею! – засмеялся маршал.
– Предатель! – Шепот рванулась через вооруженных пиками стражников. Но ее сил не хватило, чтобы пробиться к Архарегу. Охрана маршала сбила ее с ног, кто-то пнул ее в лицо. – Предатель, – повторила она, – ты же был согласен за титул. Зачем она тебе?
Король опустился на трон и закатил глаза. Тантрин, лишившись оружия, под наставленным на него арбалетом, шевелил губами, не произнося ни звука. Адель прижалась к трону и озиралась, как затравленный зверь. Никто ничего не делал, и, на беду, у маршала нашлись сторонники среди знати.
– Ты многого не знаешь, – прошипел маршал, наклонившись к Шепот, – ты столько еще не знаешь. Если бы ты знала, ты бы поняла меня. Поверь мне. Нам всем может быть от этого хорошо. Правда, моя милая? – Он обернулся к Адели.
Меня толкнули в спину, я упал к распростертой на полу Шепот. Капюшон свалился с моего лица, она закричала, я поднялся во весь рост. Больше отступать некуда. Нож выскочил из спрятанных на предплечье ножен и сам лег в руку. Первые, кто встал на моем пути, упали, другие оказались чуть умнее. На мне повисло несколько тел, они пытались держать мои руки, пытались свалить меня на землю, даже чем-то кололи, но я все же успел добраться до Архарега. Я ударил его в живот. Потом еще и еще.
Он посмотрел на меня, зажимая рану рукой и, судорожно хватая ртом воздух, смог лишь прошептать:
– Ты? Надо было тебя, сучонка, еще тогда придушить, – и рухнул к моим ногам.
А я стоял и смотрел, как брызжет кровь из его распоротого живота. Я видел, как истекает кровью его тело, чувствовал привкус железа на губах. Я был почти счастлив.
Знать пришла в движение, они обезоружили и частично убили людей маршала, а также тех, кто поддержал его. Адель бросилась ко мне на шею.
– Медный! – простонала она. – Медный, увези меня отсюда!
Мне не дали даже обнять ее. Тантрин, схватив ее в охапку, оттащил в сторону. Меня же, тюкнув по голове, отправили в камеру. Вот я праздник и пропустил.
Глава 32
ПРИГОВОРЕННЫЙ К СМЕРТИ
Меня обвинили в измене родине, убийстве, совращении малолетней Адели, воровстве, обмане, покушении на короля, надругательстве над святынями, контрабанде, дезертирстве, подстрекательстве к мятежу, публичном оскорблении знатных особ и еще в чем-то. Любое из этих обвинений грозило немалым сроком на каторге, а все вместе потянули на отрубание головы. Ладно еще, хоть не повесят как собаку, и на том спасибо.
Приговоренный к смерти имеет немало преимуществ перед простыми заключенными. Меня отлично кормят, исполняют все мои желания: кроме баб, я могу получить все, что захочу. Меня даже моют, когда я того желаю. Только сидя в сыром и темном подвале Лесфада, мыться не хочется. Но чем-то надо занять последние дни на грешной земле, и я попросил бумагу, чернила и перо. Все тут же было доставлено, и я взялся за работу. Пусть после меня останется правда о том, что произошло. Пусть хоть кто-то узнает, что я многого из того, в чем был обвинен, не совершал.
Хуже всего не заключение в четырех стенах, нет, хуже всего осознавать, что со дня на день тебя – оп, и закопают. А закопав, будут стоять над могилой и, посмеиваясь, поплевывать на нее. Но и это ерунда. Считать каждую минуту и всякий раз вздрагивать, когда скрипит ключ в замке… Да скорей бы уж!
Недавно приходил палач. Он измерил мой рост без головы и сообщил, что князь повелел сделать для меня потрясающий гроб, из дорогих пород дерева, которые не растут на этих болотах. Потому-то моя казнь и затягивается. Гроба у них нет, ублюдки, могли бы просто утопить мое тело в болоте, один хрен искать, где я похоронен, некому, а Адель и так знать будет, да вот беда, неинтересно ей.
– Тебе, наверное, скучно тут одному? – спросил палач и с тех пор являлся почти каждый день.
Он рассказал мне, что в той драке кто-то прирезал Шепот и что ее убийство тоже легло на мои измученные плечи. Да какая разница, сколько убийств на меня повесят, пусть хоть все со дня сотворения мира. Мне все равно. Больше раза убить меня они не смогут, а что там дальше произойдет с телом… Да плевать! Меня в нем уже не будет. Так что мне все равно.
Но вот, похоже, палачу не все равно, и он рассказал, что после смерти маршала монарх целые дни проводит с новоиспеченной графиней, и фактически правление перешло к князю Тантрину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52