– Я встал. – Нечего тут рассиживаться.
Празднества в городе не прекратились, утро выплеснуло на улицы новых горожан, и толпы славящих маршала и его войска людей только разрослись. Видя нас, они начинали кричать приветствия в адрес Следопыта. Не забывая о лысом, полуголом парне, тащившемся рядом с ним. Следопыт весело улыбался и отвечал им тем же.
А вот я не веселился, я чувствовал себя изгоем. Странное ощущение бесполезности и беспомощности заполнило сознание. Мне вдруг начало казаться, что маршал еще припомнит мне выходку Лероя. Я в этом почти не сомневался.
Пробравшись в здание постоялого двора, занятого моими людьми, я наелся до отвала и завалился спать. Сны пришли малоприятные, проще говоря, кошмары.
Я видел себя с веревкой на шее, видел Адель, растерзанную жадными до власти аристократами. Ко мне являлись люди, погибшие в Лесфаде и по дороге к нему, и каждый норовил сказать в мой адрес не самые приятные вещи и отблагодарить за ту заботу, что я проявлял о них. Они соревновались в этом, и ни один из них не повторил другого. Много чего интересного и нового выслушал я о себе за эту ночь.
Пришла и Холодок, не в форме, в платье, но ничего не сказала, а только молча заглянула в глаза и ушла восвояси.
Проснувшись, я стянул с себя мокрую от пота рубаху и стал искать свежую.
– Бог ты мой, Медный, кто ж тебя так? – спросил скрипучий голос.
Я вздрогнул и обернулся. На пороге стоял Дед и мило так улыбался. Моя внешность и впрямь должна была быть забавной. Мокрый от пота, серый от начинающих прорастать волос, уставший, осунувшийся и чертовски злой.
– Проклятые монахи, – ответил я, оглядывая свое безволосое тело, – ты еще Гробовщика не видел.
– И его тоже? – Дед засмеялся. – Он, наверное, посмешнее тебя будет.
– Наверное. – Я пожал плечами. – Ты-то чего хотел?
– Ничего, – ответил Дед. – Так, зашел командира проведать.
– Ну и как тебе командир?
– Страшен, как черт, и злой такой же. Короче, как всегда.
Я улыбнулся, Дед тоже, похоже, моего смеха он и добивался.
– Шепот не видел? – спросил я.
– Не, – ответил Дед и внимательно посмотрел на меня, – а чего тебе до нее?
– Да плевать мне на нее.
– Аделька! – Дед пытался сдержать улыбку, но у него плохо получалось.
Я взглянул на него и согласно кивнул. Он улыбнулся шире и сказал:
– Хороша девка. Ты бы, Медный, цеплялся за нее, пока не увели, а то тут охотников до ее сердца пруд пруди.
Он весело засмеялся и, поймав мой взгляд, ретировался.
Весь день я провел, разбирая бумаги, накопившиеся за время отсутствия. И откуда они только берутся? Жалобы, контракты, доносы новичков, донесения разведки. Последнее – в мусор. Сразу, не читая. Весь день был потрачен на сортировку и приведение в порядок бесполезного барахла. Весь день меня никто не отвлекал. Весь день я никого не видел, если не считать Следопыта мирно посапывавшего в углу, но он за весь день не сказал ни слова.
Вечером Окорок доложил о состоянии отряда и потерях. Карманник представил меня пополнению, набранному в Длалине. Окорок оказался прав, одни недоноски да доходяги. Посмотрим, как они в бою, а то отошлю их всех в пехоту, к чертям собачьим.
– Где же вы их набрали? – спросил я Окорока, глядя, как новобранцы обращаются с оружием.
– Это, командир, не ко мне, – почесав нос, ответил Окорок. – Это вон к нему, – он кивнул на Карманника. – Это он отвечал за набор и вербовку. Жаль, Молота не было. Святые ляжки, ты еще сам себя заруби, бестолочь! – заорал он и двинулся к рядам новобранцев.
– Ты бы не смотрел на меня так, – жалобно заскулил Карманник, – не моя это вина. Всех лучших забрал маршал и рассовал по другим частям, а нам досталось то, что осталось.
– Может, ты Шепот видал? – примирительно спросил я.
– Не, – ответил он. – Как думаешь, может, стоит тут народу поискать?
– Поискать-то, может, и стоит, – ответил я. – Да вот чем ты их кормить будешь.
– А вот это уже проблемы начальства, – засмеялся он.
Да, это, черт возьми, мои проблемы, и никому не интересно, нужны ли мне дополнительные неприятности. Всем на это наплевать. Да ну к дьяволу! Наш новый друг герцог Восбурский объявил себя командиром, вот пусть он об этом и думает, а мне недосуг.
Лерой улыбался. Еще бы! Им всем доставляет удовольствие ввалиться посреди ночи и радостно заорать: «Вставай, Медный, хрен ли ты дрыхнешь, когда я не сплю». Ну я встал, дальше что? Но Лерой молча улыбался, и соблазн стереть с его лица улыбку возрастал с каждой минутой.
– Ну? – прорычал я, нащупывая рукой меч, оставленный у изголовья скамьи.
– Пойдем к столу! – заговорщицким шепотом сказал Лерой и взял меня за локоть, как кавалер девушку: осторожно, но настойчиво.
Про себя кроя матом страдающего бессонницей герцога, я поплелся к столу. А там лежал ворох каких-то бумаг, некоторые свернуты в трубочку и скреплены печатью, другие аккуратно сложены вдвое, а то и вчетверо, третьи – просто обрывки некогда значимых бумаг.
– Ну и что? – глядя на это безобразие, спросил я.
– Как что? – вскипел Лерой. – Это же бумаги…
– Вижу, что бумаги, – прервал я его, – не слепой, ваша милость. – Я добавил в голос яду и низко поклонился. – Вы разбудили меня только для того, чтобы сообщить, что притащили ворох никому не нужных бумаг? Насколько я понимаю, – нахмурившись, продолжал я, – это заговор. Мне сегодня не дают выспаться, поесть по-человечески. На меня орут и все чего-то хотят. – Я сделал паузу, герцог не отреагировал и не стал пытаться вставить слово. – И после этого вы, ваша милость, хотите, чтобы я прыгал от радости, видя это на моем столе? Кстати, куда вы, черт вас возьми, дели карту? – Карты на столе не было, но надо было его уесть, просто необходимо.
Мне полегчало, когда я смотрел на ошалело вращающего головой Лероя. Герой прошлой войны вблизи совсем не казался страшным и тяжелым в общении человеком. А может, он просто устал от этой роли и с нами решил не притворяться.
– Не было никакой карты, – наконец сказал он.
– Ну ладно, не было, – согласился я, незачем его добивать. – Так что это за бумаги?
– Это королевский архив! – торжествующе сказал Лерой. – То, что от него осталось, – добавил он, смутившись.
– Та-ак, – я зло глянул на Гробовщика, – а как же мой приказ, или вас, друзья мои, уже не волнует то, что я говорю? Тогда пошли вы все к черту вместе с вами, герцог. Во главе с вами! Я же сказал, этот архив нас не касается и мы не должны его трогать. Знаете что, при таком раскладе выбирайте себе нового лейтенанта! Того, кому вы наконец будете подчиняться. А я? Я увольняюсь! Вернусь в Триит и заново отстрою свой старенький трактир.
– Перестань, лейтенант, – прогудел Гробовщик. – Ну, сходили мы за этим, – он кивнул в сторону стола, – что с того? Нас никто не видел, никто об этом не знает и не узнает. Мы-то не дураки, сами никому не скажем.
– Дураки вы. – На этот счет у меня сомнений уже не было, а вот насчет сохранности тайн огромные сомнения. – Надеюсь, Трепы с вами не было?
Герцог выпучил глаза и непонимающе уставился на меня, Гробовщик замотал головой, а Треска сложил пальцы в оберегающий от нечистой силы символ. Я спрятал улыбку в руку и подавил смешок.
– Хрен с вами, – сдался я, – не сжигать же их теперь. Храните, раз уж притащили. Только никому не слова. – Напоминание было лишним, но такая моя командирская доля. – Так что, важные бумаги?
– Да, – сказал Лерой и нырнул в кучу, – вот, например, подлинный договор короля Гернога Восьмого с маршахским принцем о передаче части Ольтуского архипелага в пользу Маршаха за разрешение ходить по морям и защиту наших кораблей от пиратов. А вот…
– Стой, стой, стой, – замахал я руками. – Это ж когда было? Ты что, принес сюда никому не нужные документы? Это же на растопку костра, уже и Маршаха никакого нет. Уже двести лет как нет, после того как… э-э-э… не помню кто высадил десант и стер его с лица земли к чертям собачьим. – Не обязан я знать всю историю, но даже эти скупые познания произвели на Лероя впечатление. – Да вы что, – взорвался я, пользуясь моментом, – охренели совсем?
– Ты погоди орать, Медный, – рассудительно заметил Дед, притаившийся в углу. – Тут и поинтересней документы имеются. И насчет Адельки кое-что есть.
У меня отпала челюсть, руки сами скользнули к оружию.
– Что за дерьмо? – прошептал я. – Кто из вас пасть открыл? – Пальцы нащупали рукоять, и в руках заблестел нож.
Гробовщик сделал шаг ко мне и, прежде чем я понял, что происходит, поднял меня над головой как пушинку.
– Успокойся, – Дед встал и подошел ко мне, – я давно все знаю и давно об этом молчу. Помнишь, Грамаля ловили. Так вы с Треской о чем-то в его телеге шептались, а я залез туда и все слышал и видел. Так что умолкни, лейтенант, и оружие убери.
– Кто еще знает? – спросил я, отдышавшись после возвращения на землю.
– Только те, кого ты сейчас видишь, – ответил Дед.
– Я Следопыта не вижу, – заметил я.
– Он в разведке, – сказал Треска.
– Где? – не понял я.
– В разведке, – специально для меня повторил Треска. – Пошел за маршалом следить. Сказал, так безопасней.
Вот спасибо, вот обрадовал, а может, оно и к лучшему, будем знать, что замышляет супротив нас старый, лысый и дюже злопамятный тип с позолоченными эполетами на плечах. Я открыл рот, желая озвучить свои мысли, но тут без стука ввалился Окорок и с порога закричал:
– Медный, Шепот объявилась! Сюда идет!
Вот это сюрприз! Сама пришла, ай да умница, люблю таких.
Со стола в мгновение ока смели все. Люди растворились по углам. Лерой не стал прятаться, расположившись у меня за спиной. Я сел за стол и склонился над положенной вверх ногами картой.
Глава 22
ВСТРЕЧАЙТЕ, ШЕПОТ!
Шепот не вошла, она впорхнула, разогнав затхлый воздух комнатенки ароматом дорогих духов. На пороге она обернулась и отослала кому-то воздушный поцелуй. Поцелуй попал в цель, и восторгу улюлюкающей толпы новобранцев не было предела. Я улыбнулся и склонился над картой. Лерой тяжело вздохнул и убавил свет.
Шепот подлетела к нам. Подобрала юбки безумно дорогого, небесно-голубого, расшитого золотом платья и, усевшись на лавку, заглянула в карту.
– Чего высматриваете, мальчики? – спросила она, обдав меня запахом вчерашнего веселья.
– Так, ищем кое-что, – ответил я и поднял на нее глаза.
Шепот ойкнула, подавилась, закашлялась и принялась затравленно озираться.
– А г-где Мол-лот? – заикаясь, спросила она.
– Я вместо него, – ответил я. Кровожадная улыбка сама собой всплыла на моих губах. – А зачем он тебе? Неужто хочешь снова украсть его у нас? Знаешь, всякий раз, когда ты появляешься, он исчезает и мы так по нему скучаем. Он же сердце, голова и кости отряда, а мы лишь мышцы, нарастающие вокруг него. Так зачем он, говоришь, тебе нужен?
– То есть как это ты вместо него? – растерявшись еще больше, спросила она.
– А вот так, – слегка приподнял я брови. – Хочешь, чтобы я объяснил, я объясню. – Я сменил кровожадную улыбку на снисходительную и продолжил: – Как ты знаешь, Молоту несколько не повезло в Длалине. Видать, встретил он там человека покрупнее себя. Вот им воздуху на двоих и не хватило. – Я замолчал, разглядывая ее выпученные глаза и открывшийся рот. Она молча смотрела на меня, слегка шевеля губами и силясь что-то сказать. – Я вижу, ты ничего не поняла, ладно, объясню попонятней. Порезали Молота, сильно порезали. Едва на тот свет не отправили.
– Ну? – побледнев, выдохнула она. – То есть это? То есть как это? Где? Когда?
– В Длалине, – терпеливо повторил я. – Там, куда ты его отправила, или я что-то не так помню?
– Но он живой? – еле выговорила она.
– Я же сказал, едва. Живой он, можешь не нервничать.
– Слава богу, – выдохнула она, промокнув вспотевший лоб кружевным платочком. – Я должна его навестить, – пробормотала она. Ее лицо постепенно обретало краску, но вот голос уверенней стал.
– Давай! – едва не засмеялся я. – Он сейчас на соленых озерах. Пешком пойдешь или тебе лошадь дать?
Она не ответила. Ее пустые глаза смотрели перед собой, а губы беззвучно шевелились.
– Вот, значит, как, – наконец произнесла она, – а мне сказали, тут командир сидит, такой суровый и страшный.
– А я что, по-твоему, нежный и красивый?
– Ты можешь быть и таким, если захочешь или если тебя завести, – с потерянным видом произнесла она и, подняв на меня взгляд, обрела уверенность. – А вот на командира ты не очень похож. – И она засмеялась.
– Я, быть может, и не похож, но Молот решил, что для новобранцев вполне сойду. Как видишь, никто не возражает.
– И Метис молчит? – недоверчиво спросила она.
– Молчит? – переспросил я. – Не знаю, может, и матерится, да только отсюда не слыхать. Он вместе с Молотом.
– Ясно. – Она опустила глаза в пол, похоже, все ее планы рухнули и теперь она не знает, что делать дальше.
– А ты, я вижу, деньжищами разжилась? – Я кивнул на ее платье. – Рискуешь в таких тряпках ходить. Тут кругом люди простые и за такое платье запросто убьют. Да что там платье, одна твоя перчатка стоит больше, чем я получаю за год. Рискуешь!
Она подняла на меня злой взгляд. Ее челюсть мелко дрожала, еще чуть-чуть – и она, грозная вербовщица, разревется.
– Ты что, Медный? Ты что же думаешь, что это я Молота? Ты думаешь, я имею к этому отношение?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Ты мне расскажи, а лучше не мне, лучше расскажи всем.
– Рассказать что?
– Расскажи все. И куда ты отправила Молота, и что ты делала в Длалине, и откуда у тебя деньги на такие платья. Куда ты влезла, Шепот?
– Тебя это не касается, – вяло произнесла она.
– Не уверен, – я покачал головой, – еще недавно это бы меня не касалось. Это была бы головная боль Молота, но теперь его здесь нет и старший тут я. А меня касается все, что касается моего отряда и людей, входящих в него. Ты, хочется тебе это признавать или нет, часть отряда, а значит, меня касается все, что касается тебя. Выкладывай все без утайки.
– Тебя заботит, с кем я сплю?
– Если этот субъект мне интересен, то да.
– Ты вторгаешься на чужую территорию, – с вызовом произнесла она.
Я тяжело вздохнул.
– Позволь мне кое-что тебе объяснить. – Я встал и, обойдя стол, присел на его край прямо перед ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52