Например, есть прием, который использует каждый писатель: в рассказ вставляется хотя бы одно длинное слово с весьма туманным значением. Это заставляет читателя думать, будто автор необычайно умен. Моя машина будет делать то же самое. С этой целью в нее запрятана целая куча длинных слов.
– Куда?
– В "словарный отдел", – отвечал Найп.
Остаток дня они провели в обсуждении возможностей нового аппарата. Кончилось дело тем, что мистер Боулен пообещал подумать. На следующее утро он был полон энтузиазма, однако виду не подавал. Через неделю идея полностью захватила его.
– Мы должны всем говорить, Найп, что просто работаем над созданием еще одного компьютера, но нового типа. Это позволит нам сохранить нашу тайну.
– Вы правы, мистер Боулен.
И через полгода машина была создана. Ее поместили в отдельном кирпичном доме во дворе здания, в котором размещался офис, и теперь, когда она была готова к работе, к ней и близко никого не подпускали, кроме мистера Боулена и Адольфа Найпа.
И вот настал волнующий момент, когда двое мужчин, один небольшого роста, упитанный, коротконогий, другой высокий, худой, с торчащими зубами, приготовились создать первый рассказ. Все стены вокруг них были переплетены проводами, усеяны выключателями и электронными лампами. Оба нервничали; мистер Боулен, не в силах стоять спокойно, подпрыгивал то на одной, то на другой ноге.
– Итак, какую кнопку нажмем? – спросил Адольф Найп, разглядывая ряд белых маленьких клавишей, напоминавших те, что установлены в пишущей машинке. – Выбирайте вы, мистер Боулен. А выбирать есть из чего – тут и "Сатердей ивнинг пост", и "Колье", и "Лейдиз хоум джорнэл", любой журнал, какой вам нравится.
– О господи! Да откуда же мне знать?
Боулен прыгал на месте, будто его жалили пчелы.
– Мистер Боулен, – серьезным тоном произнес Адольф Найп, – осознаете ли вы, что в эту минуту в одном лишь вашем мизинце заключена сила, способная сделать вас самым разносторонним писателем во всей Европе?
– Послушай, Найп, прекрати шутить, прошу тебя, давай без предисловий.
– Хорошо, мистер Боулен. Пусть это будет... дайте-ка подумать... вот этот. Как насчет этого журнала?
Он выпрямил палец и нажал на кнопку, на которой маленькими черными буквами было выведено название "Тудейз Умэн". Что-то щелкнуло, и, когда он убрал палец, кнопка осталась утопленной.
– Журнал мы выбрали, – сказал Найп. – А теперь – вперед!
Он протянул руку и нажал на выключатель на приборной панели. В ту же минуту комнату заполнило громкое гудение, посыпались искры, и застучали бесчисленные крошечные молоточки. И почти тотчас же из щели, расположенной справа от приборной панели, посыпались в корзину листы бумаги. Каждую секунду появлялся новый лист, и раньше чем через полминуты все было кончено. Листы больше не появлялись.
– Ну вот! – воскликнул Адольф Найп. – Ваш рассказ готов.
Они схватили листы и стали читать. На первой странице было напечатано: "Айфкимосасегуезтпплнвокудскдгт и, фухпеканвоертюуиол кйхгфдсаксквонм, перуитрехдйкгмвно, умсюи..." Они переглянулись. Остальные страницы были заполнены примерно таким же текстом. Мистер Боулен стал кричать. Молодой человек пытался его успокоить:
– Все в порядке, сэр. Правда, все в порядке. Нужно только немного отрегулировать ее. Где-то что-то не так соединилось, и все. Не забывайте, мистер Боулен, что в ней больше миллиона футов проводов. Да и трудно ожидать, что с первого раза все пойдет гладко.
– Она никогда не будет работать, – сказал мистер Боулен.
– Наберитесь терпения, сэр. Наберитесь терпения. Адольф Найп принялся разыскивать неисправность, и через четыре дня объявил, что все готово для очередного испытания.
– Она никогда не будет работать, – говорил мистер Боулен. – Я знаю: она никогда не будет работать.
Найп улыбнулся и нажал на кнопку с надписью: "Ридерз дайджест". Затем он потянул на себя рычаг, и комната наполнилась каким-то странным волнующим гулом. В корзину упала одна страница с отпечатанным текстом.
– А где же остальные? – закричал мистер Боулен. – Она остановилась! Она опять сломалась!
– Нет, сэр. Теперь все в порядке. Это же для "Дайджеста", неужели вы не понимаете?
На этот раз было напечатано следующее: "Малоктознаеткакиепоистинереволюционныепеременынесетновоелекарствоспособноеоблегчитьучастьстрадающихсамойужаснойболезньюнашеговремени..."
– Но это же чепуха! – вскричал мистер Боулен.
– Да нет же, сэр. Отличная работа. Неужели вы не видите? Просто она еще не научилась разбивать слова. Это легко исправить. Но рассказ-то готов. Смотрите, мистер Боулен, смотрите! Он готов, только слова соединены друг с другом.
Это была правда.
На следующем испытании, спустя несколько дней, все было нормально, даже проставлены запятые. Первый рассказ они послали в знаменитый женский журнал. Это был отлично написанный, с хорошим сюжетом рассказ, в котором речь шла о том, как один юноша стремился получить повышение по службе. И вот этот юноша, говорилось в рассказе, решил вместе со своим приятелем темной ночью похитить дочку своего хозяина, когда та будет возвращаться домой. Потом вышло так, что он, улучив момент, выбил револьвер из рук своего друга и таким образом спас девушку. Та рассыпалась в благодарностях. Но отец решил, что тут что-то не так. Он устроил юноше допрос. Молодой человек расплакался и во всем сознался. Тогда отец, вместо того чтобы вышвырнуть его, сказал, что он восхищен находчивостью юноши. Девушка отметила его порядочность и вообще... Отец пообещал сделать его главным бухгалтером. А девушка вышла за него замуж.
– Потрясающе, мистер Боулен! Прямо в точку!
– Что-то тут много сантиментов, приятель.
– Ну что вы, сэр, он пойдет, еще как пойдет!
Разгорячившись, Адольф Найп тут же отпечатал еще шесть рассказов за столько же минут. Все рассказы, кроме одного, который получился несколько непристойным, были довольно хороши.
Тут мистер Боулен успокоился. Он согласился с тем, что нужно создать литературное агентство, которое предполагалось разместить в конторе фирмы в центре города, а заведовать им будет Найп. Через пару недель этот вопрос был улажен. Затем Найп разослал первую дюжину рассказов. Он поставил свою фамилию под четырьмя рассказами, авторство одного взял на себя мистер Боулен, а остальные они подписали вымышленными именами.
Пять рассказов были сразу же приняты. Тот, что подписал мистер Боулен, возвратили, а редактор отдела прозы писал: "Вы славно потрудились, но, как нам кажется, рассказ Вам не удался. Хотелось бы познакомиться еще с какой-нибудь Вашей работой..." Адольф Найп взял такси и отправился на фабрику, где машина быстро состряпала еще один рассказ для того же журнала. Он опять поставил под рассказом имя мистера Боулена и срочно отослал его. Рассказ был принят.
Деньги потекли рекой. Найп постепенно, но настойчиво увеличивал производство, и уже через полгода он поставлял тридцать рассказов в неделю, причем половина из них печаталась в журналах.
В литературных кругах о нем заговорили как о плодовитом и преуспевающем писателе. Говорили и о мистере Боулене, хотя отзывались о нем не столь хорошо; сам он, правда, этого не знал. Одновременно Найп пытался привлечь внимание и к дюжине несуществующих личностей, говоря, что это подающие надежды молодые литераторы. Все шло превосходно.
К этому времени было решено переделать машину таким образом, чтобы она писала не только рассказы, но и романы. Мистер Боулен, жаждавший славы в литературном мире, настойчиво требовал, чтобы Найп тотчас же принялся за выполнение столь ответственной задачи.
– Хочу быть автором романа, – без конца повторял он, – хочу быть автором романа.
– И вы им будете, сэр. Обязательно будете. Но прошу вас, наберитесь терпения. Работа предстоит сложная.
– Мне все твердят, что я должен выпустить роман, – не унимался мистер Боулен. – За мной с утра до вечера охотятся издатели и умоляют меня, чтобы я не тратил времени на рассказы, а занялся бы чем-нибудь более существенным. Роман – это вещь, так и говорят.
– Будут у нас романы, – говорил ему Найп. – Причем столько, сколько мы захотим. Но наберитесь терпения, прошу вас.
– Нет, ты послушай, Найп. Я хочу быть автором по-настоящему серьезного романа, такого, чтобы им зачитывались по ночам и чтобы только о нем и говорили. Я в последнее время что-то устал от этих рассказов, под которыми ты ставишь свою фамилию. Если уж говорить по правде, то, как мне кажется, все это время ты делал из меня дурака.
– Дурака, мистер Боулен?
– Ты только тем и занимался, что лучшие рассказы оставлял себе.
– Неправда, мистер Боулен!
– Так вот, черт побери, на этот раз я должен быть уверен в том, что напишу действительно умную, толковую книгу. Запомни это.
– С помощью устройства, над которым я сейчас бьюсь, мистер Боулен, вы напишете любую книгу.
И это была правда, поскольку уже через два месяца благодаря гению Адольфа Найпа была создана машина, способная не только писать романы, но и позволяющая автору, сидящему за пультом управления, заранее выбирать буквально любой сюжет и любой стиль, какой ему нравится. На этом новом замечательном пульте было установлено столько различных панелей и рычагов управления, что это делало его похожим на приборную доску авиалайнера.
Прежде всего путем нажатия на одну из кнопок верхнего ряда автор выбирал жанр: исторический, сатирический, философский, политический, романтический, эротический, юмористический или любой другой. Второй ряд кнопок (основной) давал ему выбор темы: солдатские будни, первые поселенцы, гражданская война, мировая война, расовая проблема, Дикий Запад, деревенская жизнь, воспоминания о детстве, мореплавание, исследование морских глубин и многие-многие другие. В третьем ряду кнопок можно было выбрать литературный стиль: классический, причудливый, пикантный, стиль Хемингуэя, Фолкнера, Джойса, женский стиль и т. д. Четвертый ряд предназначался для выбора героев, пятый регулировал подачу слов и т. д. и т. п. – всего было десять рядов кнопок.
Но и это еще не все. Работая над романом (на что уходило примерно пятнадцать минут), автор в течение всего процесса писания должен был сидеть в особом кресле и нажимать на клавиши, как это делает органист. Таким образом он мог постоянно регулировать пятьдесят различных, но иногда переходящих друг в друга особенностей романа, как-то: напряжение, нечто удивительное, юмор, пафос, тайна. Посматривая на всевозможные шкалы и счетчики, он мог определить, как подвигается работа.
И наконец, нужно было решить проблему "страсти". Внимательно ознакомившись с содержанием книг, возглавлявших в последний год список бестселлеров, Адольф Найп пришел к выводу, что это наиважнейшая составляющая романа, некий магический катализатор, могущий даже скучнейшему роману обеспечить потрясающий успех, во всяком случае финансовый. Но Найпу было также известно, что страсть – вещь могучая, бурная, обращаться с ней надо осторожно и использовать ее в меру и только тогда, когда это необходимо; с этой целью он изобрел контрольное устройство, состоящее из двух подвижных тяг, управляемых педалями, подобно тому, как это происходят в автомобиле. Одной педалью регулировалось процентное содержание страсти, другой – ее сила. Процесс написания романа по методу Найпа должен был представлять собой одновременно управление самолетом и автомобилем и игру на органе. Изобретателя, однако, это не беспокоило. Когда все было готово, он с важным видом проводил мистера Боулена в дом, где находилась машина, и принялся растолковывать, как это новое чудо работает.
– Боже праведный, Найп! Да мне никогда с этим не справиться! Черт побери, легче самому написать роман!
– Вы быстро научитесь работать на ней, мистер Боулен, обещаю вам. Через пару недель вам даже и думать не придется. Это ведь все равно что управлять автомобилем.
Дело это, однако, оказалось непростым, но, потренировавшись изрядное количество часов, мистер Боулен освоил его, и вот как-то поздно вечером он приказал Найпу, чтобы тот был готов к стряпанью первого романа. Наступил ответственный момент. Толстый маленький человечек уселся в кресле и, нервно озираясь, вобрал голову в плечи, а длинный зубастый Найп засуетился вокруг.
– Я хочу написать крупный роман, Найп.
– Уверен, вы его напишете, сэр. Просто убежден в этом. Осторожно, одним пальцем, мистер Боулен нажал на нужные кнопки:
жанр – сатирический;
тема – расовая проблема;
стиль – классический;
персонажи – шесть мужчин, четыре женщины, один младенец;
объем – пятнадцать глав.
При этом он не спускал глаз с трех регистров, особенно его привлекавших: сила воздействия, загадочность, глубина.
– Вы готовы, сэр?
– Да-да, готов.
Найп потянул на себя рычаг. Машина загудела. Послышалось жужжание хорошо смазанного механизма, затем быстро-быстро застучала электрическая машинка, при этом она так грохотала, что вынести весь этот шум было почти невозможно. В корзину посыпались отпечатанные листы, по одному каждые две секунды. И вдруг среди всего этого шума и грохота, не в силах больше нажимать на клавиши и следить за счетчиком глав и индикатором страсти, мистер Боулен ударился в панику. В результате он поступил так же, как поступает в таких случаях начинающий автолюбитель, – он нажал обеими ногами на педали и держал их до тех пор, пока машина не остановилась.
– Поздравляю вас с первым романом, – сказал Найп, доставая из корзины кипу отпечатанных страниц.
На лице мистера Боулена выступили капельки пота.
– Ну и работенка, приятель.
– Но вы справились с ней. Еще как справились.
– Ну-ка посмотрим, что там получилось, Найп. Дай-ка мне взглянуть.
Он принялся читать первую главу, передавая прочитанные страницы молодому человеку.
– О господи, Найп, что это такое?
Тонкая фиолетовая губа мистера Боулена, похожая на рыбью, едва заметно дернулась, а щеки надулись.
– Ты только посмотри, Найп! Это же возмутительно!
– По-моему, довольно свежо, сэр.
– Свежо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104