Ему охотно подпевали опомнившиеся птицы. Им-то что, они привычные, вот невидаль-то - для них будто короткая весенняя гроза прошла.
Развеялся пороховой дым, только еще чуть где-то меж деревьев вяло струился да висел клочьями в колючих еловых лапах.
И будто ничего не было. Лишь свежие сколы на стволах да перебитые пулями ветки.
Подошел Майор, скомандовал в рацию водителю бензозаправщика, чтобы подтягивался к колонне, спросил меня:
- Капитан бежал?
- Уполз.
- Нормально. А "козлика" твоего жалко.
- Еще бы! Дедов ведь, с войны. Да и мне послужил достойно.
- Почему они под тобой мину рванули? - пожал плечами.- Глупость какая-то.
- Гранаты у них не той системы, думаю. Рассчитывали, что я проскочу, а танк взорвется.
- Стратеги, блин.
Вернулись ребята. Привели двух помятых пленных: чернобородого и безбородого.
- Знаете, кто мы? - оригинально начал я допрос.
- Суки рваные, - сказал безбородый.
- Сиволич такой, - сказал бородатый.
- Правильно. А на хрена полезли?
Не нашлись с ответом.
В глубине леса гулко ударило, будто лопнуло что-то большое и сильно надутое, и высоко встал над кронами черно-красный клуб дыма.
- Ребята автобус подожгли, - пояснил Генка Рыжиков, забрасывая в кузов грузовика трофейные автоматы. - Он там, на лесной дороге прятался, своих поджидал.
- Ось гады! - возмутился Пилипюк, прикрывая ладонью дыру на заднице. Як на танцульки ездят!
- А ты чего за жопу хватаешься? - подкузьмил Рыжик. - Злякавси дюже?
- Та ни! На гранату сел.
- Бедняжка, - сочувственно пожалел Рыжик. Гранату.
Привели еще пленных, в очень жалком виде.
- Может, не брать их? - спросил Майор.
- Допросить бы надо, - ответил я, сомневаясь.
- Здесь и допроси. А ребята их в лес отведут. После допроса.
Пока мы обменивались мнениями, пленные так и мотали головами туда сюда, Майор - Серый: судьбу свою хотели угадать.
- Вот как мы сделаем, друганы, - обратился я к ним. - Расскажете что-нибудь для меня интересное или чего я не знаю- отправлю в Зону, на разборку ваших прошлых дел. Не расскажете - здесь останетесь. В болоте.
- А чего мы такого знаем? - хмуро заныли. - Ничего мы особо не знаем. Нас послали - мы пошли.
Вас пошлешь, как же. Сами кого хошь пошлете.
- Где живете?
- Я вообще-то в Дедовске прописан... - начал было один, но понял мой взгляд, осекся. - Мы толком не знаем. Нас чужой мужик туда провел, сами дорогу не найдем.
- Сколько вас там?
- Что мы, в считалочки игрались? - выступил другой, со следом башмака на скуле.
- Ты мне не хами! - пришлось одернуть. - Отвечать по существу. Не у Вани за самоваром.
- Когда в рейд пошли, человек сорок было...
Ишь ты - в рейд они пошли. По тылам противника. Народные мстители.
- А на город сколько бросаете?
Они переглянулись, но вслух, конечно, не признались: какой этот Серый умный мужик, все знает, ничего от него не укроется. Ни в лесу, ни на море. И я поторопился это лестное мнение закрепить за собой:
- Кто первый соврет, того первого повешу.
- Точно не скажем. Человек сто примерно. Ну чуть поболе.
Что ж, когда-то викинги сотней ратников Париж брали. А тут - поболе. Ну да и мы - не французы.
- Ладно, - сказал я, резюмируя, - до суда еще подумайте, может, что полезное вспомните. - Сержанту: - Перепиши их и отправь в Зону. Держать поврозь, передай там.
Майор, проверив, как разместили раненых в санитарном "уази ке", вернулся к нам.
- Что с ним будем делать? - кивнул на моего подбитого "козлика".
Взять на буксир невозможно - резина вся разлетелась в клочья, обгорела. Да и восстановить машину вряд ли удастся. И загрузить некуда, "техпомощь" и ту продуктами забили под крышу.
- Жалко бросать, - сказал Майор, поглядывая на меня - мне решать-то. Как друга бросить.
- В бою ведь пострадал, - добавил Рыжик, осматривая днище машины, - на себя огонь принял. Четыре задницы спас.
- Три, - поправил Пилипюк, почесываясь. - Одной трохи досталось...
Но не успел в подробностях пожаловаться - запищали все наши рации.
- Серый! - орала в эфире Лялька. - Где ты, блин, шляешься? Наших бьют!
- А наши? - отозвался я.
- И наши тоже.
- Ладно, сейчас буду.
- По машинам! - скомандовал Майор. - БМП - в голову колонны! Скорость движения - максимальная. Заводи!
Чудной этот Ваня Заика. Мало ему поражений. На всех фронтах взялся проиграть. К тому же - слова своего не держит: обещался Серого взять - и не взял, стало быть.
Я забрался в Майоров "уазик", колонна тронулась и набрала скорость.
За поворотом скрылся мой верный "козлик", которого ребята аккуратно переставили на обочину. Правда, обещали за ним вернуться.
Так я и поверил.
В город мы поспели как раз к тому, чтобы завершить окружение и разгром Ваниного войска.
Дело в том, что даже Лялька не знала о наличии в городе неожиданно больших для противника наших сил. Мне удалось переиграть Ваню бесконечными обменами дезинформацией.
В моей-то колонне бойцов было совсем мало. Все водителидобровольцы с городских автобаз, одетые в камуфляж. То, что автобус забит продуктами, а не бойцами, надежно скрывали тонированные стекла. В тентованных грузовиках та же картина. БМП несла десант только на броне, а в самой коробке - один водитель.
В результате таких "переодеваний" я смог основные силы оставить на защиту города. И в Замке находились не пятеро бойцов (девчонок во главе с Алевтиной они заперли в подвале), а тридцать, хорошо обученных для коротких уличных боев- каждый пятерых обычных стоил. А малочисленная десантная бригада на мосту сыграла по утвержденному мной сценарию.
Вот как развивались события.
Когда группа Малюты начала демонстрировать прорыв через мост, десантники немного поогрызались и стали отходить, якобы под натиском нападавших. Под прикрытием бронетранспортера они разделились и раздвинулись, давая проход атакующим. Которые этого совсем не ждали и потому приманку заглотили. Любая собака, даже самая паршивая, если видит что-то убегающее, азартно бросается вслед. Что и проделали Малютины псы. "Прорвались" через мост и, наседая на пятившийся БТР, двинулись по улице в город. В этот момент десантники, усиленные милицейским резервом в лице всего личного состава Горотдела, невесть откуда взявшегося, зажали клещи. А боязливый доселе БТР вдруг осмелел, ощетинился двумя очередями да еще и бухнул поверх буйных бандитских голов из пушки. Взятые в кольцо боевики сопротивляться не стали, побросали оружие и улеглись на асфальт, заложив ладони на затылки. Это у них очень грамотно получилось.
Тем же временем тридцать три богатыря, вылетевшие из Замка, смели растерянно толпившихся у пустого Горотдела боевиков какого-то Аслана или Хасана, прижали их к глухой стене кинотеатра "Слава". Как волки барашков к скале.
До полной ясности остается добавить, что Замку запланированный Ваней штурм совершенно не угрожал. Команда, которая должна была подойти к его стенам тайными пещерными ходами, все еще находилась внутри горы. Ниже уровня моря. Безнадежно заблудившись в бесчисленных ходах и переходах. Поскольку Сусаниным у нее служил боевой пацан Юрашка, знавший пещеры как свои карманы с закрытыми глазами.
Он ухитрился завести их в такое место, откуда выбраться самостоятельно было невозможно, и благополучно смылся, скользнув в темноте в узкую щель, ровно Хозяйка Медной горы. И явился в Замок доложить о содеянном.
Еще один эпизод. Часть боевиков, окруженных у моста, вырвалась ненадолго и поспешила обратно в Заречье. Прямо навстречу нашей колонне. Взяли их "без труда и без науки", в том числе и самого Малюту, который, по данным Сашки Дубровского, находился в розыске в связи с совершенными ранее в двух российских столицах заказными убийствами...
Колонна поднималась от реки под звуки марша, гремевшего из распахнутых окон Горотдела. Шла, словно в освобожденный от оккупантов город. Жители которого стояли по тротуарам и, согласно урокам истории, бросали на запыленную броню букеты цветов, а красивые девушки в светлых платьях выбегали порой из толпы и жарко целовали подвернувшихся бойцов. Заслуживших, стало быть, эти щедрые дары.
В воротах Замка на нас набросилась Лялька, взбешенная своим невольным неучастием в битве, оборвала с моей куртки две пуговицы, зло надсмеялась над дырявыми штанами Пилипюка и вместе с рыжим Баксом и черноволосой Юлькой заперлась в приемной. Обиделась.
Но я мириться не пошел - некогда. Нужно было отправить раненых в больницу, распределить продукты по торговым точкам и складам, доложить в Правительство о результатах рейда и перспективах, высказать свои соображения о том, как обеспечить практическую реализацию этих перспектив.
Совсем к вечеру я заглянул в Горотдел обговорить с Волгиным организационные и оперативные меры по борьбе с сельским рэкетом.
В дежурке мне, очень кстати, попался участковый Хлопчик. Притулившись с краешка стола, он что-то помечал в блокноте, шевеля губами, играя бровями, - итоги рабочего дня подводил, не иначе.
Я оторвал Хлопчика от приятного занятия (ставить галочки и обводить кружочки всегда хорошо) и сообщил о своем намерении направить его в район, где он должен организовать среди местных крестьян движение сопротивления.
Хлопчик задумался, и мне показалось, что он даст сейчас свое согласие.
Не успел. Дежурный снял трубку зазвонившего телефона и почти сразу, после слов: "А он как раз здесь", протянул ее Хлопчику.
Тот выслушал, положил трубку, сделал запись в блокноте. Пожевал задумчиво губами, подвигал бровями, покачал головой. Изрек:
- Странное сообщение.
Странное сообщение
- Алексей Дмитриевич, - Лялька по селектору, дуется еще.- К вам начальник Контрольной группы.
- Разрешите? - вошла Алевтина. - Что это Лялечка наша в расстройстве? Серый обидел?
- Он такой, - согласился я. - Бандит почти что.
- Лучше приласкал бы девочку, - посоветовала, вынимая из папки листы.
- Алечка, - пожаловался на судьбу, - мне нельзя. Мне себя блюсти надо: хлопцам нашим пример подавать.
- Как съездил?
- Плодотворно.
- По нашей линии есть что-нибудь?
- А как же без вас? Нужно прямо днями собрать сведения о сельских участковых. Кто за бандюков, а кто за нас. Чтобы на селе надежная опора была.
- Сделаем, - пометила в блокноте.
- Так что у тебя?
- Две докладные.
- На кого?
- Харитонов из отряда ППС и участковый инспектор Колосов. - Она протянула мне листки.
- Сама с ними беседовала?
- Беседовала. Один возмущается, другой обижается.
Я прочел первую докладную, положил на стол.
- Скажешь, ерунда? - спросила Алевтина и достала папиросы.
- Не скажу. С такой "ерунды" обычно большая подлость начинается.
Харитонов недавно демобилизовался из армии, ничем особым себя не зарекомендовал. Во время несения патрульной службы застал забежавшего за киоск по малой нужде подростка. И вместо того чтобы сделать пареньку в краткой и тактичной форме простое замечание, стал измываться над ним. Власть свою показывать. Не стыдно? - говорил. - Хорошо быть кисою? Где хочу - пописаю, да? Наш славный город борется за всеобщую чистоту, а ты, как кобель бездомный, по углам гадишь. Дома так же себя ведешь? На диван писаешь? Мы вот тебя сфотографируем и в газете твой портрет с расстегнутой ширинкой поместим. Чтоб тебя все знали. - И при этом, подлец, пугал парня стволом автомата.
- Откуда подробности?
- От напарника.
- Что ж он его не остановил?
- Пытался, да где там... Блюститель в раж вошел. Тем более- старшим патруля был, начальство. - Алевтина с заметным трудом не выругалась.
- Да, - я вздохнул, - парнишка эту свою первую встречу с милицией, с властью на всю жизнь запомнит.
- Представляешь, что этот Харитонов вытворять будет, когда в начальство выбьется?
- Уже не выбьется. Готовь приказ: немедленно уволить по полному служебному несоответствию. С запрещением на десять лет занимать должности, связанные с работой с людьми.
- А око за око? - улыбнулась Алевтина.
- Непременно. Когда приказ подготовишь, пришлешь Харитонова ко мне. Да и парнишку тоже пригласи. Сначала я заставлю его перед мальчиком горячо извиниться, а потом, на правах старшего и сильного, поиздеваюсь над ним. Да так, чтобы он сам описался. В присутствии потерпевшего. Согласна?
- Тебе виднее - ты главный.
- Вот именно. Так, а что участковый Колосов? - Я взял вторую бумагу.
- Ему в опорный пункт принесли утерянные документы. Он через Горотдел вычислил владельца, позвонил ему, обрадовал и деньги, подлец, стребовал. Причем якобы в пользу того гражданина, который эти документы нашел. А сам даже фамилии его не записал.
- Что дальше?
- Назначил встречу. Я послала двоих ребят, они его взяли с поличным.
- Вымогательство. Да еще отягченное использованием служебного положения. По моему Кодексу - увольнение, большой срок и поражение в правах.
- Мерзость, - брезгливо согласилась Алевтина. - Человек, облеченный доверием, использует его в низменных целях. Я б его расстреляла. Своей рукой.
- Хвастаешься, Алечка.
- Представь себе пожарника-мародера или врача, вымогающего деньги у пациента за обезболивающее. А этот еще хуже.- Алевтина ткнула окурок в пепельницу. - Знаю, что говорю.
- Все у тебя?
- Если бы. Гаишники наши отличились.
- Поборы? - насторожился я.
- Вроде того. Они ночью у ресторана засекли гражданина, который в сильнейшей стадии алкогольного опьянения за руль садился. Точнее, валился. Да еще и семью в машину поместил- жену и двух малых девчонок. Банкет какой-то был, юбилей, что ли...
- Дальше.
- Ну, ребята не стали его репрессировать, сами за руль сели и домой всех отвезли.
- И за услуги взяли?
Алевтина вздохнула.
- Где они?
- Здесь.
Я нажал клавишу селектора:
- Пригласите инспекторов.
Вошли. Смущенные, переминаются. Краснолицые. Но это не от чего-нибудь. Это профессиональное - обветренная кожа да еще и начальная гипертония от постоянных стрессов.
- Что же вы, ребята?
- Товарищ полковник, никак его супруге отказать не смогли. - Старший инспектор оправдывался. - Его же в машине развезло в смерть. Мы его на себе на пятый этаж принесли. Уложили, первую помощь оказали. Все путем. Она: ребятки, ребятки, вот спасибо, вот спасибо вам, родные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51