А они, вишь, страной управлять тужатся, по незнанию своему. Кто б им подсказал?
- Ты на рынке давно не был? - спросил Волгин, когда Хлопчик торопливо вышел.
- Давно, - признался с неохотой.
- Все тебе некогда. - И этот критикует. Забыл мое добро, как я его возвысил. - Все у тебя задачи глобальные. Но уж если что начал, хоть контролируй до конца.
- А ты у меня зачем? - напомнил. - Ладно, вот сейчас как раз и зайду. Потому что по пути. - Спросил: - Что-нибудь выяснил с резиденцией?
Волгин вздохнул.
- Кое-что. Резиденций у нашего Губернатора аж шесть, не считая тех, что за пределами губернии. Самая подходящая - охотничий терем, в глуши. Там раньше охотбаза была. Но как туда тропу сыскать, никто не знает. Приближенные-то, доверенные лица, лакеи все эмигрировали в Заречье. Выяснил, что только профессор Кусакин может вспомнить, он в давние годы с охотоведом дружил, навещал его в глуши сосновой.
- Добро. Но до моего возвращения ничего не предпринимать. Все, я на рынок пошел.
Но на рынок можно было и не заходить. Ну разве что глаз и душу порадовать.
Чистота, порядок, Хлопчик даже туалеты на колесах сумел организовать. Но главное - никто никого не боится. Не суетятся продавцы, лихорадочно меняя ценники и срочно закрывая киоски, когда вдруг пронесется тревожной волной шепоток о какой-то проверке; не боятся покупатели, что их обсчитают (были два прецедента, сажать не стали, выгнали к едрене матери, на их место живо честные нашлись); не мелькают тут и там опасные лица бритоголовых качков; не заманивают в свои сети наперсточники и лотерейщики. Не шляются пьяные, не шныряют вороватые мальчишки, не просят подаяния нищие. Вообще как-то празднично здесь стало, по-хорошему базарно.
Хоть что-то мы все-таки сделали. А сделаешь хорошо одно, пусть и малое, сразу же тянет сделать другое, побольше. Диалектика, стало быть, такая...
В хорошем настроении, теряя его на ходу, пошел с рынка на заседание Правительства.
Достали они меня. Командуют. Вызывают. Поручения дают. А ведь, считай, я их на это место посадил, властью облек. Отблагодарили. Но, однако, ничего. Как говорится - не только еще не вечер, но и музыка не долго играла.
В повестке дня в очередной раз самый неотложный вопрос: борьба с безработицей. Потому, видно, и пригласили начальника штаба, что в решении этой задачи скрыт большой резерв снижения уровня преступности (см. материалы А.Дубровского).
Сев за стол, я окинул испытующим взором правительственные лица вроде умные и пухнуть еще не стали от трудов великих. Да и не с чего им пока пухнуть. Я их сразу предупредил, после избрания, что льгот и привилегий им никаких не будет до тех пор, пока они не обеспечат всеобщий достаток и благоденствие. Вот тогда посмотрим. И воздадим каждому по делам его, трудам и заслугам. Будет хорошо народу - будет хорошо и вам. И наоборот, стало быть, тоже справедливо. А то, ишь, повадились - рвутся во власть, как голодные шакалы к миске. А дорвутся - и давай жрать, строить, переводить, устраивать... На остальные дела, на народ, стало быть, уже ни времени, ни сил не остается. Да и на хрена он им нужен, этот народ, не для того ведь рвались...
От этих праведно-гневных мыслей отозвал меня голос председательствующего, предоставив мне первое слово. Тут я еще больше разозлился, уже на своих.
- А почему это, граждане Правительство, - стал спрашивать, - вы с меня начали? Все свои дела на милицию мечтаете повесить? Мы для чего вас выбирали? - И сам же стал отвечать:- Ваша прямая обязанность - включить городскую экономику. Создать рабочие места, пустить производство и нала дить сбыт продукции, обеспечить взаимовыгодные отношения между поставщиками, производителями, торговлей, грамотно регулировать цены. Это что, задачи милиции? Извините, у нас совсем другие задачи. Давайте не будем друг другу в тарелки заглядывать. А то ведь так вы еще призовете нас митинги и демонстрации протеста разгонять. Не надейтесь: сами создадитесами и разгонять будете. Моя милиция - народная. Она за народ, а не против. Она против преступников - на улице, в правительстве, везде. А с народом боритесь сами, создавайте такие условия, чтобы он не на митинги шел и в кабаки, а на работу, к примеру...
- По существу бы, Алексей Дмитриевич, - попросил кто-то. - Ближе к вопросу.
- Куда уж ближе. Завтра мы отправляем колонну за продовольствием. По вашему поручению. Сегодня к вечеру вы должны предоставить мне материалы по состоянию трудовых ресурсов города. Отметите, какое количество рабочей силы мы сможем обеспечить работой в ближайшее время. Особо выделить, какое количество людей остается не занятым. По последним дать развернутый социальный портрет: образование, вторые специальности, семейное положение, жилищные условия. Отдельный список тех, кто имеет садовые участки, склонен к работе на земле.
- Простите, а зачем?
- А затем, что на прошлом заседании вы сами обязали меня наладить постоянное продовольственное снабжение города без напоминаний со стороны Правительства. А Правительство знает положение в деревне? Чем вы собираетесь кормить горожан? Ляжками-бушками? Западными объедками? Селу не хватает не только техники, горючего, денег, удобрений. Селу не хватает рабочих рук. Работать там некому. А у нас негде. Вот мы и отправим на село избыток рабочей силы.
- Принудительно?
- А как получится. Жилье там есть. Семейным предоставим дома, усадьбы. Для холостых организуем общежития. Да, в эти списки включите не только имеющих рабочие специальности - там нужны учителя, врачи, экономисты...
- Милиционеры, - ехидно добавил член Правительства, ведающий городским транспортом.
А ответственный за социальное строительство недовольно пробурчал:
- Но сбор и обработка такой информации потребует времени.
- Оно у вас есть. - Серый, он злопамятный, он сейчас всем отомстит. Теми же словами. - Целый день впереди. До позднего вечера. Вы же сами назначили мне сроки. И к вечеру же подготовите грузовой автотранспорт для формирования колонны.
- Реквизировать?
- Реквизировать, взять в аренду, конфисковать - это ваша проблема. Но если с владельцами возникнут разногласия - помогу. В меру своей компетентности, стало быть.
В обсуждении второго вопроса повестки дня я также принял участие. Рассматривался проект указа по борьбе с пьянством и алкоголизмом.
В основном я согласился с проектом.
- А вот эти пункты уже сейчас нужно пропустить через печать, - сказал я Прохору.
- Какие именно?
- "Лицам, систематически употребляющим алкоголь, запрещается занимать ответственные должности как в производстве, так и в управлении". И сделать понятное разъяснение, положим, от водителя транспортного средства до высших органов власти. Далее: "Лица, задержанные за управление любым транспортным средством в нетрезвом виде, лишаются водительских удостоверений и иных аналогичных документов пожизненно". Добавить сюда еще один пункт: "В случае, если лицо, лишенное права управления транспортными средствами в связи со злоупотреблением алкоголем, будет вторично задержано по этой же причине, оно подлежит расстрелу на месте". Возражений нет? Или мне нужно напомнить о последствиях этого вида преступления?
Вообще этот вопрос нуждается в более глубокой проработке. Мои специалисты это делают. В свое время мы войдем в Правительство с соответствующими предложениями. И не надо пускать слюни по поводу неэффективности "сухого закона". Все дело в правильном его применении. А такой опыт есть. Наш, отечественный. - Я полистал свой рабочий блокнот. Это говорят иностранцы: "Пьянство в Московии запрещено... Пьяных тотчас отводят в "бражную тюрьму", нарочно для оных устроенную. Чрез несколько недель освобождают под поручительство. Замеченного в пьянстве вторично снова сажают в тюрьму надолго, потом водят по улицам и нещадно секут кнутом. Поручителя тож. За третью же вину опять в тюрьму, потом под кнут; из-под кнута в тюрьму, из тюрьмы под кнут, и таким образом "парят" виновного раз до десяти, чтобы наконец пьянство ему омерзело. Но если и такое исправление не помогает, он остается в тюрьме, пока не сгниет..." И потому "русичи соблюдают великую трезвость, которой требуют строго и от вельмож и от народа". Такие, стало быть, уроки древней истории.
С тем я и покинул высокое собрание, оставив его в глубокой озабоченности.
И этот день летел, как пуля над озером.
Вернувшись в Замок только к вечеру, я застал во дворе обе наши боевые машины совершенно готовыми к рейсу, с ревущими моторами и с заносчиво торчащими на башнях гранатометами.
На танке даже успели обновить бортовую надпись "За Родину!". "За Сталина" на другом борту я бы тоже восстановил - мне все-таки импонировали его методы борьбы с уголовщиной и умение свысока разговаривать с мировым капиталом.
Экипажи машин были сформированы. Участники продовольственной экспедиции занялись сборами.
Я предупредил весь гарнизон Замка об отбое в двадцать два ноль-ноль.
Ну, что ж... "Фабрики - рабочим" у меня уже немного получается. "Мир - народам" - до этого еще далеко. Значит, что там, в уроках истории? Ага, вот!
Земля - крестьянам
Колонна формировалась на площади перед Замком, хвост ее терялся в тенистых утренних улицах, тянулся до самой горы, залитой поверху лучами где-то поднимающегося над землей солнца.
Головной машиной я настоял поставить моего открытого "козлика". За рулем - старшина Пилипюк, сзади - двое автоматчиков. Майор настоял, чтобы мы все надели броники и каски. Я спорить не стал, поскольку командовал экспедицией все-таки он, но в глубине души сомневался, что Ванины оборванцы посмеют напасть на колонну. У него еще не так много сил, да и оружия недостаточно. К тому же - что за воинство? Сброд сплошной, шпана. Какое у них уменье? Ну, безоружных порубить автоматами, ну, в своих разборках друг в друга пост релять. А настоящего боя они не знают. Враз разбегутся, когда почувствуют силу и опыт профессионального противника. И потери при том понесут большие.
Хотя, с другой стороны, отбить пару машин с продовольствием для него заманчиво. Наверняка уже в своей берлоге лапу сосут. Да главное в этом - нельзя Ване с пустыми руками, с позорным поражением на сходняк идти, затопчут.
- Заводи! - послышалась команда в мегафон.
Почти разом взревели моторы, синий чад поплыл над площадью. Где-то с хвоста колонны взмыла в небо ракета. Тронулись. Со ступенек грузовиков посыпались провожающие - девчонки Алевтины в основном. Лялька, обиженная, что ее не взяли в экспедицию, сердито махала из окна приемной. На тротуарах стояли ранние горожане. Отчасти встревоженные и разочарованные (привыкать стали к безопасности), отчасти привлеченные интересным зрелищем.
А посмотреть было на что. Сразу за головной машиной чапал по брусчатке узкими траками диковинный раритетный танк. В откинутом люке механика-водителя качалась голова Генки Рыжика в круглом шлеме с опущенным на лицо щитком; в башне, положив одну руку на закраину люка, а другую на ствол гранатомета, стоял довольный Сливко. За танком - вереница: грузовики бортовые, тентованные, два пикапа с деньгами, даже самосвалы для картофеля и зерна, бензозаправщик, санитарный фургон, техпомощь. Замыкала колонну БМП с двумя ручниками, гранатометом и десантом на броне.
Когда проезжали мимо Горотдела, в распахнутое окно умышленно вырвался из динамиков любимый солдатский марш "Прощание славянки". Под его берущие за душу звуки колонна сползла к мосту, прекратила движение. Командир "Беспощадного" подошел к моей машине, поставил ногу на подножку.
- Шевелятся? - спросил я, кивая в сторону Заречья.
- Не особо. Больше демонстрируют.
- Если вдруг все-таки полезут...
- В город не пущу.
- У тебя всего двенадцать человек.
- Во-первых, полковник, - каких! Во-вторых, у меня два пулемета, пушка и гусеницы.
- Добро. Бди, Капитан.
Он вздохнул и отошел на шаг от машины.
- Я и так бдю. Вы там делом занимаетесь, а мы тут бдим. Ребята ворчат, песню сложили: "Не смеют, что ли, командиры..."
Далее - по тексту.
- Скучно?
- Скучно.
- Дать задание?
Капитан усердно закивал.
- Ведра, веревки есть?
- Два ведра есть.
- Мало, нужно еще десять. В ближайших домах попросите. С отдачей.
- И что делать? - насторожился. Подвох почуял.
- С этого края моста воду из реки черпать и сливать ее обратно в реку с того края. Под песню. Про русские штыки.
Мгновенное недоумение в глазах Капитана сменилось поочередно обидой и смущением.
- Уел, полковник. Вас понял.
- Именно потому мы там можем делом заниматься, что вы здесь зверя в норе держите. Граница должна быть на замке.
- Ладно, бывает. Счастливый путь, хорошей добычи.
- И вам - доброй охоты.
Подняли шлагбаум. Колонна тронулась, перевалила через мост, пошла главной улицей Заречья. Демонстративно ощетинившись оружием.
Совсем недавно я здесь был. А уже не узнать цветущего вчера района. Сорно на улицах, немытые стекла в домах, пожухлая листва деревьев, зачахшие газоны. Бродячие собаки появились. Ветер катает тротуарами пустые банки из-под пива и колы. Безлюдно. Только изредка в окне колыхнется штора, мелькнет настороженный взгляд охранника или сторожа. Да, братаны, обирать да грабить куда проще, чем работать. Это вы давно поняли...
Почти сразу за городом дорогу обступил лес, смыкая над ней верхушки деревьев. И с каждым километром он становился все чище, чаще и глуше.
Пилипюк, застыв за рулем, что-то проворчал сквозь зубы. Похоже, ругался неслышно.
- Ты о чем? - спросил я, протягивая ему сигарету.
- Дожили мы с вами, товарищ полковник, - по родной земле в магазин на танках ездим.
Так ведь война. Что еще скажешь?
Дорога, казалось, сжималась с боков. Деревья подступали к ней все ближе. Иные елки совсем на обочину вышли, протянули над полотном красивые размашистые лапы. Они цепляли, скребли тенты грузовиков, неохотно отклонялись и долго потом качались. Без ветра. Над пустой дорогой. Будто сидела на ветке большая птица и, спугнутая, взлетела, толчком ее раскачав.
В лесу еще было полусумрачно. Солнце путалось где-то среди деревьев, иногда бросало в просвет длинный пронзительный луч, и он трепетной полосой дрожал на влажном от росы асфальте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51