Моника выпустила мою руку и попыталась ее обнять, но
Эбба, казалось, ее не заметила, она кричала, как раненая птица, и рвалась
прочь. Танкред бросил руль и в отчаянном броске повалил ее на дно лодки. Все
закачалось у меня перед глазами, я услышал, как он кричит:
- Моника, сядь к рулю!
Не понимаю, как мы не перевернулись? Монике чудом удалось добраться до
кормы и выключить двигатель. Лодка выровнялась.
Плотная стена серого тумана стояла прямо передо мной, мы буквально
уткнулись в нее носом. Эбба уже не кричала, а громко плакала. Танкред сжимал
ее в объятиях и что-то тихо говорил. Я был перепутан, оцепенел, как кролик,
и едва дышал. Наконец, я сообразил, что пора уже выключить бесполезный
прожектор. Пальцы с трудом повиновались - видно, я еще не полностью
восстановился после полученного удара по голове.
Эбба тем временем затихла и Танкред усаживался с ней на скамью в центре
лодки.
- Пауль, - попросил он, - помоги, я хочу закурить... Я попытался зажечь
ему спичку. - одной рукой он все еще крепко прижимал к себе Эббу, которая
уткнулась лицом ему в грудь и тихо вздыхала, но у меня ничего не вышло.
- Давай лучше я помогу, - сказала Моника и подобралась к нам с кормы.
Мы все, кроме Эббы, закурили.
- Ну что ж... - сказал Танкред негромко, - по крайней мере, мы живы и
увидели все, что нужно. Моника, ты сможешь вести лодку?
- Давай я!.. - поспешил я вмешаться.
- Мне тут ближе, - ответила Моника, - а то как бы нам не перевернуться!
Она без особых проблем запустила мотор и повернула руль. Лодка пошла
назад.
- Но как же им удалось так быстро уйти? - спросил я. Танкред глубоко
затянулся. Потом выдохнул дым.
- Разумеется, у них есть мотор. Мощный и довольно бесшумный дизельный
двигатель. Как только мы слишком приблизились, они его включили. Нам его,
конечно, было не слышно - наша мельница трещит, как адская машина... А дым
от выхлопа мы бы увидели, не будь тумана.
- Давай я попробую выключить мотор! - предложила Моника. - Может услышим
что-нибудь?
Мы так и сделали. Но ничего слышно не было, кроме шума ветра я крика
чаек.
- Они тоже выключили двигатель, - сухо прокомментировал Танкред. - Он им
больше не нужен. И уж, конечно, им вовсе не нужно, чтобы мы их услышали...
Нет уж, давайте-ка постараемся поскорее добраться до берега. Устроим
Карстену маленькую радость - ночной визит четырех друзей.
* * *
Оказавшись на берегу, мы увидели, что у горящего дома собрались люди. Они
стояли кучкой на почтительном расстоянии и глазели. Ни один не принес ведра
воды.
- Старо, как мир, - сказал Танкред, - Норвежцы, по сути, всегда были
нацией зрителей и зевак.
Я сделал несколько шагов и тронул за плечо какого-то мужчину.
- Может быть, стоит еще попытаться потушить пожар? Человек обернулся, и я
увидел, что это - пастор. В свете трескучего пожара он выглядел не таким
допотопным, как среди белого дня. Его фанатичное лицо, казалось, обрело
значительность, он праздновал победу.
- Нет, брат мой, нет! Ничто не спасет Содом и Гоморру! Никто не спасется
от гнева Господня! Карающая рука постигла великого грешника... Никто не
может позволить себе заигрывать с дьяволом.
Мы направились к Йерну и добрались без приключений, разве что я пару раз
споткнулся и Эбба еще раз-другой принималась всхлипывать. Танкред вел ее за
руку, а в другой руке нес большую сумку, остальные вещи они оставили в
Лиллезунде. Мы с Моникой прошли всю дорогу в обнимку. Сегодня она спасла мне
жизнь - как странно... Я наклонил голову и тихо сказал:
- Я люблю тебя.
* * *
На следующее утро к нам явился инспектор Сёренсен и устроил настоящий
допрос. Потом я связался по телефону с архитектором Арстадом, чтобы сообщить
Арне о случившемся. Арстад ответил, что Краг-Андерсен, действительно,
переночевал у него, но час назад ушел. Он, пообещал сразу же все передать,
как только тот вернется.
Известие о пожаре и об исчезновении излома ценнейших произведений
искусства распространялось со скоростью огня в степи, вечерние газеты вышли
с сенсационными заголовками, а еще днем нас "навестила" целая комиссия из
полиции Кристианзанда; нас допрашивали вместе и по отдельности взяли
подписку о невыезде. Мы обязались не покидать пределы Хайландета впредь до
дальнейших распоряжений. Надо сказать, эта история подняла на ноги всю
полицию Норвегии, и в утренних газетах были опубликованы словесные портреты
Рейна и Пале вместе с подробным описанием корабля.
Но Арне не появлялся. Новые звонки к архитектору не принесли никаких
результатов - Краг-Андерсен к нему не возвращался. Он словно провалился
сквозь землю. Наутро в одной из газет было высказано страшное подозрение: а
не убит ли известный бизнесмен?
Полиция; разумеется, провела обыск в доме Пале, и мы с Танкредом и Йерном
приняли в нем непосредственное участие. Мы установили, что Пале прихватил с
собой лишь малую часть вещей. В гостиной, в нише, где прежде висел портрет
Йоргена Улле, теперь оставалось лишь светлое пятно на обоях. В библиотеке не
хватало двух или двух с половиной десятков книг, с чердака исчез манускрипт,
письменный прибор, шкатулка и один из матросских костюмов из прорезиненной
ткани. Все прочее было на своих местах.
На четвертое утро после памятного ночного пожара нас пригласили опознать
труп; поздно вечером его прибило волнами к берегу. На затылке умершего
полицейские врачи обнаружили след от удара, который, однако, не мог
послужить причиной гибели. Человек утонул. На нем была матросская одежда из
прорезиненной ткани. Судя по фабричному ярлыку, роба была изготовлена в
столице Эстонии Таллинне.
Утопленник был Арне Краг-Андерсен.
Глава четырнадцатая. ДВЕ ВЕРСИИ
После опознания мы вернулись в дом Йерна. Я чувствовал себя очень скверна
- и физически, и морально. Гибель Арне добила меня окончательно, это была
катастрофа. Я переживал низость собственного падения в тысячекратном
размере: мало того, что я предал друга, переманив у него девушку, почти
невесту, оказалось еще, что он погиб и, по всей вероятности, убит. Я
подсознательно желал его смерти, и все сложилось так, словно я сам его убил.
Поздно бить себя в грудь и раскаиваться. Мне теперь никогда не изжить это
чувство тяжелой вины.
Моника тоже терзалась. Глаза у нее покраснели, она упорно молчала и
старалась уединиться.
Йерн позвал нас пить кофе. Я хотел отказаться, но Танкред сказал:
- Пойдем. Я прекрасно вижу: ты мучаешься угрызениями совести, И Моника
тоже. Неплохо бы вам, прежде чем грызть себя, узнать одну вещь... Идем!
Моника сидела за столом рядом с Эббой и смотрела в одну точку.
- Так вот, - заявил Танкред, помешивая ложечкой кофе, - на мой взгляд,
дело нуждается в некоторых разъяснениях. Пауль, ты должен знать: по плану
Арне Краг-Андерсена той ночью погибнуть должен был ты.
- Что?! Ты думаешь, Арне хотел...
- Именно. Помнишь, я тебе говорил: он ревнив, как Отелло. Он видел не
хуже меня, что ты неравнодушен к Монике. И он не из тех, кто в такой
ситуации великодушно отходит в сторонку...
- Но откуда ты можешь знать? - спросил я не без отчаянной надежды.
- Он все знает, - бросила Эбба, - думаешь, почему мы вернулись тогда,
ночью? Ой тогда уже все понял.
Танкред кивнул.
- Да, мне тогда было ясно, в чем дело и каковы истинные намерения Арне. И
сейчас больше нет никаких причин...
Он поставил свою чашку и откинулся в кресле. Эта вялая, ленивая поза не
вязалась с его сосредоточенным взглядом, "Ах ты, бездельник! - подумал я. -
Недаром все же ты так хорошо играешь в шахматы!"
- Ну, ладно, - продолжал Танкред. - Я попытаюсь вам все объяснить, хотя в
моей версии есть еще несколько слабых звеньев. Но это уже дело времени, как
говорится, вопрос техники... Мне не хватает пока некоторых конкретных
сведений, но для полиции это не составит труда... В крайнем случае, я
намерен использовать собственные каналы, поскольку считаю своим личным
долгом взглянуть в глаза одному из... действующих лиц. Так или иначе, моя
версия логична и неопровержима.
Прежде всего, разберемся: что мы узнали сегодня? По мнению эксперта,
полицейского врача, тело Арне пробыло в воде не менее трех суток. Таким
образом, в ночь пожара он НЕ БЫЛ в Кристианзанде. Не знаю, что за человек
этот архитектор, но уверен: в плане Арне этому Арстаду была отведена особая
роль - он обеспечивал алиби. Он должен был подтвердить, что Краг-Андерсен
ночевал у него. Дальше - важнейший момент, во что был одет труп? Карстен, во
что он одет?
- Правильно, - отозвался Йерн, - это вещи с чердака Пале.
- Так! И что это значит? Очень просто: Арне взял эту робу у Пале, то
есть, Арне вместе с Пале и Рейном участвовал в ночном ограблении. По сути,
он ограбил сам себя. Понимаешь, Пауль? Среди тех, кого ты видел ночью в
желтой комнате, был Арне Краг-Андерсен собственной персоной. И я бьюсь об
заклад, именно он ударил тебя по голове: остальным ты был вовсе не нужен и
безопасен... Арне вместе с этими уголовниками вынес из дома все ценности,
поджег дом и отчалил на корабле. А в море они стукнули его по затылку и
выкинули за борт.
Теперь пойдем по порядку.
Я расспрашивал местных жителей и узнал, что Арне в апреле, мае и июне
торчал здесь подолгу. Когда он говорил нам, будто едет куда-то в дальние
страны, он на самом деле бывал тут. По всей вероятности, он давно уже знал о
существовании потайного хода. Все это позволяет нам заключить, что он
готовил тут, очередной спектакль, правда, не столь безобидный, как
прежние...
Сначала скажу, почему я уверен, что именно он.
Каждый из нас, я думаю, в первую очередь подозревал его самого. Ведь
правда? И Арне понимал, что мы знаем его как мистификатора, и тем не менее
ему удавалось нас надуть. Всякий раз, когда случалось нечто "потустороннее"
у него было алиби. То он вообще сидел в Осло - четыреста километров от места
действия! - и ему в вашем присутствии звонил по телефону перепуганный
управляющий, то он просто находился среди нас, и мы могли сами
"проконтролировать" и убедиться, что он ни при чем.
Но мы-то, так хорошо знавшие Арне, должны были помнить, что Арне всегда
использовал заранее проинструктированных помощников! Помните, как он в
прошлом году устроил приход судебных исполнителей, опечатавших его дом? Вот
и теперь, разумеется, у него были свои "актеры". Например, Рейн с
замечательной черной кошкой отлично исполнил роль приведения. Попробуем
разобрать всю цепочку "потусторонних явлений". Для чего это было ему нужно,
я скажу позже... Сначала - три "случая", про которые Арне рассказывал в
Осло. Две истории - про стекольщика и про кошку - чистый вымысел. Я сам
установил, что никакого стекольщика, который чуть не вывалился тут из окна,
в Лиллезунде нет и в помине. Эпизод с картиной Ватто он инсценировал сам -
специально для домоправительницы, а через нее и для всех местных жителей.
Кошка - совсем чепуха... Нам он рассказывал про свои "страхи", чтобы
подготовить почву.
Арне с самого начала хотел, чтобы Пауль был здесь в определенный момент,
сперва ты был нужен ему как свидетель. Он решил устроить так, чтобы ты
согласился стать управляющим. Для этого нужно было спровадить Людвигсена.
Что и было с успехом достигнуто с помощью Рейна и кошки и/разумеется,
потайного хода. Он пригласил и тебя, Моника. Он не был уверен, что ты
согласишься поехать, но раз ты согласилась, тем лучше: свидетелей будет
двое.
Теперь мы подходим к убийству собаки. Мари оставалась дома одна, и в этот
момент было удобно подвергнуть ее такому же шоку, как и Людвигсена. Рейн
отправился с этой целью в желтую комнату со своей кошкой, но неожиданно для
него появился пес, и Рейн убил собаку. А результат все тот же: вы
ошеломлены. Мари в ужасе покидает дом и распространяет страшные слухи по
всему Хайландету.
Пока вы были в гостях у этого Пале, Арне в какой-то момент незаметно для
вас договорился с ним об "эксперименте с комодом". Эта сцена готовилась для
Пауля и Моники, а Арне должен был сидеть с ними. Но поскольку появились мы с
Эббой, число свидетелей увеличилось.
Спектакль идет дальше и накал растет. Арне предлагает нам поочередно
ночевать в желтой комнате. Тут уж он разыгрался во всю мочь. После
собственного "дежурства" он весьма эффектно изображает, будто там что-то
такое случилось, о чем он не хочет говорить. Следующим на очереди ты,
Карстен. Он тебе подсыпал в коктейль снотворное. Мне показалось
подозрительным, что ты так внезапно захотел спать, и я потихоньку прибрал
твой бокал - там был веронал, мой милый! Таким образом ты и проспал всю
ночь, как убитый. А пока ты храпел, Арне вышел из дома. пробрался к тебе и
устроил те самые следы вокруг твоего пентакля. Он от тебя же слышал, как
должен "действовать" пентакль, и, конечно, не мог не посмеяться над
оккультными теориями.
Потом наступила моя очередь. Арне не собирался меня дразнить, но тут
неожиданно вмешался Дорум. Как только Арне узнал, что ко мне кто-то явился,
или чуть не явился, он сразу же сообразил: это, скорее всего, полоумный
Дорум. Для него это был просто подарок судьбы. Ему было выгодно, чтобы
подозрения пали на конкретного человека - дескать, его хотят изгнать из
дома. И поскольку потайной ход все равно обнаружен, ему необходимо отвлечь
подозрения от себя. И он предлагает нам всем - да еще и с инспектором
впридачу - подежурить в желтой комнате. Он надеялся, что Дорум попытается
снова разыскивать свои глупые бумаги. И Дорум действительно явился и попал к
нам в лапы... Арне был очень не глуп. Я сперва удивился: почему он проявляет
такое благородство и просит инспектора отпустить старика?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28