Внезапно она резко вскинула голову. Минутку! Вот легкое постукивание копыт оленя… Но лошадей у них было только три, а сейчас, несомненно, бегут четыре… Кайлана бросила взгляд туда, где стоял вороной жеребец рыцаря, и, убедившись, что он на месте, крепче стиснула посох и заняла оборонительную позицию, одновременно толкнув ногой тех членов отряда, до которых смогла дотянуться.
Юношеский тенорок неуверенно произнес:
– Эй, привет? Есть тут кто-нибудь? Я нашел ваших лошадей… Привет?
Эхо громко отдавалось от скал.
Кайлана выглянула из укрытия. Голос доносился от начала расщелины – а секунду спустя оттуда показались их лошади, послушно идущие в поводу у… Брови Кайланы поползли вверх.
Кентавр! Давненько я их не видела.
Ее олень с недоверчивым видом трусил сзади.
Серый кентавр, который явно очень нервничал, углубился в каньон. Он заметил остатки костра и лошадь рыцаря, спокойно стоящую в стороне, и неуверенно взмахнул хвостом. Оглянувшись, Кайлана увидела, что остальные проснулись и прячутся за тем же выступом, что и она. Сделав им знак не шуметь, она вновь принялась внимательно наблюдать за пришельцем. Кентавр выпустил лошадей и, когда те подошли поприветствовать вороного, отошел в сторону, хлюпая по грязи, оставшейся после сражения с драконом. Сделав несколько шагов, он остановился и недоуменно потыкал грязь копытом. Кайлана стукнула посохом и прошептала заклинание силы. Прежде она заставила камни впитать влагу из воздуха и превратиться в глину, а теперь сделала наоборот.
Робин пронзительно заржал от ужаса, когда мягкая глина, облепившая его копыта, вдруг угрожающе затрещала и начала превращаться в камень. Напрягая мускулы, он сумел высвободить переднюю ногу, но остальные прочно завязли в предательском грунте. Это ловушка! Его поймали в ловушку – а где-то рядом прячутся злодеи, иначе откуда тут взяться ловушке? Он снова попробовал вырваться и тихо взвизгнул от боли, неловко ударив единственным свободным копытом о камень.
– Перестань, иначе поранишься! – резко приказал чей-то голос, и женщина в коричневом балахоне вышла оттуда, где только что была лишь скала необычной формы. Робин инстинктивно отпрянул и едва не переломал себе ноги. Он потянулся к браслету, который дал ему Миззамир…
– Успокойся, кентавр. Если ты не желаешь нам зла, мы тебе ничего плохого не сделаем.
Женщина широко развела руки, показывая, что при ней нет оружия – один только деревянный посох. Собрав остатки мужества, Робин повернулся к ней лицом. «Глаза у нее ярко-серые, – почему-то мелькнула мысль, – того же оттенка, что у листьев дуба».
Внезапно он почувствовал, что бьющая его дрожь стихает: конский инстинкт, призывавший к бегству, отключился. Робин вновь овладел собой и успокоился, стараясь не обращать внимания на каменные оковы. Но он снова чуть не впал в панику, когда из-за той же скалы вышел мужчина, весь закованный в латы, потом еще один, блондин, за ним – маленькая стройная женщина, одетая во все черное, и наконец низенький немолодой человечек в кожаной шапке. Робин снова посмотрел на женщину с посохом.
Клянусь стихом, я действительно их нашел! А это наверняка та друидка, которая бьет людей. Робин встревожился. На их лицах он прочел недвусмысленную угрозу – хотя на самом деле это было всего лишь естественное раздражение людей, которым не дали выспаться.
– Великолепная работа! – восхитилась Валери, обнажая острые зубы в радостной улыбке. – Отлично проделано! Сегодня вечером мы им чудесно позавтракаем. Мясо кентавров – одно из лучших, особенно если взять немного красного вина и…
– Прекрати издеваться, Валери, – укоризненно сказала Кайлана, увидев, что Робин от ужаса закатил глаза и снова принялся рваться из каменных силков. – Не бойся, кентавр, мы не станем тебя есть.
– Красного вина – и чего еще? – заинтересовался Арси, доставая клочок бумаги и кусочек чернильного дерева. Сэм с отвращением уставился на него, и бариганец мгновенно обиделся: – Я же просто шучу! О судьбы! На одной овсянке мы долго не протянем!
Кайлана вновь обратилась к Робину:
– Не обращай на них внимания, кентавр. Лучше скажи, как ты здесь оказался?
Робин сдернул с головы шляпу с плюмажем и прижал ее к сердцу.
– Милостивая госпожа, я – бродячий менестрель и, чтобы усовершенствовать свое искусство, должен запечатлевать в песнях героические события. Но родился я слишком поздно, и все прежние подвиги уже описаны, а новых никто не совершает… Случайно наткнувшись на ваших лошадей, я подумал, что именно так могли бы путешествовать искатели приключений: седельные сумки, полные припасов на долгий срок, и сами лошади, уставшие после дальней дороги. Они привели меня к этому каньону… И если вы действительно ищете подвигов, я хотел бы странствовать с вами и записывать все события, чтобы потом, когда я стану настоящим менестрелем, услаждать своих слушателей новыми песнями. Прошу вас, позвольте мне ехать с вами! Я быстро бегаю и умею сражаться, а на привалах могу развлекать вас музыкой и пением. Взгляните: вот доказательство моей профессии.
Кентавр неловко потянулся к дорожному мешку у себя на холке и извлек оттуда изящную семнадцатиструнную арфу, сделанную из златодерева. Подставку украшало резное изображение дельфина, а бока были отполированы от долгого пользования. Он быстро наиграл нехитрую мелодию и выжидательно посмотрел на злодеев. Злодеи переглянулись.
– Извини, но мы должны посоветоваться, – дружелюбно сказал Сэм. – Никуда не уходи, – добавил он, когда все направились к скале, откуда их нельзя было услышать.
– Не уйду, – пробурчал Робин, глядя на свои скованные копыта.
Пятеро путешественников образовали неровный кружок.
– Он – слабак, – заявил Арси.
– Кто бы говорил! – фыркнула Валери.
– Его слова правдивы, хотя, по-моему, он чего-то недоговаривает, – сказала Кайлана. Валери кивнула.
– И он – не жертва светомыслия Миззамира. При этом происходит характерное видоизменение ауры, которого я не наблюдаю, – добавила она.
– С ним будет уйма хлопот, если мы попадем туда, где не смогут пройти лошади, – предостерег Сэм.
– Кентавры достаточно ловкие, – заметила Кайлана. – Он может пройти везде, где пройдет мул или осел.
– Он будет слишком много есть, – пробурчал Арси.
– Нет. Разве ты не заметил, воришка? У него с собой торбы с овсом, – парировал Сэм.
– Ну да, заметил. И все равно он будет слишком много жрать.
– Зато мы могли бы съесть его.
– Нет, Валери.
– Сочинять баллады о нас? Не уверена, что мне по душе такая мысль, – сказала колдунья.
– Как ты думаешь, он знает, кто мы? – спросил Арси. Кайлана посмотрела на кентавра, который царапал камень свободной ногой.
– Если не знает, то рано или поздно догадается.
– И что тогда?
– Тогда мы его потеряем, – пожал плечами Сэм.
– Он большой. И неловкий, – не унимался Арси.
– Зато в случае чего его можно использовать вместо щита, – сказал Сэм.
– Или вместо приманки, – сухо добавила Валери.
– Должно быть, приятно послушать музыку после трудного перехода, – подумала вслух Кайлана. Сэм взглянул на безмолвствующего рыцаря:
– А ты что думаешь, темный?
Рыцарь неспешно повернул шлем в сторону кентавра, некоторое время подумал, а потом поднял большой палец.
– Хорошо, пусть идет, – поддержал его Сэм. Остальные тоже согласились.
– Всегда можно будет его съесть, если что, – заметила Валери, пока они шли обратно к кентавру.
Кайлана что-то негромко произнесла и стукнула посохом. Камень опять превратился в жидкую грязь, и Робин освободился. Друидка слегка улыбнулась ему:
– Поздравляю, кентавр: мы решили позволить тебе идти с нами. Как твое имя?
– Робин из Эвенсдейла, госпожа, – ответил кентавр, выбираясь из грязи на гравий. Уши его радостно подрагивали. – А ваши?
– Меня зовут Кайлана. Вот это – Сэм, а за ним стоят Арси, Валери и…
Когда дошла очередь до рыцаря, Кайлана замялась – а тот только пожал плечами. Арси ухмыльнулся. Он уже придумал ему подходящее имя.
– Мы назовем его «Черная Метка», – сказал он.
Доспехи рыцаря загремели. Все дружно уставились на него, но оказалось, что, несмотря на отсутствие голоса, рыцарь умеет смеяться. Отсмеявшись, он забавным жестом развел свои закованные в металл руки и кивнул кентавру.

С наступлением вечерней прохлады отряд снова тронулся в путь. Белесоватое небо, невероятно яркие звезды и необычайно светлая луна заливали скалы ровным серебряным светом, отчего даже самые густые тени были скорее темно-синими, нежели черными. Это явление чрезвычайно обеспокоило всех: Кайлана и Валери подумали, что Света в мире становится больше уже в буквальном смысле, а Сэм и Арси, для которых тени являлись спасителями и друзьями, чувствовали себя кроликами, у которых засыпали норки. Вскоре дорога выбралась из каньона и круто пошла вверх, перемежаясь каменистыми неровными осыпями. Пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Им нужна была трещина, уходящая в самое сердце горы, словно глубокая ножевая рана. Если верить легендам, камни там должны содрогаться от леденящих душу воплей и выкриков – ибо именно там, как утверждала Валери, находится забытая всеми пещера Безумного Божка.
Они поднимались все выше и выше; дорога становилась все опаснее, а воздух – разреженнее. На Робина было жалко смотреть: он очень устал, а вид отвесных обрывов внушал ему ужас. Наконец он остановился и наотрез отказался идти дальше.
– Извините, храбрые искатели приключений, но я просто не в состоянии, – виновато сказал он. – Мои копыта на такое не рассчитаны… Может, я лучше спущусь обратно и подожду вас внизу?
– Ну вот, начинается! – возмутился Арси, но Кайлана кивнула, сказав:
– Да, кентавр, я понимаю. И заодно – не заберешь ли ты с собой наших лошадей? Кажется, они тебе доверяют.
– Наверное, из-за запаха, – пробормотал Сэм, обращаясь к Арси.
Они связали поводья всех лошадей, не считая боевого скакуна темного рыцаря – у того их просто не имелось. Впрочем, когда Робин повел лошадей обратно, вороной жеребец послушно зарысил следом, осторожно пробираясь среди камней. А двуногие члены отряда снова начали подъем.
Еще несколько часов они карабкались по склонам, уходя все дальше в горы, и Сэм уже начал сомневаться, что легенды говорят правду. Остальные, похоже, думали то же самое – кроме Валери, которая продолжала высматривать какие-то приметы, бормоча себе под нос что-то непонятное. Внезапно она повернула к небольшому проходу, которого без нее никто бы и не заметил, настолько хитроумно он был скрыт за двумя большими валунами.
И сразу же стало ясно, что они на верном пути. Не из-за криков – вокруг было по-прежнему тихо, если не считать свиста ветра, – а из-за того, что под ногами сразу же захрустела пемза и вулканическое стекло, а скалы стали теплыми, словно нагревались изнутри. В воздухе ощущалась какая-то неловкость: как будто те, кто проходил здесь до них в надежде услышать советы Безумного Божка, оставили после себя невидимый, но ощутимый след.
Наконец, завернув за скалу, путники оказались перед сплошной стеной, рассеченной трещиной, сквозь которую вполне мог пройти человек – и даже не один. Из верхней ее части медленно выплывал дым – полупрозрачные облачка с запахом тухлых яиц. Воздух был очень теплым – и каким-то тяжелым. Злодеи переглянулись.
– Это то, что мы искали, Валери? – спросила Кайлана, покрепче сжав посох. Колдунья кивнула:
– Надеюсь, древожительница. А ну-ка, убийца и вор, зайдите туда и посмотрите.
– Я один не пойду, – парировал Арси.
– Да уж, – с опасной улыбкой поддержал его Сэм. – Лучше зайти всем сразу. В конце концов считается, что мы действуем сообща.
Черная Метка, похоже, придерживался того же мнения. И вот, расправив плечи, они вошли в трещину.
После серебристого сияния луны она показалась им темной, хотя на самом деле ее озаряло зловещее красноватое мерцание. Вглубь уходил жаркий зловонный туннель, и оттуда слышался жуткий рев. Поклонники равновесия медленно побрели по туннелю, и каждому очень не хотелось первым встретиться с тем, кого они искали.
Туннель привел их в большую круглую пещеру с высокими сводами, освещенную дьявольским светом. Рев исходил отсюда – это бурлило, изрыгая клубы сернистого дыма, кипящее озеро огня в самом центре пещеры. А там, куда устремлялся дым, под самым потолком – там было что-то еще, прикрепленное к сталактиту под сводом: веревка… или поток ослепительной лавы… нечто яркое, золотисто-оранжевое, потрескивающее и текучее, но при этом не меняющее формы – формы петли, охватывающей шею… Кого?
В изменчивом освещении трудно было разглядеть – но это явно был человек. Необычно высокого роста, одетый в обуглившиеся и истлевшие лохмотья, он слегка покачивался в потоках горячего воздуха. Лицо было обращено к ним – обезображенное долгими годами невероятных мучений, искаженное безумием, покрытое копотью и ожогами… Волосы свисали отвратительными сальными патлами… Глаза…
Глаза были закрыты.
Глаза были закрыты, но веки подергивались: даже во сне его кровоточащий мозг боролся с лавиной непостижимого знания. Бхазо, Безумный Божок, спал.
– По-моему, мы не вовремя, – прошептал Арси, пятясь. При этом он неосторожным движением задел камень, и тот с громким стуком упал. По пещере разнеслось многократное эхо, и все в ужасе замерли.
Человек, висящий над огненной ямой, пошевелился, медленно зевнул и потянулся. Дергая руками и ногами, Божок нелепо закрутился, свесив голову в огненной петле. Он задумчиво чмокнул губами, не поднимая век, зажмурил глаза, протяжно вздохнул, потом набрал в грудь побольше воздуха… Пятеро путешественников в страхе наблюдали за этими действиями, сбившись в кучу у конца туннеля. Божок приоткрыл один глаз и увидел их.
На таком расстоянии нельзя было ясно разглядеть его, безумный глаз сверкнул, словно молния, заставив их отвести взгляды. По лицу Бхазо расплылась неторопливая улыбка, обнажившая обломки зубов. А потом он завопил:
– Иииииииииииииииийййййййййййййййаааааааааааааааа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67