Он хочет ее, как женщину, и не сможет сдержать своего желания.В пылу воспоминаний Кэрол сначала даже не услышала, что в дверь постучали. Она быстро повернулась. Лицо расслабилось, в глазах появился особый блеск.
Она услышала, как Адель прошла из спальни и открыла дверь. Послышались голоса. Окрыленность исчезла. Это не Хуго.Адель вошла в комнату и плотно прикрыла за собой дверь.
— К вам пришел какой-то джентльмен, мадам.
— Кто он? — спросила Кэрол.
Адель протянула визитку. Кэрол прочла имя и словно сжалась.
— Я не могу его принять, — быстро забормотала она. — Скажи, что я неважно себя чувствую... лежу в постели... Все, что угодно, только избавься от него!
— Хорошо, мадам.
Адель пошла к двери, но было уже поздно. В комнате появился Дон Карлос с сальной улыбкой на толстых губах.
— Ты одна, Кэрол? Именно на это я и рассчитывал.
— Я не могу принять тебя сейчас, — холодно заявила она. — Мне пора переодеваться и идти на чай с друзьями. Они вот-вот вернутся с лыжной прогулки.
— До захода солнца еще есть время, — как ни в чем не бывало заявил Дон Карлос. — Мне нужно поговорить с тобой.
— Против моего желания?
— Нужно быть мудрее.
Он сел в кресло, закинул ногу за ногу и принялся бесстыдно разглядывать Кэрол.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она.
— То, что слышала. Не стоит превращать старого друга во врага.
Кэрол подошла к двери убедиться, что Адель плотно прикрыла ее. Потом повернулась к Дон Карлосу и заговорила взволнованным голосом:
— Что тебе от меня нужно?
— Просто хочу поболтать, — ответил тот. — Узнать, как у тебя обстоят дела.
— Что именно тебя интересует?
— Все. Я всегда внимательно следил за жизнью молоденькой девушки, которая когда-то мечтала получить работу в кино.
— Тогда тебя звали Чарли Якоби.
— Ну и что? Разве дело в имени? К твоему сведению, я родился в трущобах Чикаго. Так что у нас много общего, моя дорогая Кэрол.
— Ничего общего у нас нет, — злобно заявила Кэрол. — Зачем ты ворошишь прошлое, о котором я забыла давным-давно?
— Сомневаюсь, — сказал Дон Карлос. — Никто не забывает прошлого и дней молодости.
— А я хочу забыть. Ты единственный, кто узнал меня. Почему бы тебе не оставить меня в покое?
— Разве это справедливо? Я никогда не вмешивался в твою жизнь. С интересом наблюдал, как ты шла к славе и успеху. Иногда даже изумлялся. У меня сохранились вырезки из газет, это рассказы о жизни в отцовском имении в Вирджинии.
— А откуда ты взял, что это неправда? — не унималась Кэрол. — Мы потеряли все деньги после его смерти, и я была вынуждена поехать в Лос-Анджелес искать работу...
— Знаю... знаю, — прервал Дон Карлос. — Чтобы помочь матери-вдове, которая вскоре ушла в мир иной. Мне особенно нравится, когда ты сожалеешь, что не могла ничего дать ей в то тяжкое время. Кстати, для трупа твоя мать выглядит просто прекрасно.
— Ты ее видел?
— Да, месяцев шесть назад. Дел у меня не было, и захотелось посмотреть на мать богачки Мантон хоть одним глазком.
Какое-то время Кэрол молчала, а потом опустилась в кресло напротив Дон Карлоса.
— Ты сказал, что у нее все в порядке? — тихо спросила она, немного помолчав.
— Конечно. Она опять вышла замуж, а ты не знала?
— Нет. За кого?
— За хорошего человека. Мама познакомила нас. Он аптекарь. Она объяснила, что всегда питала слабость к образованным мужчинам.
Кэрол закрыла лицо руками и живо представила человека, которого могла выбрать мать. В их жалком районе было полно крошечных аптечных лавок. Она частенько перекусывала там. Обычно бутерброды и конфеты клали прямо на прилавок, у которого стояли высокие стулья. Молодежь насмехалась над владельцем без тени жалости. Мальчики вели себя развязно, а девочки глупо хихикали, чтобы привлечь их внимание.
«Вшивый аптекарь» — так они называли его за глаза и посмеивались, когда он отворачивался спиной. Кэрол подняла глаза на Дон Карлоса.
— Зачем ты мне рассказал это? Собираешься шантажировать?
— Моя дорогая Кэрол, ты всегда любила драматизировать, — ответил он. — Нужно было дать тебе роль в фильме, когда ты об этом просила. Ты бы не провалилась. Лучшей актрисы, чем ты, я никогда не
встречал, причем роль тебе попалась весьма длинная.
— А тебе какое дело? — взорвалась Кэрол. — Мне ничто даром не досталось. Ты думаешь, мой путь был усыпан розами? Ни в коем случае. Дэйв был пьяницей. И когда напивался, то становился зверем.
— Тебе не пришлось долго мучиться, — с мерзкой ухмылкой заявил Дон Карлос. — А теперь ты опять собралась замуж.
— Кто тебе сказал?
Дон Карлос пожал плечами.
— Дорогая, разве можно накинуть платок на чужой роток? Кто-то поведал мне в Лондоне, что ты преуспела и сумела охмурить богатого красавца, лорда Роксбертона. Я прочитал в журнале: «Кэрол Мантон, как всегда элегантная и красивая, посетила премьеру фильма вместе с лордом. Можно поставить один к трем, что ее попытки повести его под венец увенчаются успехом».
— Один к трем против, — прошептала Кэрол и откинула голову. — Не хочу и слышать, что пишут эти вульгарные люди. Убирайся и оставь меня в покое. Я больше не желаю тебя видеть. Мне неприятно, когда ты рядом и считаешь, что имеешь надо мной власть только потому, что знаешь о моих родных.
— А разве не так?
Кэрол ошарашенно уставилась на него.
— Я же спрашивала, что тебе нужно?
— Ничего, — ответил Дон Карлос. — Ты слишком подозрительна. Учись доверять людям. Если мне когда-нибудь понадобятся деньги, то ты обязательно выручишь меня. Разве какая-нибудь сотня тысяч долларов имеет для тебя значение? Но в данный момент дела у меня идут прекрасно. В последние годы я отыскал несколько стоящих талантов, но тебя это вряд ли интересует. Должен признать, что совершил ошибку, когда не заметил тебя. Хотя возможно, ты не добилась бы славы, если бы твои личные интересы не были затронуты.
— Я тебя ненавижу, — взвизгнула Кэрол. — Поиздеваться пришел? И надеешься, что я испугаюсь? Ты не удав, а я — не кролик. Твои угрозы не сработают. Можешь не рассчитывать. Если ты наду-
маешь меня шантажировать и станешь просить больших денег, я просто заявлю: «Говори правду, посмотрим, кому из нас поверят!» Мантоны сильнее тебя. Это они придумали прекрасную сказку о Вирджинии и уважаемой южной семье. Они не отступятся от меня, когда оборванец из Чикаго распустит язык!
— Какая героиня! — Дон Карлос полез за пачкой в карман. — Ты не против, если я закурю?
Кэрол не ответила. Он сунул сигарету в рот, поднес золотую зажигалку со своими инициалами, выложенными бриллиантами, сделал глубокую затяжку, а потом выдохнул дым.
— Ты права. Мантоны будут стоять за твою ложь горой, потому что она им выгодна. А как насчет красавца-лорда? Насколько мне известно, все англичане, да еще аристократы, — снобы.
— Не смей его трогать, — грубо приказала Кэрол.
— Но почему? Мне эта нация нравится. Может быть, на старости я обоснуюсь в Лондоне. Там тихо и спокойно. Это тебе не сумасшедший Нью-Йорк или Чикаго! Я уважаю старинные традиции. Англичане здорово умеют сохранять породу. Это особенно касается лошадей и женщин.
— Не пытайся меня запугать! Ты ничего не скажешь лорду Роксбертону, потому что это тебе не выгодно.
— Откуда такая уверенность? — изумился Дон Карлос. — А вдруг он будет благодарен?
— Все ненавидят гонцов, приносящих дурные вести, — хмуро констатировала Кэрол. — Он и разговаривать с тобой не станет.
Почувствовав, что его собеседница уже не в силах сдерживать гнев, Дон Карлос рассмеялся.
— Может, и станет... Именно этого ты и боишься...
Кэрол от отчаяния топнула ногой.
— Оставь меня в покое, — взорвалась она. — Чем я перед тобой провинилась? Почему ты так плохо относишься ко мне?
— Вот так-то лучше. Ты становишься похожа на живого человека. У тебя появились чувства. Значит, еще не все потеряно.
— Потеряно?! Что ты хочешь сказать?!
— Есть надежда, что когда-нибудь ты приобретешь истинно человеческий облик и полюбишь кого-нибудь, кроме драгоценной Кэрол.
— Ты что, претендуешь на роль проповедника? — съязвила Кэрол. — Хочешь напомнить мне о десяти заповедях?
— Лучше об одной. Пятой, — сказал Дон Карлос.
— Пятой? — Кэрол изумленно подняла брови.
— «Чти отца и мать своих...»
— Значит, теперь ты заботишься о моей матери? Я посылала ей деньги. Что еще нужно? Если бы отправила большую сумму, это вызвало бы разговоры соседей. Она бы ничего не скрыла. «Моя дочь так добра, так щедра». И тогда бы начались вопросы о том, кто ее дочь и где живет.
— Ты думаешь, она не знает? — спросил Карлос. Глаза Кэрол расширились.
— А разве знает? Кто-нибудь сказал ей? Это, наверное, ты открыл ей глаза?
Он покачал головой.
— Я не сказал ни слова. Люблю наблюдать за ходом событий, — он сделал затяжку и продолжил: — Ты знаешь, Кэрол, работа в кино заставляет полюбить драму. Я на всех и вся смотрю, как на потенциальную историю для сценария. Возможно, в старости я напишу о тебе и стану современным О Генри. Кто знает? Случались вещи и более странные.
— Если ты это сделаешь, я скуплю весь тираж твоей книги и сожгу, пусть это даже стоит целое состояние!
Дон Карлос рассмеялся.
— Значит, твой страх не знает границ? — воскликнул он. — Ладно, поживем — увидим. На каком месте ты остановилась? Наверное, на главе пятой или шестой, но еще осталось не меньше дюжины.
— Ненавижу тебя, — закричала Кэрол. — Даже слабо сказано, я тебя презираю до глубины души! Лучше бы тебя убили.
— Вспомни о шестом смертном грехе, — невозмутимо продолжал Дон Карлос.
— Ты... ты... какой-то маньяк! Дон Карлос медленно поднялся.
- А теперь я тебя покину, — сказал он. — Мы отлично поговорили. Я этого разговора не забуду, думаю, что и ты тоже. Встретимся на чемпионате. Когда ты во всем провалишься, Кэрол, я смогу предложить тебе роль в кино.
— Я не пойду работать на тебя, даже если буду подыхать с голоду.
— Неужели? Подождем до поры до времени, — ответил Дон Карлос. — А пока существует много молоденьких девушек, которые заставляют меня не стареть и рады развлечь.
Выражение лица Кэрол внезапно изменилось.
— Тебе нужна девушка, которая умеет кататься на коньках? — поспешно спросила она. — Могу подсказать одну. Это щедрый подарок, если учесть твое поведение. Об этой малышке никто не знает, она будет впервые выступать завтра. Это ученица Эрнеста Зипперта. Помнишь его? Он когда-то был чемпионом мира, а сейчас работает тренером.
— Да, знаю. Продолжай!
— Ее зовут Ута, и я видела, как она танцует на льду. Это великолепно, а кроме того, она хорошенькая.
— В твоем интересе к ней нет ничего личного, не так ли?
— Что ты хочешь сказать?
— Зачем ты рассказала мне о ней? Кэрол, ты не бросила бы и соломинку, если бы я тонул! Ты рекомендуешь эту девушку по какой-то причине. Наверное, ее красота действует тебе на нервы?
Кэрол зло взвизгнула.
— Убирайся отсюда! — завопила она. — Уходи, или я убью тебя!
Она схватила маленькую пепельницу, стоявшую на столе рядом, и швырнула в Дон Карлоса. Та ударилась о ножку стула и разлетелась на тысячи мелких кусочков.
— Отлично, Кэрол. Отлично! Если продолжишь в том же духе, то станешь живым человеком, а не разряжённым манекеном. Но, наверное, я тебя оскорбляю. Куклы не способны на интриги, а ты всегда преуспевала в них.
Дон Карлос опять расхохотался и под пристальным взглядом Кэрол вышел из комнаты.
Дверь не была закрыта, и она слышала его смех в коридоре. Кэрол не сдержалась. На глазах появились злые слезы, и она принялась колотить кулаками по спинке стула и топать ногами. Она задыхалась от ярости. Хотелось ударить Карлоса, повалить на пол, придавить ногой и смеяться, глядя, как он корчится от боли. Будь у нее пистолет, Кэрол бы выстрелила. Но, к сожалению, она ничего не могла сделать и, чувствуя бессилие, дрожала от его наглости.
— Боже, как я его ненавижу! — вслух сказала она и внезапно заметила свое отражение в зеркале. Она была похожа на сумасшедшую. Лицо побелело, глаза запали, прическа растрепалась, и все тело била дрожь.
Женщина ошеломленно застыла: она выглядит не только злой, но и старой. Дрожащими руками Кэрол поправила прическу и, стараясь дышать нормально, села на стул. Нужно остановить бешеное сердцебиение. У нее и раньше бывали приступы злости. Тогда она орала на Дэйва и била его. То же случалось и в присутствии других мужчин и женщин, когда она либо не получала желаемого, либо ревновала.
Впервые в жизни Кэрол испугалась за себя. Она сделала отчаянную попытку выкинуть Дон Карлоса из головы.Скоро вернется Хуго. И с ним она забудет ужасного Карлоса и все, что он рассказал. Канут в небытие замужество матери, правда ее рождения и насмешки людей.
Необходимо немедленно выйти замуж за Хуго, уехать в Англию, где никто ничего о ней не знает, и где все ее считают богатой американкой. Кэрол всю жизнь боялась разоблачения, но постепенно сама поверила в историю, придуманную когда-то Мантонами, хотя подсознательно ее все время мучил страх.
Кэрол живо представила мать, склонившуюся над ванной с грязным бельем, ее расплывшуюся талию, красные руки, немытые волосы, стоптанные туфли, грязный пол.
— Господи, помоги мне забыть... Помоги забыть, — прошептала Кэрол.
Она вскочила, пошла в спальню и там нажала сразу на три кнопки, вызвав мисс Визаз, Адель и официанта. Через несколько секунд они появились.
— Где вы пропадали? — злобно спросила она мисс Визаз. — Я целый день одна. Вы должны были принести мне газеты и письма.
— Они еще не пришли, миссис Мантон, — ответила мисс Визаз. — Но я схожу и узнаю у портье.
И прежде чем Кэрол вымолвила словечко, она исчезла.
— Принесите мне виски с содовой, — приказала она официанту и повернулась к Адель.
— Я хочу переодеться, дай мне другое платье.
— Может, из пурпурного шелка, которое вы купили у Болмена? — предложила Адель. — Или зеленое, его прислали на прошлой неделе?
— Любое. Все, что сама выберешь, — ответила Кэрол. — А от этого платья избавься, — она начала расстегивать застежку. — Выбрось его... Сожги... Я больше не хочу его видеть.
— Как прикажете, мадам, — мягко согласилась Адель, ее губы тронула улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25