— Ваш? — изумилась Ута.
— Да, мой. Вы неожиданно спасли меня в горах, и я никому не рассказывал об этом. Когда вы исчезли ночью, мне показалось, что вы не реальная девушка, а сказочная фея, которая живет на вершине горы, где не ступает нога человека. Я ничего не рассказывал только потому, что боялся насмешек. Мне могли бы сказать, что вы вообще не существуете.
Ута радостно улыбнулась.
— Как интересно! Жаль, что это неправда. Нам не стоило больше встречаться, и тогда бы вы действительно считали, что я существо из другого мира.
— Но я рад, что вы все же живая.
— Почему?
Ута задала этот бесхитростный вопрос, потому что никогда не кокетничала.
— Вы действительно хотите, чтобы я ответил? — с любопытством спросил Хуго.
Она прочла все в его глазах. Щеки вспыхнули, и девушка отвернулась.
— Где Эрнест? — спросила она.
— Сейчас появится, — ответил Хуго. — А вы хотите, чтобы он включился в наш разговор?
— Конечно, — быстро отозвалась Ута, но уверенности в ее голосе не прозвучало.
Хуго по-доброму рассмеялся.
— Вы такая юная, — сказал он. — Я забыл, что женщины умеют краснеть. Когда это происходит, я просто глазам не верю.
Ута закрыла щеки ладошками, чтобы скрыть прилившую к ним краску.
— Вы смеетесь надо мной, — прошептала она.
— Смеюсь? — изумился он. — Таких очаровательных девушек, как вы, я уже давно не встречал...
Девушка застыла, и на мгновение взгляды их встретились, но она стыдливо отвела глаза.
— Вы не должны говорить мне такое... — прошептала она.
— Почему?
— Дедушка...
— Опять ваши предки, — прервал Хуго. — А вы сами хоть что-нибудь чувствуете? Забудьте о них хоть на минуту. У вас впереди вся жизнь, они старые, а вы — молодая. Скоро весь мир будет у ваших ног. Я, наверное, первый мужчина, который сказал, что вь! прекрасны. Через год вам надоест это слушать, но сегодня мои слова взволновали вас.
Хуго дотронулся до пальцев девушки. Они дрожали, как крылья птиц, попавших в ловушку.
— Вы очаровательны, Ута.
Он сказал это вкрадчивым тоном. Девушка нервно задышала. Пальцы касались его руки, сердце под тугим шелковым корсетом громко стучало. Когда она наконец подняла глаза, они ослепительно сияли.
Они забыли о людях вокруг, шуме публики и словно очутились одни на вершине горы. Сердца замерли на мгновение — и вдруг все кончилось.
— Твоя очередь, Ута.
Эти слова произнес Эрнест. Они не слышали, как он подошел.
— С тобой все в порядке?
Эрнесту показалось, что Ута выглядит странно, и в голосе прозвучала озабоченность. Девушка торопливо отпустила Хуго.
— Теперь обязательно выиграю, — сказала она. Ута сняла пальто и отдала его Эрнесту, а потом, даже не взглянув на Хуго и тренера, вышла на лед. Мужчины молча наблюдали за ней. Публика еще приветствовала девушку из Цюриха, а потом оркестр
заиграл мелодию, которую Эрнест выбрал для выступления Уты.
Подобная музыка раньше не звучала на катке. Это была медленная, разрывающая душу мелодия, которая напоминала журчание ручья в горах. Она заставляла думать о густых лесах и птицах, живущих в них.
В середине катка появилась маленькая фигурка в бирюзовом платье — руки вытянуты, движения полны грации и гармонии. Немножко уставшие от соревнований зрители инстинктивно подтянулись в ожидании необычного.
По залу пробежал шумок. Когда Ута внезапно прыгнула, раздались аплодисменты, но они тут же смолкли и сменились напряженной тишиной: все были поглощены ее выступлением. Хуго показалось, что Ута пробыла на льду очень мало времени, и что вместо коньков у нее выросли крылья. Она летала надо льдом, как птица.
Темп музыки ускорился, девушка закончила свое выступление двойным тулупом и быстрым вращением, затем мгновенно исчезла с катка, словно вообще не танцевала.Сначала все замерли, а потом раздался гром аплодисментов. Тысячи рук хлопали, и тысячи голосов кричали:
— Браво! Браво!
Этот шум вывел Эрнеста из сомнамбулического состояния. Он кинулся к Уте, которая с удивлением наблюдала, как беснуется публика.
— Поклонись, — скомандовал он.
Сначала Эрнест подумал, что она его не услышала, но девушка появилась на льду и смущенно сделала реверанс. Однако в нем не было той красоты, которая захватила зрителей во время выступления. Она быстро вернулась к Эрнесту.
— Ну как я?
— Великолепно!
На мгновение Ута побледнела, она боялась услышать приговор тренера. Эрнест бережно набросил пальто ей на плечи, и девушка перевела взгляд на Хуго.
— Вы были прекрасны! — сказал он. — Я же говорил, что так будет!
Ута рассмеялась от счастья.
— А теперь надо выпить, — предложил он.
Они устроились на террасе отеля, чтобы наблюдать за фигуристами, и тут же подошел официант.
— Закажем шампанского, — сказал Хуго Эрнесту. — Это большое событие.
— Да, милорд, — ответил Эрнест, — хотя у меня сомнений не было. И все же соревнования таят в себе много опасностей. Некоторые спортсмены, особенно такие, как Ута, теряются перед публикой.
— Почему такие, как я? — с любопытством спросила она.
— Ты очень чувствительна, ты врожденная актриса, такие люди подвержены настроениям и более чуткие, даже нервные. Но сегодня ты показала себя гением. Только гениальность встречают тишиной, а не аплодисментами.
— Эрнест, не надо так говорить, а то я заплачу,— прошептала Ута, и Хуго действительно заметил слезы на ее глазах.
Он импульсивно положил свою ладонь на руку девушки.
— Сегодня вы не должны плакать, — скомандовал он.
— Конечно, но счастливые слезы не считаются?
— Безусловно, особенно когда они столь прекрасны.
Краска опять залила лицо Уты, и она неловко выдернула руку. Официант принес шампанское и, когда Хуго опять взглянул на девушку, слезы высохли.Он поднял тост.
— За Уту, новую чемпионку Швейцарии, а вскоре — чемпионку мира!
— Ты что, хочешь дождаться, когда их опубликуют? — изумился Эрнест и показал на каток, где как раз упала одна из фигуристок.
— Если вас не объявят победительницей, я сделаю официальное заявление прессе, — засмеялся Хуго.
— Боюсь, — воскликнула Ута, — что дедушка прочитает обо мне в газете, если я действительно выиграю.
— Ну и что? — сказал Эрнест. — Теперь уже поздно. Это не имеет значения. Если ты станешь чемпионкой Швейцарии, то даже Николас Киндши не сможет противостоять общественному мнению и заставить тебя отказаться от участия в чемпионате мира.
— Мне бы твою уверенность. Дедушка очень упрямый.
— И ты тоже должна стоять на своем, — сказал Эрнест. — Послушай, Ута, раньше я не хотел расстраивать тебя. Тебе исполнилось восемнадцать. Девушки в твоем возрасте уже сами зарабатывают. Если хочешь участвовать в соревнованиях, то дед ничего не может запретить. Он тебя воспитал, ты любишь его, но в современном мире дети не должны слепо подчиняться родителям, дедушкам и бабушкам, как это было раньше. Если возникнут трудности, будь храброй, девочка, и скажи ему, что хочешь жить своей жизнью.
— Но мне это не нужно. Ты же знаешь, как я люблю и бабушку, и дедушку. Они чудесные люди, и мне не хотелось бы причинять им боль.
— Я понимаю твои чувства и знаю, что ты росла очень послушной, но не в этом дело, — пояснил Эрнест. — Ты не имеешь права похоронить свой талант.
— Это правда, — добавил Хуго. — Если бы вы были средней спортсменкой, то можно было бы жить в уединении. Но вы — лучшая из лучших. Нельзя быть эгоисткой и прятать такой дар.
Ута подарила мужчинам очаровательную улыбку.
— Все, что вы говорите, прекрасно, но что будет, когда я попаду домой? Бабушка знает все, а вот дедушка...
— Думаю, мне стоит поговорить с ним, — предложил Хуго. — Может, он послушает меня?
— Нет, нет, только не это, — взволнованно воскликнула Ута.
— Почему?
— Я обещала бабушке... — она внезапно замолкла.
— Продолжайте, — попросил Хуго.
— Что никогда больше не встречусь с вами, — выпалила Ута. — Я не хотела говорить, но все получилось само собой.
— Почему вы пообещали? — изумился Хуго.
— Я не знаю причины, бабушка мне не сказала. Именно поэтому мы с Эрнестом не пришли на завтрак. Она очень настаивала.
— Интересно, что ее так расстроило? — задумчиво произнес Хуго. — Наверное, дурная молва бежит впереди меня, правда, Эрнест?
Эрнест пожал плечами.
— Не знаю, милорд, — ответил он. — Мадам Киндши обычно все понимает. Может, просто не хочет, чтобы Ута общалась с незнакомцами. Они практически не дружат с соседями, не говоря уж о приезжих.
— Но Ута молода, не могут же они держать ее взаперти, как монашку.
Эрнест развел руками.
— Говорите с Николасом Киндши, — сказал он,— а не со мной. Я на вашей стороне.
— Невероятно! — возмутился Хуго. — Ута, вы ходите на свидания, на танцы, общаетесь со сверстниками?
— Да нет, — ответила Ута. — Я была очень счастлива. Училась, каталась на лыжах, а летом гуляла в лесу. Мне ничего другого не было нужно, кроме фигурного катания. Бабушка знала об этом, но мы все держали в секрете от деда.
— И все же она настроена против меня, — недоумевал Хуго.
— Это не так, — поправила его Ута. — Она просто попросила меня не встречаться с вами... и сказала, что у нее есть веские причины.
— Боюсь, что дело в моей репутации, — сказал Хуго. — Видите ли, Ута, я брал от жизни все, а людям это не нравится. Они любят совать нос в чужие дела и возмущаться.
— Это понятно, — ответила Ута. — Даже в деревнях есть такие. Они подглядывают из-за занавесок и нашептывают гадости друзьям. Наверное, такое происходит везде.
— Вот именно, — подтвердил Хуго. — У меня появилась хорошая мысль. Я повидаюсь с вашей бабушкой, она увидит, что я человек безопасный, и мы сможем дружить на людях, а не по секрету.
— Это будет прекрасно, — ответила Ута, — но бабушка может рассердиться, если вы приедете без приглашения.
— Не думаю, — ответил Хуго. — А теперь давайте выпьем еще шампанского.
Пока Хуго наполнял бокалы, Эрнест спросил:
— А где сегодня миссис Мантон? Она так много говорила о соревнованиях, я ждал, что она придет.
— У нее появились другие планы, — туманно пояснил Хуго.
Он не хотел объяснять ни Эрнесту, ни Уте, что принял меры предосторожности и сказал Кэрол о желании опять навестить друзей.
— Я пробуду недолго, — солгал он, — но на всякий случай не жди меня к ужину. Почему бы вам втроем не сходить в клуб «Корвелиа»? Там прекрасно.
Бейкеры поддержали его предложение, и Кэрол неохотно дала себя уговорить. Она забыла о чем-пионате Швейцарии, что и было нужно Хуго. Он знал, что Кэрол помнит только о чемпионате мира, который начнется через два дня. Когда Кэрол уда-лилась с Бейкерами в клуб, Хуго, обозленный на себя за ложь, отправился во Дворец спорта искать Уту.
Он вообще не любил притворяться. Но сейчас радовался, что поступил подобным образом. Эта девочка казалась ему самим очарованием.Эрнест внезапно вскочил со стула.
— Какой же я дурак! Я кое-что придумал, — и бегом бросился с террасы.
— В чем дело? — спросила Ута.
— Понятия не имею, — ответил Хуго.
Они видели, как он пробирается через толпу к столику, где регистрировали спортсменов. Потом Эрнест подошел к мужчине и заговорил с ним.
— Наверное, ничего серьезного, — заметил Ху-го, — хотя убегал он резво.
— Эрнест очень добр ко мне, — улыбнулась Ута. — Он сделал меня счастливой.
— Он сам был прекрасным фигуристом, — сказал ей Хуго. — Когда я наблюдал за его выступлениями, то думал то же, что и сегодня, когда смотрел на вас. Этот человек на льду превосходил всех.
— Вы очень милый, — ответила девушка. — Наверное, ваша подвеска принесла мне удачу, — и дотронулась до своего платья.
— Не потеряли? — спросил Хуго.
— Никогда, — ответила она и прижала руку к груди. В этот момент Хуго заметил маленькое золотое кольцо на ее пальце.
— Это ваш талисман? — спросил он.
— Ой, я забыла снять его! — воскликнула она. — Слава Богу, что Эрнест не заметил.
— Он так радовался, что не увидел бы ни диадемы, ни жемчужного ожерелья.
Она рассмеялась, но все же осторожно сняла кольцо с пальца.
— Можно взглянуть? — спросил Хуго. — Это печатка?
— Да, она принадлежала маме и подарена моим отцом. Они поженились тайно, и у нее не было настоящего обручального кольца.
— Позвольте посмотреть.
Ута положила колечко ему в руку, и Хуго взглянул на него. Обычный интерес сменился неподдельным изумлением.
— Где вы это взяли? — напряженно спросил он.
— Я только что сказала вам, — ответила Ута. — Это мамина печатка.
В этот момент появился улыбающийся Эрнест.
— Все отлично, — объявил он, усаживаясь за стол. — Я думал, что допустил ошибку, но все в порядке. Больше не нужно беспокоиться.
— Что ты хочешь сказать? — спросила Ута.
— Ты боялась, что дедушка прочитает газеты. Какие мы глупцы! Я внес тебя в списки как Уту, поскольку все держалось в секрете, а потом забыл об этом. Сегодня утром секретарь спросил меня, остается ли это в силе, и я ответил «да». Так что, сработала рука судьбы. Я предупредил его, чтобы фамилию прессе не сообщали. Когда объявят победителей, тебя назовут «мисс Ута из Санкт-Морица». Дедушка не интересуется фигурным катанием и не станет разглядывать фотографии, а имя Ута ничего не скажет. Мы в безопасности еще на неделю, пока он не вернется.
— Как здорово! А репортеры не будут слишком любопытны?
— Мы скажем, что тебя зовут Ута. Это правда. Многие фигуристки пользуются только именем. Помнишь Белиту? Никто не знает ее фамилии.
— Вот и хорошо! — воскликнула Ута. — Молодец, Эрнест, ты такой умница!
— Я тоже так думаю, — довольно заявил Эрнест.
Хуго продолжал разглядывать кольцо. Он не принимал участия в разговоре и даже не посмотрел на Эрнеста.Почувствовав неловкость ситуации, Ута обратилась к нему:
— Отдайте кольцо, пожалуйста. Но он этого не сделал.
— Вы знаете, что за герб выгравирован здесь?
— Конечно. Это герб моего отца.
— Вы не назовете его фамилию? На мгновение Ута опустила глаза.
— Странный вопрос. Все знают меня как Киндши. Когда я была маленькой, мне рассказали об отце. Бабушка с дедушкой настояли, чтобы я носила их фамилию, пока живу здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25