Никто не задавал мне подобных вопросов, хотя это не секрет.
— Но я прошу...
— В школе все меня называли Ута Киндши. Жители деревни тоже зовут меня так.
— Но какая же ваша настоящая фамилия?
— Вас это действительно интересует?
— Очень!
Ута наморщила лоб.
— Из-за кольца?
— Да, конечно.
— Я думаю, вы догадались, что мой отец—англичанин.
— Англичанин? — вмешался Эрнест. — Я думал, ты швейцарка.
— Конечно, потому что живу и родилась в Швейцарии, но мой отец — англичанин.
— Как зовут вашего отца? — настойчиво переспросил Хуго.
— Эндрю Грэй, — ответила Ута.
Хуго посмотрел на кольцо, а потом на девушку.
— Эндрю Грэй был моим кузеном, — холодно заявил он. — И насколько я знаю, никогда не был женат.
ГЛАВА 8
Последовала долгая пауза.Ута побледнела. Хуго положил кольцо на стол и сказал:
— Это кольцо моего кузена. Герб такой же, как и у меня. Я должен встретиться с вашими родными.
— Нет! Не нужно! Девушка была явно испугана. Хуго даже не посмотрел на нее.
— К сожалению, я вынужден настоять, — натянуто заявил он.
Какое-то время Ута молчала, потом с достоинством, которого трудно было ожидать от такой молоденькой девушки, сказала:
— Хорошо. Дедушка в отъезде. Бабушка дома. Отвезти вас к ней?
— Что произошло? — вмешался ничего не понимающий Эрнест. — Ты не можешь уйти. Милорд, она должна присутствовать, когда объявят результаты, — обратился он к Хуго.
Тот взглянул на программку, лежавшую на столе.
— Еще много участниц. Результаты объявят во второй половине дня. К тому времени мы вернемся.
— Я обещаю, — сказала Ута и положила свою ладошку на руку тренера. — Извини, но нам нужно повидать бабушку.
Что-то в выражении лица девушки заставило Эрнеста не возражать. Он наблюдал, как они уходили: впереди шла Ута, высоко держа голову, а за ней, опираясь на палочку, прихрамывал Хуго.
Они взяли такси, Ута назвала адрес. Водитель набросил ковер на колени сидевших сзади пассажиров, и машина тронулась в путь.Какое-то время ехали молча, а потом, словно почувствовав свою вину, Хуго произнес:
— Простите, если обидел вас.
— Неважно, — тихо ответила Ута. — Если мой отец действительно ваш кузен, то вы имеете право повидаться с бабушкой. Она все объяснит.
— Вы, должно быть, знали о том, кто я? — с неприязнью заметил Хуго.
Девушка повернулась и удивленно посмотрела на него.
— Откуда?
— А как же фамилия? — настаивал он. — Мы все в семье — Грэи, Роксбертон — только титул.
— Мне не понятны английские традиции, — сказала девушка. — Я думала, что ваша фамилия Роксбертон, и не знала, что есть другая.
Она говорила абсолютно искренне. Хуго захотелось отбросить подозрения и поверить Уте.Но все же, в какие игры с ним играют, раздумывал лорд. Он вспомнил свои сомнения по поводу воспитания и строгости дедушки.
Однако ни одна девушка в двадцатом столетии не может оставаться столь наивной. Неприятные мысли не покидали Хуго.Что за всем этим кроется? Какая-то девчушка напялила кольцо Эндрю и называет себя его дочерью. Но ведь она — деревенщина, швейцарка.
Они проехали большую часть пути, прежде чем Хуго опять заговорил:
— Сколько вам лет?
— Восемнадцать.
— И вы, конечно, не помните отца?
— Нет.
Ута намеренно выделила последнее слово, чтобы поставить точку в их разговоре. И Хуго с уважением отнесся к гордому нежеланию что-то объяснять.Девушка повернулась к окну, и Хуго сумел рассмотреть ее профиль: точеные черты лица, прямой нос, полные мягкие губы и чуть острый подбородок.
Очаровательна, но ничем не напоминает Эндрю. Правда, кузен был светловолосым. Хотя он никогда не отличался классической красотой, женщины находили Эндрю привлекательным. Он был веселым, необузданным и жил без предрассудков. Вряд ли эта девушка — его дочь.
«Должно быть, закралась какая-то ошибка», — уговаривал себя Хуго, но неприятные сомнения все же терзали душу. Эндрю погиб в двадцать два года. В таком возрасте редко женятся тайком и намеренно прячут жену.
Такси повернуло на скользкую дорогу и с трудом поднималось в гору.
— Нам лучше пойти пешком, — предложила Ута. — Иначе он застрянет.
Хуго наклонился и постучал по перегородке, которая отделяла сиденье водителя.
— Остановитесь здесь, — сказал он.
Шофер обрадовался и притормозил. Хуго открыл дверь, вышел на скользкое шоссе и подал руку Уте, но она словно не заметила ее и прошла мимо. Они медленно прошагали пятьдесят ярдов и подошли к железным воротам. Каменная тропинка вела к дому, стоявшему высоко над дорогой.
Хуго строение понравилось. Оно было без претензий и не кричало о богатстве хозяев. Такого рода здания весьма характерны для Швейцарии.Ута открыла дверь и вошла в маленькую прихожую.
— Бабуля! — позвала она взволнованным голосом.
— Я здесь, милая, — прокричали в ответ, и Ута приоткрыла дверь в гостиную.
— Пройдите сюда, — сказала она Хуго и впервые посмотрела прямо в глаза.
Хуго увидел в них ненависть. Зрачки потемнели и смотрели на него с таким вызовом, что лорд устыдился и почувствовал себя виноватым. Ему внезапно захотелось объяснить, что все подозрения, наверное, необоснованны и являются плодом его воображения. Он не сомневался, что девушка ни в чем не замешана, но времени для разговоров не было. Она вошла в гостиную, и Хуго поплелся за ней.
На мгновение его поразили солнечный свет и цветы, но потом он заметил седовласую женщину в кресле. Ута была очень похожа на нее. Хуго увидел аристократическое лицо, говорившее о благородном происхождении и твердом характере. При виде девушки ее губы тронула мягкая улыбка.
Но когда мадам Киндши поняла, что внучка пришла не одна, ее лицо внезапно приняло трагическое выражение. Прежде чем обнять Уту, она посмотрела сначала на нее, а потом на Хуго.
— Лорд Роксбертон хотел повидаться с тобой, бабушка, — сказала Ута. — Я привезла его против своей воли.
— Понимаю, — ответила мадам Киндши.
Она протянула руку Хуго, и он поднес ее к губам.
— Ута рассказывала о вас, — тихо сказала мадам Киндши. — Вы хотели видеть меня?
Он кивнул:
— Да. Нам нужно поговорить наедине.
— Но я тоже хочу присутствовать, — взорвалась Ута. — Пожалуйста, бабушка, я имею право...
— Лучше я поговорю с лордом Роксбертоном тет-а-тет, — настояла мадам Киндши, — но сначала расскажи о своих успехах.
— Думаю, что все нормально, Эрнест был доволен.
— Она несомненно победила в чемпионате Швейцарии, — сказал Хуго.
— Не знаю, радоваться или огорчаться, — ответила мадам Киндши. — Иди в столовую, Ута, там тебя ждет молоко.
— Хорошо, бабушка.
Хуго изумился ее послушанию. Девушка вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Он проводил ее глазами, а потом повернулся к мадам Киндши.
— Может, присядете?
Она показала на стул напротив, и в жесте ее было столько же грации, как у Уты на катке.
— Спасибо, — он сел. — Наверное, вы знаете, почему я здесь.
— Может быть, вы все-таки объяснитесь?
— Сегодня на Уте было кольцо, которое, по словам вашей внучки, принадлежало ее отцу.
— Значит, вот откуда вы узнали!
— Думаю, мы должны объясниться, — сказал Хуго. — Наверное, вы в курсе, что теперь я глава рода.
— Да, — ответила мадам Киндши. — Когда я узнала о вашей встрече с Утой, то поняла, что судьба меня не жалует. Следовало бы прийти к вам и рассказать правду. О ней должны были узнать много лет назад, но я надеялась, хотя, может быть, глупо, что ваше случайное знакомство ничего не изменит. Вы уедете, Ута подчинится и не будет видеться с вами.
— Почему вы заставили ее согласиться на это? — недоумевал Хуго.
— Я надеялась, что до смерти мужа мне не придется открыть семье Грэев факт существования дочери Эндрю.
Хуго заколебался, но потом произнес те же слова, которые сказал Уте:
— Насколько я знаю, Эндрю никогда не был женат.
Мадам Киндши печально улыбнулась.
— Я предполагала подобное отношение, — сказала она.
Мадам встала и подошла к комоду, который стоял напротив окна. Достав бумагу из маленького ящика, она протянула ее Хуго. Он внимательно вчитался в печатный текст.
— Да, — сказал он чуть погодя, — Эндрю действительно женился на вашей дочери 6 января 1936 года.
— Это правда, — кивнула мадам Киндши.
— За три недели до гибели, — подчеркнул Хуго. Мадам Киндши опять кивнула и так горько вздохнула, что Хуго послышались рыдания.
— Лучше рассказать вам все с самого начала. Я сбежала от своей семьи, чтобы обвенчаться. Мы были очень счастливы, даже не знаю, чем я заслужила подобное. Я никогда в жизни не жалела о случившемся. Николас тоже, но мужчины странные существа. Добившись меня, он уверовал, что наша дочь никогда не узнает забот и страха.
Он очень строго воспитывал ее. Девочку назвали в мою честь Маргаритой. Думаю, что именно от меня дочь и унаследовала долю авантюризма. Я часто обвиняла Николаса, что он слишком суров с ней, но муж всегда был хозяином в доме и умел настоять на своем, хотя иногда мне удавалось влиять на ход событий.
Я не знаю, как Маргарита познакомилась с Эндрю. Наверное, в горах, во время лыжной прогулки,а может, на вечеринке, среди сверстников. Вы ведь знаете, что Эндрю любил Швейцарию. В последние годы он приезжал сюда два или три раза подряд.
— Да, помню, — подтвердил Хуго.
— Он увлекался альпинизмом, — продолжила мадам Киндши. — Мы все подсмеивались над сумасшедшим молодым англичанином, лазившим на вершины, куда не ступала нога человека. Он путешествовал по тем тропам, которые все проводники считали опасными и непроходимыми.
Маргарита привела его в дом, потому что Эндрю мечтал познакомиться с мужем. Тогда мы жили у подножия Маттерхорна, а ваш кузен купил дом неподалеку. Ему хотелось иметь собственность в Швейцарии. Николаса и Эндрю связала общая любовь к горам.
Мы часто виделись, но его отдых заканчивался, и ваш кузен исчезал на полгода. Эндрю никогда не писал, да и причин для этого не было, а потом опять появлялся с обезоруживающей улыбкой, и мы снова возобновляли нашу дружбу.
Я была слепа и глупа, не заметив, что Маргарита влюбилась. Мы с мужем думали, что она еще ребенок, и не допускали мысли, что у нее сердце и чувства женщины.Последний год я видела его не больше недели. Моя мать, с которой я не встречалась со дня свадьбы, сильно заболела. Отец умерил свою гордыню и попросил меня приехать к ее смертному одру. Я уехала в Париж, предполагая пробыть там несколько недель, но осталась на семь месяцев. Матери было плохо, и все ожидали ее кончины. Доктора умыли руки и давали ей наркотики, чтобы облегчить страдания, но все же она не умирала. Я разрывалась между любовью к матери, о которой безумно скучала все годы, и чувствами к мужу и ребенку.
Николас не торопил мое возвращение. Он все отлично понимал и сообщил мне в одном из писем, что Эндрю Грэй погиб. Несмотря на советы опытных скалолазов, он отправился на покорение вершины в ужасную погоду и не вернулся. Муж не умеет описывать подробности, он только констатировал факты.
Я слишком страдала из-за матери и вообще забыла об Эндрю Грэе.Я вернулась домой после похорон, когда было уже лето, мечтая увидеть мужа и дочь. Николас встретил меня на станции, а потом пошел ставить машину в гараж. Я ожидала увидеть Маргариту на ступеньках дома, но она была в гостиной. Там было темно, я вбежала, поцеловала ее и сказала:
— Дай-ка посмотреть на тебя, я столько отсутствовала, что забыла, как ты выглядишь. Как дела? Счастлива ли ты? Дорогая, ты скучала по мне?
Я чуть отстранилась и увидела странное выражение на ее лице. «В чем дело? — спросила я. — Ты не очень хорошо выглядишь». «Все в порядке, мама, расскажу тебе позднее», — сказала она.
Я пошла переодеться в свою комнату, а Маргарита отправилась на кухню, чтобы приготовить кофе и бутерброды, хотя я пообедала в поезде. Она вернулась, я увидела ее на свету и поняла, что что-то не так. Она всегда была великолепно сложена и похожа на меня. Теперь дочь изменилась. И тогда у меня закралось страшное подозрение. Мне трудно было поверить в это. Я не отрывала глаз от нее, она покраснела и обратилась ко мне.
«Мама...» — начала она. Но в этот момент я потеряла контроль над собой и принялась кричать на нее. Я спрашивала, чем она тут занималась и что произошло, пока я отсутствовала. Я требовала, чтобы она назвала имя мужчины, и клялась, что убью его, если сумею добраться до этого подонка.
Маргарита молчала. Ее стыд и замешательство только доказывали вину. Наконец я сказала: «Убирайся! Утром мы решим, что делать, но ты убила мою любовь».
Голос миссис Киндши сорвался, и она закрыла лицо руками.Хуго наклонился вперед.
— Не надо расстраиваться, — сказал он.
— Это было давно, — ответила мадам Киндши. Она достала маленький носовой платок и вытерла слезы.
— Как я была глупа и недоверчива, сколько наговорила ей гадостей, никогда не прощу себе, никогда!
— Но все же было нормально, ~ сказал Хуго, — она ведь вышла замуж за Эндрю.
— Конечно, — согласилась мадам Киндши, — но я этого не знала в то время, а больше никогда мы с дочерью не разговаривали.
— Никогда?
— Да. Утром ее уже не было дома. К подушке она прикрепила маленькую записку: «Я уезжаю, мама. Прости, что так расстроила тебя. Я еще не способна говорить о нем».
— И это все? — спросил Хуго.
— Конечно, — продолжила мадам Киндши, — ее послание не сделало меня ни добрее, ни счастливее. Я была вынуждена признаться мужу, и новость его шокировала. Он даже сначала не поверил мне, ибо не заметил никаких изменений в Маргарите. Он считал, что она приболела и проводит дома больше времени, чем обычно. Но Николас был очень занят и часто ходил в горы на три-четыре дня. В то время он работал проводником и возглавлял целую бригаду.
Никогда не забуду, как мы страдали. Длинными летними вечерами дом казался пустым без нашего ребенка. Через неделю мы совсем забеспокоились, куда она пропала, и тогда получили письмо от старой няни Маргариты, жившей неподалеку от Лозанны. Маргарита приехала к ней, чувствовала она себя плохо, но перемена места пошла ей на пользу.
— Нужно забрать ее домой, — предложил муж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25