Он так отключен от всего окружающего, что даже не замечает, наверное, как она близко. Может, сказать ему? Но Поппи уже сунула руку в карман своего комбинезона, достала, кажется, ту самую серебряную палочку, которой пользовалась на станции Звездная, и поднесла ее к уху.
– Ты уже говорил с ней раньше, Стриди?
Стриди, начавший было повторять за ним, помотал головой.
– Тогда не надо ей говорить, кто ты. Скажи просто, что Тео хочет ее видеть – нет, встретиться с ней. Скажи, что ты его друг и что это важно.
Стриди, кое-как переиначивая прямую речь, заговорил прямо в воздух. Тео в это время следил за Поппи. Ее лицо на таком расстоянии он видел не очень четко, но она отвернулась от своих товарок и отошла на самый край кузова.
Стриди после короткой паузы открыл глаза, и стало видно, что он расстроен.
– Она спрашивает, откуда ей знать, что я твой друг. Откуда, Тео? – Он дрожал, и Тео почувствовал себя виноватым за то, что эксплуатирует его, да еще после нагрузки, которой тот подвергся в «Элизиуме».
– Спроси, помнит ли она песни, которые я ей пел. – Хотя вряд ли она узнает «Нью-Йорк, Нью-Йорк», даже если Стриди умудрится повторить слова и мелодию. – И скажи, что ее возраст меня не волнует.
«Ну ты даешь, Вйльмос, – сказал он себе, пока Стриди передавал сообщение. – Жмешь на романтику, да? Играешь чувствами молоденькой девушки?» Он перевел дыхание. Но Кочерыжку-то надо спасать. И не такая уж это неправда. Поппи ему в самом деле нравится. Он просто растерялся, а теперь, после катастрофы в доме Нарцисса, его растерянность стала еще сильней, но что-то между ними все-таки было. «Эта школьница тебе в прабабки годится», – всплыл знакомый довод из глубин мозжечка – и Тео увидел, что Стриди терпеливо ждет его реплики.
– Ну? Что она сказала?
– Ей надо закончить свою работу, но вечером она может с тобой встретиться. Где?
– Скажи, пусть сама выберет место и время. – Удачное использование Стриди в качестве передатчика приободрило Тео, и часть того радостного волнения, с которым он впервые въезжал в Город, вернулась к нему, несмотря на все злоключения. – Скажи, что я знаю, чем она сейчас занимается, поэтому встретиться можно где-то поблизости.
Стриди послушно повторил требуемое и выслушал ответ.
– Она спрашивает, откуда ты знаешь, что она делает.
– Скажи, пусть посмотрит на восток от моста.
– Тео! – Тревога Кумбера перешла в настоящий страх, но Тео по-прежнему его игнорировал. Видя, что Поппи вертится, глядя в нужную сторону, он отошел немного от Стриди с Кумбером и помахал ей. Ее лица он опять не разглядел, но догадывался, что оно выражает.
– Скажи, что этим я показываю свое доверие к ней.
Пока Стриди слушал, что она отвечала, Кумбер нервно расхаживал взад-вперед.
– Она встретится с тобой в месте под названием «Палата собраний», на дороге Глайстиг, между Последним Лучом и Восточным Берегом. Когда взойдет Кольцо Королевы.
Это кольцо, должно быть, звезда – надо будет, чтобы кто-нибудь ему объяснил.
– Скажи, что меня это устраивает. Я приду один – надеюсь, что и она тоже.
– Тео!
– Заткнись, Кумбер. Скажи ей, Стриди, что это все. Можешь повесить трубку или как это там у тебя делается.
Поппи все еще смотрела в его сторону. Он помахал ей опять, уже не так интенсивно, и отвернулся. Он почему-то верил, что она ничего не скажет ни телохранителям своего отца, ни констеблям, но на всякий случай лучше было не торчать на виду, тем более что этим он мог бы подвести Стриди и Кумбера.
– Пошли, Кумбер. Мне надо подумать. И скажите кто-нибудь, когда оно всходит, это Кольцо Королевы.

Всходило оно около восьми вечера по человеческому времени – крупная желтая звезда на западном горизонте. Тео, входя в низкую дверь ресторанчика, без труда нашел ее на черном небе.
«Палата собраний» была заведением для кобольдов – маленький, без окон, но весьма претенциозный кабачок у самой дороги Глайстиг, проходящей через квартал с дешевыми магазинами недалеко от Восточного Берега. Кобольды – пещерные жители, и в вестибюле было очень темно, однако Тео чувствовал себя заметным до ужаса. Он втиснулся в угол за столом метрдотеля, питая надежду, что Поппи скоро появится. В таких местах каждый завсегдатай при входе непременно на тебя смотрит – не потому, что он тебя узнаёт, как быстро сообразил Тео, а потому, что надеется встретить кого-то знакомого. В таких местах все разглядывают друг друга просто из принципа.
Стараясь казаться естественным, Тео отвернулся от двери и стал изучать грифельные стены – из-за них казалось, что ресторан вырублен прямо в скале. Имелась тут и наскальная роспись – кобольды и разные подземные животные, нарисованные флуоресцентными красками и поэтому как будто плавающие в нескольких дюймах от стен. Тео не знал, что это – подлинная народная живопись или стилизация. Откуда ему знать, есть ли вообще у кобольдов народная живопись и что она такое – стоящая вещь или дешевка вроде картинок с корридой и собаками-картежниками. Хотя даже сцены корриды на черном бархате в определенном контексте могут быть стоящей вещью.
Ни в чем-то он здесь не разбирается, ни в большом, ни в малом. Главное – ни при каких обстоятельствах не делать вид, что вырос в Эльфландии, а не где-то еще.
– Тео...
Внутри у него что-то дрогнуло. Даже при тусклом освещении она выглядела не как враг, а как друг – по меньшей мере.
– Добрый вечер. Спасибо, что пришли. – Не зная, что еще сказать, он подержал ее руку в своей. «Молодец, – сказал он себе. – Теперь можешь вручить ей бесплатный образчик воска для полировки».
– Я не думала, что вы взаправду здесь будете. – Поппи избегала смотреть ему в глаза. К вечеру она надела длинную юбку, черный жакет и простой серый свитер. Вид у нее при этом был намеренно богемный – возможно, из-за сандалий на плоской подошве или цепочки на шее, как будто серебряной, но переливающейся всеми оттенками пламени. Тео достаточно понимал в женских туалетах, чтобы догадаться, что она пытается соблюсти равновесие между... между чем? Между симпатией и антипатией к его особе? Между желанием выглядеть красивой и в то же время не слишком доступной? Намерение он улавливал с ходу, но не всегда мог раскусить, что еще в нем намешано.
После неловкой паузы он сказал:
– Может, присядем? Мне мерещится, что на меня все смотрят.
– Кто это мне звонил? – спросила она, пока кобольд в декоративном кафтанчике с капюшоном провожал их к столику. – Странный какой-то.
– Куда более странный, чем вы думаете. Я вам после объясню – Их столик стоял у дальней стены, далеко от прямого света. Успокоившись немного, Тео ощутил сильный голод. – Тут хорошо кормят?
– Да, неплохо. Я всего пару раз здесь была. – Она осмотрелась. – А знаете, моего брата убили на этой же улице.
– Что вы говорите? Вот ужас. Вы уверены, что хотите поужинать именно здесь, Поппи?
– Я знаю, вы считаете меня гадкой, – пожала плечами она, – но между нами никогда не было теплых чувств. Я его вообще не любила. Злой, противный мальчишка. – Испытывая явную неловкость, она раскрыла меню, излучавшее собственный бледный свет. – Что вы закажете? Тут у них в основном грибок, но они с ним творят чудеса.
«Грибы, – сказал он себе, слегка передернувшись. – Грибок или грибы – все едино. В китайской кухне тоже употребляют грибок». Энтузиазма, однако, это не вызывало.
– Закажите мне что-нибудь сами. – Призрачный свет от меню придавал ее лицу сходство с портретом Вермера. Здешняя обстановка начинала доставлять ему удовольствие – и не только потому, что напротив сидела красивая девушка. Чудесно было опять оказаться в ресторане, как будто он вернулся к нормальной жизни. Если прищуриться так, чтобы не видеть женщину с птичьей головой в ближней кабинке, и притвориться, что развесистые крылья другого посетителя – просто маскарадный костюм, можно вообразить, будто он снова в своем родном мире.
«Слишком даже приятно, если на то пошло».
Он не слышал, как к ним подошел официант. Не самая привлекательная разновидность эльфов – кобольды, будучи гуманоидами, смахивают при этом на безволосых грызунов.
Носы у них такие, что остальное лицо как будто от них отстает, бледно-розовая кожа сморщена, как на пальцах после горячей ванны. Официант, впрочем, улыбался очень мило и застенчиво, несмотря на отвисшую челюсть. Может, он студент вроде Кумбера, а здесь подрабатывает, чтобы оплатить обучение – пробивает себе путь в те круги, которые смотрят на него свысока. Может, он выбрался наверх из подземки, из темного города кобольдов.
У каждого своя история. Тео посмотрел на Поппи. Так ли хорошо он знает ее историю, как ему кажется?
– Желаете что-нибудь выпить? – спросил официант.
Тео, намаявшийся за день, попросил воды. Поппи, осторожничая по каким-то своим причинам, заказала вместо «крылодвига» бокал вина.
– Послушайте, – сказал Тео, когда официант отошел, – мне очень нужно поговорить с вами кое о чем...
– И мне с вами. Я ведь из дому ушла.
– Как так?
– Выдержала страшную драку с отцом. Настоящую, мы с ним не просто ругались. Он хочет, чтобы я вышла за Антона, сына лорда Чемерицы. А этот Антон совершенно ненормальный, просто омерзительный. И его так называемый братец... – Поппи вздрогнула, и это не было театральным жестом. – Это все равно бы случилось. Не могу с ними больше жить. А уж после того, что они сделали с Нарциссами, Штокрозами и Лилиями... Я видела вас с Цирусом Жонкиль, Тео, – вы должны знать, что произошло с его домом и со всей его семьей.
Тео смотрел на нее, как оглушенный. Сбежала из дому. Для нее так, конечно, лучше, а вот для него...
– Что с вами, Тео? Вы не могли не знать о гибели дома Нарцисса, даже если вас не было в городе.
– Я... был. Прямо там, в доме. Когда все случилось.
– Черное железо! Нет, правда? А я все думала, почему же вы не звоните, хотя я практически... О, Тео. Простите меня. – И Поппи расплакалась, к полному его замешательству. – Простите.
– Ну что вы! Это не ваша вина. – Куда подевалась легкомысленная школьница, смотревшая на смерть брата как на досадную помеху? Он протягивал Поппи салфетку, но она уже нашла носовой платок и не слишком усердно вытерла нос – Вы ни в чем не виноваты, Поппи.
– Не я, так моя жуткая семейка.
– Вы правда убежали от них? А обратно вернуться можете?
Она потрясла головой и высморкалась.
– Отцовская охрана ищет меня по всему городу, поэтому я не могла встретиться с вами там, где обычно бываю. Старый монстр не любит, когда ему дают отпор.
Тео протяжно вздохнул. Мало того, что лопнула его слабая надежда на то, что Поппи поможет ему попасть к Чемерице, – он к тому же подвергается повышенной опасности, находясь рядом с ней. Невезуха она и есть невезуха. Точка. Конец фильма.
Не так уж это, в общем, и важно. Если бы даже она внедрила его в дом Чемерицы, он не имел бы ни малейшего понятия, что делать дальше. Так даже лучше. Кочерыжку все равно нужно спасать, это не обсуждается, но ему не придется использовать для этого Поппи. Он не очень-то хорошо чувствовал себя по этому поводу.
Он бросал на нее осторожные взгляды. Ему хотелось открыться ей, но он не мог отделаться от образа девчушек из гитлерюгенда, которые веселятся в Берлине, пока СС отправляет неугодных в концлагеря.
– Вы в самом деле ушли? Это не просто порыв? Что, если папа сдастся и не будет настаивать на браке с молодым Чемерицей? И увеличит вам содержание?
Слезы еще струились из ее глаз, но лицо внезапно оледенело.
– Так вот как вы обо мне думаете? По-вашему, я способна вернуться... к этим убийцам? Если мне увеличат содержание? – Она взяла свою сумочку и начала вставать, оттолкнув протянутую к ней руку Тео. – Я, конечно, была дурочкой. Твердила себе, что то, чем отец занимается, – просто политика. А еще я говорила себе, что судила о вас неверно, что играла с вами в глупые игры, что вы на самом деле хороший. Видимо, я заблуждалась во многом.
Тео вскочил вслед за ней, опрокинув стул. На них оборачивались.
– Поппи, пожалуйста. Я просто должен был знать. Испытать вас немного, что ли. Пожалуйста, вернитесь. Мне... мне надо что-то сказать вам. – Эльфы за соседними столиками перешептывались. «Черт. Если они меня не узнали, то ее запросто могут узнать». – Ну пожалуйста, сядьте!
Она, подчинившись ему, села на место. Тео поднял свой стул и тоже сел, положив локти на стол.
– Так что же вы хотели сказать мне? – Она промокнула платком мокрые щеки.
– Я должен вам кое в чем признаться. – «А, была не была!»
Ее глаза стали недоверчивыми, как будто между ними натянули занавес и она пыталась заглянуть в щелку.
– У вас есть жена в Маргаритках, да? Домик в деревне, детишки, своя хоббани, хоть и плохонькая?
Тео рассмеялся, несмотря на ощущение, что он собирается выскочить в окно, не зная, что окажется на той стороне.
– Нет-нет. Ничего такого. Я хотел сказать вот что... – Он подался к ней. Окружающие, кажется, уже потеряли к ним интерес, но осторожность никогда не мешает. – Мне тридцать лет, Поппи.
– По-вашему, это смешно? – Она снова попыталась встать.
– Но это правда!
– Лжете! – вскричала она и поперхнулась. – Черное железо... вы смертный?
– Ш-ш-ш! – Он взял ее за руку и привлек к себе. Она напряглась, но вырываться не стала. – Не совсем. Это долгая история. Хотите, расскажу?
Маленький официант как раз в этот момент прибыл с блюдами, которые Тео не сумел опознать – трудно ориентироваться в кухне, веками творившей в темных пещерах, – и принялся расставлять их, профессионально игнорируя повисшее над столом молчание. Тео не понимал, где гарнир, а где основное блюдо – знакомыми предметами были только тарелки. Ладно, не страшно – все равно он чересчур нервничает, чтобы есть.
Он дождался ухода официанта и рассказал Поппи все, начиная с краткого резюме своей жизни до перехода в Эльфландию. При этом он избежал искушения и не стал заниматься лакировкой действительности, ограничившись фактами: тридцать лет, работа незавидная, неплохой музыкант, довольно неуклюж в отношениях с другими, особенно в близких. Настроения Поппи он не мог разгадать, поскольку она все время сохраняла на лице чопорную цветочную маску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89