Зашла нахохлившаяся и сердитая, но тут же заулыбалась и потребовала рассказать очередную интересную историю потому что: а — давно не рассказывал; б — вечно занят, а сейчас тут и в — больной всегда надо идти навстречу, тогда выздоровление пойдет быстрее, сам говорил!
Последний аргумент Володю сразил и он с усмешкой согласился, пытаясь вспомнить из известных ему сказок, которые еще не рассказывал ей, пока они жили на острове.
— Я тебе расскажу историю про одну непослушную девочку и что из её непослушания вышло.
Аливия тут же уселась на кровать поближе к Володе и навострила ушки.
— А она совсем-совсем не слушалась?
— Совсем. Итак, звали эту девочку Красная Шапочка…
К концу историю Аливия вцепилась в руку Володи со всех сил, глаза с блюдца.
— А волк не съест её? Ну скажи, съест или нет?
— Да дослушай же ты! — Володя постарался освободить руку, ну куда там. — Так мне рассказывать или сразу сообщить окончание?
— Ты скажи, волк съест Красную Шапочку или нет, а потом рассказывай.
— Ну уж нет. Или я рассказываю по порядку, или просто сообщаю чем все закончится.
Аливия поерзала, а потом кивнула.
— Рассказывай.
Мальчик понизил голос, нагнетая таинственность:
— И вот Серый Волк побежал короткой дорогой, пока Красная Шапочка шла в обход и постучал в дверь…
— Глупая бабушка! Разве можно незнакомых в дом пускать!
— Наверное, бабушка в детстве тоже старших не слушала, — согласился с ней Володя.
История же тем временем подходила к концу. Красная Шапочка подошла к дому бабушки, постучала в дверь, волк пригласил её заходить в дом, вот Красная Шапочка входит… Мальчик сделал паузу и глянул на напряженное личико девочки, которая уже готова была либо разреветься, либо захлопать от радости в зависимости от исхода. Володя вздохнул и не рискнул закончить сказку так, как она заканчивалась у Шарля Перро…
— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие глазки?
— А что бы лучше видеть тебя внученька.
— Бабушка, бабушка, а зачем тебе такие большие зубки?
— А это чтобы съесть тебя! — взревел волк выпрыгивая из кровати и хватая Красную Шапочку…
Аливия подалась вперед, слушая.
— И в этот момент распахнулась дверь и в комнату ворвались охотники, которые давно уже шли по следу волка. В последний момент они выстрелили и убили зверя, когда он уже готовился проглотить Красную Шапочку. Вот так девочка была спасена, но если бы она сразу послушалась мамы и не стала бы разговаривать в лесу с незнакомцами, то ничего бы этого не было.
— Я знала! Я знала, что волк не съест Красную Шапочку!
— Ну а ты поняла, что не надо разговаривать с незнакомцами?
— Конечно! Вот если бы Красная Шапочка училась бы у тебя айкидо, она бы как дала этому волку корзиной промеж ушей, а потом за хвост… шкуру можно будет у камина постелить. Знаешь, как хорошо на волчьей шкуре?
Володя только рот раскрыл, слушая кровожадные мечты этой пигалицы.
— А ты меня еще мечом научить драться обещал! Тогда рррраз! Ррраз, один волк, второй!
— Эй-эй, угомонись! Ты так всех волков перебьешь. Не пора ли вам, юная леди, в постельку и спать? Больные, между прочим, нуждаются не только в сказках, но и в хорошем и крепком сне, а потому марш к себе и баиньки.
Аливия надулась.
— Я еще хочу сказку.
— Хочешь, чтобы с тобой произошло тоже, что с Красной Шапочкой? Она тоже не слушалась.
— Ерунда, — девочка беспечно махнула рукой. — Ведь тогда ты придешь и спасешь меня, как те охотники. Правда?
Володя только вздохнул. Все-таки зря он переделал финал, надо была рассказывать как в оригинале.
Однако шрам, похоже, все еще доставлял девочке неудобство, потому что она все чаще и чаще касалась бока и слегка морщилась. В конце концов сообразив, что сказки больше не будет, она поднялась, пожелала спокойной ночи и вышла в коридор, чуть кособочась при ходьбе. Володя пообещал завтра взглянуть на то, как идет заживление и коря себя за то, что не сделал это давно. Не то, чтобы он опасался, поскольку шов уже затянулся и никакого заражения не грозило, иначе давно бы началось, но… спокойнее, когда сам следишь.
На следующее утро Володя как раз заканчивал осматривать Аливию, когда в комнату ворвался Конрон.
— Гонец… только что прискакал… сообщение…
Володя удивленно глянул на тира.
— Ты от самых стен пешком что ли сюда бежал?
— Что? А, нет. Ладно. В общем, родезцы сегодня утром с рассветом высадили десант и двинулись к осажденному нами замку. Те как раз сейчас должны были начать отступление.
Володя вскочил и стал торопливо снаряжаться в свои доспехи и привешивать мечи, схватил накидку и посох.
— Поехали. Осторн, из дома никому не выходить… пожалуйста. Конрон, где Роухен? Надо усилить патрули в городе.
— Сам скажешь, на улице ждет.
Мальчик кивнул, торопливо обнял Аливию и выскочил из комнаты. Роухен и правда ждал во дворе — сидел на коне и мрачно смотрел по сторонам. Володя тут же повторил приказ по поводу патрулей.
— Я уже распорядился, милорд.
Мальчик вспрыгнул на подведенного слугой коня, но тут же замер, оглянулся.
— Что с доспехами?
Роухен еще сильнее насупился, но ответил:
— Пришлось разоружить ополченцев.
— Ополченцам в бой не идти. Атака на город случится только в том случае, если мы потерпим полное поражение, но в этом случае наличие или отсутствие у ополченцев доспехов никакого значения иметь не будет.
— Я поеду распоряжусь по поводу усиления часовых на стенах и у ворот. — Роухен чуть поклонился, пришпорил коня и умчался.
— Чего это с ним? — удивился Конрон, выходя из дома, где задержался, попросив служанку принести воды попить.
— Ему не нравится мой приказ по поводу доспехов.
— А-а-а. Он приходил ко мне жаловаться. Признаться, я его понимаю. Отдавать доспехи каким-то…
— Конрон, каждый оставшийся в живых солдат — это лишний защитник на стенах, как бы наш план не закончился. Или ты думаешь нам удастся разгромить родезцев полностью? Поэтому нам надо постараться свести потери к минимуму!
Вскоре они выезжали из ворот, где им встретился еще один гонец: родезцы, высадив десант, быстро продвигались к осажденной крепости и вот-вот должно было случится столкновение.
У вновь выстроенной деревянной крепости, где еще продолжались работы, Володя с Конроном остановились. Проехав чуть дальше, чтобы не мешать рабочим, они соскочили с коней и расположились чуть в стороне от дороги, чуть в стороне располагалось человек пятьсот латников, готовых по приказу сорваться на помощь. Один из латников тут же воткнул штандарт с гербом Конрона, чтобы все видели, где находится командующий. Володя уселся прямо на траву, обхватил колени руками и замер, дожидаясь новых вестей. Конрон сначала сел рядом, но не выдержал, вскочил и быстро заходил из стороны в сторону. Володя с интересом наблюдал за ним. Замерев в очередной раз, он изучил горизонт и, не заметив там гонца, сердито обернулся к Володе.
— У тебя вообще нервы есть?! Как можно быть таким спокойным?! — Конрон тут же снова забегал.
— У меня на родине есть одна очень мудрая пословица. Как раз к нашему случаю.
— Что? — Конрон снова замер.
— Скорее не пословица, а просто присказка. Знаешь, почему командующие не бегают? Потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное — панику.
Конрон задумался, осмысливая фразу. Потом фыркнул и плюхнулся рядом.
— Панику или нет, но эта неопределенность меня добивает.
На некоторое время тир успокоился, но вскоре опять начал метаться по полю. К счастью в этот момент прибыл очередной гонец, впрочем, доставленные им новости определенности не добавили. Известно было только, что осаждающие стали отступать и что произошел бой.
— Какой бой? — нахмурился Володя. — Ни о каком бое мы не договаривались.
Гонец пояснений дать не мог. Снова минуты неопределенности и новый гонец: отряд отступает, их преследуют, но не очень большие силы.
Володя кивнул Конрону.
— Надо бы сбить спесь с этих преследователей, но если они не примут бой, не преследуй.
Конрон довольный вскочил.
— Наконец-то дело! — призывно махнув ожидающим его всадникам, он возглавил отряд и умчался по дороге.
Володе осталось только сидеть и ждать известий… Один из недостатков возраста, несмотря на то, что в четырнадцать лет в это время люди считалось вполне взрослыми, готовыми и воевать и командовать армиями. И командовали. Даже в его случае ни у кого не возникло даже мысли сомневаться в его праве отдавать приказы. Другое дело опыт, вот его катастрофически не хватало. Никакие знания не заменят практического опыта. В походах же… ну что походы? Все-таки действия спецподразделений его мира в корне отличались от действий войск.
Его неплохо натаскали как диверсанта-одиночку, способного не столько нанести какой-то вред врагу, сколько выжить в трудных условиях, дали практику управления небольшими отрядами, но все равно этого было мало и недостаточно. Да и опыт этот, честно говоря, годился очень ограниченно. И как ни старались психологи на базе натаскать его как раз для таких вот случаев, но трудно ветеранов, прошедших не одну схватку, заставить слушать какого-то мальчишку с необычными и, на их взгляд, совершенно дурацкими идеями.
Это тоже учитывалось при подготовке на базе… вот и приходилось всегда оставаться на заднем плане, выступая генератором идей, но вперед выдвигая тех, кто мог своим авторитетом и властью заставить стронуться весь этот механизм вассальных присяг, интересов различных кланов и купцов. Таким тараном зачастую выступал Конрон, принимая на себя все удары. В подготовке новой армии тоже пришлось подыскать подходящего человека, готового принимать новые идеи. Главное эти идеи правильно подать и помочь советом при возникновении сложностей. Практическое же воплощение ложилось целиком на плечи этих вольных, а порой и невольных помощников.
Посторонним же людям, далеким от властей, казалось, что этот странный чужеземный князь практически ничего не делает, разве что носится с места на место, будоража честных людей. И почему его поддерживает уважаемый тир Конрон Пентарский? Но дальше разговоров дело, как правило, не шло — у благородных свои причуды. Вот и сейчас Володя понимал, что ему совершенно нечего делать в предстоящей конной схватке, только под ногами путаться будет. Приходилось сидеть, делая вид, что его ничего происходящее не касается. Остатки былой отстраненности от событий помогали ему сохранять полнейшую невозмутимость, что служило пищей многочисленных слухов о том, что он отдал возвышенным богам все свои чувства в обмен на знания, слишком большие для такого малолетки, кто ж, как не боги их ему дали. Слава богу, тут нет понятия дьявола, а то точно обвинили бы в том, что он продал ему душу. Богам же… ну боги же. Им можно что угодно продать, если не жалко, и если те, конечно же, согласятся купить.
Володя поднялся и старательно отряхнул накидку, потом подозвал офицера, отдал короткое распоряжение и неторопливо направился на холм. Где дожидались своей очереди требуше и «скорпионы». Здесь на вершине его и настиг гонец с известием, что после короткой сшибки противник отступил, а наши отряды, оставив разъезды для прикрытия, возвращаются. Мальчик кивнул гонцу и продолжил восхождение. На холме он выбрал место поудобнее, подкатил туда обрубок ствола, установил и устроился на нем поудобнее. Постелив шерстяное одеяло из седельной сумки. Рядом установил еще один обрубок ствола повыше, который использовал в качестве подставки для локтей, чтобы бинокль не ходил в руках ходуном. Обратив взор на Радужную бухту он приготовился ждать. Кто-то из охраны притащил ему котелок с местным напитком, похожим на чай, который заваривали из каких-то местных трав. Кивком головы поблагодарив солдата, Володя продолжил наблюдение, изредка прихлебывая напиток из чашки.
Конрон с командиром отряда, который осаждал замок с остатками авангарда барона появились минут через сорок. Володя отложил бинокль и вопросительно глянул на них.
— Как и договаривались, — правильно понял этот взгляд офицер и начал рассказ. Конрон, судя по всему, тоже слышал эту историю впервые, отказавшись разговаривать один. Потому и притащил его с собой. — Как и договаривались, мы ждали гостей и заранее подняли тревогу…
— Я слышал был бой. Как это произошло? Вроде мы говорили, что вы должны отступить без боя, едва завидев родезцев.
Офицер поморщился.
— Мы так и сделали, но они оказывается высадили два десанта. Один отряд оказался как раз на нашем пути. Пришлось прорываться. Повезло… если бы мы задержались у замка еще бы на час-два, они бы там такие завалы построили на дороге, что вряд ли бы удалось вырваться.
Мальчик многозначительно покосился на Конрона. Тот пожал плечами. Ну да, никто и не обвинял противников в тупости, а идея принять бой у замка и ему не очень нравилась, предложил на всякий случай.
— Какие потери?
— Человек сорок убитых и пятнадцать раненых. Уже отправили в госпитали.
Развертыванию госпиталей мальчик уделял особое внимание и постоянно подкидывал Арвиду новые идеи. Сейчас чуть ли не в каждом отряде были свои медбратья, подготовленные для оказания первой помощи. Свои плоды такая система уже приносила.
— Хорошо. Дальше.
— Родезцы вцепились в нас как клещи. Кавалерии-то у них нет, но и у меня много солдат, постоянно приходилось отбиваться. Но там ведь чуть повернешься к ним, а они уже строят стеной и копья выставили, кругом же холмы и деревья — не обойдешь толком.
Да уж, местность тут та еще. Наверное, именно из-за этого Тортон построили не в Радужной бухте, а чуть в стороне. Насколько удобна бухта, настолько же неудобна местность рядом с ней — холмы, обрывы вдоль берега чуть дальше, в лесу овраги.
— Вроде бы вы и не должны были их атаковать.
— Так наседают же. Спуску нет. Еще немного и солдаты просто побежали бы. Если бы тир Пентарский не подоспел бы, уж и не знаю как пришлось бы отбиваться.
— Много сил высадили родезцы?
— Около тысячи…
Володя пристально посмотрел на офицера. Тот неуверенно оглянулся на Конрона, заерзал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167