И человек он решительный, так что не забалуешь. К тому же он отдавал те же приказы, что и я. Так что города могли в открытую собирать обозы, якобы его армии. Все, что им нужно было — немного придержать их, что они и сделали.
— Не все…
— Не все, — согласился Володя. — В графстве самое большое число городов, оставшихся верными графу. Большинство из-за страха и неверия в наши силы, но нам от этого не легче.
— Если я тебя правильно узнал, то наша следующая цель…
— Сам граф и его армия. Двигаемся к их месту сбора — его замок.
— Будет осада, — вздохнул граф. — А замок Иртинского укреплен очень хорошо. И ты прав — просто так он не сдастся. Я вообще удивлен, что он нам навстречу не пошел.
— Это было бы идеально — дать бой в чистом поле, а не штурмовать стены, но боюсь противник нам такого подарка не сделает. Нам главное закончить здесь как можно скорее, а потом уже будем бить самого Игринда… — Володя непроизвольно сжал кулак. — Надо послать еще гонцов… в соседние с замком Иртинского села…
Благодаря займам купцов Володя располагал достаточным запасом денег, чтобы расплачиваться за то, что он забирал в деревнях. Время для войны с точки зрения князя вообще было идеальное — осень, жара спала, но дни еще стояли ясные и не дождливые, крестьяне как раз убирают урожай с полей и их амбары ломятся от зерна. Поскольку вывезти его по понятной причине никуда невозможно, цены на него стремительно катятся вниз. Тут, правда, Володя не стал наглеть и установил жесткую цену зерна, чтобы крестьяне смогли получить прибыль, пусть и минимальную.
В отличие от него граф Иртинский деньгами не располагал, а потому все необходимое ему для войны просто забирал, в лучше случае его фуражиры оставляли деревянную дощечку с личной печатью графа — обязательство заплатить за взятое… когда-нибудь… позже… При таком подходе почти все население графство полностью поддерживало нового герцога. Крестьянам уже настолько надели разбои на дорогах, из-за которых не могут продать урожай, бесконечные поборы для поддержки мятежа, что они готовы были поддержать кого угодно, кто закончит все это безобразие и даст им спокойно, наконец, вздохнуть. Потому они охотно выступали проводниками, доносили о передвижениях вражеских войск, частенько, тайком от всех, конечно, и сами устраивали уничтожение мелких отрядов. Отдельный рыцарь со своими пятью или шестью латниками мог остановиться на ночь в одной деревне, а утром его и его отряд найти уже никто не мог, а сами крестьяне клятвенно заверяли, что уехал, а куда там дальше делся… Возвышенные Боги только знают.
Володя не забывал и о другой обязанности, а потому гонцы с его указами отправлялись из ставки почти каждый день: объявление амнистии всем солдатам, кто служит под командованием мятежников, указ о борьбе с разбоем на дорогах, пока простая бумажка, но ясно показывающая намерения нового герцога, указ об отмене внутренних таможен и пошлин. Последнее вызвало бурю возмущения среди местных благородных, но его армия состояла из тех, кого указ не задевал никоим образом, а потому все волнения быстро стихли, а в ставку стали приходить поздравления с победой от купцов со «скромными» подношениями на победу. Ослабленные в мятеже, разрозненные, многие земли сменившие владельцев на еще молодых и не опытных просто не могли оказать сопротивление герцогу. К тому же многие сильно поиздержались на войне, а герцог тут же начал выдавать льготные кредиты тем, кто особо сильно пострадал… условие — поддержка решений герцога. Все решилось в течении четырех дней. Еще было объявлено, что в этом году налоги взиматься не будут.
— И как ты без денег планируешь поднять герцогство? — поинтересовался граф Танзани.
— Деньги пока есть, — поморщился Володя. — Я надеюсь война долго не затянется и у меня останется много их — купцы не пожадничали, давая на победу. К тому же планирую поживиться тем, что собрано в замке у графа. Я слышал, ему тоже многие пожертвовали на победу… Ну и то, что с графства вытряс за минувшие дни. Тем более легко быть добрым, когда ясно, что денег не получишь все равно как ни старайся.
— Это почему?
— Да потому что старый герцог и так уже содрал все что можно и даже больше. Если что-то брать еще, люди просто начнут умирать. Надо дать людям роздых хоть немного, а то все уйдут либо в разбойники, либо просто сбегут.
Еще неделю пришлось потратить на налаживание отношений с окружающими селениями и городками, чтобы обеспечить себе бесперебойное снабжение, дождаться подхода обоза с осадными машинами и подкреплением из отрядов благородных. Который вел Филлип.
Получив в свое распоряжение дополнительные силы конницы, пусть и не приспособленной взаимодействовать с его армией, Володя немедленно приказал им рассредоточиться, блокируя все возможные дороги и перехватывать отдельные отряды верные графу и его гонцов.
А на второй день его армия вышла к замку графа, который встретил его сожженным военным лагерем недалеко от стен, поднятыми воротами и лучниками на стенах. Пока солдаты обустраивались, выставляли часовых, охранение и изучали окрестности, Володя через бинокль осматривал стены. Каждый прекрасно знал свое дело и присмотра не требовал.
— Ты знал, что будет осада? — поинтересовался подошедший граф Танзани. — Потому увеличил инженерные части до полка?
— Скорее опасался, — вздохнул Володя. — Но увеличил не по этому. У меня на них свои планы есть, когда все это закончиться. Дороги в герцогстве никуда не годятся.
— Дороги?
— Они, граф. Надо и о будущем начинать думать. И пора уж закончить этот глупый и никому не нужный мятеж.
— Только вот с этим замкам придется повозиться… Какой там гарнизон, уверен, ты уже знаешь.
— Примерно две с половиной тысячи. Тут же место сбора их армий было, хотя времени собраться мы им не дали.
— Да уж… честно говоря, не поверил бы, что армия может передвигаться с такой скоростью если бы сам не видел. У вас на родине так воюют?
Володя отвернулся и оглядел горизонт.
— Нет, — глухо отозвался он. — У меня на родине давно уже воюют совсем по-другому.
Граф, заметив, что князь на эту тему распространяться не желает, быстро ее сменил.
— Придется повозиться, если ваши сведения верны. Крепкий орешек.
— Да… Максимум за две недели замок надо взять, иначе будут проблемы. Опасно оставлять Игранда без присмотра на большее время.
— Милорд, вы шутите??? Взять этот замок за две недели?!
— Придется постараться. А потому всем офицерам придется думать и думать крепко. Тут мечом махать не получится.
— Заяви кто другой, не поверил бы, но вы… Вы замок возьмете.
Хотелось бы и самому Володе испытывать такой же оптимизм. Одно точно — думать придется очень крепко.
Глава 30
Первые два дня Володя в дела осады практически не влезал, целыми днями с небольшим отрядом исследуя окрестности, подступы к замку, договаривался со старостами в деревнях, съездил в ближайший город и переговорил с магистратом, разослал гонцов еще в два города, а потом вечером закрывался вдвоем с Саймоном Оргином в шатре и что-то там вычерчивали, после чего инженер армии исчезал на целый день в своем полку, откуда постоянно доносились стуки топоров, визг пил, плотники тащили куда-то здоровенные сколоченные щиты, набранные крестьяне вязали в лесу фашины, еще пришедшие люди стали валить деревья и там же на месте распиливать их на доски.
Сначала остальным офицерам было не до удивлений — своих дел хватало: обустроить лагерь, позаботиться об укреплениях чтобы предотвратить вылазки, провести разведку местности, выставить часовых. Но постепенно жизнь вошла практически в привычное русло. Поставили вокруг замка насыпь, частокол, разобрались с лагерем. И когда нашлось время, Танзани разыскал князя, который с весьма задумчивым видом сидел на ветке дерева, с которой и наблюдал за замкам. Делал он это явно не с разведывательной целью, поскольку не взял с собой свое средство наблюдение — бинокль, как его называл.
— Знаете, граф, возможно я действительно глупый человек, — заговорил он даже не повернув головы.
Танзани вздрогнул — а он то тихо подкрадывался, надеялся удивить.
— Вы глупый? — хмыкнул он. — Интересное наблюдение.
— Просто мы с вами разное под глупостью понимаем. Хорошая погода. Не жарко. Знаете, у а меня на родине в это время уже холодает. Дожди льют почти беспрерывно.
— Холодает? В это время года? А как тогда зимой?
— Зимой? О, зимой чудесно. Выпадает очень много снега, иногда столько, что может и небольшой дом засыпать… но это редкость. А так… Мороз и солнце, день чудесный. Представляете, граф, мороз градусов двадцать… снег скрипит под ногами и ты летишь с горки на лыжах. В лицо колючий ветер, а у тебя восторг. Восторг полета, этого стремительного набора скорости… Это было последний раз, когда мы выезжали всей семьей на отдых. Папа любил отдыхать именно зимой, обожал кататься на лыжах и нас с сестрой приучал. А мне больше нравилось катиться вот так вот с горы, чтоб дух захватывало.
— Трудно представить. Но мороз под двадцать… брррр…
— Двадцать вы считаете мороз? — Володя рассмеялся. — Это нормальная погода. Мороз, это когда градусов тридцать, а то и больше. Снег становится рассыпчатый от мороза, лицо горит…
— Ужас. Как вы там живете?
— Да в общем-то, неплохо. — Володя хмыкнул. — Привыкли. У меня на родине есть места, где температура зимой еще ниже. Зато представляете что случится с любым вторгнувшимся к нам врагом, который захочет перезимовать?
— Спаси Возвышенные Боги! Зачем вообще в такую ледяную пустыню вторгаться?
— Пустыню? Кто говорил о пустынях? Да и не целый же год мороз. Летом тоже чудесно. Жаль, что папа не был фанатом рыбалки, а мне нравилось.
— А при чем тут ваша глупость?
— Да вот сижу и не понимаю… Скажите… неужели власть или положение в обществе действительно стоят вот таких вот моментов счастья? Зачем разрушать то, что имеешь ради стремления к тому, что тебе может и не нужно? Я понимаю, что в устах какого-нибудь крестьянина или нищего это прозвучало бы как оправдание собственной неудачливости, но вот я вроде бы достиг неплохих высот. Стал герцогом не самого бедного герцогства в королевстве и не понимаю этого.
— Если не хотели такого положения, зачем согласились?
— Не от скуки точно. Знаете, меня бы совершенно удовлетворил бы домик где-нибудь в стороне. Что б и от людей вроде бы недалеко и чтоб ко мне поменьше заглядывали бы. Но я сейчас сражаюсь чтобы сохранить то, что имею и не гонюсь ни за чем другим. Ульмар Тиндом имел все, но погнался за короной. Ради чего сражается граф Иртинский? У него тоже есть семья, как я слышал, они с женой неплохо ладят, дети, вот этот замок. Радуйся, наслаждайся. Но нет. Вот ради чего он сражается. Клятва верности уже не действует — старый герцог в плену, ему вынесен приговор королевским судом, он официально отстранен. Граф знает, что шансы у него малы, знает, что проигрыш для него означает потерю всего. И не только для него, но и для всей его семьи. Так ради чего он воюет? — Володя снова вздохнул. — Наверное я и правда глуп, если не понимаю таких вещей.
Кажется, граф честно попытался осмыслить сказанное, но это оказалось за гранью его представлений о мире и чтобы совсем не запутаться, решил вернуться к цели своего прихода.
— Лучше скажите, милорд, у вас уже есть мысли?
Володя отвернулся от собеседника и поглядел на небо. Показал на соседнюю ветку. Граф понял правильно и сморщился.
— Староват я уже по деревьям лазить. — Однако послушно шагнул к дереву. Один из солдат немедленно подскочил и сложил руки, помогая ему взобраться. Когда Танзани наконец устроился, Володя вытащил нож и ткнул им в сторону замка.
— Знаете, граф, я тут слышал, как солдаты говорили, что я настоящий Возвышенный Бог, когда дело касается сражений. На самом деле я не придумал ничего нового, просто использую опыт сражений, о которых тут не слышали. Но есть один фактор, который позволяет побеждать практически всегда — знание слабого места противника и атака именно в него. Я в последние два дня излазил тут все вокруг замка…
Граф проследил направление, куда указывал нож.
— Река?
— Замок строили на излучине, а землю под нужды брали с этой стороны. В результате образовались ямы, которые со временем заполнились водой. Поскольку вода обновлялось только в половодье, то получилось почти болото. Удачно для обороны, но для жизни… Весной и осенью в этом замке наверное очень сыро и комары донимают. Зато на этой стороне реки не поставишь ни катапульт никакой другой техники. Основание же стены за прошедшее время сильно подмыло течение реки. Отсюда это плохо видно, но…
— Да нет, заметно. — Граф из-под ладони осматривал реку. — Раньше берег был дальше, а сейчас вода в стену бьет. Только это все бессмысленно, если мы не сможем установить там катапульты.
— Если подготовим площадки для них, то сможем. Проблема ведь не столько в установке, сколько в доставке. Но дело в том, что мои требуше разборные. Их можно доставить по частям и собрать уже на месте. С обычными требуше такое проделать проблематично — слишком много народу требуется в момент сборки. Многое на месте делать приходится. Тяжело и долго. А сейчас инженерный полк как раз занят тем, что готовит площадки под требуше. Наша задача отвлечь противника, когда настанет время сборки требуше. Мы размечали с Оргином места под «скорпионы» и для лучников. Дня через два все подготовят и тогда можно будет переходить к активным действиям. Есть у меня еще парочка сюрпризов, но это позже. А пока будем ждать.
— Ждать? Но чего?
— Когда подойдут обозы с заказанным из городов, когда найдется необходимое количество людей для наших задач, когда отряды закончат тренировки под будущие задачи. А вот на вас, граф, я хочу возложить очень важную и ответственную задачу…
— Да?
— Противник пока затих, понимает, что пока мы не обустроились, все настороже — опасаются атак. Но как только закончится возведение укреплений — все расслабятся, почувствуют себя в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167