Удивительно, где он находит такие таланты?
Руперт многозначительно хмыкнул, но, покосившись на Аливию, ничего говорить не стал. Аливия же только радостно захлопала.
— А вообще мне блинчиков не хватает, — вдруг вздохнула она. — Помнишь ты на острове их пек? С медком…
— Блинчики… — Володя задумался. — А почему ты их не делаешь? Чего не хватает?
— А я забыла как, — Аливия вдруг густо покраснела. — Ты тогда говорил-говорил, а я не запомнила.
— Ну извини, — Володя развел руками, — я сейчас не могу тебе их сделать, а кухарка, при всем ее таланте, их вряд ли знает как делать. Вот что, давай поедим сначала, а потом я тебе снова скажу как их печь. Хорошо?
— Ага! — Аливия радостно кивнула, подбежала к Володе и, ухватив его за руку, потащила вниз — в столовую.
Руперт плелся позади, чувствуя себя чужим на этом празднике жизни. Он уже знал о назначении Володи и о том, что в столице его ожидает какое-то очень большое назначение и теперь он отчаянно робел, не зная как себя держать. Его сестра не мучилась и вела себя совершенно как обычно.
Доесть они не успели, когда пришел Лиром Рокхен и несколько представителей магистрата. Володя приглашающим жестом указал им на места за столом, а кухарка уже оперативно накрывала на стол. Те попытались было отказаться, но Володя самолично встал и придвинул каждому стул, после чего отказ был уже просто немыслим.
— Я обедать еще не закончил, — пояснил Володя, — а вы, заглядывающие мне в рот и не сидящие за столом испортите весь аппетит. Так что либо мне прекращать обедать, либо вам подключаться. Лично я выбираю второй вариант.
За обедом Володя в основном разговаривал с Аливией, поскольку остальные оказались не очень болтливы и предпочитали жевать молча. Но вот обед подошел к концу и Володя поднялся.
— Кнопка, иди пока в свою комнату, почитай что-нибудь. Заодно в языке попрактикуешься. Твоему брату там тоже будет интересно. А я когда освобожусь сразу подойду.
Алвиия прекрасно понимала когда можно спорить, а когда лучше согласиться. Поэтому она слегка поклонилась взрослым и утащила за собой брата. Мальчик же пригласил всех к себе. Дождавшись, когда все рассядутся, он придвинул к себе несколько листов бумаги, чернильницу и проверил перо, хотя что ему будет, не гусиное же, но привычка. Точнее не привычка, все же он еще только-только приучался писать ручкой, которую постоянно приходилось макать в чернильницу. Демонстрировать шариковую он еще не решился, хотя несколько штук у него и лежали где-то на дне рюкзака.
— Итак, уважаемый магистрат, я попросил вас собраться, чтобы кое-что прояснить для себя и разобраться в вашем законодательстве и отношениях с вашим правителем…
— Тортон вольный город и он налоги платит непосредственно в казну, — вмешался Рокхен, словно сама мысль, что у них есть какой-то правитель отличный от короля была для него оскорбительной. Хотя… возможно так и было. Володя отметил про себя этот факт.
— Ничуть не сомневаюсь, тем не менее, думаю, вы сможете просвятить меня и по поводу этого вопроса, а именно отношения не вольных городов с властью. Но пока давайте поговорим о вас. Не могли бы вы прояснить для меня суть ваших отношений с королем. Какие полномочия магистрата и где они заканчиваются, в чем обязанности королевского представителя и кому подчиняется гарнизон…
Володя решил пока остановиться и задавать вопросы по мере прояснения текущих.
Гости переглянулись. Когда они шли сюда они, похоже, ожидали чего угодно, но не этого. Никогда благородные не интересовались чем-то, что выходило за рамки войны или охоты. Но отвечать надо. Рокхен попытался встать, но Володя прервал его попытку и тот, немного помявшись, принялся отвечать. Говорил о королевской грамоте, дающей Тортону статус вольного города, что из этого проистекает, чем управляет магистрат.
— Я правильно понял, что единого значения статуса «Вольный город» нет? В каждом случае все зависит от того, кто что и как понял? Хм… С магистратом же и того проще, в ваших руках внутреннее управление и сбор налогов. Королю определенная часть с налогов, а как вы ее добываете его не касается. Хм… Продолжайте… — Володя принялся быстро писать, для удобства переходя на русский.
Рокхен кивнул и продолжил рассказывать о том, как строится отношение города и окрестных владетельных дворян, которые иногда делали попытки положить вольностям города конец, убеждая горожан тем или иным способом, что им нужна защита от разбойников. Тут поневоле приходилось держать собственную милицию. Отбивать атаки местных феодалов вполне хватало.
— Кто сильнее — тот и прав, — констатировал Володя. — Грамота короля в данном случае почти пустой звук. А если город не вольный? Как там обстоят дела?
Магистрату приходилось постоянно вести переговоры с другими городами, в том числе и с теми, которые не имели статус вольных, потому и тут он был основательно осведомлен.
— По большему счету владельцев не очень заботит чем и как живет город, им важнее получать с них стабильный доход, а так их положение несколько шатко, поскольку в отличие от короля, ближайшие господа склонны… как бы сказать…
— Короче у них семь пятниц на неделе, в отличие от короля, который далеко и не лезет в дела… Понятно.
Постепенно, шаг за шагом Володя прояснял для себя правовое поле Локхера, да и вообще всех ближайших королевств. Законов, как таковых, оказалось на удивление мало и все они, в основном, регламентировали отношения благородных и остальных. Само же законодательство находилось в зачаточном состоянии. Судя по всему, здесь не было аналога римского права с его стройной системой законов. Хотя, кажется, попытки составить что-то вроде сводов было, но это скорее своды правил для межличностных отношений, либо отношений личности и государства в лице монарха, а вот понятия юридическое лицо вообще отсутствовало. Отсюда и необходимость скреплений заключенных договоров браками, наподобие того, что заключил Осторн. Потому и важно было ему снова жениться когда его жена погибла, иначе под договором рушилась основа. В тех вопросах, где закон отсутствовал — заправляли обычаи и правила. В городах пытались заполнить эти пробелы в законодательстве, но проблема была в том, что каждый город был сам по себе и часто их законы не очень стыковались друг с другом. Тенденция к привидению всего этого к единообразию намечалась, но пока еще была слишком робкой и неуверенной.
Володя постарался максимально точно законспектировать все регулирующие правила и обычаи под удивленными взглядами членов магистрата, у которых он периодически уточнял то один, то другой непонятный пункт. Закончив разбираться с финансовыми законами и правила, он перешел к уголовным, потом к тем, что регулируют права наследования. Тут все обстояло получше. До вечера он успел собрать максимально полную информацию по местному законодательству. Невозможно за полдня? Еще как возможно, если собственно законов всего ничего, а остальное определяет воля благородных или обычаи. Вот с обычаями все обстояло намного сложнее и тут за полдня разобраться не получится. Здесь надо родиться и жить, чтобы впитывать их с молоком матери.
Володя прервал разговор и стал торопливо записывать основные тезисы, потом ненадолго задумался и насел на наследственное право среди благородных. Рокхен благородным не был, но не знать об этих законах не мог, потому отвечал основательно и подробно. Мальчик изредка прерывал его, чтобы записать для памяти, после чего просил продолжить. В этот момент пришел герцог Алазорский, махнул всем, чтобы продолжали разговор, сам сел в сторонке и слушал самым внимательным образом. Он даже не попытался вмешаться в разговор, хотя о праве наследования мог рассказать намного больше Рокхена. Сам Володя, поняв, что герцог сознательно сделал себя сторонним наблюдателем, перестал обращать на него внимания. Вот остальным сделать это было сложнее, но вскоре разговор захватил и их.
— Так, стоп! — Володя разложил перед собой листы с записями. — Давайте я пробегусь по тезисам, которые составил, а в вы поправите, если где ошибся или неточно записал.
После прослушивания записей и уточнений неточностей.
— Ладно! — Володя отложил записи. — Всем спасибо, но на сегодня хватит. Мне еще надо обдумать сказанное вами, если возникнут вопросы, уточню.
Члены магистрата торопливо поднялись, раскланялись и поспешно удалились. Герцог поднялся, не спеша подошел к столу и взял несколько листов, быстро понял, что написано на неизвестном ему языке и отложил их.
— Не понимаю. Я думал ты будешь готовиться к походу, собирать людей, заниматься подготовкой.
— С этим и мои люди справятся, я же занимаюсь тем, что кроме меня сделать никто не может.
— И чем это поможет в борьбе с герцогом Торендским?
— Честно говоря именно на это я и возлагаю основные надежды по усмирению провинции, а не на армию. Собрать нужное количество солдат для безусловной победы у меня не получится при всем желании. Вы ведь не дадите мне армию?
— Была бы у нас лишняя армия, полагаешь придворные лизоблюды согласились бы на твое назначение герцогом?
— А они разве об этом назначении знают?
— Еще нет. Но и очереди желающих одолеть мятежника и занять его место не наблюдается.
— Ну вот. Значит в численности армии я однозначно герцогу уступлю. В подготовке войск… возможно, я еще не знаю состав армии мятежника.
— Его вассалы и наемники.
— Основные силы?
— Наемники.
— Понятно. Ну подготовку его войск еще предстоит оценить. Так вот, судя по всему у герцога под рукой примерно десять тысяч войск. У меня в самом лучшем случае будет тысячи четыре. Еще один минус — герцог на своей территории: города, замки, линии снабжения под рукой. У нас… Ближайший пункт, где можно устраивать базу Тинур, городок на границе с герцогством, но один пункт… он уязвим.
— То есть ты считаешь, что ничего сделать нельзя?
— Если бы я так считал, то так бы и сказал. Сделать можно, что я и делаю. У герцога есть одна слабость, которую он не в силах устранить — у него отсутствует системный подход и сейчас, готов поклясться, он допускает массу ошибок, которыми и надо воспользоваться. Но вот какие именно ошибки еще предстоит выяснить. А вот это, — Володя поднял стопку бумаг, — будет самым верным и действенным оружием против него.
— И что это?
— Законы королевства Локхера, собранные в единый свод.
— Надеешься устыдить мятежника нарушенными им законами?
— Герцога? Нет. А вот его подданных возможно.
— У тебя есть план действий?
— Знаете, у меня на родине был один полководец, который за всю свою жизнь не проиграл ни одного сражения. И вот однажды его отправили на войну с одним очень серьезным врагом, который до этого уже разбил несколько армий союзника моего императора. Так вот, когда он приехал в столицу союзника нашей империи их генералы потребовали от него план кампании. Я могу вот ответить только так, как в свое время ответил он.
— И как же этот полководец ответил?
Володя повернулся к столу, покопался среди бумаг, достал один лист и протянул его герцогу.
— Вот план моей кампании.
Ленор Алазорский недоуменно уставился на лист, перевернул его и оглядел с другой стороны, снова перевернул. Потом усмехнулся и бросил совершенно чистый лист обратно на стол.
— Хочешь сказать, что лучше о твоем плане никому не знать?
— Нет. Я хочу сказать, что у меня еще нет плана. Что бы сделать хотя бы черновые наброски надо обладать намного большей информацией, чем у меня есть сейчас. Сбором информации я и собираюсь в эти дни заниматься. Подготовка же армии, набор солдат… ваша светлость, с этим любой сержант справится, а Лигур знает методику подготовки для новых полков.
— Тогда как же твоя основная ставка?
— А я с самого начала решил делать ставку не на военную силу, хотя она и должна сыграть свою роль, но… большинство сражений выигрывается задолго до того, как первые солдаты выйдут из казарм. Действовать надо на нескольких фронтах. Да, на это вот, — Володя кивнул на стол, — я делаю основную ставку, но даже если она не сработает, то она отвлечет внимание и заставит противника нервничать и усомниться в надежности собственных тылов.
— Не буду делать вид, что хоть что-то понял. Лучше посмотрю на результат.
После ухода герцога Володя отправился к Аливии с Рупертом и до самого вечера занимался с ними: с Аливией русским основами физики на занимательных примерах, а с Рупертом математикой — стал обучать делению. Руперт, пораженный простотой математических действий в десятичной системе, горел энтузиазмом за раз освоить всю математику. Володе с трудом удалось охладить его энтузиазм, перечислив предметы, которые основаны на математике: алгебра, геометрия, стереометрия, тригонометрия. Руперт слегка растерялся, но все же не испугался, хотя и согласился, что спешить не стоит. Уже под вечер Володя предложил им остаться переночевать у него. Аливия выказала небывалый энтузиазм, но Руперт засомневался и в конце концов уговорил сестру отправиться домой.
— Завтра с утра меня не будет и во сколько вернусь не знаю, — сообщил им Володя, когда те уже вышли из дома. — Так что если захотите в гости, то не раньше вечера.
Аливия клятвенно пообещала прийти и притащить брата. Как понял Володя, Руперта и сегодня Осторн отправил не просто так — с дочерью он мог и слугу снарядить, а чтобы тот продолжил обучение счету, чем, собственно, они и занимался.
Утром Джером разбудил Володю около пяти утра. Мальчик недовольно оглядел слугу, потом протер глаза и поднялся.
— Все сделал?
— Да. Люди Лигура и Гирона на своих местах, ждут только сигнала.
— Где Крейн выяснили?
— Конечно, иначе смысла бы не имело организовывать все.
— Логично. Тогда надо начинать, чем больше тянем, тем больше вероятность, что все сорвется.
Джером на несколько минут вышел из комнаты и вернулся, когда Володя уже оделся и застегивал свою, ставшую уже знаменитой в Тортоне накидку. Конрон даже заметил, что многие из благородных заказывали себе такого же фасона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167