Ц Ребята! Эвон де орда-та!
Испугаемся, домой полетим. А орда вся-та с фунт, вся-та с векшу, пестрая. Орд
а не покажется людям, только собаки находят.
Конец зимы уемляне все у корабельного, у пароходного ремонта. Мелкие с ут
ра одни дома. Мы в Ульянкиной избе все и гостим, куча ребят трех Ц шести ле
т. Что у старших видели, то и мы: песни поем, свадьбы рядим Ц смотренье, руко
битье, пониманье. Девчонки у матерей с кринок наснимают, ходят, кланяются,
угощают, Ц честь честью, как на свадьбе, а на дворе пост великий… И тут уви
дит из соседей старик ли, старуха Ц с розгой к нам треплют… Ведь пост! Бед
а, если песни да скоромное!… Мы опять кто куда Ц в подпечек, на полати, под к
рыльцо. Час-два там сидим.
Эти отдельные картинки раннего моего детства мне позже мама и тетка расс
казывали. Ну, что попозже творилось, сам помню.
Ко всему, что глаз видит и ухо слышит, были у нас, у ребят, присказки да припе
вки. И к дождю, и к солнцу, и к ветру, и к снегу, и к зиме, и ко всякой ползучей бу
кашке, и летучей птице.
Вот, к примеру, в зимние вечера, перед ночлегом, летают над городом стаи во
рон. Ребята и приправят кричать:
Ц У задней-то вороны пуля горит! Пуля горит!
Мы уверены были, что именно эти наши слова производят среди ворон сумато
ху, так как ни одна не хочет лететь задней.
Отец рисовать был мастер и написал мне азбуку, целую книжку
В азбуке опять корабли, и пароходы, и рыбы, и птицы Ц все разрисовано крас
ками и золотом. К азбуке указочка была костяная резная. Грамоте больше уч
ила мама. Букву А называла «аз», букву Б Ц «буки», В Ц «веди», Г Ц «глаголь
», Д Ц «добро». Чтоб я скорее запомнил, шутя говорила, что начертанья А и Б п
охожи на жучков, буква В Ц будто таракан, Г Ц крюк.
Для памяти я декламирую:

Аз, буки Ц букашки,
Веди Ц таракашки,
Глаголь Ц крючки,
Добро Ц ящички

И другие стишки про буквы:
Ер (ъ) еры (ы) Ц упал с горы.
Ер, ять (ять) Ц некому поднять.
Ер, Ю Ц сам встаю.
А и Б сидели на трубе.

Азбуку мне отец подарил к Новому году, поэтому в начале было написано сти
хами:

Поздравляю тебя, сын, с Новым
годом!
Живи счастливо да учись.
Ученый водит,
Неученый следом ходит
Рано, весело вставай Ц
Заря счастье кует
Ходи вправо,
Гляди браво.
Кто помоложе,
С того ответ подороже.
Будь, сын, отца храбрее,
Матери добрее.
Живи с людьми дружно.
Дружно не грузно.
А врозь Ц хоть брось!

Отец, бывало, скажет:
Ц Выучишься Ц ума прибудет!
Я таким недовольным тоном:
Ц Куда с умом-то?
Ц А жизнь лучше будет.
Весной выученное за зиму бегали писать на гладком береговом песке.

В городе я поступил в школу, уже хорошо умея читать и писать.
Больше всего успевал я, учась, в языках, совсем не давалась математика; из-
за нее не любил я школы, бился зиму, как муха в паутине. Жизнь была сама по се
бе, а наша школа сама по себе. Город наш стоял у моря, а ни о Севере, ни о родно
м крае, ни о море никогда мы в школе не слыхали. А для меня это всегда было са
мое интересное.
С ребятами сидим на пристанях, встречаем, провожаем приходящие, уходящие
суда да поем:

У папы лодку попросил,
Папа пальцем погрозил:
Ц Вот те лодка с веслами,
Мал гулять с матросами!…

Или еще:

Пойду на берег морской,
Сяду под кусточек.
Пароход идет с треской,
Подает свисточек.

Насколько казенная наука от меня отпрядывала, настолько в море все, что я
видел и слышал, льнуло ко мне, как смола к доске.

Миша Ласкин

Это было давно, когда я учился в школе. Тороплюсь домой обедать, а из чужог
о дома незнакомый мальчик кричит мне:
Ц Эй, ученик! Зайди на минутку!
Захожу и спрашиваю:
Ц Тебя как зовут?
Ц Миша Ласкин.
Ц Ты один живешь?
Ц Нет, я приехал к тетке. Она убежала на службу, велела мне обедать. Я не мо
гу один обедать. Я привык на корабле с товарищами. Садись скорее, ешь со мн
ой из одной чашки!
Я дома рассказал, что был в гостях у Миши Ласкина. Мне говорят:
Ц В добрый час! Ты зови его к себе. Слышно, что его отец ушел в дальнее плав
ание.
Так я подружился с Мишей.

Против нашего города река такая широкая, что другой берег едва видно. При
ветре по реке катятся волны с белыми гребнями, будто серые кони бегут с бе
лыми гривами.
Однажды с Мишей сидели на берегу. Спокойная река отражала красный облачн
ый закат. С полдесятка ребят укладывали в лодку весла.
Старший из ребят кричал:
Ц Слушать мою команду! Через час всем быть здесь. Теперь отправляйтесь з
а хлебом.
И они все ушли. Миша говорит:
Ц Это они собрались за реку на ночь. Утром будут рыбу промышлять. А домой
не скоро попадут. Глупый ихний капитан Ц не понимает, что если небо красн
о с вечера, то утром будет сильный ветер. Если говорить, они не послушают. Н
адо спрятать у них весла.
Мы взяли из лодки весла и запихали их под пристань, в дальний угол, так, что
мышам не найти.
Миша верно угадал погоду. С утра дул морской ветер. Кричали чайки. Волны с
шумом налетали на берег. Вчерашние ребята бродили по песку, искали весла.

Миша сказал старшему мальчику:
Ц Забрались бы вы с ночи на тот берег и ревели бы там до завтра.
Мальчик говорит:
Ц Мы весла потеряли.
Миша засмеялся:
Ц Весла я спрятал.
Как-то раз мы пошли удить рыбу. После дождя спускаться с глиняного берега
было трудно. Миша сел разуться, я побежал к реке. А навстречу Вася Ершов. Та
щит на плече мачту от лодки. Я не дружил с ним и кричу:
Ц Вася Ерш, куда ползешь?
Он зачерпнул свободной рукой глины и ляпнул в меня. А с горы бежит Миша. Ва
ся думает: «Этот будет драться» Ц и соскочил с тропинки в грязь.
А Миша ухватил конец Васиной мачты и кричит:
Ц Зачем ты в грязь залез, дружище? Дай я помогу тебе.
Он до самого верху, до ровной дороги, нес Васину мачту.
Я ждал его и думал: «Миша только и глядит, как бы чем-нибудь кому-нибудь пом
очь».
Утром взял деревянную парусную лодочку своей работы и пошел к Ершовым. С
ел на крыльцо. Вышел Вася, загляделся на лодочку.
Я говорю:
Ц Это тебе.
Он улыбнулся и покраснел. А мне так стало весело, будто в праздник.

Однажды мой отец строил корабль недалеко от города, и мы с Мишей ходили гл
ядеть на его работу. В обеденный час отец угощал нас пирогами с рыбой. Он г
ладил Мишу по голове и говорил:
Ц Ешь, мой голубчик.
Потом нальет квасу в ковшик и первому подаст Мише:
Ц Пей, мой желанный.
Я всегда ходил на стройку вместе с Мишей. Но однажды я подумал: «Не возьму
сегодня Мишу. Умею с кем поговорить не хуже его».
И не сказал товарищу, один убежал.
Корабль уже был спущен на воду. Без лодки не добраться. Я с берега кричу, чт
обы послали лодку. Отец поглядывает на меня, а сам с помощниками крепит ма
чту. А меня будто и не узнает.
Целый час орал я понапрасну. Собрался уходить домой. И вдруг идет Миша. Спр
ашивает меня:
Ц Почему ты не зашел за мной?
Я еще ничего не успел соврать, а уж с корабля плывет лодочка. Отец увидел, ч
то я стою с Мишей, и послал за нами.
На корабле отец сказал мне строго и печально:
Ц Ты убежал от Миши потихоньку. Ты обидел верного товарища. Проси у него
прощенья и люби его без хитрости.

Миша захотел украсить место, где строят корабли. Мы начали выкапывать в л
есу кусты шиповника и садить на корабельном берегу. На другое лето садик
стал цвести.
Миша Ласкин любил читать и то, что нравилось, переписывал в тетрадь. На сво
бодных страницах я рисовал картинки, и у нас получилась книга. Книжное ху
дожество увлекло и Васю: он писал, будто печатал. Нам дивно было, какие аль
бомы получаются у Миши из наших расписных листов.
Книги, и письмо, и рисование Ц дело зимнее. Летом наши думы устремлялись к
рыбной ловле. Чуть зашепчутся весенние капели, у нас тут и разговор: как п
оплывем на острова, как будем рыбу промышлять и уток добывать.
Мечтали мы о легкой лодочке. И вот такая лодка объявилась в дальней дерев
ушке, у Мишиных знакомцев. Миша сам туда ходил, еще по зимнему пути. Лодка с
тоила не дешево, но мастеру понравился Мишин разговор, Мишино желание и с
тарание, и он не только сбавил цену, но и сделал льготу: половину денег сей
час, половину Ц к началу навигации.
Отцы наши считали эту затею дорогой забавой, однако, доверяясь Мише, дали
денег на задаток.
Мы с Васей ликовали, величали Мишу кормщиком и шкипером, клялись, что до см
ерти будем ему послушны и подручны.
Перед самой распутой зашли мы трое в Рыбопромышленный музей. Любуемся мо
делями судов, а Вася говорит:
Ц Скоро и у нас будет красовитое суденышко!
Миша помолчал и говорит:
Ц Одно не красовито: снова править деньги на отцах.
Вздохнул и я:
Ц Ох, если бы нашим письмом да рисованием можно было заработать!…
Мы не заметили, что разговор слышит основатель музея Верпаховский. Он к н
ам подходит и говорит:
Ц Покажите мне ваше письмо и рисование.
Через час он уж разглядывал наши самодельные издания.
Ц Великолепно! Я как раз искал таких умельцев. В Морском собрании сейчас
находится редкостная книга. Ее надобно спешно списать и срисовать. За до
брый труд получите добрую цену.
И вот мы получили для переписывания книгу стогодовалую, премудрую, под н
азванием: «Морское знание и умение».
В книге было триста страниц. Сроку нам дано две недели. Мы рассудили, что к
аждый из нас спишет в день десять страниц. Трое спишут тридцать страниц. З
начит, переписку можно кончить в десять дней.
Сегодня, скажем, мы распределили часы работы для каждого, а назавтра с Миш
ей Ласкиным стряслась оказия.
Он для спешных дел побежал к отцу на судно. У отца заночевал, а ночью вешня
я вода сломала лед, и началась великая распута. Сообщения с городом не ста
ло.
Люди Ц думать, а мы с Васей делать.
Ц Давай, Ц говорим, Ц сделаем нашему шкиперу сюрприз, спишем книгу без
него.
Так работали Ц недосуг носа утереть. Старая книга была замысловатая, ру
кописная, но вздумаем о Мише Ц и на уме станет светло и явится понятие. Эт
у морскую премудрость втроем бы в две недели не понять, а мы двое списали,
срисовали в девять дней.
Верпаховский похвалил работу и сказал:
Ц Завтра в Морском собрании будут заседать степенные, я покажу вашу раб
оту. И вы туда придите в полдень.
На другой день мы бежали в собрание, а навстречу Миша:
Ц Ребята, я книгу разорил?
Ц Миша, ты не разоритель, ты строитель. Пойдем с нами.
В Морском собрании сидят степенные, и перед ними наша новенькая книга. Ми
ша понял, что работа сделана, и так-то весело взглянул на нас.
Степенный Воробьев, старичище с грозной бородищей, сказал:
Ц Молодцы, ребята! Возьмите и от нас хоть малые подарочки.
Старик берет со стола три костяные узорные коробочки, подает Мише, мне и В
асе. В каждой коробочке поблескивает золотой червонец. Миша побледнел и
положил коробочку на стол.
Ц Господин степенный, Ц сказал Миша, Ц эта книга Ц труд моих товарище
й. Не дико ли мне будет взять награду за чужой труд?
Этими словами Миша нас как кнутом стегнул. Вася скривил рот, будто прогло
тил что-то горькое-прегорькое. А я взвопил со слезами:
Ц Миша! Давно ли мы стали тебе чужие? Миша, отнял ты у нас нашу радость!
Все молчат, глядят на Мишу. Он стоит прям, как изваяние. Но вот из-под опущен
ных ресниц у него блеснули две слезы и медленно покатились по щекам.
Старчище Воробьев взял Мишину коробочку, положил ему в руку, поцеловал в
сех нас троих и сказал:
Ц На дворе ненастье, дождик, а здесь у нас благоуханная весна.

С тех пор прошло много лет. Я давно уехал из родного города. Но недавно пол
учил письмо от Михаила Ласкина. В письме засушенные лепестки шиповника.

Старый друг мне пишет:
«Наш шиповник широко разросся, и, когда цветет, весь берег пахнет розами».


Новоземельское знание

Отец мой всю жизнь плавал на судах по Северному океану
Плавание по Белому морю, Се
верному Ледовитому океану и их залиням требовало большого опыта и знани
й. Наука кораблевождения в той или другой части Белого моря и океана обоз
началась у поморов термином «знание». Различались Новоземельское знан
ие Ц умение водить корабли вдоль западных берегов Новой Земли; Двинское
и Соловецкое знание Ц вождение судов в сложном фарватере Двины, среди м
ногочисленных островов и шхер. Ц Прим. автора.
. Товарищи у него были тоже моряки, опытные и знающие. Особенно хорош
о помню я Пафнутия Осиповича Анкудинова. Он был уже стар. Когда собирался
в гости, концы своей длинной седой бороды прятал за жилет.
Бывало, я спрошу его:
Ц Дедушко Пафнутий, вам сколько лет?
Он неизменно отвечал:
Ц Сто лет в субботу.
Отца моего Пафнутий Осипович иногда называл «Витька» или «Викторко». Я и
пеняю отцу:
Ц Батя, у тебя у самого борода с проседью. Какой же ты «Витька»?
Отец засмеется:
Ц Глупая ты рыба! Он мой учитель. Я в лодье Анкудинова курс морской науки
начал проходить.
Ц Батя, как же он тебя учил?
Ц Мы, дитя, тогда без книг учились. Морское знание брали с практики. Я расс
кажу тебе о первом моем плавании с Пафнутием Анкудиновым. Ты поймешь, как
мы учились…
Пафнутий Анкудинов превосходно знал берега Новой Земли, где были промыс
лы на белого медведя, на песца. В эти дальние берега Анкудинов ходил на лод
ье Ц большом парусном трехмачтовом судне. На таком судне Анкудинов был
кормщиком. Кормщику была «послушна и подручна» вся команда лодьи. Самым
молодым подручным был я. Спутницей нашей лодьи всегда бывала лодья друго
го архангельского кормщика, Ивана Узкого.
Однажды, возвращаясь с промысла, обе лодьи шли вдоль западного берега Но
вой Земли. Ветер с берега развел лихую непогоду. Наш кормщик успел укрыть
ся в губу Пособную. Лодью Узкого стало отдирать от берега, и она потерялас
ь из виду. Через четыре дня береговой восточный ветер сменился южным, «ру
сским» ветром. Этот ветер держал нас в Пособной еще четыре дня. Русский ве
тер сменился ветром с севера. Тотчас Анкудинов подымает якоря, открывает
паруса и отправляется искать Ивана Узкого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48