Сноровисто у тебя получилось. Потому и говорю: не теряй голову. Вижу, ты сегодня какой-то рассеянный...
Ярцев отрицательно качнул головой, опустил глаза, в которых отражалась тревога. Лишь бы Федор Федорович не стал вызывать на откровенность, он умеет это делать. В то же время с ним стало интересно: он знает Ирину,ее отца. Перевести бы разговор на них. Но как? Скажет, нашел время о девичьей красоте вздыхать.
Они раз, другой обогнули общежитие, «ноев ковчег», как в шутку назвал его Федор Федорович.
Обыкновенный четырехэтажный дом на шестьдесят квартир, отданный под молодежное общежитие. В начале стройки этот дом действительно выглядел ковчегом, во только без Ноя. Сколько тут было пар чистых и нечистых, никто сказать не мог. Штатные сотрудники общежития, привыкшие работать в барачных условиях, здесь будто потеряли себя, растворились во множестве комнат. Этим незамедлительно воспользовались опытные холостяки. На лестничных площадках и в комнатах толкались девицы сомнительной репутации, густо пахло водкой, пивом. Собирались разные люди с гитарами и магнитофонами. Ночами, перед выходными днями в отдельных квартирах забывали о соседях — включали на всю мощь радиолы, отплясывали твисты и шейки так, что стены и потолки ходуном ходили. А если кто-либо пытался утихомирить не в меру ретивых танцоров, получал угрожающий ответ:
— Не мешай весело отдыхать, иначе тебе скучать придется...
Казалось, этому не будет конца. Холостяки есть холостяки. Ставить возле каждого из них бригаду дружинников смешно, бесполезно и унизительно.
Но вот пришел новый комендант общежития — Федор Федорович Ковалев. Щуплый, на вид нерасторопный человек. Он не спеша обошел все комнаты, допытался, кто где работает, затем объявил:
— Жильцы размещены по комнатам без учета специальности и места работы. Поэтому начнем переселение. Старост комнат и ответственных за подъезд назначают руководители предприятий и строительных участков.
Несогласных с таким решением он не уговаривал, а писал рапортички руководителям стройки: «Имярек выселяется из общежития, о чем ставлю в известность». Таких набралось в каждом подъезде по доброму десятку. И если до той поры в общежитии не появлялись ни прорабы, ни профорги, то теперь вместе с ними сюда приходят руководители участков, инженеры, сотрудники управления стройки, партийные и комсомольские работники. Всех расшевелил Федор Федорович.
Началась нормальная жизнь в доме. Если кто заколобродит, затопает ногами, как заяц во хмелю, тому завтра же быть на ковре перед начальником участка или на собрании держать ответ перед товарищами по работе.
Теперь подъезды называются по специальности, жильцов: «бетонный», «монтажный», «автотранспортный».. Лишь в «девятке», где староста Ярцев, состав не однородный: три шофера, один инструментальщик и вот недавно подселили пятого — «сварщика по тонким швам» — Мартына Огородникова, который сейчас остался без работы, и комендант почему-то, на удивление всем, не отселяет его. — Вот так,— сказал Федор Федорович,— люблю помечтать о будущем. Ведь чем меньше времени у тебя остается, тем дороже оно ценится, как последний червонец в кармане.
— Говорят, наоборот,— поспешил возразить Василий, удивляясь: «Неужели комендант знает о пропаже денег?»— Утверждают: у богатых копейку даром не возьмешь.
— Это скопидомы,— уточнил Федор Федорович.— Вообще-то ты не так меня понял: Я веду речь не о рублях, которые можно разменять, отдать, возвратить. В другом плане смотри на мои заботы. Ты богаче меня во много раз. Время — самый устойчивый капитал человека и общества. Придет такая нора, когда все будет подчинено экономии времени. И завод вы сейчас строите такой, где заработок будет начисляться не по количеству затраченного труда на производство той или иной детали, а по количеству времени. В том вся суть автоматики.
— Откуда вы это знаете? — спросил Василий, довольный тем, что намек о червонце обрел иной смысл.
— Друг мой, мне скоро шестьдесят. Но об этом было известно еще до моего рождения. Потом дознаешься, кто так сказал, ведь ты вступил в партию коммунистов не для того, чтобы присутствовать в ней, а проводить ее линию в жизнь. В массовом производстве автомобилей возможен переход на повременно-премиальную оплату труда. Это дело реальное, но посмотришь, сколько возникнет вопросов. Как можно без сдельных расценок, без привычных тарифов повысить производительность труда? Сразу трудно будет понять и такое: а не потеряется ли личная инициатива? Так же недоумевали земледельцы в годы коллективизации, думали, что в том случае, когда один сеет, другой жнет, а зерно везет третий, будет обезличка. Но теперь, как видишь, все встало на. свои места.
В рассуждениях Федора Федоровича угадывалось не просто философское настроение души, а реальное видение автоматических линий строящегося завода, движение кон-
вейера, действия многих тысяч людей, их недоумения, словно, это был уже не завтрашний день, а сегодняшний, и они — Василий Ярцев и Федор Ковалев — ходят по цехам завода, озабоченные экономией времени людей и качеством собираемых автомобилей. Василий также почувствовал, что Федор Федорович готовит его к пониманию таких сложных вопросов завтрашнего дня, к преодолению трудностей перехода от сдельной оплаты труда к повременно-премиальной.
Автоматика... И как мог Федор Федорович опередить его, Ярцева, умеющего ремонтировать и грамотно водить автомобили, опередить в понимании сути массового производства автомобилей и проблем, связанных с внедрением автоматических линий, о которых идет много разговоров в связи с закупкой оборудования у итальянской фирмы «Фиат». Разговоров много, а вот так толковать еще никому не приходило в голову, во всяком случае, здесь, среди строителей завода.
— Интересные мысли вы высказали, Федор Федорович. Тут есть над чем задуматься.
— Только учти, эту проблему с наскока не решишь. Вне времени ничего не бывает. Сейчас я тебе дам кое-какую литературу, почитай, а когда одолеешь, снова вернемся к разговору.
Скоро Василий Ярцев возвратился домой с кипой книг и журналов. Кроме того, Федор Федорович дал ему отпечатанные на ротапринте экономические расчеты по автоматическим линиям к главному конвейеру строящегося завода. Занятные цифры! Через каждые тридцать семь секунд будет сходить с конвейера готовая машина. Все в секундах, все в минутах. И формулы расчетов обозначены «деталь», «узел», «фонд времени»... Не фонд денег, а фонд времени. То, о чем толковал комендант.
Ребята сидят тихо, пишут письма. Их вроде и не удивило, что так быстро вернулся староста. Или сговорились молчать?
Володя Волнорезов не выдержал:
— Послушайте, что моего батю волнует: «Не пора ли тебе, сын, жениться, не пора ли за ум браться?»
Володя — сын академика, забавный парень. Получил аттестат зрелости, но поступать в институт не захотел. Его призвали в армию, а после службы по комсомольской путевке махнул с друзьями на стройку.
— Пишу ему,— продолжает он серьезным тоном, будто в самом деле сейчас об этом думает.— Берусь, отец, крепко берусь, но понимаешь, ум — не лодка, не знаю, где у него корма, что касается женитьбы — подожду, еще не все туристские тропы исхожены...
Он действительно неутомимый турист. Даже зимой колесил вокруг Жигулей. Нагрузится, как ишак, и на двое суток уйдет. Много рассказывает о морях и океанах, о богатствах пищевых ресурсов в них.
— Что же не попросил батю послать тебя в экспедицию по изучению Атлантики? — спросили его как-то.
— У него свои планы, у меня свои,— неопределенно ответил он.
— Нельзя так обижать отца,— возразил ему Рустам Абсолямов. Этот всегда и во всем серьезен. Возит габаритные стройматериалы, но спит и видит диплом инженера-строителя. Упорный, такой своего добьется.
- Отец всегда остается отцом,—-поддержал Рустама Витя Кубанец. Общительный и честный казак. Учится в. вечерней школе. После одиннадцати классов собирается поступать в политехнический институт, чтобы стать программистом электронно-вычислительных машин. Не раз встречали его ребята с девушкой из бригады штукатуров, но расспрашивать не решались, ждали, когда сам расскажет. И вдруг сейчас, как снег на голову, откровение: — Мы с Полиной решили пожениться, хотим иметь ребенка. Такую девушку невозможно не любить...
Василий подумал: «Пора подыскивать для Виктора отдельную комнату. Но где ее найдешь?.. Однако к чему они ведут свой разговор?»
— Витя, ты, кажется, что-то сказать мне хотел?
— Все, что хотел, уже сказал.
— Не хитри, по глазам вижу.
— Вот молодец, догадался.— И Кубанец попытался перевести разговор на аварию в Переволоках.
— Не трать напрасно время,— прервал его Василий.—-Федор Федорович дал мне только до утра один материал. Лучше давайте почитаем...
Две недели не показывался в общежитии Мартын Огородников. Где он скитался, никто не знал. В субботу ве-
чером его койку занял новый жилец, не менее забавный парень: низенький ростом очкарик. Назвал себя Афанасием Ямановым, оформился бетонщиком. Кому пришло в голову ставить такого на бетонирование, просто смешно: попадет под раствор — блин из парня получится. Но он хорохорится: справлюсь, говорит, не привыкать, уже вибратор подобрал по руке.
Едва успели поужинать с новичком, как появился Огородников. Увидел Василия, бросился на шею:
— Это ведь я на выручку тебе людей посылал. Бежал изо всех сил и ногу вывихнул. Вообще-то вывих у меня врожденный. Из-за него в армию не взяли. А теперь пришлось две недели в больнице проваляться.
Он показал справку: «Находился на излечении травмы правой ноги». Бумага с печатью, подписана врачом сельской больницы. По ней должны выписать бюллетень и начислить сто процентов среднего заработка, если Ярцев сумеет оформить своего стажера задним числом в штат автоколонны.
— Он сам почти за штатом,— бросил Витя Кубанец.
— Понимаю. Что же со мной будет-то? И место мое, вижу, другой занял.
— Не горюй, найдем выход...
Комендант распорядился поставить дополнительно койку и объявил:
— Завтра жильцы нашего общежития всем составом выходят на комсомольский субботник. Надеюсь, не подведете?
— Не сомневайтесь, Федор Федорович, я сумею организовать коллективный выход,— заверил Огородников.
Комендант только головой покачал: ну и организатор!
Работать пришлось в корпусе вспомогательных цехов, или КВЦ, как его называли здесь. Это завод в заводе. Пока строится главный корпус, пока возводятся стены для размещения огромного количества разных агрегатов и конвейерных линий автомобильного гиганта, в КВЦ уже начинается заготовка инструментов, шаблонов, отладка автоматов и сколачивание экипажей ремонтников, наладчиков. Монтаж станков и оборудования в этом корпусе завершался, но сантехники не успели создать запланированный микроклимат. Поставщики оборудования конденсированного воздуха выполнили заказ; с опозданием. Поэтому здесь пока жарко, пыльно и санузлы работают с неребоя-
ми. Требовалось срочно оказать помощь санмонтажникам. Комитет комсомола стройки объявил субботник — молодежный аврал слесарей, сварщиков, электриков.
Руководил расстановкой людей главный энергетик сантехмонтажа, замотанный и задерганный человек. Еще бы не быть таким, когда со всех стороп подгоняют! А тут вон сколько народу собралось, только из одного молодежного общежития более четырехсот человек—каждому дай работу по специальности! Хороню еще, что помог комендант общежития Федор Федорович. Он называл номер комнаты, и вперед выходили бригады слесарей, электриков и монтажников. Оставалось называть участок работы о учетом состава каждой бригады. Дело пошло веселей...
Казалось, долго и бестолково будет топтаться на месте девятая бригада: ее состав по профессиям разноликий. Однако Огородников нашел короткий ход. Узнав имя и отчество главного энергетика, он без вызова подошел к нарядчику.
— Булан Буланыч велел дать нам тонкую работу, Я из девятой бригады универсалов.
— Сколько вас?
— Шестеро.
— На калориферы, в кузнечно-прессовый цех, получите наряд.
— Слушаюсь... Ребята, за мной!
— Стоп! — задержал его главный энергетик.— Кто велел дать тебе тонкую работу? Я — Булан Буланыч.
— Вот я вас и ищу. Комендант послал. Мы универсалы.
Булан Буланыч подозвал коменданта. Тот смущенно окинул взглядом Огородникова и подтвердил, что девятая бригада по составу универсальная: два автослесаря, один инструментальщик, один электрик, один сварщик, один бетонщик.
— Ладно,— согласился Булан Буланыч,— пусть идут в кузнечно-прессовый цех на подвеску калориферов и труб. Там есть наш прораб, подскажет.
Прежде чем приступить к стыковке труб, «универсальная бригада» занялась разборкой склада сантехники. Эта работа пришлась по душе Огородникову. Пробираясь к штабелю труб, он азартно раскидывал пустотелые гильзы конденсаторов, маркировочные шаблоны из жести, листы
руберойда, тюки стекловаты, успевал сунуть в карманы какие-то шайбочки и наконечники — это все пригодится не сегодня, так завтра, надо быть запасливым. Добравшись до труб, начал командовать:
— Сначала вот эту берем, ребята. Берем!.. Теперь вот эту. Раз-два... взяли! Давай, давай! На плечо, пошел!..
Пока разносили трубы по фронту стен и балок цеха, Огородников вдоволь натешился над Афоней Ямановым, новым жильцом девятой комнаты:
— Эх ты, маломерок, сачковать собрался, не выйдет... Подставляй плечо, я тебе помогу...
Афоня подставлял плечо. Огородников наваливался на него вместе с трубой, затем приказывал продвинуться назад, под центр тяжести трубы и только после этого брал облегченный конец на свое плечо.
— Вперед, вперед! — покрикивал он, подергивая трубу, норовя сбить паренька с ног для потехи окружающих. Тот не падал, лишь изредка припадал на колено, оглядывался на крикуна, привставал и снова ощущал толчок.
- Может, хватит издеваться? — сказал Володя Вол-корезов, когда Огородников уронил свой конец трубы так, что она сшибла Афоню с ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27