установка гидромассажа в акриловую ванну
Тесно на кочках, ступить некуда, а тут еще около десятка взрослых пеликанов на гнездовья взобраться пытаются — того и гляди все погубят.
— Затопит? — спрашиваю я местного наблюдателя-охотника Сашу.
— Обязательно затопит,— отвечает он, а сам, видимо, старается выход найти из создавшегося положения. Подумали мы, подумали и пришли к следующему выводу. Если пеликанят до завтрашнего дня оставить, они все погибнут. Значит, нечего бояться делать с ними какие угодно опыты. Перевезем сейчас их на искусственный плот, а завтра, если взрослые не найдут их и кормить не будут, заберем всех на кордон и раздадим ребятам на выкормку, благо попавшихся в вентери щук девать некуда, выбрасывать приходится. Этими щуками и полсотню пеликанов выкормить можно.
На этот раз в лодке нас было четверо. Высадили мы двух наших спутников-ленинградцев на искусственный плот, туда же сложили все вещи и отправились к пеликаньей колонии. Выбрался я на кочку, хватаю пеликанят за шеи, за клювы и передаю Саше, а он их, как мешки, в лодке укладывает. Только птенцы на месте не сидят, пытаются за борт выбраться и спешат освободиться от съеденной пищи. Широко откроет пеликаненок рот, покрутит головой и выбросит наполовину переварившуюся рыбу. В одно мгновение всю лодку испачкали, и такой от нее невыносимый запах пошел, что дышать нечем. Скорей бы перевезти птенцов и лодку вымыть, а тут некоторые пеликанята с гнезда соскочили и вплавь пытались уйти от нас — беспокойных посетителей. Пришлось за ними гоняться.
Поразило меня, что совсем голые и, казалось бы, беспомощные пеликанята умели отлично плавать. Шлепнется птенец с гнезда в воду, шею вытянет и, заработав ногами, плывет в сторону. Почему не знаю, но напоминали они мне волжский колесный пароход; что-то было между ними общее.
Наконец, мы переловили всех пеликанят, доставили их к новому месту и выгрузили на искусственный плот. Старые же птицы тем временем возвратились к опустевшей колонии и, не зная, что предпринять, расселись на камышовые островки.
— Будут там сидеть и птенцов не найдут,— говорит Саша,— давай-ка раскидаем камыш, чтобы от гнезд и следа не осталось. Опять возвратились мы к бывшей колонии и, работая веслами, уничтожили оба маленьких островка. После этого, воспользовавшись моряной, подняли косой парус и, гонимые свежим ветерком, укатили к кордону.
Перетащив пеликанят, я, откровенно говоря, мало надеялся на удачу. Наверное, придется ребятам кордона заменять птенцам их родителей. Искусственный плот помещался по меньшей мере в 300 метрах от гнездовых островков, а птицы в этом отношении ужасно капризны. Иной раз найдешь гнездо какой-нибудь чересчур осторожной птицы, осматривая, дотронешься до него руками, и птица бросит яйца. В данном же случае мы просто наразбойничали: от бывших гнезд следа не оставили, птенцов перетащили за 300 метров. Какая уж там надежда, что их «старики» найдут
и выкормят!
Однако опыт увенчался успехом. На следующий день на плоту рядом с птенцами сидели два взрослых пеликана, а через день и все родители, дети которых были спасены от затопления.
Как видите, в некоторых случаях можно вмешиваться в птичью Жизнь, не вызывая дурных последствий. Перевозя пеликанят на новый плот, мы способствовали его дальнейшему заселению. Ведь в будущем эти пеликанята обязательно загнездятся на плоту, где протекло первое лето их жизни.
— Ремезиные яйца вода затопила,— зайдя ко мне, сказал мой юный приятель.
— Как затопила? — удивился я.— Ведь это не пеликанята. Гнездо-то на целых 2 метра над головой висит.
— Не знаю, как случилось, но в гнезде воды полно, и яйца под водой лежат.
Ничего не понимая, я сел в лодку и через несколько минут был уже у знакомого места. Здесь над узкой протокой, метра на два от водной поверхности, на конце ветви ивы висело гнездо ремеза. Около него суетилась крошечная птичка. Она выдергивала из гнезда строительный материал и перелетала с ним на соседнее дерево. Там взамен погибшего гнезда она уже строила новое. Встав в лодке на скамейку и пригнув нависшую ветку, я сунул палец в гнездо птицы. Яйца действительно лежали под слоем воды.
Как же могло случиться, что в гнезде вода?
Ремез — крошечная, близкая к нашим синицам птичка. В конце мая из пушинок, окружающих семена камыша и тополя, он сооружает теплое гнездышко, издали похожее на серовато-белую рукавичку. Висит такая рукавичка над речкой, покачиваясь от ветра на гибкой ивовой веточке. Много ремезов водится в дельте Волги; много и гнезд удается встречать при поездках на лодке по протокам заповедника.
Несколько дней строили два ремеза замеченное мной гнездышко. Наконец, кончили строительство, и самка стала откладывать белые яйца. Но не успела птичка закончить кладку, как гнездо вдруг погибло, и погибло оно не от подъема воды, затопившей гнезда чаек и пеликанов. Яички были затоплены «кукушкиными слезками». Есть у нас насекомые цикадки — ивовые пенницы. Большими колониями живут их личинки на деревьях ивы, выделяя на ветки и листья пену. Собирается она в капли, стекает по веткам ивы и, наконец, капает с дерева. Народ называет ее «кукушкиными слезками».
Видимо, неудачно построил крышу своего гнезда ремез: одна за другой капли, стекая по нависшей веточке, проникали в гнездо и затопили яички.
Посетил я как-то дельту в разгар наводнения и видел, как борются животные с водой за свою жизнь.
Неузнаваема дельта Волги во время половодья. На взморье, куда ни глянешь в голубую даль, кругом вода. Только на горизонте маячит невысокая зеленая полоска кустов и деревьев. И в знойный полдень вас непреодолимо потянет туда, к твердой почве, под тень развесистых ив. Но лучше не поддавайтесь соблазну. Вдали не земля, а затопленный лесистый остров. Сквозь зеленую лесную чащу медленно струится вода, да среди древесных стволов, обвитых побуревши растительной ветошью, лениво окачивается на сонной волне занесенный сюда валежник. А над всем этим на ярком голубом небе белые цепи облаков. Глянешь кругом на безбрежную воду, на небо — ширь-то какая!
Грандиозна картина разлива, но страшное это время для четвероногих обитателей дельты. Беспощадна вода — сколько диких поросят гибнет при летнем паводке!
Вот слабый ветер едва надувает наш косой парус, но легкая лодчонка быстро бежит, с журчанием рассекая воду, прямо на восходящее солнце. Далеко впереди на блестящей водной поверхности движутся какие-то черные точки. Их несколько — крупная впереди, мелкие следуют за ней. «Наверное, утка с утятами»,— решаем мы. Вот они достигают желтого пятна, плавучего камыша, и среди него становятся едва заметны. А лодка с каждой секундой сокращает расстояние, и вдруг всем становится ясно, что это не утиный выводок — да и что ему делать среди открытой воды. Это что-то другое, какие-то крупные животные. Мы изменяем направление, и послушная кормовому веслу лодка скользит к желтому пятну.
Где-то в глубине дельты высокая вода подняла копну сухого слежавшегося тростника; быстрое течение подхватило ее, крутя, понесло по узким протокам и, наконец, выбросило на широкий простор взморья.
— Кабаны, свинья с поросятами! — кричит стоящий на носу лодки босоногий мальчуган, и все встают, наклоняются под парус и смотрят в том направлении.
Застигнутые водой, звери пытаются спастись вплавь, а сейчас отдыхают на ненадежном плавучем острове. Поросята выбрались На тростник и, провалившись ногами сквозь стебли, несколько Погрузились в воду. Вытянувшись все в одном направлении, они Лежат неподвижно, как будто затаились среди тростника и боятся Выдать движением свое присутствие. Положение взрослой свиньи еще плачевнее. Тростник не держит ее тяжелого тела, и она, Подмяв его под себя, отдыхает в воде, высунув над поверхностью Лишь свою длинную голову.
Лодка огибает островок и удаляется в сторону. Кабан — не заяц, помочь нельзя. Свинья не дает поймать поросенка, еще чего доброго бросится его защищать, перевернет лодку. Пусть отдыхают. Удивительная это вещь — материнский инстинкт. Могучий зверь — дикая свинья, прекрасный пловец, не желает ради спасения своей жизни бросить на гибель детенышей.
Лодка продолжает свой путь, все дальше уходя от неподвижной группы. Все молчат, и у всех одна дума: только бы поросята выдержали, доплыли бы до берега.
В ГОРАХ КИРГИЗИИ
Глазастые хищники 98
Синяя птица, или лиловый дрозд 200
Орлиное гнездо 204
Чо 20
Чубчик 26
Десять лет спустя 222
Вокруг Иссык-Куля 230
ПО СТРАНЕ ПУСТЫНЬ —ТУРКМЕНИИ
На машине 247
Колокольцы 252
Маленький смельчак 254
Зем-вем 260
В ДЕЛЬТЕ ВОЛГИ
Разбойники 266
Вода одолела 274
ПО УССУРИЙСКОМУ КРАЮ
На Большой Уссурке
Голубые красавицы
Справочное бюро в природе
Амурский полоз
Мягкотелые черепахи
Толька
Дядя Вася
ПО ЗАКАВКАЗЬЮ
Один день в Ленкорани
Колючий шакал
История первой краснозобой казарки
Дикие кошки кошки
Котята
Две зимы
У страха глаза велики
Вспышка гнева
Там, где зарождается суеверие
Назойливая птица
День в скопином гнезде
Загадочные птицы
На горном перевале
ПО пустыям и ОЗЕРАМ КАЗАХСТАНА
Замечательный осел
Загадочные обитатели пустого дома
Остров Ирбинет
Дикое пятнышко
Волки
Ит-ала-каз
Зоологические промахи
Саксаулочка
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Затопит? — спрашиваю я местного наблюдателя-охотника Сашу.
— Обязательно затопит,— отвечает он, а сам, видимо, старается выход найти из создавшегося положения. Подумали мы, подумали и пришли к следующему выводу. Если пеликанят до завтрашнего дня оставить, они все погибнут. Значит, нечего бояться делать с ними какие угодно опыты. Перевезем сейчас их на искусственный плот, а завтра, если взрослые не найдут их и кормить не будут, заберем всех на кордон и раздадим ребятам на выкормку, благо попавшихся в вентери щук девать некуда, выбрасывать приходится. Этими щуками и полсотню пеликанов выкормить можно.
На этот раз в лодке нас было четверо. Высадили мы двух наших спутников-ленинградцев на искусственный плот, туда же сложили все вещи и отправились к пеликаньей колонии. Выбрался я на кочку, хватаю пеликанят за шеи, за клювы и передаю Саше, а он их, как мешки, в лодке укладывает. Только птенцы на месте не сидят, пытаются за борт выбраться и спешат освободиться от съеденной пищи. Широко откроет пеликаненок рот, покрутит головой и выбросит наполовину переварившуюся рыбу. В одно мгновение всю лодку испачкали, и такой от нее невыносимый запах пошел, что дышать нечем. Скорей бы перевезти птенцов и лодку вымыть, а тут некоторые пеликанята с гнезда соскочили и вплавь пытались уйти от нас — беспокойных посетителей. Пришлось за ними гоняться.
Поразило меня, что совсем голые и, казалось бы, беспомощные пеликанята умели отлично плавать. Шлепнется птенец с гнезда в воду, шею вытянет и, заработав ногами, плывет в сторону. Почему не знаю, но напоминали они мне волжский колесный пароход; что-то было между ними общее.
Наконец, мы переловили всех пеликанят, доставили их к новому месту и выгрузили на искусственный плот. Старые же птицы тем временем возвратились к опустевшей колонии и, не зная, что предпринять, расселись на камышовые островки.
— Будут там сидеть и птенцов не найдут,— говорит Саша,— давай-ка раскидаем камыш, чтобы от гнезд и следа не осталось. Опять возвратились мы к бывшей колонии и, работая веслами, уничтожили оба маленьких островка. После этого, воспользовавшись моряной, подняли косой парус и, гонимые свежим ветерком, укатили к кордону.
Перетащив пеликанят, я, откровенно говоря, мало надеялся на удачу. Наверное, придется ребятам кордона заменять птенцам их родителей. Искусственный плот помещался по меньшей мере в 300 метрах от гнездовых островков, а птицы в этом отношении ужасно капризны. Иной раз найдешь гнездо какой-нибудь чересчур осторожной птицы, осматривая, дотронешься до него руками, и птица бросит яйца. В данном же случае мы просто наразбойничали: от бывших гнезд следа не оставили, птенцов перетащили за 300 метров. Какая уж там надежда, что их «старики» найдут
и выкормят!
Однако опыт увенчался успехом. На следующий день на плоту рядом с птенцами сидели два взрослых пеликана, а через день и все родители, дети которых были спасены от затопления.
Как видите, в некоторых случаях можно вмешиваться в птичью Жизнь, не вызывая дурных последствий. Перевозя пеликанят на новый плот, мы способствовали его дальнейшему заселению. Ведь в будущем эти пеликанята обязательно загнездятся на плоту, где протекло первое лето их жизни.
— Ремезиные яйца вода затопила,— зайдя ко мне, сказал мой юный приятель.
— Как затопила? — удивился я.— Ведь это не пеликанята. Гнездо-то на целых 2 метра над головой висит.
— Не знаю, как случилось, но в гнезде воды полно, и яйца под водой лежат.
Ничего не понимая, я сел в лодку и через несколько минут был уже у знакомого места. Здесь над узкой протокой, метра на два от водной поверхности, на конце ветви ивы висело гнездо ремеза. Около него суетилась крошечная птичка. Она выдергивала из гнезда строительный материал и перелетала с ним на соседнее дерево. Там взамен погибшего гнезда она уже строила новое. Встав в лодке на скамейку и пригнув нависшую ветку, я сунул палец в гнездо птицы. Яйца действительно лежали под слоем воды.
Как же могло случиться, что в гнезде вода?
Ремез — крошечная, близкая к нашим синицам птичка. В конце мая из пушинок, окружающих семена камыша и тополя, он сооружает теплое гнездышко, издали похожее на серовато-белую рукавичку. Висит такая рукавичка над речкой, покачиваясь от ветра на гибкой ивовой веточке. Много ремезов водится в дельте Волги; много и гнезд удается встречать при поездках на лодке по протокам заповедника.
Несколько дней строили два ремеза замеченное мной гнездышко. Наконец, кончили строительство, и самка стала откладывать белые яйца. Но не успела птичка закончить кладку, как гнездо вдруг погибло, и погибло оно не от подъема воды, затопившей гнезда чаек и пеликанов. Яички были затоплены «кукушкиными слезками». Есть у нас насекомые цикадки — ивовые пенницы. Большими колониями живут их личинки на деревьях ивы, выделяя на ветки и листья пену. Собирается она в капли, стекает по веткам ивы и, наконец, капает с дерева. Народ называет ее «кукушкиными слезками».
Видимо, неудачно построил крышу своего гнезда ремез: одна за другой капли, стекая по нависшей веточке, проникали в гнездо и затопили яички.
Посетил я как-то дельту в разгар наводнения и видел, как борются животные с водой за свою жизнь.
Неузнаваема дельта Волги во время половодья. На взморье, куда ни глянешь в голубую даль, кругом вода. Только на горизонте маячит невысокая зеленая полоска кустов и деревьев. И в знойный полдень вас непреодолимо потянет туда, к твердой почве, под тень развесистых ив. Но лучше не поддавайтесь соблазну. Вдали не земля, а затопленный лесистый остров. Сквозь зеленую лесную чащу медленно струится вода, да среди древесных стволов, обвитых побуревши растительной ветошью, лениво окачивается на сонной волне занесенный сюда валежник. А над всем этим на ярком голубом небе белые цепи облаков. Глянешь кругом на безбрежную воду, на небо — ширь-то какая!
Грандиозна картина разлива, но страшное это время для четвероногих обитателей дельты. Беспощадна вода — сколько диких поросят гибнет при летнем паводке!
Вот слабый ветер едва надувает наш косой парус, но легкая лодчонка быстро бежит, с журчанием рассекая воду, прямо на восходящее солнце. Далеко впереди на блестящей водной поверхности движутся какие-то черные точки. Их несколько — крупная впереди, мелкие следуют за ней. «Наверное, утка с утятами»,— решаем мы. Вот они достигают желтого пятна, плавучего камыша, и среди него становятся едва заметны. А лодка с каждой секундой сокращает расстояние, и вдруг всем становится ясно, что это не утиный выводок — да и что ему делать среди открытой воды. Это что-то другое, какие-то крупные животные. Мы изменяем направление, и послушная кормовому веслу лодка скользит к желтому пятну.
Где-то в глубине дельты высокая вода подняла копну сухого слежавшегося тростника; быстрое течение подхватило ее, крутя, понесло по узким протокам и, наконец, выбросило на широкий простор взморья.
— Кабаны, свинья с поросятами! — кричит стоящий на носу лодки босоногий мальчуган, и все встают, наклоняются под парус и смотрят в том направлении.
Застигнутые водой, звери пытаются спастись вплавь, а сейчас отдыхают на ненадежном плавучем острове. Поросята выбрались На тростник и, провалившись ногами сквозь стебли, несколько Погрузились в воду. Вытянувшись все в одном направлении, они Лежат неподвижно, как будто затаились среди тростника и боятся Выдать движением свое присутствие. Положение взрослой свиньи еще плачевнее. Тростник не держит ее тяжелого тела, и она, Подмяв его под себя, отдыхает в воде, высунув над поверхностью Лишь свою длинную голову.
Лодка огибает островок и удаляется в сторону. Кабан — не заяц, помочь нельзя. Свинья не дает поймать поросенка, еще чего доброго бросится его защищать, перевернет лодку. Пусть отдыхают. Удивительная это вещь — материнский инстинкт. Могучий зверь — дикая свинья, прекрасный пловец, не желает ради спасения своей жизни бросить на гибель детенышей.
Лодка продолжает свой путь, все дальше уходя от неподвижной группы. Все молчат, и у всех одна дума: только бы поросята выдержали, доплыли бы до берега.
В ГОРАХ КИРГИЗИИ
Глазастые хищники 98
Синяя птица, или лиловый дрозд 200
Орлиное гнездо 204
Чо 20
Чубчик 26
Десять лет спустя 222
Вокруг Иссык-Куля 230
ПО СТРАНЕ ПУСТЫНЬ —ТУРКМЕНИИ
На машине 247
Колокольцы 252
Маленький смельчак 254
Зем-вем 260
В ДЕЛЬТЕ ВОЛГИ
Разбойники 266
Вода одолела 274
ПО УССУРИЙСКОМУ КРАЮ
На Большой Уссурке
Голубые красавицы
Справочное бюро в природе
Амурский полоз
Мягкотелые черепахи
Толька
Дядя Вася
ПО ЗАКАВКАЗЬЮ
Один день в Ленкорани
Колючий шакал
История первой краснозобой казарки
Дикие кошки кошки
Котята
Две зимы
У страха глаза велики
Вспышка гнева
Там, где зарождается суеверие
Назойливая птица
День в скопином гнезде
Загадочные птицы
На горном перевале
ПО пустыям и ОЗЕРАМ КАЗАХСТАНА
Замечательный осел
Загадочные обитатели пустого дома
Остров Ирбинет
Дикое пятнышко
Волки
Ит-ала-каз
Зоологические промахи
Саксаулочка
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43