Он всем интересовался: нашими ружьями, патронами, инструментами, расспрашивал о назначении того или другого предмета. Его маленькая фигурка носилась от костра к юрте, от юрты к большому камню. Он вмиг натаскал дров, умело разложил костер, ощипал кекликов и разделал их мясо, а сейчас следил за огнем и болтал без умолку своим мягким говорком. С ним невозможно было скучать. За несколько минут он сообщил нам массу всевозможных новостей. — Ты знаешь, отец для тебя яйцо достал! И, не ожидая моего вопроса, он вмиг вскарабкался на огромный камень, сунул маленькую ручонку в глубокую трещину и показал мне сверху яйцо черного грифа. Через секунду малыш вновь был у костра, рассказывая, что два дня назад из соседнего ущелья к ним заходил охотник Казакнай и что сегодня отец ушел за козлами до рассвета, так как они уже два дня сидят без мяса.
Солнце скрылось за зубчатыми хребтами, и сразу в ущелье стало холодно, неуютно и сумрачно. Мы перебрались в юрту. Веселый огонек очага наполнил ее каким-то особенным запахом, теплом и светом. Близко пододвинувшись к костру, мы его живи- тельным теплом согревали озябшие руки. Спать не хотелось, и, пользуясь свободным временем, болтали о Москве, о горах, о населяющих их животных. Снаружи быстро сгущались сумерки, вскоре перешедшие в черную ночь. Но где же хозяин? Неужели он еще бродит в потемках по горным тропинкам?
В этот момент полог юрты резко откинулся в сторону и в свете костра появился Мурат. Небрежно сбросив на землю маленького живого козленка и повесив винтовку, он кинул нам короткое приветствие. Совсем молодой, плечистый, с коротко остриженными черными волосами и коричневым от загара лицом, он казался олицетворением здоровья и силы. Прямо на голые плечи была небрежно наброшена куртка из выделанной козлиной шкуры, за поясом торчали широкая рукоятка ножа и железные подковки с длинными шипами, которые охотники обычно используют при ходьбе по крутым склонам.
Живописный костюм и правильные черты лица невольно заставляли обратить внимание на этого человека. Но мрачный, неприветливый взгляд, крутая складка на переносице под сросшимися бровями производили не совсем приятное впечатление. Как видно, тяжело живется с ним его славному сынишке. И действительно, мальчуган сразу притих, забился в темное место, стараясь не попадаться на глаза отцу. Приход хозяина создал у всех какое-то тяжелое настроение. Сбросив с плеч куртку и сняв обувь, Мурат подсел к нам и мрачно смотрел на огонь. Все долго
молчали.
— Как охота? — наконец проронил Андрей.
— Охота — на обед хватит,— раздраженно кивнул головой Мурат на козленка.
Опять наступило тягостное молчание.
— Козленка никто не тронет,— сквозь зубы процедил я и, поднявшись со своего места, поставил у костра большой котел с нашим ужином.— На десять человек хватит!
На мгновение глаза Мурата вспыхнули недобрым пламенем, но закон восточного гостеприимства и долг хозяина заставили его сдержаться. Молча мы принялись за еду, казалось, каждый из нас был поглощен этим занятием. Но куски положительно застревали в горле, и только Мурат с ожесточением уничтожал пищу — кости хрустели под его крепкими челюстями. Однако с каждым проглоченным горячим куском что-то менялось в его лице. Вот уже не горят его глаза, разглаживается складка на переносице, и лицо становится другим. На лбу его выступил пот, он как будто пьянеет от горячей пищи и неожиданно для всех начинает улыбаться, показывая белые зубы. Лицо его добреет, в глазах появляется огонек веселья.
Не дожидаясь нашей просьбы, он с иронией рассказывает о постигших его сегодня охотничьих неудачах. Когда козлы были совсем близко, вдруг из-под ног вылетел предательский камень. Табун шарахается в сторону, и все пропало. Опять целые часы подхода — умелого, осторожного, как у хищного зверя. Добыча почти в руках, и опять неудача. Ружье осекается один, другой, третий раз, и все труды и лишения дня пропадают напрасно.
Мы внимательно слушаем, стараемся не упустить ни одного слова и вместе с Муратом переживаем досаду. Перемена настроения киргиза-охотника сказывается на окружающих и особенно на его сыне. Гроза благополучно миновала, мальчик появляется среди нас и участвует в разговоре.
Мурат хорошо знал родные горы, до тонкости изучил повадки населяющих их животных и теперь с большой готовностью поделился со мной этими сведениями. Он рассказал, как ранней весной близко к его стоянке подходил барс, как несколько ночей он рявкал на соседних скалах. Потом хозяин рассказывал о горных птицах — уларах, подражал их весеннему крику и, видя, что его слушают с большим вниманием, вдруг с изумительной точностью стал свистеть красным сурком. И как же бесподобно это ему удавалось! Так и казалось, что вот на обломке скалы, скатившейся на зеленую лужайку, стоит на задних лапах крупный, толстый и смешной зверек. Он кричит изо всех сил, захлебываясь так, что вздрагивает его тело, а голос слышно на много километров. В такт свисту закидывается назад его голова, подергивается хвост. Ему вторит ближайший сосед по норе, затем десятки других.
Зверек накричался вволю, взбудоражил сурков, козерогов, уларов — все живое, все предупреждены о близкой опасности, о приближении человека. И теперь он ушел в безопасную нору. Ну-ка, попробуй охотник после этого подойти к своей добыче!
— А знаешь,— обратился ко мне Андрей,— ведь это Мургиг убил красного волка.
Я вспомнил тот досадный случай и попросил рассказать, как это произошло. Вот что я узнал со слов Мурата.
Поздней осенью охотники устроили большую охоту на козерогов. Человек пятнадцать окружили один из хребтов, где держалась группа животных, и стали гонять их с места на место. То здесь, то там гремели выстрелы; добыча обещала быть обильной. И вот острые глаза киргиза заметили четырех своеобразных хищников — они искали выход из окружения. Это были красные волки — «чо» по-киргизски. Звери подошли к Мурату на верный выстрел, и тот ждал удобного момента. Вот один из них останавливается и, не подозревая, что рядом опасность, смотрит в противоположную сторону, чутко вслушивается в нарастающий шорох в далеком ущелье. Мурат целится долго и, наконец, спускает курок винтовки. Грохочет выстрел, пуля пронизывает шею злополучного зверя, и он падает на землю. Остальные бросаются врассыпную, но, отбежав от опасного места, вновь собираются в тесную группу и исчезают за скалами.
Слушая рассказ Мурата, мы засиделись до поздней ночи. Спустя три дня мы с Андреем тем же путем возвратились в Сосновку. Опять скользкий мостик и ворчливый сыпец заставили пережить нас неприятные минуты. Мы шли не одни. За нами бежал маленький козленок, которого я приобрел у Мурата и назвал Майкой.
С тех пор прошло около года. Однажды в Зоологическом музее Московского университета мне показали шкуру интересного зверя. Ярко-рыжая окраска меха, длинный пушистый хвост, строение ушей и общие размеры позволяли предполагать, что шкурка принадлежит красному волку. Но при шкурке не было черепа, что мешало точному определению. Кто мог поручиться, что это не домашняя собака, размеры, окраска и другие внешние признаки которых столь изменчивы? Не было при шкурке и этикетки, указывающей, где и когда было добыто животное. Это совершенно обесценивало экземпляр с зоологической точки зрения. Сравнительно недавно она была обнаружена на Московском холодильнике среди большой партии других шкур сурков и лисиц, присланных из города Фрунзе.
«Странный зверь,— подумал сортировщик, осматривая шкурку от головы до хвоста.— Не то маленький волк, не то огромная лисица, а быть может, просто домашняя собака».
На всякий случай о своих сомнениях он сообщил в один из московских музеев. «Интересный, загадочный зверь,— думал директор музея.— Почти наверное красный волк, но все же не исключена возможность, что это беспородная собака. Жаль, очень жаль, что нет черепа». Также на всякий случай директор приобрел шкуру и позднее передал ее в музей университета. И здесь она вызвала недоумение. «По всем признакам шкура принадлежит красному волку»,— высказывались научные сотрудники, но нет черепа, нет этикетки,— а вдруг это собака?
Киргизия и сомнительная шкурка красного волка — я насторожился. Какое странное совпадение при большой редкости зверя. Ведь мне было хорошо известно о добыче одного красного волка в Кара-Балтинском ущелье Киргизии.
— Знаете,— вмешался я,— если этот зверь убит пулей и она пробила ему шею, то я, не сходя с места, могу снабдить его самой точной этикеткой и определить без черепа.
Мы, волнуясь, вывернули шкуру мездрой наружу. В области шеи она была пробита пулей. Сомнения рассеялись. Это был красный волк, убитый на Киргизском хребте горным охотником Муратом.
Но я мало сказал о распространении красного волка, о его образе жизни. К сожалению, об этом мы недостаточно знаем. Известно, что красный волк обитает в горах Центральной Азии и Восточного Китая, проникая к нам в Семиречье, в Южную Сибирь и в области рек Уссури и Амура. Вероятно, звери ведут стайный образ жизни, сообща нападают на крупных копытных животных.
В Московском зоологическом музее красный волк представлен только двумя экземплярами и рассматривается как большая редкость.
Из шкуры красного волка, убитого Муратом, сделано чучело. Его можно посмотреть в верхнем зале Зоологического музея, и если вы будете там, вспомните историю, о которой я только что рассказал.
ЧУБЧИК
С Чубчиком я познакомился в горах Ферганы. Была поздняя. осень. Ореховые и яблоневые леса уже поредели и пестрели разноцветными заплатками осенней листвы. Временами моросил дождь, даже шел снег, но кратковременное ненастье снова сменяли золотые осенние дни.
Я приехал сюда ненадолго, однако обстоятельства сложились К что мой отъезд пришлось отложить на неопределенное время.
Уже давно в нашей стране с целью обогащения фауны проводится широкая акклиматизация диких пушных животных. начала к нам были завезены из Америки ондатра и нутрия, обладающие ценным мехом. Выпущенные на свободу в тростниковые заросли крупных водоемов, они освоились с новыми условиями, и местами их акклиматизация дала блестящие результаты. Очень хорошо прижились эти животные, например, в Казахстане, в устье реки Или.
Для акклиматизации были использованы и другие животные, обитающие у нас, но имеющие ограниченную область распространения. Среди них не последнее место занимал уссурийский енот, или, как его правильнее называть, енотовидная собака. Это животное достигает размеров лисицы. По внешнему виду оно напоминает американского зверька енота, но в отличие от него ведет наземный образ жизни, поселяется в норах и относится к семейству собак.
Родина енотовидной собаки — болотистые пространства и широколиственные леса Японии, Китая и Кореи. Отсюда она проникает к северу до среднего течения Амура и в Уссурийский край.
большие партии этих зверей с исключительно теплым мехом в свое время были выловлены в Уссурийском крае и выпущены в разных местах Советского Союза. Сотня енотовидных собак для акклиматизации попала в горные ореховые леса Ферганы.
Прожив несколько лет в новых условиях, енотовидные собаки сначала сильно размножились, но затем неожиданно исчезли. Тревожные вести об этом дошли до Москвы. С целью проверить слухи о неудавшейся акклиматизации енотовидных собак я и приехал в этот благодатный утолок Средней Азии.
Осмотр нор, где прежде жили енотовидные собаки, показал, что норы обитаемы, но кто из зверей в них живет — сейчас нельзя было определить точно. Я отправил в Москву телеграмму с просьбой срочно прислать на место охотников со специальными норными собаками. С помощью этих собак можно было безошибочно установить, какие именно звери обитают в норах.
Дожидаясь приезда охотников, я бродил по лесам, лакомился фруктами и орехами, охотился за горными курочками — кекли-ками. И только вечером возвращался на пасеку, где поселился на это время.
Ждать долго не пришлось. Как-то раз, подходя к дому, услыхал хриплый собачий лай. В разных концах усадьбы к деревьям были привязаны собаки. Около собак, злобно рвавшихся друг к другу, суетились люди. Тут-то я впервые и увидел Чубчика.
Это была смешная маленькая собачонка — величиной чуть побольше крупной кошки. Если бы не живые черные глаза, подкупавшие своей смышленостью, вряд ли я обратил бы внимание На такую непривлекательную собаку. Представьте себе желто-пегого пса с удлиненной головой, коротким обрубком вместо хвоста и грубой шерстью, почти щетиной, торчащей во все стороны. Одно ухо висело книзу, другое задорно стояло торчком
Но несмотря на свое внешнее уродство, Чубчик был замечательной собакой. Как бы извиняясь, природа наградила его большой, понятливостью и по-львиному смелым сердцем.
Так называемые жесткошерстные фоксы — порода собак, к которой принадлежал Чубчик,— специально выведены человеком для норной охоты. Несмотря на маленький рост, они обладают сильными челюстями и исключительной выносливостью.
От них требуется выгнать из норы, задержать или задушить и вытащить наружу барсука или лисицу. Жесткошерстные фоксы с азартом лезут в любую нору, смело вступают в бой с ее обитателем, не обращая внимания на раны, полученные во время схватки, и громким лаем дают знать охотнику о местонахождении зверя под землей.
Кровавые, беспощадные драки, кончающиеся гибелью одного из противников,— это их стихия. Они грызутся насмерть и с другими собаками, причем, как правило, маленький фокс может справиться с большой собакой.
Чубчик был ярким представителем неукротимой породы жесткошерстных фоксов. Я полюбил его за беспредельную смелость. Привлекало меня в этом псе также и то, что обычная для жесткошерстных фоксов свирепость совмещалась у него с добродушием и мягкостью нрава в отношении людей.
При помощи фоксов в первые же дни удалось точно установить, что енотовидные собаки больше не живут в здешних местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43