А вон выше темнеет отверстие, давно вывалившегося кирпича; под ним на освещенном солнцем пыльном фоне стены белые потеки помета какой-то птицы. Интересно, кто там гнездится? К сожалению, гнездо помещается довольно высоко, и добраться до него не так-то просто. Пользуясь выбоинами, я осторожно поднимаюсь все выше и выше и, наконец, заглядываю в глубину гнездового помещения. Но кругом так много яркого света, а в глубине выбоины такая черная тень, что я ничего не вижу и, закрыв глаза, жду, когда они отвыкнут от окружающего освещения. Однако положение мое крайне неустойчиво: я стою на одной ноге, придерживаясь одной рукой за край выбоины, другой — опершись на гладкую поверхность стены, и с трудом сохраняю равновесие. «Долго ли я смогу оставаться в таком положении?» — соображаю я и не успеваю мысленно ответить на свой вопрос: что-то с весьма чувствительной силой бьет меня по виску, и я, потеряв равновесие, срываюсь с места и лечу вниз, поднимая при падении облако мелкой удушливой пыли.
Встав на ноги и не обращая внимания на жестокие ссадины, я растерянно осматриваюсь, но что за диво — крутом ни души. Еще секунда недоумения, близкого к суеверному страху, и все объясняется. Вдалеке я замечаю быстро летящую от меня маленькую сову — домового сычика. Она садится на остатки древней стены и, повернувшись ко мне, начинает выделывать смешные телодвижения. Птица то быстро вытягивается во весь рост — столбиком, становясь тонкой и длинной, то приседает, сжимаясь в комочек, вертит головой выкрикивает свое громкое: «Кук-куку-вау», «кук-куку-вау», «вау-вау».
Теперь все ясно, и недавние секунды растерянности и недоумения вызывают улыбку. Этот энергичный и смешной сычик дал мне заслуженную затрещину за то, что я ворвался в его владения и пытался добраться до его детенышей.
Отряхнувшись от пыли, потирая ушибленную ногу и оглядываясь назад, я пошел, прихрамывая, в сторону. Я ожидал вторичного нападения, но не страх, конечно, а иное чувство — признание правоты сычика и уважение к нему — заставило покинуть место, где помещалось гнездо с птенцами маленького смельчака.
А успокоившийся комочек энергии, покрытый светлыми перьями, продолжал сидеть на своем сторожевом посту и наблюдать оттуда, как непрошеный гость удалялся от развалин древней крепости. Если бы сычик мог мыслить, как человек, он был бы уверен, что это он прогнал врага от своих птенцов.
Мне всегда хочется изобразить сычика не совсем обычно: с длинноствольным ружьем за спиной, с огромным кинжалом и с многочисленными мертвыми мышами, привязанными хвостами к поясу. Ведь домовый сычик — настоящий спортсмен-охотник, а его дичь — всевозможные мыши, полевки, песчанки и тушканчики. И ловит он их не только для того, чтобы утолить свой голод или накормить многочисленное потомство. Сычик — азартный охотник и бросается на свою добычу потому, что просто не в состоянии равнодушно видеть бегущую мышь или прыгающего на длинных задних ногах тушканчика, у которого к тому же на конце хвоста, как приманка, пляшет в темноте плоская белая кисточка.
Сейчас я и расскажу о результатах своего осмотра многочисленных сычиных убежищ, где пара этих птиц отдыхала и пряталась от яркого дневного солнца.
Говоря откровенно, в то время при осмотре убежищ я не руководствовался научными интересами. Просто я решил поймать пару домовых сычиков, обитавших в нескольких полуразвалившихся древних строениях, одиноко стоявших вдали от селения. Однако обстоятельства сложились так, что я не сумел поймать ни одного сычика. Зато собрал много интересных данных о питании сычиков, о значении их как истребителей грызунов-вредителей и выяснил наличие в этой местности таких зверьков, о присутствии которых ранее не имел сведений.
В полдень, захватив с собой легкую лестницу, я отправился к древним развалинам. Вот темное отверстие, уходящее под остатки крыши здания. В эту жаркую пору там почти наверное скрывается от яркого света маленький ночной охотник. Бесшумно приближаюсь к этому месту, осторожно подставляю лестницу и засовываю в отверстие руку. «Ага, есть»,— соображаю я, ощутив под рукой что-то мягкое и пушистое. Но, увы, это не сычик, а его охотничий трофей — интересный вид тушканчика, которого мне ни разу не удалось не только поймать в ловушку, но и встретить в этой местности.
Так, осматривая и ощупывая укромные уголки, где иногда бывают сычики, я собрал 5 различных грызунов и двух полевых воробьев с оторванными головами. Одно жалко — большинство интересных для меня зверьков поймано не в последнюю ночь и издает уже неприятный запах. Вероятно, энергичный сычик ловил их не только для того, чтобы утолить голод, а так — ради спорта.
Если бы сычик охотился за полезными животными, его нужно было бы отнести к самым вредным хищникам. Ведь вред волка особенно велик потому, что, ворвавшись в стадо, он убивает десятки животных, тогда как в состоянии съесть не более одного барана. В противоположность волку маленький хищный зверек ласка считается исключительно полезным животным. Если ласку, предварительно накормив досыта, пустить в комнату с мышами, она передушит всех зверьков.
Такой же азартный охотник и наш сычик. К счастью, он ловит грызунов-вредителей, и мы должны отнести его к полезнейшим нашим птицам.
Пусть рассказ о смелом сычике не пройдет бесследно для читателей. Уверен, что, познакомив с этой милой и смешной птичкой, я сумею завоевать к ней симпатию. Однако будет неплохо, если симпатия к нашему герою подкрепится еще знанием пользы, которую он приносит сельскому хозяйству.
Далеко к югу, пересекая степные пространства и пески, уходят полезащитные полосы. Растения еще так молоды, что вся полоса едва выделяется среди высокого ковыля и полыни. Только здесь и там среди щетки подрастающих молодых деревьев торчат вешки — бесчисленное множество их образует зигзагообразную линию и уходит к югу до самого горизонта. Ведь не случайно заботливая рука доставила их из богатых лесом районов и вкопала среди степных просторов. Это не вешки, указывающие несуществующую дорогу, а наблюдательные пункты для полезных пернатых. Среди этих птиц, пожалуй, на самом первом месте должен быть поставлен наш знакомец — смешной и смелый домовый сычик.
Вооружитесь хорошим биноклем и в вечерние сумерки тщательно осмотрите окрестности. На одной из воткнутых в землю жердей или на одиноко стоящем дереве, я убежден в этом, вы найдете нашего сычика. Неподвижно сидит он и своими зелеными кошачьими глазами всматривается в серую степную почву. Глазастый сторож не пропустит, не оставит живой ни одной мыши или полевки.
Если вы захотите проверить справедливость моих слов, вкопайте небольшой столбик среди вашего огорода. Хомяки, полевки и песчанки перестанут портить посевы и овощи — энергичный ночной хищник выловит их почти всех до единого.
Полезен он также и в жилье человека. Сычик часто гнездится под крышами жилых построек, в конюшнях и хлебных амбарах колхозов. Ведь не случайно его называют домовым сычиком. Мышевидные грызуны и воробьи, привлеченные сюда зерновыми запасами,— основная его пища.
Как же полезен домовый сычик в неволе. Содержа его в амбаре или на чердаке, вы создаете ему обстановку, в какой он предпочитает селиться на свободе. Живя в неволе, он уничтожает мышей и крыс не хуже домашней кошки, проявляя при этом исключительное умение и смелость.
Как-то в мою квартиру проникла крупная серая крыса. Сначала я пытался поймать ее капканами, расставляя и тщательно маскируя их. Однако в течение недели попытки избавиться от назойливого вредителя не увенчались успехом. Сообразительный зверь умело обходил ловушки. Отказавшись от капканов, я достал кошку. Но и этот испытанный помощник в борьбе с домашними грызунами потерпел поражение. После нескольких жестоких укусов, нанесенных крысой, кошка предпочитала наблюдать за крысой издали.
Тогда я обратился за помощью к двум домовым сычикам, жившим у меня в вольере. Мирясь с «визитными карточками» сычиков, я выпустил их в комнату. Громкий, отвратительный визг крысы разбудил меня в ту же ночь. Вцепившись когтями, две смелые маленькие птицы душили крупную крысу и тянули ее в разные стороны. Не зажигая света, я выждал, когда сопротивление грызуна прекратилось.
Не менее полезны для сельского и лесного хозяйства и наши совки. Питаются они грызунами и насекомыми, только предпочитают ловить свою добычу не в полях и в открытой степи, а в лесах.
К сожалению, полезные домовые сычики, странные голоса которых часто внушают страх суеверным людям, и ныне подвергаются несправедливому гонению. Пусть же поймут мои читатели, что это пережитки далекого прошлого и что нужно беречь полезных пернатых. Суеверный страх перед ночными птицами пусть отойдет в область предания, как ушел безвозвратно страх перед лешими, чертями и ведьмами, рассказы о которых ныне даже у детей вызывают снисходительную улыбку.
ЗЕМ-ЗЕМ
Зем-зем — какое странное название. Кажется, что за ним скрывается совсем маленькое животное, быть может, способное кусаться или, пожалуй, ущипнуть больно-больно, но не причинить вам вред или серьезную боль. Однако, как мы убедимся позднее, это только так кажется. Зем-зем что-то иное, столь не соответствующее своему названию. Туркмены называют так ящерицу, но ящерицу не обычную, маленькую, которую мы привыкли встречать в наших полях и лесах, а ящерицу огромных размеров — истинного великана среди наших ящериц. Русское население Туркмении часто называет ее пустынным крокодилом, а правильное научное название — серый варан. Размеры варана по сравнению с другими нашими ящерицами действительно огромны. Животное в метр длиной принято считать средних размеров, экземпляры в полтора метра — крупными.
В Туркмении варан обитает повсеместно — в песчаных и глинистых пустынях среди зарослей тамариска и саксаула, в невысоких предгорьях и не только в безводных, но и в изобилующих водой местностях. Особенно часто встречаются вараны там, где почва степей и пустынь пестрит выдутыми ветром ямами, древними сухими арыками, берега которых бывают сплошь изрыты норами черепах и тонкопалых сусликов. В покинутых жилищах этих животных, расширяя их и углубляя, проводит варан зиму и наиболее жаркое время дня летом.
Впрочем, я не собираюсь подробно описывать жизнь варана, но мне хочется поделиться воспоминаниями о встречах с этими животными на воле.
Быстро катится наша машина по дорогам пустыни Каракум. Ныне такие дороги в Каракумах не редкость. Местами дорога исчезает, она занесена движущимися песками, но машина с разгона пересекает трудное место и вновь выходит на твердую почву. Почти беспрерывно на пути попадаются животные.
Вот впереди небольшая группа антилоп-джейранов. Обеспокоенные нашим появлением, они останавливаются, зорко следят за машиной. Пока она далеко и, видимо, не внушает им опасения. Через сильные стекла бинокля хорошо видны их стройные фигурки, почти сливающиеся с песчаной почвой, большие глаза, черные копытца и рожки. Расстояние между нами и животными быстро сокращается, и вот один из джейранов, семеня ногами, пускается наутек, а за ним и весь табунчик, поднимая желтую пыль, бежит от нас все дальше и дальше, пока не исчезнет за песчаными холмами на горизонте.
Исчезли джейраны, и наше внимание тотчас привлекает небольшой зверек — тонкопалый суслик. Он неожиданно появляется в глубокой колее дороги и, вместо того чтобы свернуть сторону, прекратив этим мнимое преследование, начинает соревноваться с машиной в скорости. Сначала это ему удается. колеса завязают в песке. Мы двигаемся сравнительно медленно, я зверек успевает значительно опередить нас. Но силы вскоре ему изменяют. Он бежит все медленнее, а машина, выйдя на более твердый грунт, продвигается вперед быстрее. Наконец наступает критическая минута: мы нагоняем животное. И тогда суслик на быстром бегу резко изменяет направление, ныряет в дорожную пыль, и она скрывает его от наших взоров. Этот прием, конечно, может обмануть лисицу или другого хищника, но не спасти от колес быстро идущей машины. Счастье зверька, если он случайно избежит гибели и проскользнет назад. И тогда расстояние между нами увеличивается с двойной скоростью. Перепуганный суслик улепетывает в обратном направлении, а мы продолжаем свой путь дальше.
Глинистая равнина остается позади; ее сменяет холмистая степь, заросшая высокой травой и крупными маками. Вдали отдельные цветы сливаются, и кажется, что по зеленым просторам здесь и там разбросаны ковры, то совсем бледные, розовые, то ярко-красные.
И вот среди зеленых просторов на смену тонкопалому суслику появляется маленькая птичка — варакушка. Она спешит на свою родину к северу и не желает свернуть с нашего пути. Маленькой птичке со слабыми крылышками, видимо, легче лететь низко над глубокой колеей дороги, где нет ветра, и, вместо того чтобы свернуть в сторону, она упорно скользит по воздуху впереди движущейся машины, то значительно опережая ее, то трепеща крылышками перед самыми колесами.
При быстром движении автомобиля окружающая картина вновь вскоре меняется. По сторонам опять ровная степь, оголенная глинистая почва и участки сыпучих песков. Впереди в колее дороги появляется гигантская ящерица — варан. Сначала он пытается опередить машину, но затем круто сворачивает с дороги и, хотя машина уже прошла мимо и удаляется, еще долго бежит по степи, извиваясь всем телом, пока на его пути не попадается полуразрушенная нора, где он и укроется.
Мы решили поймать варана. Это оказалось совсем нетрудно. Новый варан появляется на дороге, машина сбавляет скорость, я соскакиваю на землю и, насколько хватает сил, бегу за улепетывающей ящерицей. Варан утомляется, бег его становится медленнее — уйти невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43