— Ей-богу, никогда их раньше не видел, Чарли,— сказал Андерсон.— Совсем не похожи на фараонов. Я думал, они из какой-нибудь нефтяной компании. Там любят таких спортивных ребят.
— Рассказывай сказки!.. — отозвался Руни.— А не взял ли ты фунт-другой, чтобы не заметить их, Санни?
Всем своим видом Андерсон показал, что потрясен таким предположением, однако решил, что умнее промолчать.
Руни взглянул на Юнис. Она подошла к нему, смущенно и неловко, и взяла его за руку. Она всегда проникалась сентиментальной жалостью к тем, кто попадал в беду, и была хорошим товарищем. Руни почувствовал осторожное прикосновение ее руки, мягкое пожатие, она словно хотела сказать ему: можешь на меня положиться.
Руни опять начал ругаться. Теперь он честил министра.
— Ну и негодяй! Сколько раз его подмазывал. Он же должен был предупредить меня... Я еще с ним поквитаюсь!
Он замолчал и стал прислушиваться. В коридоре было тихо, и от этого стало еще тревожнее. Руни весь напрягся. Либо его телохранители разбежались, либо их взяла полиция, и теперь коридор вообще никто не охраняет. А вдруг полиция пропустит в дом тех двух бандитов, которые за ним охотятся? Руни почувствовал, как у него повлажнели ладони, он весь вспотел. Он ринулся назад, к столу, и сел в кресло. Отсюда он мог наблюдать за дверью. Потом Руни сунул руку в ящик стола, вынул револьвер и спрятал его за чернильницей.
В конце коридора послышались легкие шаги. Они все приближались. Кто-то подошел к двери.
— Лучше отойдите оба к стене,— сказал Руни, не сводя глаз с двери.
Юнис смотрела на него с восхищением, Андерсон же все время отводил взгляд в сторону, словно не хотел напоминать Чарли о своем присутствии. Кто знает, что ждет его через минуту: Руни мог выстрелить и в него.
В дверь постучали. Руни положил руку на револьвер. Юнис и Андерсон смотрели на дверь, словно загипнотизированные.
— Это инспектор Браммел. Можно?
Руни вздохнул с облегчением и снял руку с револьвера.
— Войдите,— хрипло сказал он.
Браммел вошел, приветливо улыбаясь. Выхоленный и красивый, он скорее был похож на преуспевающего коммивояжера, чем на человека, занимающегося раскрытием преступлений.
— Вы мистер Руни? — спросил он.
— Да.
Браммел повернулся к остальным.
— А вы мистер Санни Андерсон... — Не дожидаясь ответа, он обратился к Юнис: — Кажется, не имел чести... — Он бесцеремонно оглядел ее с головы до ног. Браммел стоял, почти касаясь ее, он чувствовал теплоту ее тела, ее дыхание.
— Зачем вам знать, как меня зовут? — зло спросила она. Браммел объяснил, что полиция записывает имена всех, кто находится в здании.
— Чистая формальность,— добавил он.
— В таком случае обойдетесь без моего имени,— ответила она.
— Вряд ли,— сказал он. Она покачала головой.
— Я все равно узнаю, мисс,— улыбаясь, сказал он.
Руни пристально наблюдал за инспектором. Он слышал о нем: мягко стелет... Но должно же у него быть слабое место, подумал Руни. У каждого есть. Что это: тщеславие, алчность, похоть? Может быть, инспектор — бабник?
— Мне надо с вами кое-что обсудить, мистер Руни,— вежливо сказал Браммел.— Мне бы хотелось, чтобы мы обсудили это наедине. Если вы еще не кончили разговор с друзьями, я могу подождать за дверью.
— Вы ужасно предусмотрительны, инспектор Браммел,— иронически заметил Руни, как он полагал, вежливым тоном.
Браммел окинул взглядом стол. Он заметил за чернильницей тупоносый револьвер.
— Дайте-ка это мне, так будет лучше,— сказал Браммел, протягивая руку. Руни неохотно отдал ему револьвер. Сыщик мельком взглянул на него.— Впрочем, не стоит,— вдруг сказал он с нарочитой беззаботностью,— можете взять его обратно, мистер Руни. Я полагаю, вы имеете разрешение?
Руни взял револьвер и положил его в ящик стола. Браммел бесил его. Он сделал знак Юнис и Андресону.
— Оставьте нас,— раздраженно сказал он.
— Надеюсь, я смогу выйти из клуба, инспектор? — с невинным видом спросил Андерсон.
— Вряд ли,— ответил Браммел.— Вам придется повидать старшего инспектора. Может быть, он захочет поговорить с вами. И старший сыщик Филберт тоже.
— Вот как?
— Все будет в порядке,— сказал Браммел.
— Когда выйду из больницы, да?
— Не понимаю вас, Санни?
— Я знаю, что такое Филберт.
— Ну, это как повезет.
— Сегодня мне явно не везет.
— Смотря как пойдет игра, Санни. Браммел следил за Юнис — та шла к двери.
— Мисс, вы забыли сказать мне ваше имя.
— Вряд ли вам вообще стоит что-нибудь говорить,— бросила она, полуобернувшись.
— Вы мне не оставляете выбора... Она остановилась.
— Хотите меня арестовать? — спросила она.
— Пока еще нет,— сказал он.— Даю вам возможность подумать... Я вас навещу.
Какое-то мгновение она бесстрастно смотрела на него, затем улыбнулась лукавой, дразнящей улыбкой. Браммела охватило волнение. Золотые волосы, мягкий взгляд темных глаз, тонкая мальчишеская фигура, это ее своенравие и даже хрипловатый голос — все притягивало его. Он не спускал с нее глаз, пока она не вышла из комнаты.
XVI
Когда Браммел прикрыл дверь, Руни сказал:
— Что это за комедия? Чего вы хотите? Откупные? Браммел посмотрел на него с притворным изумлением.
— Неужели вы всерьез думаете, что старший инспектор Филдс будет устраивать налет, чтобы вытянуть из вас деньги? Запугивать? Шантажировать?.. — Браммел даже присвистнул.— Вы не знаете старшего инспектора, мистер Руни.
Руни, откинувшись в кресле, засмеялся.
— Меня вам не провести, Браммел. Все вы на один лад, всем деньги подавай.
— Я вижу, вам еще не приходилось иметь дело со старшим инспектором,— сказал Браммел, поудобнее усаживаясь в кресле у стола.— Я бы вам посоветовал о деньгах с ним не заговаривать. Он очень дорожит своей ретупацией. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю.
— Нет, не понимаю. Если вам не деньги нужны, тогда что же, черт побери?
Браммел сделал паузу, затем серьезно сказал:
— Вы попали в очень неприятную историю, мистер Руни. У нас есть основания думать, что ваш клуб частенько посещают разные преступные элементы — жулики, воры, бандиты; что это штаб-квартира уголовников.
— Не болтайте ерунды, Браммел,— сказал Руни. Теперь он чувствовал себя увереннее. Министр не допустит никаких крутых мер против него.— У меня бывают лучшие люди города. Если хотите знать,— с городостью продолжал он,— нет такого аристократа, который бы здесь не побывал.
— Может быть,— сказал Браммел.— Аристократы довольно часто якшаются с преступниками. Очевидно, и здесь тоже. У нас есть сведения, что многие скупщики краденого спускают у вас наверху свои дережки. Кроме того, мы подозреваем, что небезызвестный похититель драгоценностей и его скупщики — ваши постоянные клиенты.
Руни хитро поглядел на него.
— Понимаю, Браммел. Рассказывайте дальше ваши басни.
— У нас есть основая думать, что похититель драгоценностей убил миссис Тайсон...
— Для того чтобы его арестовать, не к чему было устраивать налет на мой клуб.
— Откровенно говоря, мы еще не собрали всех улик.
— Другими словами, у вас нет ни одной улики, не так ли, Браммел?
— Может, и так,— добродушно ответил Браммел.
— И вы хотите, чтобы я вам помог?
— Неплохо бы. Мы полагаем, что вы можете дать нам ценные сведения.
— Либо я вам помогу, либо... — Руни не договорил,— Устроили налет, чтобы забрать меня в лапы. И еще говорите, что это не шантаж. За кого вы меня принимаете, Браммел?
— Должен вам сказать, что старший инспектор намерен сегодня закрыть ваше заведение и больше не открывать его.
— Не пугайте, Браммел,— сказал Руни.— Я с полицией дел не имею. Не на того напали.
— Вы, очевидно, не совсем понимаете ваше положение, мистер Руни.
— Вы так думаете? — Руни встал, давая понять, что разговор окончен.
Однако Браммел и не думал подниматься с кресла.
— Мистер Руни,— сказал он, глядя снизу вверх на расфранченного нетерпеливого молодого человека,— старший инспектор Филдс твердо решил покончить с преступностью и беззаконием.
— Ко мне это не имеет никакого отношения,— резко прервал его Руни.
— Вы принуждаете меня говорить о том, чего я хотел избежать. Итак, мистер Руни, позвольте вам заметить, что вы тоже крупный скупщик краденого. Что вы скажете на это?
— А что вы хотите, чтобы я сказал? — насмешливо спросил Руни.
— Что угодно,— ответил Браммел.— Вы отрицаете, что скупаете краденые вещи?
— Наглая ложь! — воскликнул Руни.— Сами все придумали. Вы же первый врун во всей полиции, слыхал я про вас.
— Такой разговор ни к чему не приведет, мистер Руни,— сказал Браммел, с новым интересом вглядываясь в разъяренное лицо своего противника.— Мы, кроме того, имеем сведения, что вы — партнер «Дьюк моторе».
Руни злобно уставился на Браммела, он повысил голос.
— Хотите меня подловить, да? Браммел резко поднялся.
— Нам не стоит продолжать этот разговор, мистер Руни,— сказал он.— Не хотите признать факты, дело ваше. Но не жалуйтесь потом, что я не дал вам возможности поговорить по душам.
Он сделал несколько шагов.
— Придется вам пройти со мной и поговорить с начальником,— сказал он.
Руни в бешенстве закусил губу.
— Тем лучше. Я ему скажу все, что думаю. Нечего меня шантажировать. У него нет против меня никаких улик, и вы это знаете.
Руни был уверен, что министр готов для него таскать каштаны из огня.
То, что Руни злился, было на руку Браммелу. Когда они шли через пустой холл, куда незадолго перед тем согнали всех телохранителей Руни, прежде чем усадить их в «Черные Марии», Браммел сказал:
— Такого с вами еще не приключалось, мистер Руни. Все закрыто. Даже ваш ночной клуб.— Он понизил голос: — Между нами говоря, у вас тут околачивались все шикарные девочки, не так ли?
Руни окончательно рассвирепел.
— Снова вранье,— сказал он.— Это вы только что придумали про проституток, Браммел. Вы же знаете, что мы не пускаем в клуб разную шваль.
— Значит, вы понятия не имеете, что творится в вашем собственном доме,— заметил Браммел.— Или притворяетсь. Особенно когда знаете, что вам придется нести за это ответственность.
— Я утверждаю, что мой клуб — лучший во всей Австралии. Более честной игры, чем здесь, вы не найдете,— убежденно сказал Руни.
Браммел не мог понять, то ли Руни — жертва самообмана, то ли просто отъявленный лицемер. Потом решил, что он все-таки лицемер. Браммел уважал бы его больше, если бы Руни откровенно признал, что занялся грязным делом ради денег, и ничего бы не приукрашивал.
Но Руни и в самом деле верил, что его клуб чуть ли не лучший на свете и что здесь идет честная игра. Он был убежден, что делает полезное для общества дело. Руни часто говорил, что их город надо немного оживить, а что может быть лучше, чем первоклассный ночной клуб с дивертисментами? Вот почему Соединенные Штаты ушли так далеко вперед, оставив позади все остальные страны. Азартные игры, ночные клубы, ревю, девицы из домов свиданий... Руни все это поставлял. Инспектор Браммел, старательно избегавший самообмана, не всегда мог определить, до какой степени самообмана могут доходить иные люди. Руни представлялся самому себе крупным бизнесменом, продающим свой товар — развлечения.
Когда они поднялись на верхнюю площадку, один из сыщиков,
стороживший дверь игорного зала, подмигнул Браммелу.
— Как раз вовремя, инспектор. Вот потеха!—сказал он. Руни в ярости толкнул обитую войлоком и кожей дверь и
вошел в гардеробную. Тут было полно полицейских в штатском, наблюдавших, чтобы никто не прорвался из большого игорного зала. Руни, растолкав полицейских, прошел вперед, Браммел за ним. Но в дверях зала один из сыщиков остановил Руни. Когда-то, в далекие золотые дни прошлого, это был прекрасный бальный зал; губернаторы, спекулянты землей, скваттеры и банкиры танцевали здесь со своими дамами кадрили и вальсы.
— Мне нужно войти,— настаивал Руни.
— Нельзя,— категорически заявил сыщик.
Бормоча ругательства и оскорбления, взбешенный Руни глядел на то, что творилось в зале. Сквозь клубы табачного дыма виднелись опрокинутые столы и стулья, на ковре валялись принадлежности для игры в баккару: трезубец, коробочка с прорезью для карт, карты; тут и там валялись деньги: десятки, пятерки и фунтовые бумажки. Вдоль стен стояли клиенты, сыщики задавали им вопросы и записывали ответы в свои записные книжки. Игроки нервно мяли в пальцах сигареты, тонкие белые спирали дыма плыли к потолку и собирались там, словно облака на небе.
Руни повернулся к стоявшему позади Браммелу.
— Этот зал стоил мне не одну тысячу, Браммел,— сокрушенно воскликнул он,— и поглядите, на что он похож! — Руни показал на сломанный стул: — Филдс ответит мне за это!
Мимо них провели под конвоем группу задержанных к ожидавшим их «Черным Мариям».
Высокие зеркала на стенах гардеробной отражали напряженные, сердитые лица сыщиков и не менее сердитые физиономии задержанных. Шествие замыкал старший сыщик Брюс Филберт.
— Удачная охота, а Брюс? — тонкие губы Браммела чуть покривились в улыбке.
— Это еще не все,— ответил Филберт.
Браммел с удовольствием вдыхал воздух, пропитанный табачным дымом, запахом людей, ароматом женских духов. Но, пожалуй, больше всего он наслаждался зрелищем негодующих игроков, которые спорили с сыщиками. Кстати, он заметил, что Филдс интересуется лишь теми, кто, по его мнению, мог помочь им поймать похитителя драгоценностей, и совершенно не обращает внимания на других, даже на известных бандитов, которые обычно никогда не появляются в публичных местах.
Увели еще троих или четверых, остальным игрокам разрешили покинуть здание. Филдс стоял посреди зала и смотрел на проходящую мимо него вереницу людей. Сегодня здесь собрался весь так называемый спортивный мир: известные букмекеры, богатые владельцы скаковых лошадей, фабриканты спортивных товаров, патроны футбольных клубов, владельцы баров, спортив-
ные врачи и юристы, которые частенько брали на себя защиту весьма сомнительных личностей, орудовавших в темном закулисном мирке скачек и бокса. В толпе мужчин находились и молодые изысканно одетые женщины, но больше было пожилых, а то и совсем дряхлых старух — удалившихся на покой проституток и трактирщиц, увядших торговок любовью и вином, с размалеванными лицами, отливавшими синевой, крашеными волосами и множеством колец на пальцах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29