— Вы узнали мрачный эпизод из моей жизни. Но я не убивал ее. Так не будем же все это ворошить. Это единственный разумный путь.
Браммел, казалось, погрузился в раздумье.
— Я привык мыслить фунтами, шиллингами и пенсами,— сказал Хобсон.— Если и вы оперируете теми же величинами, скажите: сколько мне будет стоить, чтобы вся эта история была навсегда забыта?
Браммел ответил не сразу. Он помолчал, затем сказал:
— Это будет вам стоить отеля в хорошем предместье, мистер Хобсон.
Хобсон криво усмехнулся: он вспомнил, что Элизабет Тайсон тоже хотела приобрести отель.
— Вы очень умный человек, инспектор Браммел,— сказал он.
Браммел не ответил. Он встал и направился к двери. Он старался оправдаться перед самим собой. Ему было выгодно забыть о том плане, который он вынашивал с момента первой встречи с Хобсо-ном. «Правосудия в этом деле все равно не добьешься,— говорил себе Браммел.— Так зачем же мне отказываться от богатства, которое само идет в руки». Но ведь он начал расследование во имя правосудия...
Дойдя до двери, он обернулся.
— Когда вы распорядитесь? — спросил он.
XXXIX
К вечеру того же дня Браммел узнал, что Уоллес Ли вернулся на квартиру своей матери. Инспектор немедленно отправился к нему. Вызвав Ли к машине, он сказал:
— Даю вам последний шанс, Уоллес. Вы должны немедленно покинуть Австралию. Навсегда. Иначе вас арестуют и отдадут под суд за шантаж и покушение на убийство. Я помогаю вам только ради вашей матери. Она хорошая и достойная женщина. Для нее было бы страшным ударом, если бы ее единственный сын получил пятнадцать лет тюрьмы...
Ли не знал, радоваться ему или огорчаться.
— Бет убил Хобсон,— сказал он.— Вы арестуете его?
— Он клянется, что она была жива, когда он уходил,— сказал Браммел.— Как вы думаете, кому поверит комиссар — вам или ему?
Ли отвел взгляд.
— Дело ваше, Уоллес, выбирайте: либо вы отправитесь сейчас со мной, либо покинете Австралию. Даю вам два дня на сборы.
— Я уеду,— сказал Ли. Опустив голову, он пошел к дому. Браммел вернулся в управление и соответствующим образом
доложил Филдсу о своих беседах с Ли и Хобсоном.
— Думаю, что дальнейшее расследование бесполезно,— сказал Браммел,— никаких убедительных улик мне не удалось найти. Я до сих пор уверен, что либо тот, либо другой — убийца. Скорее всего Хобсон,— добавил он, чтобы обезопасить себя. Никто никогда не сможет обвинить его в том, что он скрыл от Филдса свей догадки.— Фрэнк,— сказал он в заключение,— я с этим делом покончил. Ставлю точку.
Как и ожидал Браммел, Филдс просиял от удовольствия и с облегчением вздохнул. Он только того и хотел, чтобы у Браммела хватило мужества признаться в своей ошибке и согласиться, что Сим арестован правильно.
— У нас исключительно сильная позиция, Стюарт,— сказал Филдс, пытливо взглядывась в Браммела.— Конечно, как сказал мистер Коутс, надо не только свершить правосудие, но свершить его так, чтобы всем было ясно, что оно свершилось. Вот что важно. Мы должны постоянно помнить об общественном мнении.
ХL
В следственном отделении городской тюрьмы в присутствии охранника Сим беседовал со своим адвокатом Морисом Стэммер-сом — одним из самых известных в штате специалистов по уголовным делам. Вид у Сима был неважный: изможденный, с лихорадочно блестящими глазами, он походил на святого праведника.
— В сотый раз говорю вам, мистер Стэммерс, я до нее не дотрагивался,— сказал он.
— Но нам придется опровергнуть признание, подписанное собственноручно вами.
— Я не знал, что подписывал. Филберт избил меня до полусмерти.
— Да, да... Все это мы расскажем присяжным. Но поможет ли это? В конце концов вы же признаете, что первым ударили Фил-берта... Признаете и то, что проникли в дом с преступной целью. Вы украли ее драгоценности — это вы тоже признали... Все это очень сложно... Послушайте, Сим, у меня есть вопрос, который я вам еще не задавал: когда вы были в комнате, вы видели миссис Тайсон?
— Нет, не видел.
— Разве вы не осветили комнату фонариком и не поинтересовались, есть ли там кто-нибудь? — спросил мистер Стэммерс в полной уверенности, что Сим лжет.
— Да, кажется, осветил.
— И вы никого не увидели на диване? Миссис Тайсон была одета.
Сим колебался.
— Сейчас я вспомню, что вроде и правда кто-то лежал на диване,— сказал он.
— Почему же вы не сказали этого полиции? — спросил мистер Стэммерс.— Тогда они, быть может, поверили бы, что вы не нападали на нее.
- Не знаю,— удрученно ответил Сим.— Им я сказал, что не видел ее.
Теперь он понял, что тем самым только еще больше осложнил дело: эта ложь завела его в ловушку.
Мистер Стэммерс что-то пробурчал, полный недоверия к своему клиенту.
— Между прочим, Сим,— проговорил он,— я встретил одного человека, который сказал, что знает вас. Некто мистер Фогг. Вы о нем слышали?
Сим неопределенно мотнул головой. Он был настороже даже с мистером Стэммерсом, хотя тот пользовался репутацией человека, которому можно доверять.
— Мне показалось, что мистер Фогг очень интересуется вашим делом,— продолжал адвокат.
— Еще бы!
— Я сообщил, что у нас есть шанс выиграть дело, если вы признаете себя виновным в непредумыленном убийстве.
— Что он сказал?!
— Мистер Фогг согласился со мной.
— Согласился, да?
— Очень умный человек этот мистер Фогг.
— Просто мудрец!—отпарировал Сим.— Хочет, чтобы меня вздернули. Ужасно умный..
Морис Стэммерс был шокирован.
— Не считаете ли вы, что я тоже этого хочу, Сим?
— Если я признаю себя виновным в непредумышленном убийстве,— упрямо сказал Сим,— я пропал. Тогда, выходит, я признаю, что наложил на нее руки. Но я не трогал ее. Да и зачем было трогать? Она спала на диване.
Адвокат взглянул на него с сочувствием, словно тот страдал серьезным умственным расстройством. Он был бы рад помочь этому бедняге, убедившему себя в том, что он невиновен в убийстве миссис Тайсон... Мистер Стэммерс решил сделать еще одну попытку.
— Послушайте, Сим,— сказал он.— Я ведь не говорю, что вы совершили непредумышленное убийство, я говорю только, что если вы признаетесь в непредумышленном убийстве, мы сможем выиграть дело... Ну, скажем, если бы изложили обстоятельства так: вы случайно столкнулись с ней, когда выбегали из комнаты, и сбили ее с ног. Она упала на пол и разбила лицо. От сильного
ушиба у нее случилось кровоизлияние в мозг, которое послужило причиной ее смерти. Мы можем, например, доказать, что она часто получала повреждения, что у нее были очень топкие кости черепа. Думаю, что мы сможем получить подтверждение от другого патолога. Конечно, все зависит от вас, Сим. Я вовсе не хочу, чтобы вы говорили неправду. Даже если мы проиграем дело, вас не повесят. Правительство смягчит наказание. Таким образом, у нас есть два шанса. Подумайте хорошенько, Сим. — Я поговорю с мистером Муром, когда он придет завтра,— сказал Сим, давая понять, что беседа закончена.
Три дня спустя в уголовном суде под председательством его чести судьи Растера началось слушание дела Нормана Сима. На четвертый день, после того как были заслушаны показания патологоанатома, судебной экспертизы, старшего инспектора сыскной полиции Фрэнка Россера Филдса, старшего сыщика Брюса Филберта и сыщика Джозефа Макгарри и просмотрены фотографии, королевский адвокат Патрик Мур от имени защиты заявил, что он не будет вызывать свидетелей, а сразу обратится к присяжным. Он не отрицал, что Сим проник в дом миссис Тайсон с преступной целью, не стал он отрицать и того, что, стараясь вырваться из дома, Сим столкнулся с миссис Тайсон. Но вот что важно: у Сима и в мыслях не было убивать ее. Вся беда в том, что, к великому сожалению, она родилась с очень
тонким черепом...
В доказательство своих слов он обратился к Симу, который со скамьи подсудимых, без присяги подтвердил его слова.
Государственный обвинитель, мистер Энтони Коутс, оспорил доводы защиты, заявив, что даже если Сим случайно столкнулся с миссис Тайсон и смерть явилась следствием этого столкновения, он все же виновен в убийстве, поскольку, по общему признанию, он проник к ней в дом с преступной целью. Однако версия, будто Сим лишь просто столкнулся с хозяйкой дома, нелепа, если вспомнить жуткое описание вида убитой, которое представили суду патологоанатомы и фотографы.
Судья Растер резюмировал дело с обычной скрупулезностью, и, когда присяжные удалились на совещание, было уже около восьми часов вечера.
Сима окружили полицейские и в наручниках отвели обратно в камеру. Когда щелкнул ключ в двери камеры, Сим почувствовал себя одиноким, как никогда. Он был уверен, что его признают виновным в убийстве, он пропал, это ясно. И все-таки никак не мог с этим смириться. Ведь убил не он. Сим терзал себя за то, что позволил этому краснобаю адвокату уговорить себя изменить
показания.
Присяжные спорили три часа, прежде чем сообщили, что достигли решения. После этого Сима снова привели в зал суда. Один за другим прошли на свои места присяжные. Зал был битком набит представителями прессы, юристами, сыщиками,
свидетелями, родственниками подсудимого и просто любопытными. Каждый старался по лицам присяжных угадать приговор, и даже репортеры утратили свое обычное равнодушие.
Помощник судьи попросил старшину присяжных сообщить их решение.
Тот медленно провозгласил:
— Виновен в убийстве!
На какое-то мгновение все это показалось Симу невероятным. Ведь он не убивал! Сим вопросительно смотрел на судью Растера.
— Присяжные признали вас виновным в убийстве,— сказал судья.— С моей точки зрения это единственно возможный вердикт.
И, согласно закону, он вынес смертный приговор Норману Симу.
— Но я не убивал ее! — закричал Сим.— Это ошибка! Все неправда! — Он вцепился в прутья решетки, огораживавшей скамью подсудимых.— Я был без сознания, когда подписал признание. Адвокаты погубили меня своими советами!..
Сыщики наблюдали эту сцену с каменными лицами. Старшему инспектору Филдсу было немного не по себе, хотя на лице его не дрогнул ни один мускул. Инспектор Браммел внутренне сопротивлялся очевидному, как все циники. Он считал, что приговор Симу будет смягчен и в конце концов он получит не больше пятнадцати лет — примерно столько же он отсидел бы и за кражу драгоценностей, даже если бы ему не приписывали убийства. «Если он не убил тогда, теперь уж, во всяком случае, ему убивать не захочется»,— твердил себе Браммел. Эту фразу он часто слышал от своих коллег. Поистине, люди, привыкшие видеть зло, санкционировать или просто не замечать его, кончают тем, что сами начинают творить зло. Эту истину Браммел знал очень хорошо.
Один только старший сыщик Филберт был вполне доволен собой. У него не было ни малейших сомнений в том, что Сим виновен. Сим, говорил он себе, злостный преступник. Он получил по заслугам. Жаль, если власти смягчат наказание... Старший сыщик Филберт был ярым сторонником смертной казни.
ХLI
В тот же день, несколько позднее, в привилегированном клубе, где нередко делают министров, судей и полицейских комиссаров, независимо от того, какое правительство находится у власти, состоялся небезынтересный разговор, в котором приняли участие влиятельнейшие в городе фигуры.
— А неплохо сегодня Коутс обошел Мура,— сказал бывший адвокат, ныне директор банка.
— Кстати, есть вакантное место судьи,— отозвался член правительства.
— Что ж, из обвинителей иногда получаются неплохие судьи,— заметил газетный магнат Фредерик Джемисон.
Это соображение было единодушно одобрено.
— Старший инспектор Филдс тоже отлично показал себя, заметил председатель ассоциации ювелиров, он же глава страховой компании.
— Очень способный человек,— сказал сэр Фредерик.— Правительство должно серьезно подумать о его кандидатуре на пост комиссара.
— Только не комиссара, а помощника комиссара,— поправил его директор нефтяной компании и пустился в рассуждения о том, что комиссаром должен быть человек, не связанный с полицией.— Независимому человеку будут меньше завидовать. А Филдс станет прекрасным помощником... — Он назвал нескольких видных правительственный чиновников, которые, по его мнению, вполне подходят на роль комиссара. В их числе был постоянный секретарь ведомства генерального атторнея...
— Отличное сочетание: государственный чиновник и полицейский,— заметил бывший адвокат.
Сэр Фредерик Джемисон поддержал это мудрое соображение, и сильные мира сего принялись обсуждать, кто из чиновников, названных директором нефтяной компании, лучше подойдет на пост комиссара. Вскоре выбор был сделан. При поддержке Фрэнка Филдса новый комиссар должен был стяжать полиции новые лавры.
Так Норман Сим осчастливил многих людей и обеспечил им продвижение по службе.
ХLII
В тот день, когда Фрэнк Россер Филдс был назначен помощником полицейского комиссара, Стюарт Александр Браммел ушел в отставку.
Но если помощник комиссара был огорчен тем, что лишился одного из лучших сыщиков, короля осведомителей, которого вряд ли кто сможет заменить, то Брюс Филберт, только что назначенный на пост начальника сыскной полиции, был этому очень рад. Ничего, кроме неприязни к этому вкрадчивому светскому болтуну, к этому интригану и проныре, он не испытывал. Даже теперь Филдс не мог отделаться от подозрений: где, черт побери, Браммел добыл денег на отель? Однако только что назначенный грузный шеф сыскной полиции не имел намерения копаться в этой истории; он и в Самом деле был слишком благодарен Браммелу, чтобы ломать голову над тем, что не входило в его сферу — задержание нарушителей закона... Когда помощник комиссара Филдс предложил ему принять участие в организации достойных проводов Браммела, Филберт охотно согласился и так старался, что проводы удались на славу.
Председательствовал на банкете новый комиссар, бывший постоянный секретарь ведомства генерального атторнея. Он сказал, что считает за честь возглавить полицию, которая могла создать такого умного и проницательного человека, как Браммел. Затем от имени всех присутствующих он преподнес Браммелу адрес в знак признания его заслуг перед обществом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29