Может, я и прятался, но дерьмо в вентилятор пока еще не попало.
И я вернулся в мир фантазий. В углах замка появились четыре человека, переодетые в агентов ФБР Каждый направлял в толпу толстый шланг.
– Это вам не детские игры в лягушатнике! – заорал я, стараясь перекричать музыку.
– Ты устареваешь на глазах, Талли.
– Я слишком стар, чтобы устареть.
– Так сразу и не скажешь, – сказала Даун.
– Разве это не удивительно, как мы, американцы, умеем превратить обычную пену для ванны в пенную вечеринку? – воскликнула Ноэль-Кристмас.
– Ага, это прямо как запустить человека на луну.
Мелодию Уоррена Зевона сменило то, что Даун назвала гимном металлистов, – «Добро пожаловать в джунгли» «Guns N' Roses». Моя партнерша танцевала так, словно этим зарабатывала себе на жизнь. Она рассказала мне, что однажды ей случилось делать минет самому Слэшу в туалете после концерта в Санта-Монике.
Внезапно на наши головы хлынули потоки пены. Все будто с ума посходили. В мгновение ока нам всем в буквальном смысле намылили задницу. Вот тут-то полетела одежда. В воздух взмыли купальники и плавки.
Даун прижалась ко мне всем телом, взяла мои руки и положила на свою тонкую талию. Когда пена достигла уровня груди, она сказала:
– Держись поближе. Здесь могут плавать настоящие акулы, которые так и норовят ущипнуть за задницу. Они-то уж не упустят шанса воспользоваться наивностью юной студентки.
Я расхохотался.
– Не видел таких, – сказал я.
– Извращенцев? – спросила она.
– Нет. Молодых невинных студенток.
Внезапно я ощутил чужую ногу между своих и в следующий миг полетел на дно. Даун прикрывала меня телом, как тайный агент президента.
– Проверим трубу заодно, – сказала она.
Мы снова всплыли на поверхность среди резвящейся, скользкой, за-задницу-хватающей человеческой массы.
В этот миг у гигантской пенной машины прорвало трубу, и вся пена начала извергаться прямо из нее, а не из шлангов.
Даун расстегивала мою рубашку и покусывала меня за живот. Правда, получать настоящее удовольствие от этой щекотки мне не удавалось: я понимал, что через несколько минут мы все утонем в пахнущей «пинья-коладой» пене.
К машине подбежали еще четыре человека и занялись поломкой. Я расслабился и наслаждался укусами прекрасной женщины. И оставался бы в этом трансе вечно, если бы вдруг не почувствовал на спине острый коготок.
– Эй, взгляни на свою хибару, Талли! Вот уроды, а? – заорала Ноэль-Кристмас.
Уровень пены доходил мне как раз до подбородка. Я обернулся. Ноэль-Кристмас с обнаженной грудью стояла в объятиях Ренальдо, на лице которого застыло блаженство. А за их спиной низвергался пенный водопад. Прямо на бунгало Арчи Мерсера.
– Я штурман. Доверься мне, – сказал я, крепко сжимая руку Даун и оглядываясь по сторонам.
– Куда мы идем? – спросила она.
– Оценивать ущерб, – ответил я.
Я сделал глубокий вдох и, погрузившись в пену, стал пробираться через лабиринт ног и тел. Мы то и дело отмахивались от жадных, шарящих рук и с боем прокладывали себе путь сквозь море людей, двигающихся в противоположном направлении – к сцене. Оказавшись в нескольких метрах от веранды, я увидел, что из окон течет пена.
– А вот и повреждения, – сказал я.
Мы проплыли по реке мыльных пузырей до самой веранды. Длинное путешествие в мыльной воде явно нанесло тяжелый урон бикини Даун, и по ее ногам побежали тоненькие ручейки цветной воды. Я глядел на ее обнаженное тело с самыми малюсенькими на свете белыми полосками от купальника.
– Ну, если ты штурман, тогда я – директор круиза. Чем бы вы хотели себя развлечь, мистер Марс? Мы уже поужинали.
– Дай-ка подумать, – протянул я. – Одна тысяча один… одна тысяча два…
Она прижала два пальца к моим губам и сказала:
– Можешь перестать считать.
31. Живот к животу
Скорее всего, шансы на то, что мне выпадет еще один подобный вечер, будут стремиться к нулю всю мою оставшуюся жизнь. Я прекрасно отдавал себе в этом отчет и, невзирая на концентрацию алкоголя и тетрагидроканнабинола в крови, приказал себе запомнить все то, что сейчас произойдет. Очень уж мне хотелось рассказать эту историю в баре, когда мне стукнет восемьдесят. Посетители будут снисходительно улыбаться и думать: «Во старик завирает!» Но когда они посмотрят мне в глаза, то поймут, что это самая что ни на есть правдивая история из моей профуканной молодости.
Мы стартовали на веранде, добрались до кровати и часом позже фишинировали в душе – с которого, кстати, все и началось. В какой-то момент я испугался, не случится ли со мной то же, что с лососем после спаривания. Но мои брачные игры с Даун закончились полным успехом.
После такого надо было срочно поплавать в океане – вымыть тело и душу. Удивительно, но в воде мы оказались одни.
Оргия в надувном замке шла полным ходом. Судя по всему, машину наконец-то удалось заставить работать должным образом и изрыгать пену в нужном направлении. Вечеринка продолжалась. Мы по-собачьи доплыли до берега, и наши животы коснулись черепашьей травы на дне. Я бултыхал в воде ногами и смотрел на луну и звезды.
– Боже, я хотела это сделать с самого первого дня, как мы познакомились, – вдруг сказала Даун.
Я рассмеялся:
– Да, это и в самом деле удивительный прогресс в наших отношениях. Прошло ведь уже больше суток.
Мы лежали рядом и покачивались на волнах. Легкий ветерок принес с вечеринки сиплый голос Боба Сигера. Несколько креветок выпрыгнули из «черепашьей травы» передо мной и запрыгали по воде, спасаясь от небольшой барракуды. Я протянул руку, и, к моему удивлению, одна из креветок приземлилась прямо мне на ладонь. Я взглянул на ее извивающиеся ножки и фосфоресцирующие глаза.
– Я знаю, каково тебе, приятель, – сказал я и бросил ее подальше от хищной рыбы.
Даун перевернулась на живот и, хватаясь за дно коготками, подползла ко мне.
– Мы встречались раньше, Талли, – сказала она, распластавшись на мне как гигантский Скат.
– В другой жизни, наверное, – ответил я со смехом.
– Ага, что-то в этом роде.
Может, всему виной сочетание полной луны, шампанского, марихуаны и того факта, что я не спал с женщиной почти год. Я успел навести на эту женщину пистолет, стоя перед ней в чем мать родила и демонстрируя эрекцию, разрешить ей заплатить за мой ужин, слизать ванильное мороженое с ее грудей, сходить с ней на пенную вечеринку и четыре раза трахнуть – а знал ее только как Даун. Кажется, я позабыл, как следует себя вести в приличном обществе. Я заглянул ей в глаза и спросил:
– Как твоя фамилия?
– По-моему, фамилии в тропиках значения не имеют, – отмахнулась она, пододвигаясь вверх, пока мы не оказались живот к животу, как поется в той старой песне калипсо.
– Кажется, ты наскочила на риф, – заметил я.
– Надеюсь, – улыбнулась она. – Похоже, я застряла здесь до прилива.
Где-то посреди ночи, когда прилив спал, пенная вечеринка начала сворачиваться. Толпа потихоньку рассасывалась. Пора вылезать из воды.
– Надо найти Ноэль-Кристмас, – сказала Даун и направилась к моему бунгало, не обращая ни малейшего внимания на собственную наготу. Я же со своим пуританским воспитанием полетел за ней как угорелый.
К моему удивлению, бунгало выжило, хотя на потолке еще болтались клочья пены, а в воздухе висел запах «пинья-колады».
– Да, такой уборки это место еще не видывало, – сказала Даун, застегнув верхнюю пуговицу моей второй гавайской рубашки, которую вытащила из шкафа. – Могу я позаимствовать у тебя и шорты тоже?
Я бросил ей шорты из рюкзака, а себе достал сухие плавки.
– Куда пойдем? – спросил я.
– Я пойду к себе, посплю пару часиков. Почему бы нам не подождать утра? Глядишь, оно принесет что-нибудь интересненькое, – сказала она с улыбкой, взглянула на часы, поцеловала меня и выскочила за дверь.
– Какой у тебя номер? – спросил я, вспомнив, что даже не знал, где ее найти.
– Последний этаж, последняя дверь налево, – крикнула она и исчезла в ночи.
Я смертельно устал, но о сне не могло быть и речи. Я сидел на кровати, пытаясь восстановить в памяти весь этот удивительный вечер, как вдруг вспомнил, что вместе с шортами одолжил Даун свой бумажник.
Я вскочил на ноги и ринулся к главному корпусу.
При виде крупного мужчины, стоящего под прожектором, у меня чуть не остановилось сердце. Мигом протрезвев, я шмыгнул за кокосовую пальму. Человек оглянулся и направился по тропинке в мою сторону. Вот так, без всякого предупреждения, в мою бочку с шампанским свалилось говно по имени Уолдо Стилтон.
Биение в моей груди немного утихло, когда Уолдо свернул к автомату с конфетами у бара. Спрятавшись в тени пальм, я смотрел, как он бросает мелочь в щель и вытаскивает «Баттерфингер». Он зажал его в кулаке и начал грызть, одновременно разговаривая с кем-то по рации.
Спотыкаясь и пошатываясь, народ расходился. Я стоял за деревом, абсолютно беспомощный, и проклинал себя за то, что ослабил бдительность. Был ли Уолдо здесь один или с ним был Уилтон? Уведомили ли они полицию? Когда вернется Икс-Ней? Что мне делать с бумажником? Как, блядь, я смоюсь с острова без денег и с поддельным паспортом?
Каким-то чудом я заставил себя успокоиться и мыслить яснее. Я вспомнил, что в бумажнике у меня лежит номер спутникового телефона Арчи. Я не хотел впутывать Даун в свои проблемы, но мне позарез нужен этот бумажник. Как только добуду номер, позвоню Арчи. Я не сомневался, что он все поймет и поможет мне. Я свяжусь с ним, а потом залягу на дно, пока не придет помощь.
Спасение пришло ко мне в обличие сорокового президента Соединенных Штатов. Должно быть, кто-то выбросил свой маскарадный костюм. Я надел резиновую маску Рейгана и изо всех сил постарался выглядеть пьяным кутилой, возвращающимся с вечеринки. Вываливающиеся из отеля люди проходили мимо меня и махали.
– Классно погуляли, мистер президент, – крикнул кто-то, и я помахал в ответ.
Оказавшись наконец в здании, я ринулся к двери Даун.
– Талли, – удивленно сказала она, отворив дверь. – Ты как будто привидение увидел.
– Прости за беспокойство, но в шортах мой бумажник, а он мне вроде как нужен.
Я старался не выдать голосом охватившей меня паники.
– Что-то не так? – спросила она.
– Нет, но мне надо позвонить Икс-Нею, а его номер в бумажнике.
– Талли, сейчас полпятого утра.
– Он рано встает, – сказал я. Я безумно боялся, что если Даун пригласит меня войти или начнет задавать дополнительные вопросы, я начну болтать как идиот.
– Одну секундочку, – сказала она и захлопнула дверь перед моим носом. Через несколько секунд она вернулась и просунула в щель бумажник.
– Отдохни немного, – сказала она, высунув голову и чмокнув меня в лоб. Дверь закрылась. Минуту я стоял и думал о том, как все это странно. Я четыре часа занимался бешеным сексом в пене, на полу, в душе и под водой – и вот на тебе, наш роман с Даун закончился каким-то чмоканьем. Это больше подошло бы для первого свидания. Золушка исчезла, и моя карета быстро превращалась в тыкву.
Я пулей пронесся по коридору, крадучись миновал двор и ринулся в бунгало. Я набрал номер.
– Алло, – раздался голос из космоса.
Я вздохнул с облегчением. Соединили.
– Арчи? – крикнул я.
– Вы позвонили на мой спутниковый телефон, – продолжал голос.
– Черт! – заорал я и шваркнул трубку.
Запихивая вещи в рюкзак, я мысленно проигрывал план побега. Я попытался дозвониться Арчи еще раз, но без толку.
– Сраный автоответчик! – заорал я и метнул аппарат в стену. Я застегнул рюкзак и уже собирался взвалить его на спину, как обнаружил пропажу пистолета. Я ощупал потайной карман, но там его не было.
– Ты не это ищешь? – прошептал сзади чей-то голос.
Я обернулся и увидел знакомое лицо Уилтона Стилтона, стоявшего в шести шагах от меня. На указательном пальце левой руки он крутил мой пистолет, а правой целился в меня каким-то странным оружием.
– Привет, обмудок, – рявкнул Уилтон.
И тут я увидел вспышку синего света. Я проследил ее путь до своей голой груди – и отрубился.
32. Кто-нибудь, позовите колдуна
В свою бытность ковбоем я пользовался электрострекалом и охотился с ребятами, надевавшими шоковые ошейники пойнтерам и ретриверам, слишком далеко убегавшим от человека с ружьем. Эти приспособления служили мгновенными привлекателями внимания – когда тебя долбанет током, ты хочешь не хочешь, а задумаешься о том, что от тебя хотят. Электрошоковое ружье – такой ошейник для человека. Именно из него Уилтон стрелял мне в грудь. И оно действительно привлекло мое внимание. Причем на полдня. Я открыл глаза, и резкий визгливый голос произнес:
– Уолдо, он не умер!
Я лежал на животе, руки крепко связаны за спиной, а во рту ощущение, будто мне в глотку высыпали мешок мела. Мозг не работал, голова раскалывалась. Неудивительно – она приняла на себя прямой удар электрической торпеды. Я сделал глубокий вдох и прохрипел:
– Воды!
– Стоячей или мелкой? – спросил Уилтон и расхохотался собственной шутке.
Меня перевернули и прислонили к прохладному, камню. Перед глазами поплыли красные пятна и маленькие пузырьки. Кто-то полил мне на голову воды.
– Ну, разве мы не пожили, как богатые и знаменитые, мистер Марс? Ты доставил нам с братом уйму неприятностей в Алабаме, но теперь твоя задница в наших руках. Никуда ты больше не поедешь. Если только в тюремную камеру в Вайоминге.
Мне было все равно. Единственное, что я хотел – это пить.
– Слушай, мы ведь не хотим, чтобы он сдох до того, как приедет Барстон. Лучше его накормить. Только проверь систему, – приказал Уилтон Уолдо.
Наконец я увидел их обоих. Они были одеты в какое-то подобие военной формы и зеленые бейсболки.
– Где я? – квакнул я.
– В серии «Звездного пути», придурок. В транспортере. А мы клингоны. Мы захватили твой корабль и теперь везем твою глупую задницу куда-то далеко-далеко. Развяжи его, пусть пожрет, но сперва проверь систему.
Уолдо подошел ко мне сзади и что-то обвязал вокруг моей шеи. Потом я услышал щелчок и ощутил вес ошейника.
– Сдвинешься хоть на дюйм, и я выбью из тебя душу, усек? – пригрозил Уолдо и развязал мне руки.
– Я никуда не спешу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51