Шон ощутил ожог жгучей ревности, но сдержался и присел на корточки рядом с сыном:
– Посмотрим. – Он выбрал плоский камень и запустил. Камень трижды подпрыгнул, коснувшись поверхности воды.
– Здорово! – восхитился Билли. – Теперь моя очередь. – Он взял камень и бросил, но тот сразу пошел ко дну. – О нет!
– Смотри, Билли! Держать надо так.
Карен сидела на скамейке и наблюдала, как отец играет с сыном. Шон выглядел хорошо. Стал старше, но это ему к лицу. Карен вспомнила их первую встречу. Шон был так красив, и ей приходилось вытягивать шею, чтобы заглянуть в его потрясающие карие глаза. Рядом с ним, таким высоким и широкоплечим, она всегда чувствовала себя в безопасности. Сейчас он стал стричься короче, но волосы все равно сильно вились. Привлекательный мужчина, но, если быть до конца честной, она никогда его по-настоящему не любила. Не стоило им жениться, хотя, не случись этого брака, у нее не было бы Билли, а такого она даже представить не могла.
После расставания Карен не испытала ни горечи, ни злобы. Всего лишь покорность судьбе и печаль. С Майком все по-другому. Они созданы друг для друга. И все же страшновато выходить за него. Кто знает, как это скажется на Билли? В ее жизни нет человека важнее, чем сын. Иногда кажется, что сердце разорвется, переполненное любовью к нему. Будет здорово, если Шон начнет чаще видеться с мальчиком. Несмотря на все разногласия, Карен относилась к Шону очень тепло и знала, что из него получится замечательный отец, если постарается.
– Еще сказку, пап! – умолял Билли.
– Нет, – отрезала Карен, прежде чем Шон успел вставить хоть слово. – Ты должен хорошенько выспаться. Завтра важный день.
– Хорошо, – проворчал Билли, опасаясь ставить под угрозу поездку в парк дикой природы Фота. Может, там будут львята? Вот было бы здорово… – Спокойной ночи, папа! Спокойной ночи, мам!
Карен поцеловала его и вышла из комнаты. Шон наклонился обнять мальчика:
– Счастливых снов, чемпион! Увидимся завтра. – Он выключил свет и тихонько прикрыл дверь.
– Хочешь выпить? – спросила Карен, когда он спустился вниз.
– Нет, я лучше поеду. Уверена, что не хочешь сопровождать нас завтра?
Карен покачала головой:
– Нет, спасибо. Жду не дождусь, когда можно будет весь день потакать своим эгоистическим прихотям. Сначала пойду по магазинам, потом в парикмахерскую и, может, даже пообедаю с сестрой.
– Молодец. Ты не хочешь завтра вечером сходить куда-нибудь с Майком? А я посижу с Билли.
Карен уставилась на него:
– Ты серьезно?
– Конечно. Я же приехал, чтобы проводить время с сыном, разве нет?
– Ладно, если ты так хочешь. Позвоню Майку, спрошу, какие у него планы.
– Отлично. Значит, договорились. Увидимся завтра. Карен?
– Да?
– Спасибо за понимание. Не думаю, что я этого заслужил.
– Мы оба хороши, Шон. Самое главное сейчас – оставить все в прошлом и подумать о Билли.
Шон чмокнул ее в щеку:
– Согласен. Спокойной ночи, Карен!
– Мам, если бы ты видела тигренка! Он такой маленький, а когда вырастет, будет больше меня.
– Потрясающе, – сказала Карен раз в двенадцатый. Рот у Билли не закрывался. Как всегда после зоопарка. Может, он станет ветеринаром? – Готовься, идем принимать ванну.
Билли скорчил рожу:
– Ну, мам! Сейчас «Гладиаторы» начнутся. Можно я потом приму ванну?
– Нет, Билли, ты знаешь, что вечером я ухожу.
– Давай я его искупаю, – предложил Шон из кресла в углу. – А ты иди и прихорашивайся.
– Да! Ура, папа!
Карен нахмурилась:
– Ты уверен, Шон?
– Обещаю, он не утонет, – ответил Шон, взяв сына на руки и щекоча его.
Билли захихикал:
– Это я тебя утоплю!
– Да что ты говоришь!
Карен с сомнением взглянула на эту парочку:
– Мне кажется, вам обоим нельзя доверять.
Шон подмигнул Билли:
– Конечно можно, правда, Билли?
Билли кивнул и опять захихикал:
– Мы будем хорошо себя вести, мамочка.
– Ладно уж. Я вам доверяю. Но в девять чтобы был в кровати, молодой человек.
Билли заныл было, но Шон толкнул его в бок, и мальчик утихомирился.
– В девять будет спать как сурок, – пообещал Шон.
Отец и сын устроились перед телевизором с пакетами чипсов и лимонадом. Оглянувшись на две склоненные друг к другу головы, Карен молилась, чтобы это стало началом новых отношений. Если Шон даст задний ход, она его прикончит.
Когда Карен ушла и «Гладиаторы» закончились, Шон отнес Билли наверх и наполнил ванну.
Теперь, когда из душистой пены торчали только лопоухая голова на худеньких плечах и острые коленки, Билли казался совсем маленьким и очень уязвимым.
– Пап, почему ты не живешь с нами?
Этот вопрос застиг Шона врасплох. Должно быть, Карен уже отвечала на него сотни раз. И теперь важно дать верный ответ.
– Понимаешь, Билли, мы с мамой плохо ладили. И если бы мы жили вместе, то все время бы ругались. Ты же не хочешь, чтобы мы ругались, правда?
– Нет, – неохотно ответил Билли. – Но почему вы ругались? Из-за меня?
– Конечно нет, сынок, – Шон был в ужасе. Он внимательно посмотрел в глаза мальчика. – Ты тут ни при чем. Мы хотели и дальше жить вместе, потому что очень тебя любим. Но ничего не получилось.
– Мама выйдет замуж за дядю Майка?
– Может быть, – неуверенно произнес Шон. – Тебе бы это понравилось?
Билли пожал плечами:
– Да, наверное. Но с тобой мы все равно будем видеться, да?
Горло перехватил спазм.
– Конечно. Ты должен хорошенько запомнить одну вещь, Билли. Я твой папа и останусь им навсегда. И если понадоблюсь тебе, всегда буду рядом. Майк не пытается занять мое место. Он станет тебе вроде лучшего друга. Станет заботиться о тебе, как мы с мамой.
Минутку Билли переваривал сказанное.
– А ты женишься на Стефани?
– Не знаю, – честно ответил Шон. – Думаешь, надо?
– Может быть. Она милая. Не такая милая, как мама, конечно, – преданно произнес он.
– Разумеется, – торжественно согласился Шон.
Когда Карен вернулась, он рассказал ей об этом разговоре.
– Я рада, что наконец пришла твоя очередь отвечать на сложные вопросы, – пошутила она.
– Кажется, он смирился с новым положением вещей.
– Он умный ребенок, – с гордостью проговорила Карен.
– Мне бы хотелось, чтобы Билли пожил у меня.
Карен поежилась в кресле:
– Не уверена, что это хорошая идея.
Шон нахмурился. Все это время он не сомневался, что не встретит возражений.
– Почему?
– Билли в таком возрасте, когда дети очень впечатлительны. Я научила его уважать семейные ценности. Он уверен, что вместе живут женатые. Если мальчик увидит, что вы со Стеф живете вместе, он запутается.
– Ты что-то имеешь против Стефани? – резко произнес Шон.
– Нет-нет, конечно. Я просто думаю о том, как будет лучше для Билли.
Шон поднялся:
– Несомненно. Послушай, мне пора. Утром заеду попрощаться.
Карен кивнула:
– Прости, Шон. Но на этот счет у меня твердое мнение. Сам ты можешь приезжать в любое время.
Шон попытался скрыть досаду:
– Понятно. Мне надо идти. Завтра увидимся. Он умчался на полной скорости, чувствуя злость и разочарование. Что ж… Какое-то время Карен одна растила сына, и вряд ли стоит ожидать, что теперь она просто отойдет в сторону и позволит отцу занять ее место. И что ему остается? Умолять Стеф пожениться, чтобы проводить больше времени с сыном? Или выбирать между Стеф и Билли? Он покачал головой, горько усмехаясь. Почему в жизни всегда все так запутано?
ГЛАВА 39
Поставив на прилавок две бутылки «Эрмитажа» урожая 1982 года, Лиз отправилась изучать полки с белыми винами. Она решила купить «Пуйи Фюиссе», но засомневалась. Может, рислинг больше подойдет? Решив еще подумать, Лиз выбрала сотерн к десерту. Одной бутылки достаточно. И, чтобы не переменить мнение, она взяла три бутылки рислинга и направилась к прилавку, по дороге прихватив еще бутылку коньяка и старинный портвейн. Когда продавец назвал сумму, Лиз чуть не охнула. Однако… А куда денешься? Надо воспринимать эти расходы как важное капиталовложение. Она осторожно понесла пакеты к машине, где ее терпеливо ждал отец.
– Я уже думал, ты заблудилась, – добродушно проворчал он, когда дочь опустилась на соседнее сиденье.
– Извини, пап. Ты возишь меня последний день. Я заберу фургон на следующей неделе. – Лиз уже продала машину и была в восторге, когда отец одобрил маленький «пежо». Ему даже удалось выговорить у продавца скидку с цены – сто фунтов, Лиз выписала чек и договорилась, что заберет фургон в следующий вторник. Ее переполнял восторг.
– Куда теперь? – бодро спросил отец.
– В «Меррион-центр», пап. Надо купить еще пару мелочей.
– Не волнуйся, дорогая. Все равно мне больше нечем заняться.
Два часа спустя Лиз помахала ему на прощание и пошла на кухню. Ей не терпелось начать приготовления. Рано утром Дженни забрала Люси и сказала, что девочка может у нее и переночевать.
– Ты уверена? – виновато спросила Лиз.
– Конечно, – радостно объявила Дженни. – Я должна тебе хоть как-то помочь. Сама ведь все затеяла.
– И хорошо сделала, – благодарно произнесла Лиз.
– Приятно слышать. Желаю удачи! Заберу Люси в девять, а ты сможешь заехать за ней в воскресенье, в любое время. А лучше приходи на обед и расскажешь, как все прошло.
Лиз улыбнулась:
– С удовольствием. Спасибо, Джен! Сдержав слово, Дженни появилась на пороге ровно в девять и забрала взволнованную Люси на весь день.
Лиз сверилась со списком. Сначала надо было приготовить салат и овощи. Она купила три вида латука: их требовалось приправить простой французской заправкой и в самый последний момент добавить слегка обжаренную куриную печень. Она промыла салатные листья и разложила на салфетке, чтобы обсохли.
На гарнир к основному блюду Лиз готовила морковь и кабачки с миниатюрными початками кукурузы. И отварной молодой картофель. Сначала она намеревалась соорудить более сложное блюдо из картофеля, но потом решила, что в сочетании с фаршированной бараниной это перебор. Лиз работала очень быстро. Очистив и нарезав морковь и кабачки, она прикрыла их полиэтиленовой пленкой. Теперь следовало приготовить начинку из абрикосов и грецких орехов для баранины и хлебные крошки для панировки.
Закончив предварительные приготовления, Лиз принялась накрывать на стол. Она подумывала о том, чтобы предложить клиентам тематические вечеринки с особой сервировкой стола. Стеф одобрила эту идею. Сегодня Лиз остановилась на серебряно-синей гамме, прекрасно сочетавшейся с фарфорово-кобальтовыми, а-ля веджвуд стенами ее столовой. Она купила серебряную и темно-синюю атласную ленту, чтобы украсить бантами белоснежные льняные салфетки, а также темно-синие именные карточки, серебряную краску и маленькую кисточку. Немного попрактиковавшись, Лиз вывела имена на карточках, которые теперь подсыхали на подоконнике в кухне. Темно-синие свечи красиво смотрелись в антикварных серебряных подсвечниках, подаренных ей на свадьбу одним из поставщиков «Ше ну». Этот штрих добавит парадной торжественности. Вчера она целый час усердно отглаживала белоснежную льняную скатерть, пока та не стала безупречно гладкой, и теперь расстелила ее на большом столе. По всей комнате были расставлены свечи разнообразных размеров и форм, но одного, синего цвета.
Лиз открыла дверь буфета в столовой, изучила бокалы. Решив придерживаться традиционного стиля, она выбрала четыре одинаковых бокала для красного и белого вина. Вымыла, вытерла до блеска и расставила на столе. Отошла в сторону, любуясь делом рук своих. В мерцании свечей серебряные столовые приборы и бокалы будут выглядеть чудесно. Лиз вернулась на кухню и поставила баранину в духовку. Теперь осталось лишь принять душ и переодеться. Нарезать хлеб и пожарить печенку она успеет потом, пока гости будут пить коктейли. В последний раз оглядев стол, Лиз налила себе бокал шерри и пошла наверх переодеваться.
Выбор ее пал на строгое темно-синее платье коктейль. «Как бы не слиться со стенами!» – с улыбкой подумала она. Смелое декольте уравновешивалось разрезом, при движении приоткрывавшим ногу до самого бедра. В блестящих колготках и замшевых туфлях на высоченной шпильке она выглядела воплощением сексуальности. Волосы волнами обрамляли лицо, темные глаза светились от волнения. Теперь только надеть золотые сережки, окутать себя ароматным облаком «Шанели», и можно спускаться.
Едва она зажгла свечи, раздался звонок в дверь.
– Лиз, ты выглядишь умопомрачительно! – Стеф протянула бутылку, сняла жакет. – И пахнет чудесно!
– Привет, Стеф. О, шампанское! Как мило. Эдвард застыл на пороге, не в силах отвести глаз от хозяйки, потом нагнулся и чмокнул ее в щеку.
– Ты восхитительна, Лиз, – пробормотал он. Лиз зарделась и приняла букет желтых роз:
– Спасибо, Эдвард.
Конор протолкнулся вперед мимо босса и протянул ей коробку шоколадных конфет собственноручного приготовления:
– Стеф сказала, что это твои любимые.
– Спасибо, Конор, я их обожаю, – Лиз улыбнулась и пригласила гостей в гостиную. – Коктейли?
– Мне шерри, – сказала Стеф.
– Джин-тоник, – попросил Эдвард.
– И мне. Боже, как хорошо, когда готовит кто-то другой. – Конор блаженно растянулся в кресле.
Стеф присела на диван:
– Приятно, правда? Подожди, ты еще не пробовал, как Лиз готовит.
Появилась хозяйка с коктейлями:
– Только не расхваливай меня, Стеф. А то они будут разочарованы.
– Ни за что на свете, – улыбнулся Эдвард.
Лиз улыбнулась в ответ:
– Ладно. Мне нужно проверить, как там дела на кухне. – Она поставила на огонь овощи и растопила на сковороде сливочное масло. Пока оно подогревалось, нарезала хлеб, испеченный утром. Белый дрожжевой и черный с грецким орехом. Уложила ломтики в длинную корзинку и отнесла ее вместе с масленкой в гостиную. Когда вернулась на кухню, Стеф была тут как тут.
– Все в порядке? Можно я тебе помогу?
– Ни в коем случае. Никогда не прощу себе, если ты испачкаешься.
Стеф покружилась, красуясь:
– Нравится? – На ней было золотистое платье коктейль до колен с роскошной вышивкой и воротником-стойкой. Солнечный наряд и сияющий ореол светлых волос делали ее похожей на ангела.
– Ты очаровательна, – без капли зависти признала Лиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44