По семейным делам. Буду позже.
Крис скорчил гримасу и процедил что-то про бойфрендов.
Стеф смерила его презрительным взглядом и хлопнула дверью. Выругалась, выйдя на Меррион-роуд: было всего двенадцать часов, но машины уже стояли в пробке.
Через тридцать минут она вошла в отделение скорой помощи и направилась к регистратуре.
– Стефани? Сюда!
Стефани обернулась и увидела мать. Та улыбалась. Это был хороший знак.
– Привет, мам. Как он? – спросила она, чмокнув Кэтрин в щеку.
– Хорошо, дорогая. Перелома нет. Только сильное растяжение запястья, но ты же его знаешь. Стонет так, будто руку ему собираются ампутировать!
Стеф с облегчением рассмеялась. У нее замечательный отец, но пациент из него никудышный… Она взяла мать под руку и вместе с ней вошла в палату.
– Привет, милая! Не надо было приезжать. Я в порядке. Боль адская, конечно, но, думаю, мне вколют обезболивающее.
Стефани поцеловала отца и отошла в сторону, пропуская медсестру.
– Отлично, мистер Уэст! Примите эти таблетки. Мы наложим повязку, и можете идти.
Том Уэст разочарованно взглянул на две капсулы:
– И это все?
Сестра бодро улыбнулась:
– Да.
– Что это за таблетки? – спросила Стеф.
– Понстан, – ответила медсестра и исчезла за занавеской.
– Это хорошие таблетки, Стеф? – спросил отец. – Сильное обезболивающее?
– Да, пап, очень сильное. Тебе станет намного лучше.
Том Уэст проглотил таблетки, довольный, что ему назначено серьезное лечение. Стеф подмигнула матери:
– Пойду принесу чаю.
– Я тут чаю до конца жизни напился, – пробурчал Том. – И в туалет по-человечески не сходишь. – Он кивнул на свою распухшую руку.
– Тогда мы вдвоем выпьем, – ответила Стеф. – Позвоню-ка я Энни, скажу, что с тобой все в порядке. Джо с ума сходил, когда я с ним разговаривала.
– Скажи им, что все не так серьезно, как мы думали, – нехотя согласился отец.
Стеф сдержала улыбку и вышла на улицу. Позвонив Энни, она направилась в столовую и взяла две пластиковые чашки с бледным, жиденьким чаем. В последнее время Стефани старалась не злоупотреблять тонизирующими напитками, но одна чашка не повредит. Хотя это пойло выглядит ужасно…
Ее мать прислонилась к стене у входа в палату.
– Накладывают повязку, – сказала она. – Что ты думаешь, Стеф?
– Все будет в порядке, когда отек спадет. Какое-то время ему будет неудобно, но все наладится.
– Что за таблетки дала ему сестра?
– Легкое обезболивающее, – заверила ее Стеф. – Стандартная больничная процедура, только ему не говори. Так, расскажи, что случилось.
Кэтрин вздохнула:
– Этот дурак взобрался на стремянку, хотел постричь живую изгородь. Говорила я ему, чтоб оставил ее в покое, но ты его знаешь.
Стеф улыбнулась. Знает.
– Слава богу, все обошлось. Скоро можно будет уйти. Дома он почувствует себя намного лучше. Хорошо, что он повредил левую руку, иначе пришлось бы помогать ему расстегивать ширинку и все такое.
Кэтрин Уэст пришла в ужас:
– Нет уж! Наденет штаны от спортивного костюма.
Стеф рассмеялась:
– Вот она, настоящая любовь!
– Слава богу, что с ним все в порядке, Стеф. Когда я нашла его, перепугалась до смерти. Он был такой бледный.
Стеф молча кивнула. На больничной койке отец выглядел очень уязвимым. Маленький несчастный случай мог бы обернуться кое-чем похуже.
– Он не терял сознание? – тревожно спросила она.
Мать нахмурилась:
– Не думаю. Сказал, что потянулся и потерял равновесие.
– Хорошо. Все же стоит поговорить с доктором. На всякий случай.
– Да, ты права. – Мать поставила чашку с чаем на столик и пошла в приемную.
Дожидаясь ее возвращения, Стеф позвонила Лайаму и предупредила, что не вернется.
– Надеюсь, ничего серьезного? – спросил он.
– Нет, слава богу, но надо отвезти родителей в Уиклоу. Не хочется оставлять их в одиночестве. Справишься без меня?
– Конечно. С шефом хочешь поговорить?
– Нет, – отрезала она. Последнее, что ей сейчас нужно, – говорить с Крисом. – Если я ему понадоблюсь, пусть позвонит на мобильный. Поговорим позже. Пока! – Она повесила трубку.
К ней подошла улыбающаяся мать:
– Все в порядке. Доктор сделал обследование и рентген, можно ехать домой. На следующей неделе он должен провериться у лечащего врача. Мне выписали рецепт на обезболивающее.
– Отлично! Давай отвезем его домой.
Через два часа Стефани без сил рухнула на кухонный стул. Ее врач, Мэйв О'Фаррелл, предупреждала, что Стефани будет легко уставать, и оказалась права на все сто. Путь в Уиклоу стал настоящим кошмаром. Том Уэст ворчал на каждой кочке, жаловался, что дочь слишком резко тормозит и срезает на поворотах. Она не перечила, но сжимала руль все крепче и крепче и к тому времени, как машина замерла на подъездной дорожке, была уже на пределе. Наконец больного усадили перед телевизором и подали ему ужин, предусмотрительно измельченный, чтобы избавить от возни с ножом и вилкой.
– У тебя усталый вид, – заметила Кэтрин. – Все в порядке?
Стеф отвела глаза, боясь испытующего взгляда матери.
– Все нормально, мам. Я просто плохо сплю.
– Ты очень худая, Стефани. Надеюсь, ты бережешь себя. Ты должна хорошо питаться.
– Я хорошо питаюсь, мам, – заверила Стефани. Она не страдала от утренней тошноты, но аппетита не было. – Не обращай внимания. Тебе тоже не помешало бы поправиться. – Она обеспокоенно посмотрела на мать. Кэтрин выглядела усталой и измученной. Что поделать? День выдался нелегкий. – Поужинай и прими горячую ванну. Я побуду с папой.
– Спасибо, милая. Сначала приготовлю нам чаю. Наверняка и папа захочет. В туалет он и сам сможет сходить, ведь на нем пижама! – Хихикнув, она пошла наполнить чайник.
– Кэтрин! Стефани! – жалобно позвал Том Уэст.
– Я подойду, – сказала Стефани, медленно поднимаясь с места. – В чем дело, пап? – устало спросила она, остановившись в дверях гостиной.
– О, извини, дорогая! Я уронил пульт от телевизора.
– Ради бога, пап! У тебя растяжение запястья. Ты вполне можешь двигаться самостоятельно. Я не хочу, чтобы ты гонял туда-сюда маму. Она и так устала.
Отец возмущенно фыркнул:
– Извините, что причиняю вам столько неприятностей, леди. Можете обо мне не беспокоиться!
Стеф вздохнула:
– Ты не причиняешь нам неприятностей, папа. Извини. – Она наклонилась, чмокнула его в щеку, забрала поднос и отнесла на кухню.
– По-моему, папе понравилось… А-а-а! – вскрикнула Стеф, поскользнувшись на плитке и ударившись бедром о край стола. Поднос взлетел в воздух.
– Боже мой! Что случилось? Что с тобой, дорогая? – Мать поспешила к ней, помогла встать.
Стеф попыталась рассмеяться:
– Я поскользнулась. – Боль в ноге была невыносимой. – Все нормально, – пыталась храбриться она, но лицо исказила гримаса боли, и по щекам покатились слезы.
Кэтрин с тревогой посмотрела на нее:
– Милая, что такое? Что случилось?
– Ничего, – Стеф засмеялась сквозь слезы. – Просто в последнее время я много плачу.
Кэтрин была в недоумении:
– Стеф?
– Я в порядке, мам. Честно. В полном порядке.
– Стефани! Ты что, беременна?
Стеф кивнула, и Кэтрин Уэст обняла дочь:
– Это чудесно. Я так за тебя рада. Шон, должно быть, на седьмом небе от счастья.
– Он пока не знает, – Стеф шмыгнула носом и порылась в карманах, отыскивая платок.
– Как это? Ты только что узнала?
– Нет. Все так запутанно. – Глаза Стеф снова наполнились слезами. Боже, неужели любой пустяк теперь будет вызывать такой бурный отклик?
Мать усадила ее в кресло и сама села напротив:
– В чем дело, милая?
Стефани не собиралась исповедоваться, но почему-то слова полились сами собой. Она рассказала о Шоне, о ссоре с ним, о беременности Рут и, наконец, о том, как решила не делать аборт. Они плакали, и Кэтрин Уэст все время держала дочь за руку.
– Почему ты со мной не поговорила, Стефани? Я твоя мать. Ты знаешь, что всегда можешь поделиться со мной. Бедняжка Рут!
Стефани шмыгнула носом и вытерла слезы тыльной стороной руки. Платок так и не нашелся.
– Не знаю, мам. Я боялась, что ты будешь шокирована, узнав о беременности Рут. Ты всегда так ее любила. Мне не хотелось чернить память о ней.
Мать печально покачала головой:
– Ужасно, что бедняжка покончила с собой из-за такой ерунды. Разумеется, был бы скандал, проблемы, но после рождения ребенка все быстро забылось бы. Ничто так не сближает людей, как появление малыша. Питер и Джоан Мак-Канн – хорошие люди. Они никогда бы не отвернулись от дочери.
– Я знаю, что ты права, мам. Теперь я это понимаю, но тогда… – Она пожала плечами.
– Бедная девочка! Как жаль…
Минуту они сидели в тишине. Кэтрин пила чуть теплый чай, Стефани вертела в руках ложку и мечтала закурить.
– Почему? – наконец спросила мать.
Стеф нахмурилась:
– Что почему?
– Почему ты хотела сделать… аборт? – Кэтрин Уэст чуть было не подавилась этим словом.
Стеф онемела на мгновение. Как объяснишь такое собственной матери? Она и сама-то до конца не понимала.
– Я боялась.
– Боялась чего, дорогая? – спросила Кэтрин, отчаянно желая понять.
Стеф встала и подошла к окну. Взглянула на аккуратные кусты роз и гортензий, окаймлявших идеальную зеленую лужайку. Краски расплылись перед глазами – снова нахлынули слезы.
– Не знаю. Не знаю, мам. – Она закрыла лицо руками.
Мать подошла и обняла ее:
– Тихо, милая, не плачь! В твоем положении вредно расстраиваться.
Стеф улыбнулась сквозь слезы. В ее положении! В ее прекрасном положении…
– Наверное, я чувствовала себя виноватой, мам. Из-за Рут. Я не помогла ей. А должна была. Я должна была остановить ее. И могла отвести беду, понимаешь? Нужно было поехать к ней, вместо того чтобы идти с Шоном на вечеринку. Если бы я приехала, если бы поговорила с ней, сегодня она была бы жива. Она и ее ребенок.
– Если, если, если!.. – отмахнулась мать. – Нельзя жить прошлым, Стефани. Ты не в силах ничего изменить. Ты должна принять все, как есть, и жить дальше. Подумай о новой жизни, которая растет внутри тебя. Неужели она не заслуживает всего твоего внимания?
Рука Стеф автоматически потянулась к животу, уголки губ изогнула улыбка.
– Вот и хорошо. Ты чуть было не совершила ужасный шаг, как мне кажется. Я бы поддержала тебя, разумеется, как и мама Рут поддержала бы свою дочь. Но ты не сделала этого, дорогая. И я очень рада. Теперь думай о будущем. Все будет в порядке. Шон станет прекрасным отцом. И мужем? – неуверенно добавила она. Стеф радостно кивнула:
– О да, мам, я выйду за него, если он захочет, конечно.
Кэтрин крепко обняла дочь.
– Кэтрин? Стефани? – раздался жалобный голос Тома Уэста.
– Его Величество зовет, – пробурчала Кэтрин. – Я пойду. А ты вытирай слезы. Все наладится. И помни, Стефани: я – твоя мать. Я всегда буду рядом, что бы ни произошло. Всегда.
Стефани поцеловала маму. Кэтрин поспешила в гостиную.
– Иду, Том, уже иду!
ГЛАВА 25
Энни заставила детей вытереть ноги о коврик, сняла пальто и пошла на кухню.
– Привет, Лиз! Как поживаешь? Может, тебе помочь? – Пригладив тонкими пальцами рыжие кудри, она заглянула в кастрюлю.
– Не надо. Все под контролем, – ответила Лиз, попробовав соус. – Привет, детишки! – Она улыбнулась Шейну и Даниэль.
– Здравствуй, тетя Лиз! – пропели они.
– Мам, можно мы пойдем поиграем на улицу? – Люси умоляюще смотрела на мать.
– Только ненадолго. Скоро обед.
Люси открыла дверь, и троица выбежала на улицу.
– Ты Стеф давно видела? – спросила Лиз Энни, вытирая руки о передник.
Энни накрывала на стол:
– Давно, а что?
– Ничего. Просто от нее уже целую вечность ничего не слышно. Звоню-звоню и все время натыкаюсь на автоответчик Шона. Надо им записать новое сообщение. А то не поймешь, что Стеф там тоже живет.
Энни лихорадочно соображала. Ей не хотелось врать Лиз, но Стефани подводить она тоже не желала.
– Шон опять поехал в Штаты. Может, Стефани переехала в Мэлахайд на время его отсутствия? Она что-то говорила про ремонт.
Лиз просияла:
– Что же она мне не сказала? Я бы помогла. Странное время, однако, Стеф выбрала для ремонта. Я думала, из-за ресторана у нее сейчас и без того дел по горло.
Энни выругалась про себя. Врунья из нее никакая.
– Возможно, я что-то не так поняла, – промямлила она.
Лиз нахмурилась. Она так и не поняла, почему Стеф пропала. Может, в глубине души не простила за ту стычку пару недель назад? Или узнала, что Лиз встречается с Эдвардом? Вдруг она сама на него глаз положила? Но это невозможно, ведь теперь она живет с Шоном.
– Она про меня ничего не говорила?
– Про тебя? Что именно? – изумилась Энни.
– Ну, не знаю. Что угодно, – неопределенно ответила Лиз.
– Нет. Интересовалась только, не хочешь ли ты вернуться на работу. – По крайней мере, тут Энни не соврала. – Послушай, Лиз, я уверена, не о чем беспокоиться. Просто она очень занята. Я сама с ней сто лет не разговаривала. Ну, кроме того случая, когда она звонила насчет отца.
– Что с ним?
– Несчастный случай. Ничего серьезного, он уже поправился, – поспешила успокоить она. – Упал с лестницы и растянул запястье.
– Может, Стеф сейчас в Уиклоу? Позвоню-ка я еще раз в ресторан и все выясню.
– Отличная мысль.
– Что ты подаришь Джо на день рождения? Оно уже на следующей неделе.
Энни кивнула. Она была рада сменить тему. От идеи с вечеринкой в свете последних событий пришлось отказаться. Вместо этого Энни решила устроить обед в узком семейном кругу: родители Джо и Стеф, если захочет, конечно.
– Думала купить ему новые туфли для гольфа. Но Джо такой привереда. Надо попросить Эдварда, чтобы помог выбрать. У него отменный вкус.
– Что ты имеешь в виду? – ощетинилась Лиз.
Энни с любопытством посмотрела на подругу:
– Только то, что он хорошо разбирается в обуви для гольфа.
Лиз залилась краской:
– Понятно. Позови детей. Обед готов.
Энни подошла к двери черного хода:
– Шейн, Дани, Люси, обед готов!
– Мам, у нас сосиски? – в кухню вбежала Люси и двое ее друзей.
– Нет, милая, – ответила Лиз. – У нас сегодня спагетти.
– У-у-у! Здорово! Обожаю спагетти. И дядя Эдвард тоже. Он придет сегодня обедать?
Лиз закусила губу и отвернулась, заметив, как ошарашена Энни.
– Помой руки, Люси, и хватит болтать! – резко ответила она, поворачиваясь к духовке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44