бледная до синевы, худющая. Лиз частенько случалось позавидовать внешности Стеф, но только не сегодня. Изящна, как всегда, одета к лицу. Но превосходно скроенный пиджак графитового цвета висит на плечах, лицо осунулось – одни глаза.
Лиз потянулась и взяла ее за руку:
– Стеф, после пожара нам так и не подвернулось случая поговорить. Я знаю, что у тебя был выкидыш. Мне очень жаль.
– Спасибо. – Стеф изобразила слабую, натянутую улыбку.
– Это так несправедливо. Ты не заслужила подобного. Ужасная трагедия. И если бы не Крис…
Стеф напряглась как натянутая струна:
– Что случилось, то случилось. Я думаю, Шону очень важно узнать своего сына поближе. Билли – единственный родной ему человек.
– У Шона есть ты. И когда-нибудь, кто знает, вы сможете завести ребенка.
– Сомневаюсь, Лиз. Я не смогу снова пройти через это. Всегда останется страх снова потерять ребенка.
– Это естественно, Стеф. Каждая мать это чувствует. Я ударялась в панику каждый раз, когда в животе бурлило. Все больше из-за расстройства желудка. Из-за этих дурацких пончиков, которыми меня пичкала мама!
Стеф хихикнула:
– А меня, представь, потянуло на фруктовую жвачку. Я ее с детства в рот не брала. А за те несколько недель сжевала пять упаковок.
Лиз взглянула на ее стройную фигуру:
– Что-то незаметно.
– Я хожу в спортивный зал, – объяснила Стеф. – Занимаюсь как проклятая. Это помогает мне отвлечься.
Лиз нахмурилась:
– Тебе не нужно отвлекаться, Стеф. Нет ничего страшного в том, чтобы горевать.
Стеф мысленно вздохнула. Ну вот, началось! Пошли проповеди. Она протянула руку:
– Дай-ка я еще раз взгляну на меню, Лиз. Надо решить, что ты приготовишь в субботу.
Лиз пристально посмотрела на Стеф и покорно протянула папку.
Стеф разглядывала меню, словно не замечая молчания подруги. Почему никто не понимает, что она сама должна разобраться со своими проблемами? Почему все хотят вызвать ее на разговор? Душеспасительные беседы не вернут ей ребенка.
– На закуску можно сделать крабовые лепешки. Лиз покачала головой:
– Это слишком легко. Конора таким не поразишь. Лучше гигантские артишоки, фаршированные креветками.
Стеф сморщила нос:
– Не люблю артишоки. Может, горячий салат? Лиз взяла папку и пролистнула пару страниц:
– Вот. Салат из куриной печени. Печенку трудно готовить. Чуть-чуть пережаришь – и она становится жесткой и безвкусной. Моя печенка Конору придется по вкусу. Она всегда получается на славу.
– От скромности ты не умрешь, дорогая, – сухо проговорила Стеф. – Ладно, с закуской решено. А что насчет горячего?
– Баранина или говядина, – твердо заявила Лиз.
– Немного скучно, тебе не кажется?
– Возможно, но обычно клиенты заказывают именно это. Вся соль в том, чтобы найти новый, необычный способ приготовления традиционного блюда. Как ты смотришь на баранью лопатку, фаршированную абрикосами и грецкими орехами?
– М-м-м. Звучит аппетитно. И с твоей фирменной подливкой?
Лиз скорчила гримаску:
– Пусть будет и моя фирменная подливка! Которая нравится тебе только потому, что в ней пропасть алкоголя!
– Мер-р-ш-ш-кие ш-шлюхи, – дурачась, прошепелявила Стеф.
Лиз расхохоталась:
– А десерт? Может, кофейно-апельсиновое суфле?
– Нет-нет. Только пирожное или торт, Лиз! Ты же прославилась своими пирожными.
Лиз покраснела:
– Ты права. Сделаю шоколадный торт с ликером «Бейлис».
– Не пробовала, но звучит искушающе. Я куплю вино.
– Не надо, Стеф, я обо всем позабочусь. Это мое шоу. – Лиз не терпелось самой подобрать напитки к своим блюдам.
Поварам редко выпадает возможность выбрать вино для клиентов, а жаль. Ужасно видеть, как нежное рыбное блюдо запивают терпким каберне. Или заказывают легкое бургундское к пряной запеченной дичи. Святотатство! Нет, это дело она не доверит никому. Ей так хотелось произвести впечатление на Эдварда.
– О, Стеф, я жутко волнуюсь. Не могу поверить, что решилась.
Стефани улыбнулась:
– А ты поверь. Через год уже начнешь открывать филиалы.
– Сомневаюсь. Хочется, чтобы компания была маленькой и единственной в своем роде.
– В этом есть доля здравого смысла, – призналась Стеф. – Люди всегда стремятся заполучить нечто уникальное, труднодоступное. Глупо, правда?
– Меня это устраивает, – радостно произнесла Лиз.
– Подожди минутку. А как ты будешь развозить заказы? – Стеф сомневалась, что побитая маленькая «фиеста» Лиз годится для доставки изысканных блюд. И что подумают клиенты, увидев эту развалюху?
– Я покупаю фургончик, – успокоила Лиз. – Мы с папой едем смотреть машину в пятницу. Ей пять лет, но пробег небольшой. Как раз подойдет, чтобы развозить заказы.
Стеф смотрела на нее в изумлении. Неужели это та сама Лиз, которая боялась думать своей головой? Да она все решения предоставляла принимать Крису. Откуда что взялось? Ни с того ни с сего задумала организовать собственный бизнес, купить фургон. Что же дальше-то будет?
– Ты превзошла саму себя, Лиз. Я поражена.
– Спасибо, Стеф. Забавно, но я словно сбросила лет десять. Чувствую себя в точности как в те благословенные времена, когда только начинала работать в ресторане. Я все контролирую, и мне это по душе.
– Рада за тебя. – Стеф подняла бокал: – За Лиз Коннолли из «Ше ну»!
Лиз сделала глоток:
– За лучшие времена, что ждут нас впереди!
– Как Лиз? – пробормотал полусонный Шон.
– Ее не узнать, – Стеф скинула юбку.
– Как это?
– Открывает агентство по обслуживанию вечеринок. И покупает фургон! Сама!
Шон повернулся к Стеф лицом и открыл один глаз:
– Она хорошенько подумала? Это ответственный шаг.
– Все предусмотрела: меню, предварительные расценки, предполагаемую прибыль и смету. Да, я бы сказала, она хорошенько подумала. – Стеф сняла с лица макияж косметическим молочком и скользнула в постель рядом с ним. – Говорю тебе: она стала другим человеком!
– Я рада. Что думает Крис?
– Я не спросила.
– Спорим, он ничего не знает, – сказал Шон.
При упоминании Коннолли Стеф ощутила знакомую тяжесть в животе. Она не желала говорить об этом человеке.
– Я хочу, чтобы Лиз воспользовалась маркой «Ше ну». В субботу она устраивает ужин для меня, Конора и Эдварда, чтобы все обсудить и продегустировать ее кухню.
– Боже, я еще не уехал, а ты уже назначила свидание двум мужчинам! – пожаловался Шон.
Стеф хихикнула и прижалась к нему:
– Люблю, когда ты ревнуешь.
– Не обольщайся. Мне просто досадно, что я пропущу ужин у Лиз.
Стеф чмокнула его в шею:
– Врешь! Тебе не терпится уехать в Корк.
– Это так заметно? – спросил Шон, мечтательно улыбнувшись. – Да, я буду рад снова повидаться с Билли. Надеюсь, он не злится на меня. В последний раз мы встречались в июне.
– Он не будет злиться. Особенно когда увидит гигантский мешок с подарками.
Шон простонал:
– Думаешь, я перестарался?
– Нет, что ты. Хватит волноваться. Все будет в порядке. – Стеф поцеловала его и потянулась к упаковке со снотворным.
Шон нахмурился:
– Может, сегодня обойдешься без таблетки? Уверен, ты и так заснешь.
Стеф напряглась:
– Не надо, Шон!
– Извини, но я не думаю, что это выход…
– Ради бога, это всего лишь снотворное. Хватит нудить! – Она отодвинулась от него как можно дальше. – Спокойной ночи.
Раздраженно фыркнув, Шон повернулся к ней спиной:
– Спокойной ночи!
ГЛАВА 38
Еще на подходе к дому Карен Шон заметил, как в окне второго этажа промелькнула знакомая ярко-рыжая голова. И вот Карен возникла в проеме распахнутой двери. Наклонившись, Шон поцеловал бывшую жену в щеку:
– Привет, Карен! Выглядишь замечательно.
Та встряхнула гривой роскошных медных волос и вспыхнула ярче новогодней елки:
– Привет, Шон, рада тебя видеть! Боюсь, Билли опять решил спрятаться.
– Правда? Зря, значит, я вез игрушки, – громко добавил он.
Карен усмехнулась:
– Нет, не зря. Но раз уж ты здесь, заходи! Выпьешь чаю. – Она провела его в просторную, насквозь просвеченную солнцем кухню и поставила чайник. – Как Стефани?
– Нормально, – буркнул он, повторяя то, что всегда отвечал людям, справлявшимся о здоровье его подруги. Хотелось бы верить собственным словам…
– А ты?
– Плохо, – признался Шон. – Мне кажется, с появлением ребенка наши отношения могли измениться к лучшему, она бы успокоилась.
Брови Карен удивленно изогнулись:
– По-моему, ты ошибаешься. Успокоиться нужно до того, как завести ребенка. Неужели ты ничему не научился на нашем примере?
Шон побагровел от ярости:
– У нас все бы получилось, если…
– Если бы я не была легкомысленной вертихвосткой, которая хотела получать от жизни удовольствие? – закончила за него Карен.
– Я этого не говорил.
– И не надо было. Послушай, Шон, я понимаю, что совершила ошибку. Но теперь я другой человек. – Она улыбнулась. – Стала старше и, надеюсь, мудрее. И Билли счастлив.
Шон выглянул в окно, в чудесный маленький садик, заваленный игрушками.
– Ты хорошо устроилась, – сказал он, раскаиваясь, что взялся ворошить прошлые обиды. – Как Майк?
Она села на стул напротив:
– Он попросил моей руки.
Глаза Шона округлились:
– Поздравляю.
Почему он, собственно, так удивился? Карен всего тридцать, она красива и теперь, когда они официально разведены, стала свободной. С какой стати она не может снова выйти замуж? С Майком Гроганом Карен встречается уже давно, и он нормальный парень. Билли его любит. Шон нахмурился. Боже, Майк станет мальчику новым отцом!
Карен заметила обеспокоенность на его лице.
– Ты всегда будешь отцом Билли, Шон. Это никогда не изменится.
– Да, наверное. – Шон смущенно улыбнулся.
Все-таки Карен – очень умная женщина. После их разрыва он метнулся в Дублин, больше всего на свете желая забыть неудавшийся брак.
Он был только рад оставить Билли на ее попечение. Удивительно, что она вообще разрешила ему снова увидеть сына.
– Можно мне лимонаду?
Шон поднял голову и увидел Билли, который, насупившись, стоял в дверях.
– Ты кое-что забыл, – сказала Карен, направляясь к холодильнику.
– Пожалуйста, – промямлил Билли. Карен налила лимонад в кружку «Пауэр Рейнджерс» и протянула сыну.
– Разве ты не хочешь поздороваться с папой? – Она встряхнула головой.
Билли долго пил, громко прихлебывая и угрюмо изучая Шона поверх кружки.
Шон смотрел на него, не в силах оправиться от потрясения. Этот высокий худенький мальчик с шапкой отчаянно рыжих курчавых волос – его сын. Сердитые карие глаза, копия его собственных, сверлили отца неприязненным взглядом.
– Привет, Билли, как дела?
Мальчик промолчал и шагнул к матери. Карен, словно извиняясь, посмотрела на Шона.
– Покажи папе свои новые футбольные кеды.
Шон ухватился за соломинку:
– Ты играешь в футбол. Билли? За кого болеешь? За «Ливерпуль»?
Билли с отвращением уставился на него:
– «Манчестер юнайтед». Они лучше всех.
Шон рассмеялся:
– Думаешь? А регби? Регби тебе нравится? Билли потряс головой.
– А шотландский футбол, хоккей на траве? Билли опять покачал головой.
Карен засмеялась:
– Он любит только футбол. Все время смотрит по телевизору, играет или обменивается с ребятами футбольными карточками. Футбольный фанат, да? – Она схватила сына и защекотала.
Билли беспомощно хихикал в ее руках, а Шон почувствовал, как к глазам подкатили слезы.
– Может, прогуляемся все вместе? – нервно улыбаясь, предложил он.
Билли оживился:
– Поедем в Кинсейл?
– Конечно, если хочешь, – ответил Шон, больше всего на свете желая угодить ему.
– А на обратном пути зайдем в «Макдональдс»?
– Слишком много удовольствий, молодой человек, – предупредила Карен. – Иди надень куртку.
– Мам, мне жарко.
– Не спорь, Билли. Иди! – Карен подтолкнула сына к двери.
– Он так вытянулся. Можно подумать, ему уже восемь, а не шесть.
– Почти семь, – напомнила Карен.
– Время летит быстро. Не успеешь оглянуться, он уже станет взрослым парнем.
– О, только не это! – простонала она.
Шон проводил их к машине. Билли пристегнули на заднем сиденье, и автомобиль выехал на узкую подъездную дорожку, а затем на Бэнтри-роуд.
– Хочешь, откинем крышу?
– Круто! – ахнул Билли. От прежней угрюмости не осталось и следа.
Шон улыбнулся сыну в зеркало заднего вида и открыл откидной верх.
– Держись, Кинсейл, мы едем!
Шон и Карен шли вдоль кромки воды, а Билли вприпрыжку мчался перед ними.
– Пап, можно мне мороженого? – закричал Билли, остановившись перед фургончиком «Мистера Уиппи».
У Шона растаяло сердце. Папа! Как здорово это слышать!
– Конечно, сынок. Мы все съедим по мороженому. – Шон купил три вафельных рожка и попросил полить порцию Билли клубничным сиропом.
– Вот увидишь, его потом вырвет, – заметила Карен, когда сын унесся вперед, размахивая корнетиком.
– Извини, – виновато произнес Шон.
Карен усмехнулась:
– Подумаешь. Он же не умрет. Билли в восторге, что ты приехал, Шон. Говорит о тебе беспрерывно.
– Правда? – Шону было трудно поверить, что сын вообще о нем вспоминает. – Кажется, он был не очень рад меня видеть.
– Он просто притворялся. Наказывает тебя за то, что так долго не приезжал.
– И правильно делает.
– Нет, от него только и слышишь: «А папа за какую команду болеет?» или «Думаешь, папа научит меня играть в гольф?»
– С удовольствием, – горячо проговорил Шон. – Карен, я знаю, что был дрянным отцом, но хочу искупить свою вину. Хочу чаще с ним видеться.
Карен замолкла на минуту, и Шон с нетерпением наблюдал за ее реакцией.
– Это было бы здорово, – наконец ответила она. – Но только если ты сдержишь свое обещание. Ты не можешь бросить его, когда тебе надоест с ним играть. Я не позволю тебе снова причинить ему боль.
– Этого не случится, обещаю. Все, что я хочу, – снова стать частью его жизни.
Карен улыбнулась:
– Рада слышать. Только пока ничего ему не говори. Пусть привыкнет к тебе. Сначала Билли может вести себя настороженно. Он всего лишь маленький мальчик.
– Я буду следовать твоим советам, – заверил ее Шон. – Не хочу все испортить на сей раз.
Карен сжала его руку:
– Уверена, у тебя все получится.
К ним подбежал запыхавшийся Билли:
– Пап? А ты умеешь «печь блинчики» на воде? Майк умеет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44