Например, он не­правильно пишет имена известнейших певцов и считает Фаринелли - который никогда, по крайней мере пуб­лично, не спел ни одного такта Генделя - генделевским певцом. Поэтому и другие сообщенные им сведения можно принимать лишь с некоторой оговоркой. Срыв афиш более чем вероятен; фактом является и то, что упоминаемое выступление Генделя было действительно последним в Лондоне, во всяком случае до 1743 года. Кого же «оскорбил» Гендель и что было «нечаянным ложным шагом», сегодня выяснить уже не представля­ется возможным. Вероятнее всего, автор письма просто намекает на охлаждение публики к Генделю в послед­ние несколько лет. (Со времени исполненного в начале 1740 года «L'Allegro» Гендель не писал новых ораторий, последние же его оперы все без исключения провали­лись.)
Гендель в Дублине.
«Мессия»
(1741-1742)
Летом 1741 года Гендель совершенно устранился от общественной жизни. Противники его, по-видимому, празднуют победу: казалось, что Гендель окончательно сложит оружие, откажется от безнадежных и провалив­шихся оперных начинаний и исчезнет из музыкальной жизни.
Однако в действительности дело обстояло не так. Гендель получил от своего знатного друга Чарлза Дженинса такой импульс, который, с одной стороны, вернул ему утраченное было желание работать, с другой сторо­ны, в последний раз предопределил направление его дальнейшей судьбы. Дженинс подал Генделю идею со­ставить на основе текста Библии либретто оратории о жизни Христа. Этой теме Гендель не мог противосто­ять, с лихорадочной страстностью он берется за работу: через три недели «Мессия» был закончен. (Работу над ним Гендель начал 22 августа, а 14 сентября партитура была уже готова.) Желание работать не покидает Генде­ля и в дальнейшем: через шесть недель он заканчивает новую ораторию, написанную на тему из Ветхого заве­та, - «Самсона» (29 октября 1741 года).
Хорошо поработав, Гендель вновь начинает появ­ляться в Лондоне. Так, например, 31 октября он посетил открытие сезона «дворянской» Оперы. Было исполнено «пастиччо» «Алессандро в Персии», музыку которого составил Галуппи из произведений Лео, Хассе, Лампуньяни и других-композиторов. Хотя представление мно­гим, в том числе и Генделю, не понравилось, произведе­ние это было исполнено в данном и последующем сезо­не двадцать один раз.
18 ноября 1741 года. Генделю, обманувшемуся и ра­зочаровавшемуся в лондонской публике, даже не прихо­дило в голову исполнить новые оратории. Поэтому ему очень кстати пришлось приглашение, полученное от ирландского лорда-наместника герцога Девонширско­го. Генделя уже ничто не привязывало к Лондону, о дублинской же публике он знал, что она всегда с боль­шой любовью и пониманием принимала его произведе­ния. Итак, в начале ноября он отправился в путь и через Честер и Холихед прибыл в Дублин. По пути, в Честере, с Генделем впервые встретился Бёрни, впоследствии крупный английский историк музыки, которому в то время было всего 15 лет и который еще учился в честерской школе.
В Дублине на Фишэмбль-стрит только что был по­строен новый, вмещающий семьсот человек концерт­ный зал. В нем проводила свои концерты дублинская Музыкальная академия, членами которой были исклю­чительно аристократы-любители. Собрания их прохо­дили обычно при закрытых дверях, но каждый год они проводили один-два благотворительных публичных концерта.
По прибытии Гендель весьма активно включается в концертную жизнь. Уже 21 ноября 1741 года «Даблин джернэл» оповещает читателей о том, что 10 декабря в соборе св. Андрея в рамках богослужения будут ис­полнены в пользу «Mercer's Hospital» «Те Deum», «Jubilato» и «два новых антема». Гендель тщательно подби­рает солистов и хористов. Еще в Честере произошла сцена, свидетелем которой был Бёрни, описавший ее в следующем забавном эпизоде. Гендель попросил ор­ганиста тамошнего собора м-ра Бэйкерта (который был также учителем музыки Бёрни) познакомить его с хори­стами, которые хорошо умеют «петь с листа». Сегодня уже невозможно установить, желал ли он позаимство­вать этих певцов для ирландских концертов или же хо­тел попробовать с ними звучание отдельных хоровых фрагментов. Известно лишь, что когда в зале ресторана «Золотой сокол» пробовали упомянутые хоровые части, один бас по имени Джэнсон (бывший печатником по профессии) постоянно фальшивил. Гендель быстро по­терял терпение и закричал на него: «Вы негодяй, разве не вы сказали, что умеете петь с листа?» На что Джэн­сон: «Я умею, милостивый государь, но не с первого раза!» Несколько солистов Гендель привез с собой из Лондона, в том числе Кристину Марию Авольо и одну из сестер своего коллеги-композитора Арна, отличную певицу миссис Сиббер. Концертмейстером оркестра был живший в Дублине уже с 1728 года великолепный скрипач Мэтью Дьюборг (который, кстати, как преем­ник Куссера дирижировал королевским оркестром).
На первом церковном концерте, состоявшемся 10 де­кабря, был исполнен один из «Коронационных антемов», а также один из новых антемов великолепного молодого композитора Уильяма Бойса. Кульминацией концерта стала органная игра Генделя, за которую он был удостоен особого признания и благодарности в протоколе «Mercer's Hospital» от 12 декабря.
Итак, дебют в Дублине проходит с успехом. Теперь Гендель может заняться и организаторской работой. Начиная с 14 декабря он продает в своей квартире на Фишэмбль-стрит абонементы на шесть концертов, ко­торые состоятся в новом концертном зале. Оповещение о них появляется в трех следующих один за другим номерах «Даблин джернэл».
23 декабря проходит первый концерт, в его програм­ме «L'Allegro, il Pensieroso ed il Moderate», далее, два кончерто гроссо и один органный концерт. 29 декабря в «Даблин джернэл» появляется следующий отклик на этот концерт: «В прошлую среду м-р Гендель провел свой первый ораториальный вечер в новом музыкальном зале Нилов на Фишэмбль-стрит, который заполнила многочис­ленная знатная публика, более многочисленная, чем ког­да-либо в подобном случае. Этот концерт превзошел все концерты, дававшиеся когда-либо в этом королевстве; и все наши дворяне и знать, желая показать, что их интересуют любые проявления гения, выразили свое большое удовлетворение и продемонстрировали всевоз­можные знаки поощрения этой превосходной музыке». (Братья Нил были дублинскими музыкальными издате­лями; они снимали также новый концертный зал.)
29 декабря 1741 года. Наиболее компетентная оценка концерта принадлежит самому Генделю. В письме Дже-нинсу он так рассказывает о своей дублинской жизни: «.. .Аристократия оказала мне уважение тем, что мно­гие из них подписались на шесть вечеров, и это позволило заполнить зал на шестьсот лиц; мне не пришлось прода­вать ни одного билета у входа, и без хвастовства могу сказать, что концерт прошел с большим успехом. Синьо­ра Аволъо, которую я привез с собой из Лондона, всем очень нравится, нашел я и одного тенора, которым очень доволен басы и тенора-альтино очень хороши, и хор (под моим руководством) пел отлично; инструменталисты совершенно превосходны, так как ими руководит м-р Дьюборг. Музыка звучит в этом очаровательном зале великолепно. Все это приводит меня в такое хорошее расположение духа (и состояние моего здоровья на­столько же хорошее), что и в игре на органе я снискал большой успех.
Я начал с „Allegro, Pensieroso and Moderate" и могу заверить Вас, что текст „Moderato" понравился безмер­но. Публика (кроме цвета знатных дам и других высоко­родных лиц) состоит из епископов, деканов, преподава­телей университета, далее, из правоведов-канцлеров, прокуроров и т. д., всех их захватили стихи. Они жела­ют, чтобы произведение это я вновь включил в програм­му. Я не могу передать, как хорошо относятся здесь ко мне, но вежливость этой нации Вам не безызвестна, так что я всецело доверяю Вам судить о моем удовлетворе­нии, благодаря чему время мое насыщено знаками уваже­ния, выгодой и удовольствиями. Мне предлагают после окончания цикла из шести концертов провести новые, и его герцогское величество лорд-наместник (который вместе со всей своей семьей постоянно присутствует на моих концертах) может легко получить от Его Величе­ства разрешение на более длительное мое пребывание; так что я буду вынужден остаться здесь на гораздо более долгое время, чем думал... Город полон разговоров о неудачах лондонской Оперы, о чем местная аристокра­тия узнает из писем и что, могу сказать, служит боль­шим развлечением и поводом для веселья. Первая опера, которую я слышал перед отъездом из Лондона, веселит меня на протяжении всей поездки...»
Излучающий оптимизм тон письма имеет совершен­но реальные основания: Гендель действительно нахо­дился в центре дублинской музыкальной жизни, он
пользовался уважением пригласивших его лиц, концер­ты его посещались настолько хорошо, что вскоре он смог собрать небольшую сумму денег; в общем, время, проведенное в Дублине, стало одним из самых веселых и самых счастливых периодов в жизни Генделя.
1742
13 января 1742 года. Так как концерт, состоявшийся в конце декабря, имел большой успех, его пришлось повторить; 20 января исполняется «Ацис и Галатея» вместе с «малой» «Одой святой Цецилии»; это пред­ставление повторяется 27 января. Согласно обычаю, и на этих концертах звучат генделевские кончерто грос­со, а также органные концерты, которые, как говорится в одной газетной статье от 23 января, исполняет «вели­кий маэстро Гендель своими неподражаемыми руками».
3 февраля проходит очередной абонементный кон­церт Генделя. На этот раз исполняется «Эсфирь» вкупе с кончерто гроссо и одним органным концертом.
6 февраля в газете «Даблин джернэл» появляется объ­явление о втором, также состоящем из шести концер­тов, абонементном цикле.
8 февраля в пользу «Mercer's Hospital» вновь исполня­ются «Утрехтский Те Deum», «Jubilate» и два «Корона­ционных антема».
10 февраля повторяется исполнение «Эсфири».
17 февраля в Дублине проходит премьера «Праздне­ства Александра»; кончерто гроссо в этот вечер не зву­чали, вместо них Гендель впервые исполняет несколько органных концертов. Повторение этой программы пла­нировалось на 24-е число, однако из-за болезни миссис Сиббер его перенесли на 2 марта. Для популярности Генделя и большого интереса, вызываемого им, харак­терно то, что назначенный на этот день концерт одного любительского музыкального общества был отложен, в угоду Генделю, на неделю.
Также из-за болезни миссис Сиббер пришлось отло­жить запланированное на 10 марта представление но­вой версии «Именео» - «Хаймена». (В оригинале «Именео» был оперой, в Дублине же был объявлен как «серенада».) Вместо него 17 марта исполняют «Allegro е Pensieroso» (то есть без части «Moderato», написанной Дженинсом). Наконец 24 марта состоялось представле­ние «Хаймена», а через неделю, 31 марта, оно было повторено.
13 апреля 1742 года. Гендель считает, что пришло время пустить в ход «тяжелую артиллерию» - новую ораторию «Мессия». Впервые об этом извещает «Даблин джернэл»: в номере от 27 марта появляется объяв­ление, сообщающее о назначенной на 12 апреля премье­ре произведения. Между тем 7 апреля Гендель еще раз включает в программу «Эсфирь», затем, 9-го числа, проводит публичную генеральную репетицию «Мес­сии». Вышедший уже 10 апреля в «Даблин ньюслетер» отчет написан в восторженном тоне: «Вчера вечером в концертном зале состоялась репетиция новой священ­ной оратории м-ра Генделя, „Мессии". По мнению самых лучших специалистов, она намного превосходит все, что до сих пор исполнялось в этом жанре, в этом или других королевствах». В этот же день «Даблин джернэл» пишет следующее: «...перед высокой, благородной многочислен­ной публикой она была исполнена столь совершенно, что все присутствующие встретили ее с общим удовлетворе­нием, и крупнейшие знатоки музыки считают, что это самая прекрасная композиция из тех, которые им когда-либо приходилось слышать...» Затем в статье сообщает­ся о точной дате премьеры (13 апреля) и добавляется следующее: «Дамы и господа, являющиеся покровителя­ми благородных и благотворительных учреждений, для которых была подготовлена эта оратория, просят, чтобы все дамы, собирающиеся почтить своим присут­ствием представление, были добры явиться не в криноли­нах; таким образом будет больше места, что увеличит сумму, предназначенную для благотворительных целей». В качестве дополнения к этой просьбе «Даблин джернэл» сообщает в день представления следующее: «.. .же­лательно, чтобы господа явились без шпаг».
Доход от премьеры «Мессии» Гендель и исполнители предложили различным благотворительным учрежде­ниям: комитету, оказывающему помощь дублинским заключенным, «Mercer's Hospital» и больнице для бед­няков. Сопрановые партии исполнили синьора Авольо и миссис Мэклейн; партию меццо-сопрано - миссис Сиббер, альтовые партии пели Лэмб и Уорд, теноровые - Бэйлис и Чёрч, а басовые - Хилл и Мэйсон, все - певцы собора св. Патрика и церкви Христа.
Материальный успех намного превзошел все ожида­ния. В зале, рассчитанном на шестьсот лиц, уместилось 700 человек; доход составил примерно 400 фунтов, так что на долю каждого из благотворительных учрежде­ний пришлось по 127 фунтов.
Но еще большим был моральный успех. Три дублин­ские газеты, соревнуясь, хвалили произведение. Мы процитируем номер газеты «Даблин джернэл» от 17 апреля 1742 года: «В прошлый вторник в новом музы­кальном зале на Фишэмбль-стрит состоялась премьера большой священной оратории м-ра Генделя, которая называется „Мессия". Самые выдающиеся знатоки искусств согласились в том, что это по-настоящему совершенное произведение. Невозможно выразить слова­ми, какое наслаждение доставило это произведение вни­мавшей ему публике. В нем соединились возвышенность, великолепие и изящество с самым приподнятым, полным достоинства и трогательным текстом для того, что­бы увлечь за собой и очаровать восхищенные слух и серд­ца. Справедливость требует, чтобы весь мир узнал о том, как благородно употребил господин Гендель сум­му, собранную от исполнения этой великолепной орато­рии, равномерно распределив ее между Обществом, осу­ществляющим помощь заключенным, Благотворитель­ной больницей и «Mercer's Hospital»;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29