https://wodolei.ru/catalog/mebel/zerkala/nedorogie/
Она жила с пожилой еврейской тетушкой Тери по отцу, однако на выходные мать часто забирала ее и вела по магазинам в «путешествие за подарками», часто заканчивавшееся на 34-й улице. Минни была кареглазой рыжулькой, знавшей толк в нарядных платьях, пирожных и мужчинах. Девушки обожали уединяться с ней – с молчаливого согласия Тери – в маленькой, но настоящей оранжерее позади кабинета Дороти, и поверять серьезно насупленной крохе свои душевные тайны. Выслушав очередную «исповедь», Минни начинала задавать наводящие вопросы и в конце концов делала некое заключение о том, что следует предпринять, чтобы возыметь успех. Единственной женщиной, которой она доверяла самой строить отношения с мужчинами, была ее мать.
На самом деле у Тери было несколько любовников, действительно нашедших отклик в ее прохладном сердце.
Первым в этом списке шел человек, имя которого было на устах у всей Америки, однако здесь оно по понятным соображениям будет опущено. Быть может, когда-нибудь он сам напишет о Тери Рудин в своих воспоминаниях.
Второй счастливчик – Норман Дю Пон. Если в первом любовнике Тери нравилось его положение в обществе и скандальность их связи, то Норман покорил ее своей изощренной порочностью и пренебрежением к мнению толпы. Естественно, он мог позволить себе быть выше сплетен. Ради него Тери раз в месяц брала «отпуск» и улетала на Гавайи, где у Нормана было свое небольшое поместье. Даже маленькой Минни не позволялось ехать к «дяде Дюпопону» с мамой. Зато по возвращению Тери щедро одаривала всю контору – только эта ее связь обогащала кассу «Мотылька» на полмиллиона долларов наличными.
Третьим и, увы, пока последним, был никому, кроме самой Тери, неизвестный юноша с Манхеттена. Знали только, что он работает актером где-то на Бродвее. Его никто и никогда не видел. Иногда он, правда, звонил в контору и просил пригласить к телефону «мисс Рудин». Всем было ясно, что с него Тери не берет ни цента, скорее, наверное, наоборот.
* * *
АБИГЕЙЛ ФОКС (Фокси) – 23 года, рост 171 см, вес 54 кг, родилась в Лондоне, Англия, замужем, детей нет.
Абигейл не отличалась ни гибкостью Нелл, ни вампиризмом Тери. Однако с самого первого взгляда что-то неуловимое в ее внешности обязательно привлекало. Она была немного похожа на Наташу, но не столько чертами безупречно-правильного лица, не столько естественностью поведения, что в той или иной степени было присуще всем «мотылькам», сколько некой «нездешней» девственностью в движениях, походке, манере говорить. Вероятно, причиной такого сходства был достаточно поздний приезд обеих девушек в Америку. Когда отец Абигейл получил кафедру в главном здании Нью-Йоркского университета, что неподалеку от Уошингтон-сквер, и вся семья покинула Англию, девочке было почти девятнадцать.
Жизнь Абигейл всегда текла тихо и размеренно. Женственная, скромная во всем, что касалось быта, одежды и т. п., она между тем привлекала мужчин отнюдь не меньше, чем та же Тери. Всегда попадались клиенты, уставшие от волнений и желавшие обрести в обществе красивой девушки уют и покой.
Однако несмотря на подобную «серость», образ Абигейл преследовала загадка, не дававшая покоя никому, кто знал о существовании законного мужа. Непосвященных могло удивить разве что несоответствие облика девушки и прозвища, данного ей на фирме – Фокси.
Тем не менее, в отличие от всех остальных «мотыльков» Фокси единственной было, что терять. Только она вела двойной образ жизни и рисковала домашним очагом. При этом она чувствовала себя достаточно свободно и почти никогда муж не оказывался преградой на пути ее желаний. На расспросы подруг, заинтригованных таким странным поведением – разумеется, мужа – она отвечала, что не боится быть обнаруженной, потому что придерживается твердого правила: никогда не лгать, говорить правду и только правду, но… не всю правду.
Чувства свои она любила сдерживать, притворяясь иногда даже холодной, однако в постели она могла, по собственному выражению, «сорваться с тормозов» и дать волю всему самому порочному, что день ото дня жило в ее хорошенькой головке. Вместе с тем Фокси нельзя было назвать изощренной в делах любви. Некоторые клиенты приходили в восторг, когда видели, что их очередные новшества рождают в больших глазах девушки искорки удивления перед неведомым.
В Лондоне Абигейл училась музыке по классу фортепьяно. Оказавшись в Америке она их продолжила, получила диплом и даже стала преподавать любимый предмет в одной частной школе на Лонг-Айленде. Муж – нелюдим и затворник, не желающий тратить время ни на что, кроме компьютеров – по-прежнему думал, что она дает уроки и выступает с благотворительными концертами по стране. Это давало ей возможность относительно свободно покидать дом на несколько дней и не опасаться за то, что по возвращении ее встретит запертая дверь с приколотой статьей о прошедшем выступлении без упоминания ее имени среди участников.
Дороти любила всех своих замечательных питомиц, но Абигейл – особенно. Это была любовь, зачастую переходившая рамки обычной дружеской привязанности. Однажды Стефания даже видела, как Дороти целуется с Абигейл в губы, закрывшись в кабинете и полагая, будто в конторе, кроме них никого нет. Стефания, конечно, промолчала об увиденном, но сама стала присматриваться и заметила, что женщина, бывшая одной из ее лучших подруг, обнаруживает в себе такие качества, о которых она, Стефания, не могла и подумать.
Это произошло через две недели после того, как Абигейл была принята в «Мотылек». Стефания знала о том, что Дот переживает легкий кризис, столь знакомый многим женщинам, когда они сами толком не отдают себе отчета в том, чего хотят, и могут броситься на шею первому встречному.
Вероятно, Абигейл оказалась послушной партнершей. С тех пор она смотрела на Дот, как на хозяйку и никогда не спорила, если та отказывала какому-либо клиенту, хотевшему конкретную девушку, отказывала под предлогом того, что «как раз сегодня вечером Фокси занята». Случалось это, правда, довольно редко, настолько, что никому из подопечных Дот даже в голову не приходило ревновать ее к Абигейл.
* * *
КЭРОЛИН ПАРКС (Керри) – 19 лет, рост 168 см, вес 55 кг, родилась в Гонолулу, штат Гавайи, не замужем, детей нет.
Самая юная сотрудница «Мотылька» имела две отличительные особенности. Во-первых, она была не белой, то есть американкой гавайского происхождения в пропорции 50 на 50 со всеми вытекающими из этого последствиями, как то до синевы черные волосы, смуглая кожа, огромные карие глаза и налитое здоровьем тело. Во-вторых, последнее нужно было видеть.
Дело в том, что в пятнадцать лет Керри, тогда еще звавшаяся не столь красноречиво, а просто Кэрол, влюбилась в белого американца, руководившего в Гонолулу секцией культуристов. Девочка решила, что путь к сердцу атлета лежит через «металл», и стала усиленно посещать тренировки.
Итан, избранник Керри, тренировал, разумеется, мужчин, так что появление в группе девочки вызвало всеобщее радостное волнение. За Керри само собой установилось пристальное наблюдение. Каждое ее движение бралось на заметку искушенных силачей, анализировалось и тут же критиковалось.
Через три с небольшим месяца Керри стала поднимать вес, равный ее собственному. Еще через месяц она призналась Итану в своих чувствах.
Девочку ждало разочарование.
Итан долго уклонялся от интимных встреч, хотя ему было уже почти тридцать, а наивность Керри, ее молодое тело индианки и первозданная, никогда не проходившая процесса одомашнивания красота могли свести с ума любого, кто имел глаза и видел. Наконец, теряя терпение – как-никак горячая кровь! – Керри попробовала сама отдаться ему. Она выследила Итана и, когда он однажды вечером остался один в мужской душевой, смело разделась донага и пришла к нему под прохладные струи.
Итан не захотел ее. Керри до сих пор не могла без отвращения вспоминать те унизительные минуты, когда она с безумной отчаянностью предлагала ему себя, испробовав все возможные средства и кончив тем, что встала коленями на мокрый кафель пола и взяла его безжизненного дружка в рот. Она, девственница…
Это фиаско многому ее научило. С Итаном они, как ни странно, остались друзьями. Зато теперь у девочки спала с глаз пелена влюбленности, и она увидела, сколько еще мужчин готовы выстроиться в длинную очередь, чтобы с гордостью назваться ее любовником.
Тем не менее, Керри некоторое время выжидала. Домашнее воспитание привило ей убеждение в том, что девственность – не порок, а богатство, которое следует поелику возможно беречь. Она дразнила всех своим кокетливым вниманием, не бросала ни на день тренировок и крепла телом и духом.
А потом ей все вдруг разом надоело. Она устала на что-то надеяться. И отдалась. Самому обычному парню, совсем даже не культуристу, которого встретила одним погожим субботним вечером в баре по соседству с домом. И снова ей пришлось начинать эту игру в ухаживание первой, потому что бедняга никак не мог поверить в то, что эта до одури красивая девчонка сама предлагает ему выпить еще по «мартини», а пока он сосет хмельное зелье через соломинку, гладит его по ноге и преданно заглядывает в глаза.
Потом они вышли из бара и отправились гулять по пустынному в этом месте пляжу.
Керри запела. Еще в детстве мать научила ее многим гавайским песням, и вот теперь она вспомнила одну из них, о хищном кондоре, который летит над островом и видит внизу, среди скал, двух влюбленных. Сама себе аккомпанируя голосом, Керри стала раздеваться перед новым знакомым, а когда сняла с себя последнее, легла на песок и призывно потянулась мускулистым телом.
Юноша был значительно старше Керри, но он никогда в жизни не видел ничего подобного. Она даже испугалась, что все повториться, как то было с Итаном, когда юноша присел рядом с ней на корточки и стал с трепетом водить сухой ладонью по упругой коже ее живота, бедер и груди.
Опасения Керри оказались напрасными. В тот вечер она стала женщиной и была приятно удивлена новыми, пришедшими неизвестно откуда ощущениями.
С этого момента мужчины сделались ее страстью, которую она по-прежнему старалась несколько сдерживать упорными занятиями в тренажерном зале.
В семнадцать лет она обратила на себя внимание сразу всех американских мужчин, завоевав на конкурсе женского бодибилдинга титул «Мисс Тело». Газеты справедливо заметили по этому поводу, что титул недостаточно точен и не дает полного представления о достоинствах победительницы. Правоту этой точки зрения Керри подтвердила на следующий год, заняв первое место в конкурсе «Мисс Гавайи».
Если Дороти и Наташа пришли в «Мотылек» через журнал «Пентхауз», то Керри оказалась там благодаря тому, что после второго конкурса наотрез отказалась позировать перед объективом Боба Гуччоне. Отказ этот вызвал бурю негодования и кривотолков – короче, скандал получился на славу, и портреты юной, доселе неизвестной широкому кругу обывателей красотки замелькали на самых читаемых страницах еженедельников и газет.
Дороти тоже была заинтригована. В прессе усиленно муссировался тот факт из биографии маленькой скандалистки, что она всегда с большой охотой шла на сближение с мужчинами, как говорится, невзирая на лица. А тут раз – и влепить пощечину специально мужскому журналу! Где это видано?..
Одним словом, Дороти не поленилась найти в Нью-Йорке гостиницу, в которой временно жила Керри, и имела с девушкой долгую беседу, закончившуюся к обоюдному удовольствию в китайском ресторанчике. В доверительной обстановке Керри призналась новообретенной подруге в том, что шумиха была спровоцирована ею специально, причем с полного одобрения самою шефа «Пентхауза», тоже заинтересованного в лишней рекламе своего детища. Кстати, с ним она заранее подписала контракт на год о том, что не будет фотографироваться обнаженной ни для одного издания как внутри, так и за пределами Америки, чтобы через год вспыхнуть яркой звездой на страницах столь «презираемого» ею сейчас журнала.
В тот же вечер Дороти откровенно изложила перед юной слушательницей свою точку зрения на мир и отношение в нем двух полов, после чего было высказано предложение о сотрудничестве.
Керри стала «мотыльком». Это она посоветовала Стефании, по крайней мере, три раза в неделю ходить заниматься в спортзал.
* * *
СТЕФАНИЯ АУРАМ – 24 года, рост 172 см, вес 55 кг, родилась в Будапеште, Венгрия, в браке не состояла, детей нет.
Собственно, рассказывать о ней уже нет ни смысла, ни времени, поскольку она как раз входит в залитое ярким солнцем фойе «Мотылька».
Глава 8
– Всех ненавижу! – заявила Стефания, захлопывая за собой дверь и устало плюхаясь на мягкую подушку кожаного дивана, издавшего при этом вздох удовольствия.
– Не выспалась? – спросила ее Керри, стоявшая у распахнутого окна, допивая свой «утренний» кофе.
– Не выспалась! – Стефания запрокинулась на спинку дивана и провела ладонями по обтянутой платьем груди. – Милая моя, к твоему сведению я на ногах с семи утра. Это ты, я вижу, только проснулась.
Керри не оглядывалась на подругу, но по ее губам, прикасавшимся к краешку аппетитной белой чашки было видно, что она улыбается.
– Просто этот подлец Баковский решил сделать из меня порнозвезду, вроде нашей Тери. Кстати, ее сегодня что, нет?
– Утром заходила отметиться, – подала голос Наташа, сидевшая в противоположном углу помещения за компьютером. Клавиатуру она при этом держала на коленях, так что издалека могло показаться, будто она ласкает себе бедра. – Господин Дю Пон пригласил ее вчера в круиз по Новой Зеландии.
– Наверное, они уже там, – мечтательно подхватила Керри, ставя чашку на подоконник. – Я слышала, что Новая Зеландия – действительно райское местечко, каких теперь на Земле уже не осталось. Не зря же, наверное, австралийцы устраивают туда буквально паломничества.
– В Австралии мало настоящей природы, – согласилась Фокси, выходя из-за двери туалета. – Я с мужем летала туда прошлым летом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
На самом деле у Тери было несколько любовников, действительно нашедших отклик в ее прохладном сердце.
Первым в этом списке шел человек, имя которого было на устах у всей Америки, однако здесь оно по понятным соображениям будет опущено. Быть может, когда-нибудь он сам напишет о Тери Рудин в своих воспоминаниях.
Второй счастливчик – Норман Дю Пон. Если в первом любовнике Тери нравилось его положение в обществе и скандальность их связи, то Норман покорил ее своей изощренной порочностью и пренебрежением к мнению толпы. Естественно, он мог позволить себе быть выше сплетен. Ради него Тери раз в месяц брала «отпуск» и улетала на Гавайи, где у Нормана было свое небольшое поместье. Даже маленькой Минни не позволялось ехать к «дяде Дюпопону» с мамой. Зато по возвращению Тери щедро одаривала всю контору – только эта ее связь обогащала кассу «Мотылька» на полмиллиона долларов наличными.
Третьим и, увы, пока последним, был никому, кроме самой Тери, неизвестный юноша с Манхеттена. Знали только, что он работает актером где-то на Бродвее. Его никто и никогда не видел. Иногда он, правда, звонил в контору и просил пригласить к телефону «мисс Рудин». Всем было ясно, что с него Тери не берет ни цента, скорее, наверное, наоборот.
* * *
АБИГЕЙЛ ФОКС (Фокси) – 23 года, рост 171 см, вес 54 кг, родилась в Лондоне, Англия, замужем, детей нет.
Абигейл не отличалась ни гибкостью Нелл, ни вампиризмом Тери. Однако с самого первого взгляда что-то неуловимое в ее внешности обязательно привлекало. Она была немного похожа на Наташу, но не столько чертами безупречно-правильного лица, не столько естественностью поведения, что в той или иной степени было присуще всем «мотылькам», сколько некой «нездешней» девственностью в движениях, походке, манере говорить. Вероятно, причиной такого сходства был достаточно поздний приезд обеих девушек в Америку. Когда отец Абигейл получил кафедру в главном здании Нью-Йоркского университета, что неподалеку от Уошингтон-сквер, и вся семья покинула Англию, девочке было почти девятнадцать.
Жизнь Абигейл всегда текла тихо и размеренно. Женственная, скромная во всем, что касалось быта, одежды и т. п., она между тем привлекала мужчин отнюдь не меньше, чем та же Тери. Всегда попадались клиенты, уставшие от волнений и желавшие обрести в обществе красивой девушки уют и покой.
Однако несмотря на подобную «серость», образ Абигейл преследовала загадка, не дававшая покоя никому, кто знал о существовании законного мужа. Непосвященных могло удивить разве что несоответствие облика девушки и прозвища, данного ей на фирме – Фокси.
Тем не менее, в отличие от всех остальных «мотыльков» Фокси единственной было, что терять. Только она вела двойной образ жизни и рисковала домашним очагом. При этом она чувствовала себя достаточно свободно и почти никогда муж не оказывался преградой на пути ее желаний. На расспросы подруг, заинтригованных таким странным поведением – разумеется, мужа – она отвечала, что не боится быть обнаруженной, потому что придерживается твердого правила: никогда не лгать, говорить правду и только правду, но… не всю правду.
Чувства свои она любила сдерживать, притворяясь иногда даже холодной, однако в постели она могла, по собственному выражению, «сорваться с тормозов» и дать волю всему самому порочному, что день ото дня жило в ее хорошенькой головке. Вместе с тем Фокси нельзя было назвать изощренной в делах любви. Некоторые клиенты приходили в восторг, когда видели, что их очередные новшества рождают в больших глазах девушки искорки удивления перед неведомым.
В Лондоне Абигейл училась музыке по классу фортепьяно. Оказавшись в Америке она их продолжила, получила диплом и даже стала преподавать любимый предмет в одной частной школе на Лонг-Айленде. Муж – нелюдим и затворник, не желающий тратить время ни на что, кроме компьютеров – по-прежнему думал, что она дает уроки и выступает с благотворительными концертами по стране. Это давало ей возможность относительно свободно покидать дом на несколько дней и не опасаться за то, что по возвращении ее встретит запертая дверь с приколотой статьей о прошедшем выступлении без упоминания ее имени среди участников.
Дороти любила всех своих замечательных питомиц, но Абигейл – особенно. Это была любовь, зачастую переходившая рамки обычной дружеской привязанности. Однажды Стефания даже видела, как Дороти целуется с Абигейл в губы, закрывшись в кабинете и полагая, будто в конторе, кроме них никого нет. Стефания, конечно, промолчала об увиденном, но сама стала присматриваться и заметила, что женщина, бывшая одной из ее лучших подруг, обнаруживает в себе такие качества, о которых она, Стефания, не могла и подумать.
Это произошло через две недели после того, как Абигейл была принята в «Мотылек». Стефания знала о том, что Дот переживает легкий кризис, столь знакомый многим женщинам, когда они сами толком не отдают себе отчета в том, чего хотят, и могут броситься на шею первому встречному.
Вероятно, Абигейл оказалась послушной партнершей. С тех пор она смотрела на Дот, как на хозяйку и никогда не спорила, если та отказывала какому-либо клиенту, хотевшему конкретную девушку, отказывала под предлогом того, что «как раз сегодня вечером Фокси занята». Случалось это, правда, довольно редко, настолько, что никому из подопечных Дот даже в голову не приходило ревновать ее к Абигейл.
* * *
КЭРОЛИН ПАРКС (Керри) – 19 лет, рост 168 см, вес 55 кг, родилась в Гонолулу, штат Гавайи, не замужем, детей нет.
Самая юная сотрудница «Мотылька» имела две отличительные особенности. Во-первых, она была не белой, то есть американкой гавайского происхождения в пропорции 50 на 50 со всеми вытекающими из этого последствиями, как то до синевы черные волосы, смуглая кожа, огромные карие глаза и налитое здоровьем тело. Во-вторых, последнее нужно было видеть.
Дело в том, что в пятнадцать лет Керри, тогда еще звавшаяся не столь красноречиво, а просто Кэрол, влюбилась в белого американца, руководившего в Гонолулу секцией культуристов. Девочка решила, что путь к сердцу атлета лежит через «металл», и стала усиленно посещать тренировки.
Итан, избранник Керри, тренировал, разумеется, мужчин, так что появление в группе девочки вызвало всеобщее радостное волнение. За Керри само собой установилось пристальное наблюдение. Каждое ее движение бралось на заметку искушенных силачей, анализировалось и тут же критиковалось.
Через три с небольшим месяца Керри стала поднимать вес, равный ее собственному. Еще через месяц она призналась Итану в своих чувствах.
Девочку ждало разочарование.
Итан долго уклонялся от интимных встреч, хотя ему было уже почти тридцать, а наивность Керри, ее молодое тело индианки и первозданная, никогда не проходившая процесса одомашнивания красота могли свести с ума любого, кто имел глаза и видел. Наконец, теряя терпение – как-никак горячая кровь! – Керри попробовала сама отдаться ему. Она выследила Итана и, когда он однажды вечером остался один в мужской душевой, смело разделась донага и пришла к нему под прохладные струи.
Итан не захотел ее. Керри до сих пор не могла без отвращения вспоминать те унизительные минуты, когда она с безумной отчаянностью предлагала ему себя, испробовав все возможные средства и кончив тем, что встала коленями на мокрый кафель пола и взяла его безжизненного дружка в рот. Она, девственница…
Это фиаско многому ее научило. С Итаном они, как ни странно, остались друзьями. Зато теперь у девочки спала с глаз пелена влюбленности, и она увидела, сколько еще мужчин готовы выстроиться в длинную очередь, чтобы с гордостью назваться ее любовником.
Тем не менее, Керри некоторое время выжидала. Домашнее воспитание привило ей убеждение в том, что девственность – не порок, а богатство, которое следует поелику возможно беречь. Она дразнила всех своим кокетливым вниманием, не бросала ни на день тренировок и крепла телом и духом.
А потом ей все вдруг разом надоело. Она устала на что-то надеяться. И отдалась. Самому обычному парню, совсем даже не культуристу, которого встретила одним погожим субботним вечером в баре по соседству с домом. И снова ей пришлось начинать эту игру в ухаживание первой, потому что бедняга никак не мог поверить в то, что эта до одури красивая девчонка сама предлагает ему выпить еще по «мартини», а пока он сосет хмельное зелье через соломинку, гладит его по ноге и преданно заглядывает в глаза.
Потом они вышли из бара и отправились гулять по пустынному в этом месте пляжу.
Керри запела. Еще в детстве мать научила ее многим гавайским песням, и вот теперь она вспомнила одну из них, о хищном кондоре, который летит над островом и видит внизу, среди скал, двух влюбленных. Сама себе аккомпанируя голосом, Керри стала раздеваться перед новым знакомым, а когда сняла с себя последнее, легла на песок и призывно потянулась мускулистым телом.
Юноша был значительно старше Керри, но он никогда в жизни не видел ничего подобного. Она даже испугалась, что все повториться, как то было с Итаном, когда юноша присел рядом с ней на корточки и стал с трепетом водить сухой ладонью по упругой коже ее живота, бедер и груди.
Опасения Керри оказались напрасными. В тот вечер она стала женщиной и была приятно удивлена новыми, пришедшими неизвестно откуда ощущениями.
С этого момента мужчины сделались ее страстью, которую она по-прежнему старалась несколько сдерживать упорными занятиями в тренажерном зале.
В семнадцать лет она обратила на себя внимание сразу всех американских мужчин, завоевав на конкурсе женского бодибилдинга титул «Мисс Тело». Газеты справедливо заметили по этому поводу, что титул недостаточно точен и не дает полного представления о достоинствах победительницы. Правоту этой точки зрения Керри подтвердила на следующий год, заняв первое место в конкурсе «Мисс Гавайи».
Если Дороти и Наташа пришли в «Мотылек» через журнал «Пентхауз», то Керри оказалась там благодаря тому, что после второго конкурса наотрез отказалась позировать перед объективом Боба Гуччоне. Отказ этот вызвал бурю негодования и кривотолков – короче, скандал получился на славу, и портреты юной, доселе неизвестной широкому кругу обывателей красотки замелькали на самых читаемых страницах еженедельников и газет.
Дороти тоже была заинтригована. В прессе усиленно муссировался тот факт из биографии маленькой скандалистки, что она всегда с большой охотой шла на сближение с мужчинами, как говорится, невзирая на лица. А тут раз – и влепить пощечину специально мужскому журналу! Где это видано?..
Одним словом, Дороти не поленилась найти в Нью-Йорке гостиницу, в которой временно жила Керри, и имела с девушкой долгую беседу, закончившуюся к обоюдному удовольствию в китайском ресторанчике. В доверительной обстановке Керри призналась новообретенной подруге в том, что шумиха была спровоцирована ею специально, причем с полного одобрения самою шефа «Пентхауза», тоже заинтересованного в лишней рекламе своего детища. Кстати, с ним она заранее подписала контракт на год о том, что не будет фотографироваться обнаженной ни для одного издания как внутри, так и за пределами Америки, чтобы через год вспыхнуть яркой звездой на страницах столь «презираемого» ею сейчас журнала.
В тот же вечер Дороти откровенно изложила перед юной слушательницей свою точку зрения на мир и отношение в нем двух полов, после чего было высказано предложение о сотрудничестве.
Керри стала «мотыльком». Это она посоветовала Стефании, по крайней мере, три раза в неделю ходить заниматься в спортзал.
* * *
СТЕФАНИЯ АУРАМ – 24 года, рост 172 см, вес 55 кг, родилась в Будапеште, Венгрия, в браке не состояла, детей нет.
Собственно, рассказывать о ней уже нет ни смысла, ни времени, поскольку она как раз входит в залитое ярким солнцем фойе «Мотылька».
Глава 8
– Всех ненавижу! – заявила Стефания, захлопывая за собой дверь и устало плюхаясь на мягкую подушку кожаного дивана, издавшего при этом вздох удовольствия.
– Не выспалась? – спросила ее Керри, стоявшая у распахнутого окна, допивая свой «утренний» кофе.
– Не выспалась! – Стефания запрокинулась на спинку дивана и провела ладонями по обтянутой платьем груди. – Милая моя, к твоему сведению я на ногах с семи утра. Это ты, я вижу, только проснулась.
Керри не оглядывалась на подругу, но по ее губам, прикасавшимся к краешку аппетитной белой чашки было видно, что она улыбается.
– Просто этот подлец Баковский решил сделать из меня порнозвезду, вроде нашей Тери. Кстати, ее сегодня что, нет?
– Утром заходила отметиться, – подала голос Наташа, сидевшая в противоположном углу помещения за компьютером. Клавиатуру она при этом держала на коленях, так что издалека могло показаться, будто она ласкает себе бедра. – Господин Дю Пон пригласил ее вчера в круиз по Новой Зеландии.
– Наверное, они уже там, – мечтательно подхватила Керри, ставя чашку на подоконник. – Я слышала, что Новая Зеландия – действительно райское местечко, каких теперь на Земле уже не осталось. Не зря же, наверное, австралийцы устраивают туда буквально паломничества.
– В Австралии мало настоящей природы, – согласилась Фокси, выходя из-за двери туалета. – Я с мужем летала туда прошлым летом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42