Таким образом они, сами того не желая, воспринимают всех женщин как одну и ту же, для них не существует понятия разнообразия в подходе к вещам столь щепетильным. Они еще обижаются, если партнерша захочет проявить свою индивидуальность и сделает что-нибудь совсем не так, как они к тому привыкли.
С одной стороны, они по-своему правы, удовольствие необходимо, но тогда им нужно жениться, а не гоняться за многими. Что толку?
Джон предпочитал отмалчиваться и предоставлял мне полную свободу действия.
Баковский был таким же. Первое время, когда я с ним только познакомилась, он дал мне возможность изучить себя, а заодно и сам привык ко мне. Несколько раз он даже не мог кончить. Говорил, что не хочет и что так оно даже лучше.
А я-то прекрасно понимала, в чем тут дело. Мне знаком подобный тип мужчин. У них физическое неотъемлемо связано с психическим, и все внешние проявления ждут сигналов от мозга. Таким людям необходим соответствующий настрой, им зачастую приходится искусственно концентрироваться, чтобы довести себя до нужного состояния, когда уже пути обратно нет и кипящее семя устремляется к выходу.
Зато такие мужчины оказываются настоящей находкой для страстной женщины, влюбленной в процесс. Что бы она ни делала, они остаются в постоянно возбужденном состоянии, которым она может пользоваться в свое удовольствие часами, и тут важно только, чтобы это «равнодушие» ее не смущало. Ведь многие женщины вдруг начинают переживать, если их партнер не в состоянии разговеться. Они думают, что в том виноваты именно они, что он их не хочет. Да как же он не хочет, когда у него вот уже два часа не расслабляется!..
Баковский всегда ждал, что буду делать я. И молчал. По мере того как мы встречались, я должна была изучить его натуру и сама управлять теми волнами, которые накатывались откуда-то изнутри его замечательного тела и снова отступали от каменеющего ствола плоти в моих руках или губах.
Джон тоже ждал.
И я стала исследовать его, проверяя, какие ласки рождают в нем наиболее непреодолимые импульсы, а какие он не чувствует вовсе.
Я давно заметила одну особенность в подобном проявлении женского начала: по тому, как девушка делает минет, можно судить о ее характере.
Звучит пошло? Тогда я прошу высокоморального читателя пропустить несколько последующих абзацев. Ибо я намерена порассуждать на тему, о которой каждый нормальный человек имеет свое мнение, но которая в европейском быту воспринимается как нечто нечистоплотное.
Я слышала о мужчинах, которые приходили в ужас, когда их возлюбленные вдруг начинали проявлять свое желание тем, что превращались в нежных «сосунков». Это действие представлялось им «грязным», то есть достойным проститутки, а не будущей матери семейства.
Но ведь это бред! Интимная жизнь потому и интимна, что в ней допустимы все самые изощренные способы любви. И грязь здесь ни при чем. Тщательно вымытый в теплой воде с мылом или шампунем мужской член всегда воспринимается умной женщиной как изумительная забава и орудие самых неимоверных фантазий.
Разумеется, возникает вопрос, как им пользоваться.
Нельзя забывать и о том, что не все женщины прислушиваются к гласу природы. Для некоторых минет – мука. Они идут на нее исключительно потому, что так нравится возлюбленному партнеру.
Другие не превозмогают себя, но при этом воспринимают минет как работу, как приятную повинность. Лица у них напрягаются – сколько раз приходилось видеть в компаниях! – и они однообразно сосут, как заводные, туда-сюда, словно не подозревают о том, что существует уйма других способов. Наверное, и правда – не подозревают.
Наконец, третьи делают это для того, чтобы получать наслаждение. Ведь у женщины рот бывает такой же возбудимой зоной, как и половые органы. Эти любительницы «поиграть на флейте» не работают, не напрягаются и не спешат.
Они провоцируют. И им есть чем.
Они долго стараются вообще избегать брать член в рот, а вместо этого целуют и облизывают ствол, прослеживают кончиком языка вспухшие вены, кусаются, всасывают по очереди упругие шарики, перекатывающиеся в мошонке, и то и дело хитро косятся на возлюбленного.
Потом они заглатывают член целиком, пропуская в самое горло, чем заставляют мужчин изумляться такой вместительности. Мужчины вообще склонны неправильно оценивать возможности тех или иных органов и их сочетаний.
Но чаще всего рот их оказывается открыт гораздо шире, чем того требует ситуация. Они понимают – как в свое время поняла и я, – что большинство мужчин при минете возбуждают вовсе не те физические ощущения, которыми он сопровождается, а сознание того, что их член, эта столь интимная принадлежность к полу, усиленно скрываемая от посторонних взглядов, вдруг оказывается во рту женщины, красивой женщины, которой часто для удобства приходится принимать опять-таки «унизительную» позу на коленях перед мужчиной.
Я вообще считаю, что настоящие ценители любовных утех получают основное удовольствие не от физических переживаний, а от пикантности самой ситуации. И тогда важнее всего остального оказывается деталь, поза, одежда, запах, слово…
Я дала Джону понять, что мне до безумия приятно чувствовать его у себя во рту. Так оно, собственно, и было, поскольку все эти рассуждения приходят мне в голову обычно уже потом. А когда я сама «делаю любовь», у меня ни о чем думать не получается.
Джон встал сбоку от кресла, чтобы мне было удобнее и не приходилось наклоняться. Сам он при этом тоже смог поменять акцент и сделаться активной стороной. Теперь он не просто наблюдал за тем, как я его облизываю и обсасываю, а энергично двигал бедрами и буквально «брал» меня в услужливо открытый рот…»
* * *
Джон в тот вечер, хотя и получил свое сполна, все-таки многое упустил, выбрав в качестве первой партнерши Стефанию.
Девушка так распалила его одними только припухшими от желания губами и влажным язычком, что он спохватился, когда ничего уже нельзя было остановить. Одна радость – Стефания не стала уворачиваться, а самоотверженно приняла его горячее семя внутрь и все проглотила, после чего еще некоторое время не выпускала вздрагивающее древко изо рта.
Томми повезло. Дот не провоцировала его и не заставляла кончать, а только послушно потворствовала его желаниям.
Заметив, что Стефания осталась одна, покинутая Джоном, который уселся во второе кресло и на некоторое время блаженно закрыл глаза, он сделал ей знак, приглашая приблизиться.
Стефания поднялась.
Она по-прежнему была полностью одета – единственная из всех присутствовавших.
Томми, не отпуская бедер Дот, приветственно протянул Стефании руку.
И тогда Стефания сделала то, что могла сделать в подобной ситуации только она.
Она эту руку поцеловала.
Забытый всеми Джон ничего не видел.
Томми на мгновение показался даже смущенным.
Глаза Дороти, только что затянутые поволокой сладострастия, сверкнули ревностью. Она поняла, что Стефания так же преклоняется перед мужским началом в Томми, как и она, но при том благодаря своему чутью и опыту может сыграть роль сильной соперницы.
Стефания отпустила руку, которую только что поцеловала, и та легла ей на грудь поверх платья. Уклоняясь от нее, девушка как бы случайно присела на корточки перед диваном.
Томми молниеносно воспользовался этой возможностью.
Он резко вышел из Дороти, оставшейся на четвереньках, и направил поблескивавший влагой и готовый вот-вот взорваться член в улыбающееся лицо Стефании.
Она ловко поймала его языком и всосала в рот.
Красивая, полностью одетая девушка застыла на корточках перед совершенно обнаженным мужчиной, став с ним единым целым.
Обезумевшая от досады Дороти сползла с дивана на пол и прижалась щекой к ноге Томми, наблюдая за действиями подруги.
Опустив руки до пола и не прикасаясь к телу мужчины ничем, кроме одного места, Стефания с упоением сосала то, что принадлежало ей сейчас по праву сильнейшей.
Видя безвыходность ситуации, Дороти решила изменить тактику. Если твой дар не могут оценить и не принимают, нужно брать самой.
Дороти отпустила колено Томми и села на корточки рядом со Стефанией.
И тут вдруг оказалось, что они по-прежнему подруги и нет никаких причин для ссоры.
Стефания выпустила член изо рта, уперлась в ствол губами и повернула его в сторону Дороти, красноречиво предлагая перенять эстафету.
Потрясенный Томми смотрел, как Дороти прикрывает глаза, открывает красивый рот и медленно нанизывается на скользкое древко.
Запрокинутые лица женщин были теперь совсем рядом.
Томми даже показалось, что одна с наслаждением целует сосущие губы другой.
Вероятно, так и было, потому что Дороти скоро вспомнила об оказанной ей услуге и передала член обратно в нежный плен Стефании…
Так они некоторое время обменивались этим блаженством.
Потом, пока Дороти самозабвенно сосала, Стефания пристроилась на корточках у нее за спиной и стала покрывать поцелуями шею и плечи обнаженной подруги. Постепенно губы ее спустились вдоль гибкого позвоночника до широкой поясницы.
Она нежно облизала напряженные ягодицы Дот.
И встала.
Томми ухватил было ее за руку, однако Стефания с улыбкой высвободилась и присела на диван. Казалось, она теперь намерена только наблюдать.
Да и было за чем.
Дороти сидела перед мужчиной на корточках, широко разведя в стороны колени, так что красивая, густо заросшая черными кудряшками промежность особенно откровенно бросалась в глаза, приоткрытая и жадно поблескивающая алыми губками.
Стефания подумала о том, что является сейчас единственной, кому доступно это замечательное по своей одновременно наивности и порочности зрелище.
Когда Томми почувствовал, что вот-вот кончит, он оглянулся на Стефанию и увидел, что девушка стоит на диване на коленях, спиной к нему, и держится обеими руками за спинку. Подол платья завернут до пояса, оголяя ровные, очень гладкие ягодицы, между которыми зажат нежный, шелковистый персик с манящей щелкой.
Томми повернулся всем телом.
Дороти тоже увидела, какое соблазнительное зрелище представляет теперь ее подруга. Она опередила Томми.
Запрыгнув на диван, Дот приняла такую же точно позу, что и Стефания.
Обе женщины оглянулись на подходящего Томми.
Стефания пошире расставила колени. Дороти тоже. Томми не успел.
Уже приблизившись к Стефании, но еще не войдя в нее, он не выдержал, и густая струя брызнула на натянутую кожу ягодиц.
Дороти застонала.
Стефания рассмеялась.
Ей вторил голос Джона, очнувшегося в своем кресле. Отдохнув, он чувствовал, что уже снова крепнет и скоро будет готов взять реванш.
Томми пожал плечами, подобрал полотенце и побрел вверх по лестнице. Наверное, обратно под душ…
Глава 18
В Бронкс Стефания, изменив традиции, приехала на такси.
Расплатившись с оживленным шофером, уже собиравшимся пригласить пассажирку в тот же вечер куда-нибудь в ресторан, она вышла на тротуар, сунула под мышку заветный портфолио и направилась ко входу с вывеской «Здесь Вас Ждут».
На самом деле Стефанию там никто не ждал.
Двери стояли нараспашку, что в такую теплынь могло означать только одно – в помещении нет кондиционеров.
Этот адрес Стефания нашла сама, точнее, она наткнулась на него, читая утренние газеты. Ей понравилось лишенное всяческих претензий, простенькое объявление, приглашавшее начинающих фотомоделей обращаться с предложениями в «Студию Паркинса».
Стефания не изменяла своей традиционной привычке поддерживать форму таким вот малораспространенным способом. Вместо того чтобы зарабатывать большие деньги в роли настоящей топ-модели, она всякий раз предпочитала им обыкновенные пробы.
В полутемном коридоре она чуть не наткнулась на столик, за которым кто-то сидел.
– Поосторожнее, мисс, – предупредил манерный мужской голос. – Вам кого?
– Я пришла по объявлению, – сообщила в темноту Стефания.
– Насчет того, чтобы сниматься?
– Да, а что, прием уже закончен?
– Почему же? Вы можете подождать, пока господин Паркинс не освободится.
Сказано это было таким тоном, как будто Стефании следовало задохнуться от восторга при мысли о том, что с ней поговорит «сам Паркинс».
Фамилия Паркинс, значившаяся в названии студии, была Стефании неизвестна. Что ж, новые люди, новые характеры, новые события – писательский хлеб.
Подождать Стефании было предложено на одиноко стоящем в единственном светлом углу стуле с высокой спинкой. Прямо перед ней уходила вверх лестница, слева находилась дверь в студию.
Некоторое время вообще ничего не происходило.
Стефания сидела, принюхиваясь к теплому воздуху – правды ради нужно отметить, что здесь все же наблюдался кое-какой сквозняк – и поджав под себя ноги, как трогательная студентка, пришедшая сдавать экзамен.
Невидимый собеседник, вероятно, это отметил и пожалел ее.
– Пока вы все равно ждете, давайте я вас запишу, – начал он из темноты, но тут на лестнице послышались голоса и навстречу Стефании стали спускаться два молодых человека.
Шли они в обнимку, как закадычные друзья, и присутствие девушки нисколько их не потревожило. Более того, они были настолько увлечены, что вовсе ее не заметили.
Один все смеялся, а другой доканчивал неизвестно когда и зачем начатую фразу:
– … и он пообещал всех их перетрахать, чтобы, как он выразился, почувствовать вдохновение. Нет, ты представляешь, какой подлец!
Они вместе потянули за ручку двери и как-то вдруг скрылись за ней. На мгновение лестничную площадку озарили ослепительные вспышки, и кто-то прокричал «ура».
Стефания еще посидела.
– Как вы думаете, он там скоро освободится? – спросила она.
Ответа не последовало. Темнота молчала.
Вероятно, невидимый собеседник отлучился.
Все это было как-то странно, хотя Стефания привыкла к тому, что, кроме роскошных салонных, фотостудии часто отличаются особенной атмосферой, когда полнейшая профанация предмета граничит с гениальностью.
Не боги горшки обжигают, вспомнила она пословицу.
Пословица навела ее на мысль встать и проверить, что же там в конце концов происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42