Ее
преследователь, выбежавший на тротуар минутой позже, был остановлен
неожиданно возникшей перед ним тележкой на колесах, какие встречаются на
каждом шагу у уличных торговцев. Переодетый пехотинец хотел отшвырнуть ее
в сторону, но неожиданно его руки, соскользнув с ее бортов попали в
расплавленный жир, нагретый почти до кипения. Солдат закричал, перевернул
тележку, но моментально был остановлен визгливыми криками хозяина, который
требовал плату за причиненный ущерб.
Тут Мари неожиданно столкнулась с толпой женщин, которые с неистовым
упорством прорывались за покупками к одному и тому же магазину. Обогнув
эту толпу справа, она побежала в следующий переулок, который оказался
тупиком в виде сплошной каменной стены, скорее относящейся к какому-то
храму, рядом с которой виднелось некоторое подобие двери. Утренний кошмар
вновь возник в ее памяти, когда она увидела, как несколько молодых людей в
полувоенной форме неожиданно появились около дверного проема в стене и
жестами показывали ей, чтобы она быстрее проходила.
Со всех сторон слышались крики на грубом английском: - Янки вор! Янки
вор! - При этом молодые люди взялись за руки, и американец с коротко
подстриженными волосами был вынужден остановиться.
- Прочь с дороги, шантрапа! - закричал он. - Не то я разделаюсь с
каждым из вас, жалкие отродья.
- Если ты тронешь хоть одного из них, то все вместе только с помощью
одних рук они сделают с тобой все, что угодно. Пять человек из Ди-ди Джин
Че смогут справиться с одним человеком, - раздался голос за спиной
солдата.
- Черт побери, сэр, я только выполняю свою работу! Это не ваше дело!
- Боюсь, что это не так, и тебе не обязательно знать, почему.
- Дерьмо!.. - Но, не успев закончить, словно натолкнувшись на
невидимую преграду, пехотинец свалился на землю около стены, задыхаясь и
растерянно глядя на молодые смеющиеся лица, обступавшие его со всех сторон
плотным кольцом.
Неожиданно появившаяся женщина указала Мари рукой в сторону широкой
странной формы двери, на которой не было видно никакой ручки.
- О-с-т-о-р-о-ж-н-о, - почти по буквам произнесла она.
Тут же китаец в фартуке открыл это подобие двери, и Мари вбежала
внутрь, внезапно почувствовав, как ее обдают потоки холодного воздуха. Она
находилась внутри большого передвижного холодильника, где на крюках были
подвешены мясные туши.
Человек в фартуке несколько минут послушал около двери, а потом
жестом приказал ей следовать за ним. Через несколько минут они добрались
до главного входа, где китаец открыл металлические засовы и, кивнув Мари,
отбросил вторую дверь, выпуская ее наружу. Теперь перед ней был длинный и
узкий мясной магазин, в котором не было, однако, покупателей. Все окна в
помещении были прикрыты бамбуковыми шторами, которые ослабляли полуденные
солнечные лучи. Дверь магазина была заперта, а на ее стеклянной части
висела необычной формы гирлянда цветов. Седой мужчина молча следил через
узкую щель за происходящим на улице. Он кивком показал Мари, чтобы она как
можно быстрее присоединилась к нему. Она же отметила про себя, что опять
поступает по чьим-то указаниям. С этими мыслями Мари приблизилась к окну и
взглянула на улицу через щель между бамбуковыми пластинами. Там она
увидела пехотинца с обожженными руками, который энергично двигал ими,
стараясь, видимо, охладить потоками воздуха. Он почти постоянно делал это
во время своего "патрулирования" вдоль улицы. Она видела и Кэтрин Степлс,
и Мак-Алистера, которым неожиданно пришлось вступить в горячий спор с
толпой китайцев, явно недовольных тем, что иностранцы так бесцеремонно
нарушают мирное течение в жизни в их родном городе Таен Ман.
Вдруг пехотинец с обожженными руками словно мешок вылетел из
очередного обследованного им магазина на улицу, сопровождаемый осколками
стекла выбитой им при этом двери. Следом за ним появился молодой китаец в
спортивном кимоно, который явно походил на инструктора рукопашного боя.
Наконец, слегка прихрамывая, на улице появился третий, последний,
пехотинец, который упал с лестницы при неожиданном столкновении с Мари в
узком пространстве лестничной площадки второго этажа. Он уже спешил на
помощь своему приятелю, и, несомненно, китайцу пришлось бы очень туго
против двух морских пехотинцев, если бы в этот момент новое событие не
нарушило окружающей обстановки.
Неожиданно, без всякого предупреждения, улица наполнилась немного
резкими звукам восточной музыки, воспроизводимой многочисленными
металлическими тарелками и примитивными деревянными инструментами. С
каждым шагом этого сборного импровизированного оркестра, по мере того как
он продвигался по улице, толпа затихала и всякое движение останавливалось.
За оркестрантами можно было видеть людей, несущих что-то, напоминавшее
бумажные плакаты, обрамленные цветами. Постепенно полное оцепенение
охватило все пространство центральной улицы. Американцы чувствовали себя
явно неуверенно. Замешательство охватило и Кэтрин Степлс, которая пыталась
скрыть свое отношение к происходящему от помощника Госсекретаря, который
беспомощно разводил руками, выражая таким образом свое раздражение.
Мари продолжала наблюдать за происходящим как загипнотизированная.
Впереди движущейся процессии она неожиданно увидела Джи Тая, который
направлялся прямо к мясному магазину! Мак-Алистер, Кэтрин Степлс и трое
морских пехотинцев оставались где-то в конце образовавшейся толпы и скоро
исчезли из виду, видимо отправившись на продолжение поисков.
В этот момент постучали. Старик-хозяин убрал цветы и открыл дверь.
Банкир вошел в помещение и поклонился Мари.
- Как вам понравилось представление, мадам?
- Я еще не поняла, что все это значит?
- Похоронный марш для усопших. В данном случае, вне всяких сомнений,
он предназначался для тех убитых животных, которых вы могли видеть в
холодильнике мистера Ву.
- Вы?.. Все это было заранее спланировано?
- Будет точнее, если вы скажете, что все находилось в состоянии
полной готовности, - пояснил Джи Тай. - Очень часто многие наши
родственники с Севера переходят границу, чтобы повидать друг друга, а
солдаты вылавливают их и отправляют назад. Поэтому мы всегда стараемся
защитить их и в любой момент прийти на помощь.
- Но я?.. Что вы знаете обо мне?
- Мы наблюдали, мы ждали. Вы, скорее всего, прятались, вы от кого-то
убегали. Так мы считали. Вы сказали нам, что не пойдете в полицию с
заявлением на тех двух хулиганов. Поэтому вам и указали дорогу, путь к
отступлению, в этот переулок, заканчивающийся тупиком.
- Так значит, эти женщины, стоявшие за покупками?..
- Да. Они должны были перегородить улицу, когда вы появились там,
чтобы направить вас к магазину. Мы должны были вам помочь.
Мари взглянула на озабоченные лица китайцев, стоящих перед
зашторенными окнами и заполнивших почти всю улицу, затем перевела взгляд
на банкира. - А почему вы решили, что я не преступница?
- Для нас это не имело большого значения, мадам. Гораздо важнее
оскорбление, которое нанесли вам наши молодые люди, а кроме того, мадам,
вы не похожи на преступницу ни по виду, ни по манере говорить.
- Да, действительно, я не принадлежу к этому типу людей. Но мне нужна
помощь. Мне необходимо вернуться в Гонконг, желательно в отель, где меня
не могли бы найти и где был бы телефон. Я пока не знаю, кого именно я хочу
разыскать, но я постараюсь добраться до людей, которые смогут мне
помочь... помочь нам. - Мари замолчала на мгновенье, ее глаза неподвижно
остановились на банкире. - Человек по имени Дэвид, это мой муж.
- Я могу понять и это и многое другое, мадам, - ответил Джи Тай, - но
прежде всего, вам необходим врач.
- Что?
- Ваши ноги, мадам. Они буквально кровоточат.
Мари посмотрела вниз. Кровь проступала через бинты и через ткань
легких комнатных тапочек, в которых она выбежала на улицу. - Да, вы правы,
- согласилась она.
- Затем - одежда и транспорт. Отель я подберу для вас сам и сниму
номер на любое имя, какое вам понравится. Возникает вопрос о деньгах. Вы
располагаете хоть какой-то суммой?
- Я не знаю, - неуверенно произнесла Мари, открывая сумочку и
выкладывая из нее деньги, которые Кэтрин Степлс на всякий случай оставила
ей.
- Мы не очень богаты здесь, в Таен Мане, но вполне вероятно, что мы
сможем помочь вам. Уже были разговоры о денежном сборе.
- Я достаточно состоятельная женщина, мистер Джи Тай, - перебила его
Мари. - И если это необходимо, и, честно говоря, если я останусь жива, вам
будет возвращено все до последнего цента со значительным превышением
процента первичной нормы ставок.
- Как вам будет угодно, ведь я банкир и могу принять такое
предложение. Но каким образом такая очаровательная леди, как вы, знает все
о процентах и первичных нормах ставок? - улыбаясь закончил Джи Тай.
- Вы банкир, а я, как ни странно, экономист. И откуда бы еще банкиры
узнавали о влиянии инфляционных процессов на изменение курсов валют, и, в
первую очередь, на изменение процента начальных ставок? - И Мари
рассмеялась чуть ли не в первый раз за долгое время.
У нее был почти целый час для спокойных размышлений, когда она ехала
в такси, пересекая тихую сельскую местность, раскинувшуюся между Таен
Маном и Коулуном. И еще минут сорок пять они ехали по густонаселенным
предместьям Коулуна, которые все вместе образовывали район под названием
Монгкок.
Жители Таен Мана, принявшие участие в судьбе волею случая заброшенной
к ним американки, оказались не только благородными и покровительственными,
но и чрезвычайно изобретательными. Учитывая то обстоятельство, что белая
женщина явно прячется от кого-то и кого-то ищет, ее появление в Коулуне
или Гонконге должно пройти абсолютно незаметно. Для этого ее внешность
должна быть явно изменена. С этой целью в разных магазинах были куплены
предметы европейской одежды, которые в первый момент поразили Мари своей
разрозненностью и кажущейся несовместимостью. Они казались
однообразно-скучными в массе тускло-коричневых тонов, скромными, но не
лишенными определенного изящества, и в то же время мрачными, и создавали
впечатление, что их владелица либо напрочь лишена понятия о современной
моде, либо проявляет определенное пренебрежение по отношению к ней. И
только через час, находясь в боковой комнате местного салона красоты, она
поняла, почему для нее был выбран именно такой костюм. Женщины же
продолжали суетиться вокруг нее. Ей вымыли и высушили под феном волосы, а
затем мастера косметики надолго занялись ее внешностью, по очереди
демонстрируя, что может сделать их искусство. Когда все было закончено и
она взглянула на себя в зеркало, то едва не задохнулась. Ее лицо было
изменено почти до неузнаваемости и имело бледный оттенок усталости. Это
было лицо женщины, постаревшей как минимум лет на десять, и оно
дополнялось обрамлением из волос серого, почти мышиного цвета с едва
уловимым серебристым оттенком. Нечто аналогичное она пыталась сделать при
побеге из госпиталя, но то, что она увидела, было сделано явно с более
дерзким и широким размахом. Она являла собой китайскую модель американской
туристки, принадлежащей к верхушке среднего класса, серьезной, без
сумасбродства, дамы, скорее всего вдовы, которая неукоснительно следует
советам и инструкциям туристических бюро, не сорит деньгами и никуда не
выходит без справочников и туристических схем, в которые она постоянно
заглядывает на каждом маршруте. Жители Таен Мана очень хорошо знали таких
туристов, и потому созданная ими картина была предельно точной. Их
искусство получило бы высшую оценку у Джейсона Борна.
К сожалению, были и другие мысли, которые не давали ей покоя. Она
старалась отодвинуть их, отдалить момент паники, вызываемый ими, но они
неумолимо, вновь и вновь преследовали ее. Тогда она попыталась вспомнить,
кто мог бы реально помочь ей, и начала перебирать имена и лица, которые
возникали в глубине ее памяти. Задача, которую она поставила перед собой,
была почти неразрешима, так как охватывала ту область человеческой
деятельности, где отсутствовали привычные человеческие взаимоотношения, а
действовала жестокая стратегия, имеющая не менее зловещее название: "вне
закона", что в переводе на обычный язык означает ситуацию, когда
единственным приемлемым решением является смерть каждого, кто стоит на
пути к нему. Морис Панов почти мгновенно выпал из этой цепочки, так как он
никогда не поддерживал никакие правительственные акции, спланированные по
такому принципу.
"Вне закона"... Эта фраза вызвала в ее памяти лицо, с которым было
связано очень много жестких воспоминаний... Лицо, на котором были видны
следы слез и дрожащие губы, вымаливающие прощенье... Конклин! У этого лица
было имя: Александр Конклин! Он был единственным, по ее мнению, человеком,
который мог понять все и помочь!
Отель назывался "Императрица" и был расположен на Чатам Роуд в районе
набережной Чжан Ши Цзян на Коулуне. Банкир Джи Тай хорошо выполнил свою
работу. В отеле был зарезервирован одиночный номер на имя миссис Пенелопы
Остин. Имя "Пенелопа" выбрал сам банкир, который, по его собственным
словам, читал много английских романов, и это имя ему очень понравилось.
Стало быть, так и будет, сказал бы Джейсон Борн в этой ситуации.
Она присела на край постели и пододвинула к себе телефон, продолжая
обдумывать в голове все еще не сложившийся предстоящий разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69