Ты ведь знаешь, я не из тех, кто боится смотреть правде в глаза. Его отец в молодости то и дело попадал в беду и в свое время он свел Чарли с не очень-то хорошей компанией. Я знаю, про Чарли всегда ходили слухи. Всем известно его отношение к женщинам. Боюсь, что кто-то использует эту женщину, как наживку, – в каких-то своих целях.
– Но речь на этот раз идет не о женщине, а о девчонке…
– Да, я понимаю. Но знаешь, сейчас трудно разобраться, что к чему. В дни моей молодости девочки не выглядели старше своих лет. А теперь двенадцатилетнего ребенка можно принять за двадцатилетнюю девушку. И если я преувеличиваю, так очень немного. Я знакома с миром фоторекламы и должна сказать, что внешняя взрослость даже поощряется. Я говорила с Чарли и решительно возражала против такой политики. Но он сказал, что я отстала от времени.
Чарли говорил по телефону довольно туманно. Лаура оказалась права – он явно был не в себе. Признал, что мог быть в Майами в то время, когда там была эта девочка. Миссис Пэрриш вернулась в Майами, чтобы еще раз поговорить с ним, и привезла с собой дочь. Чарли сказал, что припоминает Викторию Пэрриш, но не помнит, чтобы он с ней спал. Она утверждает, что это было в Майами, в гостинице, и названная ей дата совпадает с той, которую назвала горничная – знакомая Джиджи.
– Чарли, а где ты нашел эту Джиджи? – спросила я, когда Лаура передала мне трубку.
– Да тоже в Майами. Я совершенно ничего не помню, но она уверяет, что я шел по коридору гостиницы, увидел ее в номере и пригласил участвовать в нашем отборочном конкурсе. А потом она приходила ко мне в кабинет в Нью-Йорке, но я даже не узнал ее.
– Но, Чарли, то же самое, наверное, было и с Викторией Пэрриш, только она, в отличие от Джиджи, не победила на конкурсе и рассердилась на весь мир. Она хоть хорошенькая? Годится, чтобы стать моделью?
– Сомневаюсь. У нее ноги коротковаты. Я себе эту историю представляю так: родители увезли ее в Нью-Йорк и взяли в ежовые рукавицы, а этот переполох она устроила, чтобы привлечь мое внимание. В любом случае для нас это чревато неприятностями. Агентству не нужен такой скандал, тем более что пресса может здорово его раздуть.
– Ты боишься, что после этого родители не позволят тебе нанимать их дочерей для «Новых лиц»?
– Самое печальное заключается в том, что есть родители, которые с радостью пошлют к нам свою дочь, даже если слухи о Виктории окажутся правдой. Я видел матерей, обуреваемых такими амбициями, что они готовы пойти буквально на все.
– Ты вышвырнешь Джиджи Гарсиа?
– Нет. Она сможет стать первоклассной моделью, если только сумеет справиться с собой и прорваться. Скажи, пусть она покажет тебе свой портфолио. Снимки Марлона Уорнера довольно интересны. На них видно, что у нее есть данные, чтобы выбиться наверх, это вполне возможно. Но она способна погубить и свою карьеру, и жизнь, и я бы не хотел помогать ей в этом. Вот почему я и не вышвырну ее. Посмотрим, что будет дальше. Или она погубит себя, или у нас скоро будет новая супермодель. Правда, ей не стать звездой подиума, такой, как ты… До тебя ей никогда не дорасти!
Наверное, насчет Джиджи он был прав, но вот девушка, которую я встретила в миланском отделении «Этуаль», была прямо-таки создана для показов высокой моды. В этом убеждал весь ее облик – высокая, тонкая, гибкая, рыжеволосая, с нежной кожей, белоснежной, как у меня, только тронутой чуть заметными мелкими веснушками. По акценту я поняла, что она англичанка, и вдруг меня осенило: так это ведь девушка Бобби Фокса!
Карла подтвердила мою догадку.
– Да, это Тесс. Потрясающая находка. С тех пор, как приехала сюда, она работает без отдыха почти каждый день.
– Но как же вы ее отыскали, Карла?
– В лондонском отделении есть новая девушка, Энджи, у нее замечательно зоркий глаз. Она ее и нашла. Это было очень интересно. Сперва мне позвонила Грейс и предупредила, что Энджи посылает девушку, очень застенчивую и неуверенную в себе. «Мы, – говорит, – просто не знаем, что с ней делать. Она едет со своим другом. Иначе вообще ничего не получается. Когда он рядом, у нее появляется хоть какая-то уверенность в своих силах. Так что, – говорит, – посмотрите, что с ней можно сделать». Потом позвонила Энджи и рассказала, как надо обращаться с Тесс; главное, дескать, надо все время быть очень мягкой, подбадривать ее, и все будет хорошо. И вот она приехала, и я вижу – правда, очень красивая девушка, работает, не щадя сил, но никак не может обрести уверенности. Сейчас уже, конечно, гораздо лучше, но до идеала еще далеко.
– Я слышала что-то о неприятностях с ее другом. Ох уж этот Роберто Фабиани!
– Да, но теперь стало еще хуже! Сегодня утром Тесс первый раз поговорила со мной откровенно. Вчера вечером она поздно вернулась домой и застала Джиджи в постели с Бобби. Они куда-то ездили на выходные, вернулись в Милан и тут же полезли в постель. Тут-то и вошла Тесс. И теперь она говорит, что хочет ехать домой, в Лондон. Прямо не знаю, что делать…
– А у нее уже запланирован какой-нибудь показ?
– На этой неделе у нее как раз начинаются просмотры для показов. Вот и сегодня должно быть несколько, а она заладила свое – домой и домой.
– Знаешь, по-моему, она идеальная модель для Армани, – сказала я Карле. – Поговорю-ка я с Джорджио, посоветую ему взять ее под крылышко. А пока включи ее в список и отправляй на просмотр. Этой девушке нужна постоянная и сильная эмоциональная поддержка. Надо заставить ее сделать здесь, в Милане, еще одну попытку.
Я осталась ночевать в Милане, чтобы назавтра пообедать с Марчелло и Карлой и обсудить, на каких показах я буду выступать в следующий свой приезд сюда. Сразу после обеда я улетела в Лондон, там как раз проходила неделя моды, и я собиралась участвовать в показе молодых модельеров. Я всегда считала своим долгом поддерживать английскую моду. Но до этого показа оставалась целая неделя, так что у меня было время съездить в Уилтшир повидать Гарри и, если можно будет, навестить родителей – первый раз за много лет.
Но в аэропорту Хитроу все эти планы вылетели у меня из головы: в толпе встречающих рядом с представителем лондонского отделения «Этуаль» стоял Рори Стирлинг.
МИЛАН, 1994
По дороге на просмотр к Армани в его палаццо на виа Борджонуово Тесс изо всех сил старалась сосредоточиться на предстоящей работе, но перед глазами у нее снова и снова вставала вчерашняя сцена: Джиджи и Бобби.
На самом деле, Тесс был абсолютно ни к чему этот дурацкий просмотр – она давно заработала достаточно денег. Она даже уже забрала деньги из агентства и в любую минуту готова была вылететь в Лондон. На всякий случай она носила деньги с собой – боялась оставлять в «Дарсене». Тесс хотела вернуться домой как можно скорее, ей безумно надоели раздевающие взгляды итальянцев и постоянные намеки миланских плейбоев. Она хотела домой. Но что она будет делать дальше? Как устроит свою жизнь? Мать, конечно, захочет, чтобы она снова пошла в школу и закончила образование, но Тесс чувствовала, что уже вряд ли способна на это. Во всяком случае, ей совершенно не улыбалось тащиться на очередной унизительный просмотр, и она согласилась на это только ради Карлы, которая опекала ее в Милане, как родная мать.
Тесс ускорила шаг. На месте надо быть от двенадцати до четверти первого. Ровно в четверть первого там запирают ворота и больше никого не впускают.
У входа собралась целая толпа девушек.
Тесс не знала, что Джиджи Гарсиа решила воспользоваться случаем и тоже попытать счастья на этом просмотре. Ее имени, конечно, не было в списке приглашенных. Карла ни за что на свете не предложила бы Джиджи Армани. Но Джиджи пришла пораньше, назвала фамилию другой девушки из списка, и ее пропустили.
Так что первой, кого увидела Тесс в гримерной, была Джиджи.
И тут произошло нечто необычное. Еще несколько минут назад Тесс никак не могла сосредоточиться на предстоящем просмотре. Но когда она заметила Джиджи, на нее вдруг накатил приступ такой ярости, какую она даже и не подозревала в себе. Эта потаскушка увела ее Бобби, и Тесс готова была испепелить ее взглядом. Для Тесс это было абсолютно новое ощущение, и она почувствовала вдруг колоссальный прилив энергии. Высоко подняв голову, она решительно прошла мимо, краем глаза отметив неподдельное удивление на лице Джиджи.
То, что случилось потом, было одним из самых ярких переживаний Тесс в Милане. Девушек попросили снять свою одежду и надеть телесного цвета боди и туфли без каблуков.
– Без каблуков? – проворчала Джиджи. – Это еще зачем?
Скоро она узнала – зачем.
Устроители просмотра хотели проверить, все ли девушки выше пяти футов восьми дюймов. Джиджи была ниже, и, когда девушки встали в ряд, она без своих десятисантиметровых каблуков была значительно ниже остальных. Ее сразу попросили покинуть зал.
Когда она проходила мимо, Тесс лучезарно улыбнулась ей и необычным для себя игривым тоном сказала:
– Пока, крошка, скоро увидимся.
Перед тем, как выпустить девушек на подиум, их облачили в пиджаки от Армани.
– Никаких портфолио, только по паре фотографий.
Тесс вышла на подиум. Изысканная, элегантная, в идеально сидящем пиджаке, Тесс уверенно шла по дорожке, чувствуя, как эффектно выглядят ее рыжие, до плеч, волосы и длинные стройные ноги. В конце подиума она заметила в первом ряду самого Армани в окружении нескольких помощников. В зале воцарилась абсолютная тишина. Все смотрели на нее, потом заглянули в журнал – Тесс заметила, что это был номер «Картерса» с ее серией «Мисс де Уинтер».
Тесс знала – если модель понравится, ее попросят пройтись еще раз.
– Пожалуйста, сделайте еще один проход.
И еще она знала, что если они заинтересуются девушкой серьезно, то обязательно сделают несколько пробных фото.
В конце дорожки она повернулась.
– Секундочку…
Человек с «Полароидом» шагнул вперед и начал щелкать затвором.
Тесс спокойно ждала.
– Большое спасибо, – фотограф наконец опустил камеру и ободряюще улыбнулся Тесс.
По дороге в агентство Тесс терзалась сомнениями. В Милане она всем так нравится. Но ей хочется домой, в Лондон. Если она имеет успех в Милане, то, наверное, то же самое будет и в Лондоне. Она явно пошла в гору. Но она не хочет быть моделью. Она хочет купить матери новое инвалидное кресло и перевезти всех на новую квартиру. Деньги у нее есть, надо только…
Она почувствовала, как кто-то пытается ее обнять, и в ужасе отшатнулась. Стоит выйти на улицу, и обязательно начнут приставать!
И только вернувшись в агентство, она обнаружила, что на этот раз мужчина, прильнувший к ней на улице, не был обычным искателем случайных приключений. Открыв сумочку, она увидела, что все деньги, которые она скопила, исчезли.
ЛОНДОН, 1994
Томми Лоуренс вернулся из Милана не солоно хлебавши. Он там не получил ни одного заказа. Правда, агентству его поездка не стоила ни пенни – за билет он платил сам. И летал туда на свой страх и риск, по запросу из миланского отделения «Этуаль».
Томми вырос в Кройдоне, южном пригороде Лондона, в семье, где любимыми развлечениями были посещения симфонических концертов в «Фэрфилд Холле» и вояжи за покупками в торговый центр «Уайтгифт». По сути дела, всю свою жизнь Томми провел в грезах. То он вдруг решал, что его настоящий отец не Алан Лоуренс, бухгалтер, а отдаленный родственник принца Монако Ренье, и его настоящее имя Томас Гримальди, и он законный наследник маленького европейского княжества. То он становился молодым преуспевающим дельцом из Сити и, слоняясь по Кройдону, представлял себе, будто бы едет в шикарной машине и по радиотелефону продает и покупает пакеты акций, ворочая астрономическими суммами.
Эта склонность к мечтательству неизбежно привела его к мысли, что он должен стать актером, однако, в свойственной ему манере вместо того, чтобы пойти учиться в драматическую школу, он истратил деньги, подаренные ему родителями в день восемнадцатилетия, на авиабилет до Лос-Анджелеса. Там он надеялся сразу «пробиться в кино». Пробиться сразу, однако, не удалось, и он начал подрабатывать грузчиком в супермаркетах, чистильщиком бассейнов, мальчиком на побегушках, словом, кем придется – где платят наличными и не требуют разрешения на работу. Однажды счастье чуть было не улыбнулось ему, когда набирали актеров для римейка «Бунтовщика без причины». Томми, конечно, мало походил на Джеймса Дина, но его породистая, эффектная внешность привлекла внимание помощника режиссера, и тот даже сделал с Томми несколько проб. Целую неделю Томми ходил в фаворитах, а потом его обошел какой-то хлыщ со странной фамилией Детройт. Помощник режиссера, чтобы как-то утешить расстроенного Томми, посоветовал ему стать моделью.
Мужской моделью? Да они же все гомики, с отвращением подумал про себя Томми, и в расстроенных чувствах вернулся в Лондон.
Но он был не совсем прав. Мужчины все больше и больше интересовались модой, читали модные журналы, и постепенно спрос на мужчин-моделей начал расти. Причем особенно ценилась именно мужественная внешность, «настоящие мужчины». Прочитав однажды об успешной карьере брата Кейт Мосс, Ника, Томми начал всерьез подумывать, что пора бы воспользоваться советом помощника режиссера. Томми учился с Ником Моссом в одной школе, тот был младше его на несколько лет. Но, слава Богу, у мужчин-моделей есть свое преимущество перед девушками – единственное, пожалуй, поскольку зарабатывают они куда меньше, но зато возраст не играет такой катастрофической роли: мужчина может начать позже и оставаться на подиуме дольше. Томми пришел в «Этуаль» и сразу попал к Эшли, который в то утро уже устал отбиваться от телефонных звонков мамаш, уверенных, что их сыночки, «самые красивые мальчики в школе», идеально подходят на роль супермоделей. Относительно зрелый Томми произвел на Эшли приятное впечатление и даже чем-то напомнил ему знаменитого шведа Маркуса Шенкенберга, единственного мужчину в мире моды, которого, хочешь не хочешь, а приходится считать супермоделью. Словом, Томми оказался для Эшли настоящим подарком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46