Это просто невероятно! В общем, нечего дуться. Давай лучше поговорим о том, что тебе предстоит сделать перед отъездом в Милан. Да, кстати, я получила открытку от Патрика. Он спрашивает о тебе. Похоже, ты произвела большое впечатление на моего блудного братца.
После отцовской отчаянной просьбы Энджи пришлось на время оставить работу и заняться домом. Но Грейс и вообще все в агентстве отнеслись к этому с большим пониманием.
– Побудь дома, разберись с делами, но обязательно возвращайся. Мы без тебя не можем, – сказала тогда Грейс. – Ты становишься прекрасным профессионалом, твои девочки тебя просто обожают. Ты для них лучшая подруга – а именно так и должен работать хороший агент. Улаживай семейные дела поскорее и возвращайся.
Энджи очень обрадовалась похвалам, но кое-что беспокоило ее. Она знала, что Грейс не разделяет ее веры в Тесс Такер. Грейс считала, что главные трудности с этой девушкой еще впереди. А Грейс редко ошибалась.
Энджи не хотелось оставлять сестер и маленького брата без присмотра, но выбора не было. К тому же соседка, миссис О'Коннор, довольно шебутная вдовушка, изъявила горячее желание присматривать за детьми. Она давно положила глаз на Джозефа Дойла – сразу после того, как мать Энджи ударилась в бега. Да и Кэтлин настаивала, что она уже достаточно взрослая и сама может вести хозяйство. В общем, Энджи немного успокоилась.
Через полтора месяца пришла весточка от Патрика, из Дублина. Он почему-то решил, что мать вернулась в Ирландию. Вдруг он ее все же найдет? Хочет этого Энджи или нет? Она и сама не знала. Она никогда не простит матери страданий отца.
– С Патриком все в порядке, пап, он работает, в отеле «Кларенс», моет посуду.
Отец только молча взглянул на нее.
Серия «Моя прекрасная прачка» поставила бедную Джеральдину перед очередной неразрешимой задачей. Челесте разрешили сниматься в собственной одежде – все равно ведь ее предстояло бросать «в стирку». Но она явилась не в чем попало, а в вещах от Энн Демьюлемейстер, Марьелы и в новейшем образчике британской деконструкции – «Солсбери Плэйн». Джеральдина понимала: напишешь «юбка от Марьелы», а «бюстгальтер от такого-то» – и на бюстгальтер никто уже смотреть не будет. А писать «одежда – собственность модели» тоже глупо. Все эту одежду узнают – вот и объясняйся потом, что и почему. С другой стороны, еще неизвестно, как сами Демьюлемейстер и Марьела отнесутся к тому, что их модели использовались в качестве тряпья для стиральной машины. Нет, лучше их все-таки не упоминать. Так… куртка от «Лоуренс Корнер», сумка, рюкзак… этих можно в список. Может, еще вписать умелицу, которая проколола Челесте ноздри и все остальное? Джеральдина отложила список и занялась фотографом. Весьма капризная молодая дама. Ее работы отличались тем, что сегодня позволяли говорить о ней как о новой Эллен фон Анверт, а назавтра – как о новой Коринне Дэй.
Когда Грейс Браун увидела эти знойные, фактурные черно-белые фотографии, она поняла, что Челеста не только очень стильная и очень уверенная в себе молодая особа, – она еще и невероятно сексуальна. Вот она сидит у сушилки, на ней только короткое белое трико и спортивные тапочки; стриженая голова запрокинута, она пьет из банки кока-колу. Надменный аристократический профиль, из проколотых ноздрей на щеку свесилась цепочка; тело тренированное, мускулистое, гладкое. Эта убогая прачечная, какие-то трущобы… а Челеста даже здесь выглядит, как чистой воды бриллиант! Элис Джонсон уже звонила и сообщила, что Челеста пойдет на обложку – снимок, где она, совсем обнаженная, сидит посреди разбросанного белья на скамеечке – как будто устала после стирки. Можно представить, какой шум поднимется вокруг этой серии! И Грейс твердо знала, что ее подопечная – на пороге огромного успеха.
Но Грейс и не догадывалась, что у Челесты есть одна большая проблема – мать. Ревнивую леди Пруденс стала раздражать популярность дочери. Она могла сколько угодно мучить Грейс телефонными звонками, демонстрируя материнскую заботу, но на самом деле успех Челесты ей был совершенно не нужен. Говоря по правде, она, предлагая миру моды свою, как ей казалось, неуклюжую и неотесанную дочь, сама рассчитывала вернуться в этот мир. Разумеется, это было невозможно, ни сейчас, ни раньше – милая блондиночка-пустышка, никакого стиля, никакой оригинальности, ничего того, что сделало настоящими моделями ее тещу, а теперь – дочь. Конечно, понять этого она никак не могла.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения леди Пруденс, стал провал ее затеи с журналом «Хэлло». Челеста проигнорировала съемку. Пруденс неделями мысленно сочиняла заголовки: «Леди Фэрфакс приглашает нас в родовое поместье мужа, в Тривэйн, чтобы познакомить со своей дочерью, которая, как и ее знаменитая мать, избрала карьеру модели». И вот результат: она стоит, вся разодетая, на балконе, ребята из «Хэлло» вот-вот приедут из своего отеля в Тайвертоне, а она теперь даже не знает, что им сказать… Ужасно, что Хьюго отказался оставить их в доме. Наконец позвонила Челеста. Она никак не может приехать в Девон, потому что у нее сегодня примерка. Примерка! Она променяла съемку для «Хэлло» на визит к портнихе!
На самом деле, конечно, упрек незаслуженный. Примерки – странная, но необходимая часть работы модели, и к тому же не бесплатная. А та примерка была особенно важным мероприятием, потому что работали с японцами. Японцам трудно приспособиться к длинноруким европейским девушкам, и в их одежде моделям порой приходится съеживаться, чтобы рукава оказались впору.
Челесту заказчики прямо-таки разрывали на части – всем хотелось с ней поработать. История про прачку в «Картерсе» вызвала целую бурю. Даже Элис и Грейс такого не ожидали. Мнения прессы разделились. Одни восторгались: «КОМУ НУЖНЫ КЛАУДИА, СИНДИ И КРИСТИ, ЕСЛИ У НАС ЕСТЬ СВОЯ СОБСТВЕННАЯ ЧЕЛЕСТА?» Другие захлебывались от негодования: «МОДЕЛЬ-ПОДРОСТОК: ПОРНОГРАФИЯ, ЗАМАСКИРОВАННАЯ ПОД РЕКЛАМУ». Но подобные выпады мало волновали Грейс Браун. Главное, что Челесту заказывали по три-четыре раза в неделю. А следующая фотосерия, снятая на боксерском ринге в известном зале Томаса Бекета на Олд Кент роуд, получилась даже скандальнее, чем сюжет в прачечной. Обнаженная по пояс Челеста в боксерских трусах с художественно выполненным подбитым глазом и агрессивным взглядом рекламировала ювелирные украшения – длинные нитки жемчуга и тяжелые серебряные цепочки спадали на ее голую грудь.
Однажды Грейс позвонила Челесте, чуть ли не задыхаясь от восторга.
– Тебя приглашают в Нью-Йорк! Они видели «Картерс» и хотят напечатать тебя в «Конде наст». Ты летишь завтра утром. Быстренько приезжай сюда. Получишь документы и побежишь укладывать чемоданы.
Челеста положила трубку в смятении: наверное, она должна прыгать до потолка от радости. Но нет… Что ей какой-то там Нью-Йорк! Она сейчас думает о другом… об одном мужчине.
С переполохом вокруг Челестиной прачки могло сравниться только одно событие – американский римейк классического «Бунтаря без причины». Кто посмел бросить вызов великому Джэймсу Дину? Американцы заявили, что нашли молодого актера, который ни в чем не уступает знаменитому предшественнику.
Юность родителей Уотера (уменьшительное от Уотерфолла ) Детройта пришлась на безумные шестидесятые. Из Мичигана они переехали в Калифорнию, осели в Сан-Франциско, нарожали кучу детей и всем подарили романтические «морские» имена. Братьев Уотера звали Галф и Сторм , сестер – Стрим и Флоу . Флоу позднее избавилась от «у» в своем имени и превратилась во Фло – Флоренс. Всем пятерым с детства внушали, что, знакомясь с человеком, первым делом нужно спрашивать не его имя, а его знак зодиака. Каждую пятницу веселая мамаша пекла целую гору печенья с марихуаной – чтобы хватило на выходные, так что детство Уотера прошло как в тумане.
Но в шестнадцать лет он неожиданно очнулся и сбежал из дома – в Лос-Анджелес. Родители этого даже не заметили. Он поменял имя, стал Уолтером и устроился на работу в одно из актерских агентств Сан-сити – мальчиком на побегушках. Душа и тело его быстро окрепли. Он мечтал стать профессионалом, акулой голливудского кинобизнеса.
К двадцати годам ему уже светило место агента по работе с начинающими актерами. Но вдруг все изменилось. Помощник режиссера фильма «Пытка», римейка «Бунтаря», заметил его и решил, что этот молодой парень из агентства – идеальный кандидат на главную роль. Настоящее имя было восстановлено, вернее, его часть, потому что на самом деле фамилия Уотера была не Детройт, а Кранц. Фамилию Детройт родители придумали по дороге в Калифорнию.
Агентство «Этуаль» заказало билеты на лондонскую премьеру «Пытки» для нескольких своих девушек, в том числе и для Челесты. Их пригласили и на банкет по поводу премьеры. Челеста явилась в алом марлевом платье без лямок в стиле пятидесятых – из коллекции американской классики, и на этот раз воздержалась от колец и цепочек в носу. Фильм ей страшно понравился. Она глаз не отрывала от экрана, совершенно очарованная Уотером Детройтом. Таких красивых мужчин она еще никогда не видела, в нем было даже что-то возвышенное. Правильные черты лица, глаза грустные, задумчивые; тело стройное, мускулистое, но не как у качка. Такой молодой, но мудрый, как опытный мужчина. И как же он не похож на этих одинаковых мальчиков с убегающими подбородками, студентов из Итона и Хэрроу, с которыми Челеста встречалась до переезда в Лондон. Их неуклюжие заигрывания, прыщавые унылые лица и постоянная готовность кончить в штаны от одного только прикосновения ни на что не могли вдохновить. Челеста, такая сексапильная и раскрепощенная на вид, до сих пор была девушкой, чему сама не переставала удивляться.
Но, когда она пришла в ресторан и увидела Уотера Детройта во плоти, все мысли вылетели у нее из головы. Впервые в жизни она ужасно растерялась. Девушек из «Этуаль» представили Уотеру, потом они вместе позировали. Все, кроме Челесты. Она не осмелилась даже подойти к нему. Она убежала вниз, в бар, и, забившись в уголок, просидела там весь вечер.
У себя в Девоне Пруденс Фэрфакс обдумывала план мести за фиаско с «Хэлло». Карьера дочери не распахнула перед Пруденс дверей в мир моды, и чем быстрее она остановит Челесту, которая украла славу, тем лучше. Заголовки типа «ПОРНОГРАФИЯ ПОД МАСКОЙ РЕКЛАМЫ» подсказали ей хорошую идею. Кто там автор статьи? Ага, Линди-Джейн Джонсон. Отлично. Пруденс отправилась в местный магазин, купила ученическую тетрадку и вырвала оттуда пару листков. Письмо было написано корявым детским почерком. Аноним предлагал Линди-Джейн Джонсон задуматься над тем, что автором порнографической серии в «Картерсе» была женщина. А Челеста, мол, еще в школе любила баловаться с девочками.
Пруденс Фэрфакс полагала, что это письмо сможет помешать карьере будущей супермодели. Челеста – лесбиянка? Какой скандал!
Модели – не политики, думала Линди-Джейн, недоумевая, кто же послал это идиотское письмо. Даже если эта девушка – лесбиянка… Ну и что такого? Ничего. А вот что действительно интересно, так это ее фамилия – Фэрфакс.
Эта фамилия встречалась ей совсем недавно, она как-то связана с ее расследованием. Но как… Надо поскорее припомнить.
Самолет авиакомпании «Бритиш Эйр Вейз» поднялся в воздух точно по расписанию. Уотер Детройт хмуро восседал в кресле в салоне первого класса. «Шампанское, сэр?» Уотер отказался и попросил пиво, лучше всего «Сол». Но тут же передумал – нет, пожалуй, «Роллинг Рок». Или нет… лучше «Сент Паули Герл»… или «Метеор». «Будвайзер», «Майклоб», «Гиннес» – все марки он перебрал, но в конце концов все же согласился на бокал шампанского. «Одну минуту, сэр».
Он хотел лететь на «конкорде», но агент не смог достать билеты. Умора. Вряд ли у Кину Ривза, Брэда Пита, Люка Перри или Кристиана Слейтера бывают подобные затруднения. Ну да, он снялся пока только в одном фильме, но в Америке этот фильм – настоящий хит, и он, наверное, уже вправе считать себя если не суперзвездой, то, во всяком случае, кумиром молодежи.
Лондон его разочаровал. Сырость, холод; чопорные, вялые англичане. Вежливые и ужасно скучные. Банкет вообще получился бессмысленный – ни тебе звезд, ни серьезных актеров. Кучка стареющих рок-кумиров и диск-жокеев пенсионного возраста. В Британии премьерой воспользовались, как хорошим поводом предаться ностальгии по пятидесятым годам. В Нью-Йорке все было по-другому. Никакой слюнявой ностальгии, прием на высшем уровне. Уотера объявили звездой, и это событие праздновалось целую неделю. А в Лондоне публика просто накачивалась алкоголем и тосковала по старым добрым времена. В Нью-Йорке говорили о «Пытке» и о современности, а в Лондоне – о «Бунтаре» и о прошлом.
Уотер поежился. Через несколько часов он будет в Нью-Йорке. Надо подумать о будущем. Теперь он сможет жить сразу и на западном, и на восточном побережье, летать туда-сюда. В Лос-Анджелесе в своем модерновом доме на Лорел-кэньон он будет играть прежнюю роль – крутого и смышленого молодого героя, а в Нью-Йорке постарается приобщиться к другому кругу – к элитарной публике, к интеллектуалам. Одной актерской карьеры ему мало. Он сам должен делать фильмы со своим участием и ни от кого не зависеть. Он пустит в ход все свое мужское обаяние и постарается подружиться с молодыми женщинами, которые работают в издательствах и литературных агентствах, чтобы поскорее войти в курс дела. Конечно, необязательно ложиться с ними в постель. Достаточно будет и душевной беседы за чашечкой кофе… Со скуки Уотер стал разбирать газеты и журналы, которые взял с собой в дорогу.
Газет он вообще никогда не читал, а вот девушка на обложке «Картерса» поразила его с первого взгляда. Прямо сердце замерло, – а он-то привык считать себя человеком без нервов! Он глаз не мог оторвать от фотографии. Что за лицо! Широко поставленные серые глаза, ресницы длинные, пушистые, точеный прямой нос, невероятно высокие скулы и нежные, полные губы… Очаровательная цепочка над чуть приподнятой в легкой усмешке верхней губой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46