В своей речи при получении Пулитцеровской премии ты обязательно упомянешь меня.
- Замётано. Итак, можно ли узнать, где этот мальчишка находится сейчас? Кроме того, мне хотелось бы узнать имена его биологических родителей. Это возможно?
- Хм... Ты делаешь серьезный заказ, сестренка.
- Поэтому и обращаюсь к самой лучшей. Итак, ты сможешь это сделать?
- С биологическими родителями ничего не получится. Все эти клиники планирования семьи просто больны по части секретности. Опасаются, что фундаменталисты могут прикончить их доктора или пациента. Но даже если я и найду волшебника хакера, то пользы не будет. В случае попытки взлома, все их файлы запрограммированы на самоуничтожение. Так, во всяком случае, об этом говорят.
- Откуда тебе это известно?
- Да потому, что моя работа состоит в том, чтобы знать подобные вещи, - фыркнула она. - Кроме того, у меня есть приятельница, которая трудится в Бюро специальных расследований, в лаборатории обработки данных. Так вот - все последние сутки она пытается выловить хоть какие-нибудь сведения из обгорелых осколков того, что осталось от базы данных интересующей тебя клиники. Пока у неё ничего не получается.
- Жаль.
- Однако, к счастью, я могу сделать кое-что, чтобы установить сегодняшнее местонахождение мальчишки. Тебе известно имя учреждения оформлявшего усыновление?
- Мне стыдно признаться, но...
- Хм. Это несколько усложняет дело...
После этих слов последовала длинная пауза.
- Попробуй что-нибудь, Салли, - поторопила её я. - Ведь речь идет о твоей репутации вундеркинда.
- Я сказал "усложняет"! - рявкнула она в ответ. - Я не сказала "делает невозможным". Дай мне подумать!
Я принялась ждать, прислушиваясь к тому, как она выстукивает кончиками пальцев какую-то дробь. Через некоторое время в трубке раздался её голос.
- Итак, я хочу сказать тебе, что собираюсь сделать. Я снова обращусь к школьным ежегодникам и проведу поиск всех школьников Атланты соответствующего возраста и отвечающих твоему описанию. После этого устраним тех, у кого имеются действующие свидетельства о рождении. В итоге мы получим сравнительно небольшой список усыновленных мальчиков четырнадцати лет от роду, и чей облик не противоречит определенным параметрам. С этого момента ты начинаешь работать самостоятельно. Согласна?
- Еще бы! Сколько времени уйдет на поиск.
- Гораздо меньше, чем на изложение его сути. Не вешай трубку.
Я слышала, как она принялась торопливо излагать своему информационному агенту инструкцию по поиску. Я почти ничего не понимала, но в программу её агента, очевидно, был введен тот телеграфный стиль, которым она излагает свои мысли. Не прошло и минуты, как она снова обратилась ко мне.
- О`кей. Получай свой список. В нем всего четыре пункта. Направляю тебе имена и все те сведения, которые мой агент смог почерпнуть из школьных ежегодников. Счастливой охоты!
- Спасибо, Салли, ты просто чудо.
- Знаю. Только не забудь упомянуть меня в своей речи.
- Ты услышишь свое имя. Пока.
Я повесила трубку и открыла присланный ею файл. Там были фотографии всех четырех. Эти мальчишки вполне могли быть братьями. У всех были голубые глаза, вьющиеся каштановые волосы и примерно одинаковые черты лица.
- Итак, кто же из вас мой таинственный незнакомец?
Я снова обратилась к их школьным ежегодникам. Один из подозреваемых посещал обычную школу в Стоун Маунтин, второй учился в баптистской школе в округе Мариетта, третий - в католической школе на юге Атланты, а последний проходил курс в чрезвычайно дорогом колледже с углубленным изучением математики и иных точных наук. Один из мальчишек хорошо играл в теннис, а другой - на скрипке. Ничто не указывало на их хотя бы отдаленную связь с черной магией. Я ознакомилась с жизнеописанием их родителей, но и там не обнаружила ничего подозрительного.
В полдень, на время прекратив поиски злых волшебников, я приготовила на гриле несколько сырных сэндвичей для себя и для девочек. Когда мы все вместе уселись за стол, я поинтересовалась, что сегодня изучали в школе. Винтер принялась болтать, о том, что всё кругом нас "метафорично" (думаю, что сегодня они осваивали это слово), а Саммер, пробормотав нечто невнятное об английской литературе, замолчала и уже не открывала рта до конца ленча. Я попыталась её разговорить, но в ответ на все вопросы получала лишь нечленораздельно мычание. В итоге я оставила старшую дочь в покое, не забыв предупредить, что если в течение двенадцати часов эта подростковая дурь из неё не выветрится, я серьезно начну совать нос в её дела.
После ленча я отправила дочерей наверх для продолжения образования, а сама пошла охотиться за колдунами. Я еще раз прочитала всё, что написано о мальчиках в ежегодниках, но снова не нашла ничего такого, что могло связывать их с чёрной магией. Возникал вопрос - что дальше?
У меня оставалось несколько карт, которые я еще не успела разыграть. Надо подумать, как можно использовать информацию о том, что мой герой левша и имеет группу крови "0". Я еще раз проверила внешкольные увлечения мальчишек и решила начать с игрока в теннис. Я набрала номер его домашнего телефона.
- Слушаю вас, - произнес женский голос. Голос прозвучал очень весело, а откуда-то издалека (видимо, из глубины комнаты) до меня доносились отголоски семейной болтовни. Судя по всему, я оторвала её от ленча.
- Я хотела бы поговорить с миссис Михель Шульц.
- Я к вашим услугам. Кто это?
- Прошу прощения за то, что прервала ваш ленч, миссис Шульц. Меня зовут Холли Джекобс, и я репортер журнала "Левша".
- Вот как? И чем же я могу вам помочь?
- Не столько вы, сколько ваш сын Джаред. Мы готовим материал о школьных спортсменах-левшах, и тех сложностях, с которыми они встречаются. В школьной газете я увидела фото вашего сына с теннисной ракеткой в левой руке. Скажите...
- Нет, нет. Джаред вовсе не левша. Видимо, парень просто валял дурака перед объективом.
- Что же, весьма сожалею, что отняла у вас время.
- Никаких проблем. А я очень сожалею, что не смогла вам помочь.
Отлично, один - долой.
После этого я взялась за любителя скрипки. Оказалось, что его мамаша была бы счастлива увидеть статью о сыне, но, к сожалению, её мальчик держит всегда смычок в правой руке. Дама не могла понять, как я ухитрилась увидеть фото, на котором он играл левой.
Ещё одним меньше.
Теперь настала очередь мамы католика. Этой женщине я сказала, что пишу статью о тоннельном синдроме лучезапястного сустава среди левшей. Название моего исследования даже мне казалось нелепым, но на даму, как ни странно, эта заумная бессмыслица произвела сильное впечатление. Она сказала, что охотно мне помогла бы, но, к сожалению, все три её сына - не левши.
Итак, трое подозреваемых отпали. Оставался один. Последний шанс. Если мне и здесь не повезет, то все придется начинать с начала. Я скрестила пальцы и набрала номер мамы мальчика-баптиста.
- Слушаю? - голос на противоположном конце провода был чуть хриплым и звучал несколько нервно.
- Добрый день, миссис Денверс, - произнесла я, как можно дружелюбнее. Мне зовут Холли Джекобс. Я...
- Джекобс? Не знаю я никаких Джекобсов.
- Действительно, мы с вами раньше никогда не встречались. Я звоню для того, чтобы поговорить о вашем сыне...
- О Бенджи? - в её голосе неожиданно зазвучали панические нотки. - Вы его нашли? С ним все в порядке? Я молю Бога, чтобы мальчик не пострадал!
- Хм... - её вопросы и последовавший за ними взрыв эмоций застали меня врасплох, и я потеряла нить легенды, которую собиралась изложить. ...Вообще то я хотела спросить - ваш Бенджи левша?
- Левша?? Да вы все там совсем рехнулись?! Какое значение имеет, левша он или нет? Как это может помочь в поисках мальчика?
Итак, мальчишка пропал. А что, если именно в этот момент адепты черной магии вершат над ним свой чудовищный ритуал, подумала я, и меня охватил ужас. Что она имела в виду, говоря "вы все там". Кто еще кроме меня мог интересоваться мальчиком?
- Прошу прощения, миссис Денверс...я не знала, что мои коллеги уже спрашивали вас об этом... - я помолчала секунду, чтобы сделать вдох и закончила: - ... но разве они не объяснили вам, зачем эти сведения нам нужны?
- Сказали что-то наподобие того, что им нужен образец волос какого-то мальчика, который, якобы, был свидетелем преступления. И вы считаете, что это мог быть Бенджи? Да, ребята, наглости вам не занимать! Нервы у вас тоже крепкие. Я обратилась к вам за помощью, а в ответ вы мне сказали, что с момента исчезновения не прошло и суток, и что делать вы пока ничего не будете. И вдруг, как гром с ясного неба, вы появляетесь на пороге моего дома и начинаете выспрашивать, где мой сын, потому что он нужен вам как свидетель! Неужели всем наплевать на то, что мой сын может валяться в каком-нибудь проулке, истекая кровью?! А вас интересует, какой рукой он пишет! Что с вами происходит?! Мальчик никогда не доставлял мне никаких хлопот. Прежде чем с ним разговаривать таким тоном, мне самой надо было успокоиться. Я должна была...
Я позволила ей выговориться до конца. Во-первых, мне надо было узнать, что она скажет. И, во-вторых, мне казалось, что это ей просто необходимо.
Как только миссис Денверс выдохлась, я сказала, как можно мягче:
- Я, как никто другой понимаю вас, мэм. У меня самой две дочери, и я понимаю, что должна чувствовать мать, когда её ребенок вдруг исчезает.
С противоположного конца провода до меня донеслись её рыдания.
- ...Мне очень жаль, что мои коллеги напустили столько тумана. Приношу за них свои извинения. Неужели они совсем не объяснили вам сути дела...?
- Нет, ни слова, - услышала я сквозь всхлипывания. - Сказали, что не имеют права ничего рассказывать, до того как произведут арест.
- О... Да, боюсь, что это именно так. Но позвольте мне заверить вас информация, которой располагает ваш сын, может спасти не одну жизнь. А я лично сделаю всё для того, чтобы ваш сын вернулся домой целым и невредимым.
Ответила она лишь через несколько секунд, и при этом её голос звучал по меньшей мере на три тона ниже.
- Большое спасибо...
- Не стоит благодарности. Я просто хочу сделать для вас всё, что в моих силах. Но боюсь, что в докладе, который представили мои коллеги, имеются серьезные разночтения. Мне известно, что на эти вопросы вы уже отвечали, Но не согласились бы вы ответить на них еще разок? Это очень поможет нам в поисках Бенджамина.
Я ощущала свою вину за то, что играла на её чувстве страха, но, по правде говоря, это была не совсем ложь. Я действительно искала её сына, хотя и не служила в полиции.
- Хорошо...
- Итак, какая в Бенджи группа крови?
- "О", резус положительный. Прежде чем сказать это вашим коллегам, я сверилась с его медицинскими данными.
- Не могли бы вы назвать мне имена его биологических родителей?
После этого вопроса последовала очень длинная пауза. Мне даже показалось, что она начала подозревать что-то неладное.
- Откуда вам это стало известно?
- Прошу прощения, мэм, у меня нет желания вторгаться в вашу личную жизнь. Но мы тщательно проанализировали все доступные файлы. Свидетельства о рождении на то имя, которое он сейчас носит там не оказалось, и мы пришли к выводу, что мальчик был усыновлен. Как я понимаю, мои коллеги не удосужились спросить вас об этом?
- Нет, они не спрашивали. Но зачем это надо знать имена его настоящих родителей?
- Прошу извинить, но пока я не в праве вам это сообщить. Но это может помочь в поиске. Вам известно, кто они?
Последовала еще одна продолжительная пауза. Неужели я все-таки попалась. Я прекрасно знала, что лгун из меня получается никудышный.
- Нет, - в конце концов ответила она. - В Социальной службе нам этого не сказали.
Проклятие! А я так надеялась, что, узнав имена его подлинных родителей, смогу понять, кто им так интересуется.
- Хорошо. И последнее. Уверена, что мои коллеги уже спрашивали вас о том, куда, по-вашему мнению, мог убежать Бенджи. Не могли бы вы еще раз высказать свои догадки? Возможно, у вас появились и какие-то новые соображения.
- Если вы найдете это шлюху, - прошипела она в трубку, - то найдете и Бенджи.
- Простите, я не совсем вас поняла, - сказала я, изумившись столь неожиданной вспышке ярости.
- Шлюху. Шлюху из сатанистов. Ту, которая его совратила.
Мое внимание привлекло слово "сатанистов". Баптисты многим клеят ярлык "сатанистов". Под эту категорию у них попадают все, кто им не нравится. Члены "Культа Виккан". Атеисты. Унитарианцы. Демократы. Но я ищу адептов черной магии, так что, видимо, на сей раз баптистка имела в виду настоящих сатанистов.
- Почему вы решили, что она сатанистка? - спросила я.
- Да потому, что она сама в этом призналась! Миссис Брекин застала её танцующей голой перед мальчиками. Когда миссис Брекин потребовала, чтобы юная шлюха прикрылась, та заявила, что является безбожной язычницей.
Язычница? Теперь мое сознание зацепилось за это слово. Для баптистов оно было очень необычным. Иноверцев они обычно называют: "служителями дьявола", "неверными", "безбожниками" или просто "варварами". "Язычниками" называют друг друга люди, исповедующие Культ Виккан. У меня начало возникать довольно неприятное предчувствие. Нельзя было исключать, что за всеми этими событиями стояла ведьма. Но кто это мог быть? Джен? Неужели она способна принимать участие в столь зловещих представлениях?
- И вам известно имя этой юной ведьмы? - спросила я.
- Когда у меня появился первый полицейский, я сразу позвонила миссис Брекин. Её сын Тим сказал, что девчонку зовут то ли Сью, то ли Сьюзан. Фамилии он не знает.
- Не могли бы вы описать её внешность? Возможно, вы припомнили что-то новое.
- Я эту шлюху не видела, но миссис Беркин говорит, что ей не больше четырнадцати-пятнадцати лет.
Пятнадцать? Значит Джен исключается. Ни один человек в трезвом уме не даст ей пятнадцати, даже если она загримируется, а освещение будет хуже некуда.
- Длинные каштановые волосы, - продолжала тем временем миссис Денверс. - Зеленые глаза. Большие для её возраста груди.
В этом описании было что-то очень знакомое, но связать его с каким-то конкретным человеком я не могла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80