На него наша публика всегда правильно реагирует. Если потребуется, можешь поставить некоторые сцены с актерами, но я хочу, чтобы это появилось на экранах не позже, чем завтра утром. Я направляю тебе список наших политических противников, вставь их каким-нибудь образом в видео, а в конце сообщи публике, что мы собираем средства, чтобы прогнать с насиженных мест этих слуг Сатаны, и привести на занятые ими по недоразумению посты добрых христиан.
Отключив телефон, я посмотрел на часы. Всего лишь 6:30. Масса времени до того, как пора будет начинать готовиться к девятичасовому шоу. Я откинулся на спинку кресла и стал размышлять о предстоящей нам борьбе. До президентских выборов оставалось всего полтора года, и их следовало использовать с максимальной пользой. Эти два инцидента были для нас просто Божьим даром, позволявших нам установить контакт с теми избирателями, до которых мы никак не могли достучаться раньше. Президентские выборы не станут для нас легкой прогулкой. Для того чтобы победить на них, нам следует несколько смягчить свои позиции и сильнее напирать на те моменты, с которыми большинство людей согласны. Например, на то, что между понятиями "добра" и "зла" зияет непреодолимая пропасть. Ключ к победе давали не те 10%, которые ненавидят нас всеми своими потрохами. Врата храма победы могли распахнуть для нас те, кто стоит в центре - люди, которые веруют в Бога, но забыли Его законы. И теперь, когда зло показало свой свирепый оскал всему миру, я должен стать тем человеком, который напомнит людям, почему Он создал Свои законы.
А что потом? Президент Стоунуолл... Звучит совсем неплохо. Но я не настолько наивен, чтобы льстить себе надеждой на то, что, даже став президентом, смогу за одну ночь полностью изменить курс, по которому движется эта страна. Наши враги трудились много лет, и потребуется время, чтобы очистить государственную систему от того яда, который они день за днем в неё вводили. Начать придется с судов. Я стану назначать судьями тех, кто понимает, что лишь Бог является истинным творцом всех законов. Для них все созданные людьми уложения не должны ничего значить по сравнению законами Божьими, и последние должны всегда иметь приоритет перед первыми. У меня уже есть несколько кандидатов на должности судей. Ну хорошо, с юридической системой ясно. А что же потом?
Потом следует сделать все, чтобы помочь людям открыть глаза. Наши враги ухитрились превратить терпимость в достоинство. По их мнению, вы заслуживаете похвалы за то, что отворачиваетесь, когда слуги дьявола творят свое беззаконие. Мы заставим людей прямо взглянуть на те ужасы, которые они сейчас просто игнорируют под видом всеобщей терпимости. На тех, кто поклоняется Дьяволу. На убийц детей в утробе матери. На сексуальных извращенцев. На тех, кто исповедует мусульманство. На поклонников шаманов Вуду. Одним словом, мы заставим их по-новому взглянуть на всех неверных. Я отдам все свои сила для того, чтобы американцы наконец узрели, какие опасности подстерегают их со всех сторон. Если мне удастся достаточно запугать соотечественников, то они согласятся и со всем остальным, что я для них задумал. После этого Америка снова станет христианской страной свободной и могучей. А хранить её будет сам Бог.
Я увидел в своих приятных мечтах страну, граждане которой могли без страха ходить по ночным улицам. Страну с нерушимыми и здоровыми семейными устоями и с улыбающимися детишками...
Сигнал телефона прервал эти прекрасные мечтания.
- Слушаю.
- Простите за беспокойство Ваше преподобие, - это была моя секретарша Берта. - Мы получили для вас довольно странное послание и решили, что вы можете пожелать сами взглянуть на него.
- И в чем же эта странность?
- Во-первых, в конверт вложена банкнота достоинством в тысячу долларов. Тысяча долларов наличными?!
- Теперь я тебя понимаю -такое действительно не совсем обычно.
- Да, сэр. Кроме того, автор дает понять, что знал вас в прошлом, и я решила, что он может входить в круг ваших друзей.
- Что же, ничего удивительного, я знаком с множеством людей. Как его зовут.
- Здесь только инициалы "И"и "Х", сэр.
- "И" и "Х"? И больше ничего.
- Ничего, сэр.
Мне была известна личность с инициалами И.Х. Но сомневаюсь, чтобы Эта Личность сошла на землю для того, чтобы поучаствовать в моей избирательной кампании.
- Любопытно.
- Да, сэр. Кроме того в конверт вложена еще пара предметов, которые с моей точки зрения выглядят несколько необычно. Это завязанная узлом прядь волос и очень, очень странный детский рисунок.
- Ты сказала, волосы?
- Да, сэр. Каштановые, если это имеет какое-нибудь значение.
Письмо выглядело действительно странно.
- А что же там нарисовано?
- Я...я не могу сказать, сэр.
- Хм... Что же давай его мне, Берта. Я на него, пожалуй, всё же взгляну.
Глава двадцать седьмая: Певец.
Вторник десятого. 9 час. вечера.
Я услыхал, как машина Линды въехала в гараж. Это хорошо. Вот уже два часа я сижу за кухонным столом, наигрывая на гитаре какие-то дурацкие мелодии. Она сильно запаздывала, и я уже начинал за неё беспокоиться.
Хлопнула гаражная дверь, и спустя несколько секунд Линда вошла в кухню. Волосы её пребывали в полном беспорядке, а колготки и строгий деловой костюм были усеяны репьями и иными колючками растительного происхождения. Ни слова не говоря, она подошла к холодильнику, извлекла двухлитровую бутылку кока-колы и принялась пить прямо из горлышка.
- Что случилось? - спросил я.
- Знаешь что, Джастин, - сказала она, вытирая губы, - по-моему, тебе все же следует держать в доме выпивку. Бог, изобретая бурбон, имел в виду именно такие дни.
Линда закрыла бутылку и вернула её в холодильник, затем подошла к раковине и сполоснула лицо.
- Что случилось? - повторил я.
- Не знаю, - ответила она, вытираясь. - В штаб мы попали без проблем. Дрю отправился вниз на поиски Джен. Довольно скоро взорвались дымовые шашки, и я решила, что Джен уже с ним, и ему потребовалось прикрыть отход...
Она замолчала.
- Ну, а что потом?
- Наше рандеву так и не состоялось. Я прождала на парковке минут десять, но затем была вынуждена уехать. Если баптисты его схватили, подумала я, то они очень скоро начнут разыскивать и меня. Одним словом, я выехала с территории штаба, отъехал на полмили, или около того, и стала ждать. Если Дрю был на свободе, то ему могла потребоваться помощь, поэтому я решила остаться поблизости.
Она достала из шкафа стакан и открыла кран с ледяной водой.
- Прошел час, но от Дрю не было никаких вестей. Я попыталась вызвать его, но ответа не получила. Я вернулась пешком к штабу и прошла по всему периметру, рассчитывая понять, что затевают милиционеры, и в надежде увидеть перелезающего через ограду Паркера. Битых три часа я ползала в кустах и зарослях репейника и поняла лишь то, что баптистов что-то очень сильно испугало. Они дали ток в ограду, и изнутри вдоль ограды ходили патрули. Я насчитала по меньшей мере двадцать человек.
Линда сделала здоровенный глоток ледяной воды и продолжила:
- Я почувствовала некоторое облегчение, так как это означало, что схватить Паркера им пока не удалось, и они продолжают поиски. - Прости, Джастин, что не смогла порадовать тебя более приятным известием, закончила Линда, опершись спиной о кухонную стойку.
- Ничего страшного, - успокоил я её. - Возможно, мне удалось найти выход из ситуации. Мне кажется я нашел кое-что, что можно обменять на свободу Джен и Дрю.
Линда поставила стакан и, вопросительно подняв, брови, спросила:
- Ну и что же ты нашел?
- Сдается мне, что я обнаружил Ахиллесову пяту Заха. Я сегодня был в его офисе и...
- Ты был где?!
- Я побывал в его офисе. Ведь кто-то должен был попытаться выяснить, что задумал Захария. И мне кажется, что я...
- Это называется "жажда смерти", Джастин! Давно ли она у тебя стала проявляться? Мы ведем смертельно опасную политическую игру, Джастин, и Стоунуолл...
- ...никак не мог отдать приказ застрелить меня в его кабинете, как бы он того ни хотел. Если бы Зах задумал меня прикончить, то устроил бы это дело так, что мою смерть никоим образом нельзя было связать с ним. Для меня на всей планете нет места более безопасного, чем его кабинет. Но самое главное - я нашел нечто такое, что мы могли бы использовать.
Я поманил её пальцем к кухонному столу, открыл ноутбук и вывел на экран картину, которую прошлым вечером показывал нам Дрю.
- Помнишь это?
- Да. Это картина, с которой работала Джен.
- Верно. А знаешь где висит подлинник?
Линда взглядом показала мне, что не испытывает ни малейшего желания играть в "угадайку".
- Ну хорошо, - сказал я, - подлинник этой картины висит в кабинете Стоунуолла напротив его письменного стола.
Это сообщение не произвело на Линду никакого впечатления.
- Ну и что? Мы знали, что Джен для нас копается во всех его делах. Да, она увидела на стене картину. Что здесь такого?
- Это означает, во-первых, что она каким-то образом получила приглашение посетить офис Стоунуолла. Во-вторых, Джен сочла, что картина играет в нашем деле какую-то важную роль. Я знаю, почему она так решила. Жаль, что ты не видела реакции Захарии, когда я обратил внимание на картину. Он вел себя так, словно я вылил ведро ледяной воды в его подштанники.
- И что же из этого следует? - равнодушно произнесла Линда, возложила ногу на стол и принялась извлекать репьи из нейлона.
- Ты помнишь, как Паркер сказал, что картина никогда не выставлялась и не поступала в продажу? Возникает вопрос, каким образом она оказалась у Стоунуолла?
Линда поднесла к глазам веточку ежевики, которую сняла с колготок, внимательно её изучила и неспешно произнесла:
- Итак, ты решил доказать, что сенатор имеет дело с крадеными произведениями искусства. Проснись, Джастин. Стоунуолл - слишком крупная личность, чтобы заниматься подобной чепухой. Но даже если это и так, то он не такой дурак, чтобы выставлять похищенный шедевр на всеобщее обозрение.
- Дело совсем не в этом. Я вовсе не думаю, что он украл картину. Я полагаю, что картину ему подарил художник.
Линда добыла еще одну веточку ежевики, затем огромный репей, с отвращением посмотрела на свою добычу, поднялась со стула, стянула колготки и снова уселась.
- Послушай, Джастин, - сказала она устало. - Я целых три часа ползала по кустам и траве. Я с ног до головы утыкана разнообразными колючками, меня кусали многочисленные букашки, я скрывалась от парней, которые считают, что лучшим средством приобщения к богу является крупнокалиберный пулемет. Поэтому брось метод рассказа, который так обожал Сократ - если ты помнишь, его именно за это и отравили, - давай выкладывай все напрямую.
Она отпила еще немного холодной воды и со стуком поставила стакан на стол.
- Хорошо, постараюсь изложить всё, как можно проще. Во-первых, вглядись как следует в картину. На ней изображен Стоунуолл. Там сенатор выглядит лет на пятнадцать моложе, но это бесспорно он.
Линда поднесла к глазам ноутбук, внимательно посмотрела на картину и кивнула с довольно безразличным видом.
- Во-вторых, художника зовут Алисия Халэрант Сен-Клод. Тебе это имя что-нибудь говорит?
Линда ответила мне непонимающим взглядом.
- Разве ты не помнишь об одном нашумевшем деле? Лет пятнадцать тому назад оно проходило по всем новостям. Алисию в припадке ревности убил муж. У неё с кем-то был роман. Но никто так и не узнал имя любовника.
Я сделал паузу, чтобы лучше понять реакцию Линды, но та лишь пожала плечами.
- Если верить художественному критику, отвечавшему на письмо Джен, картина написана в стиле поздней Халэрант Сен-Клод, то есть где-то в течение двух лет перед её смертью, - продолжил я.
Линда посмотрела в потолок и, снова пожав плечами, сказала:
- Я высоко ценю твою лекцию по искусству, Джастин, но что из неё следует?
- Как что? Женщина имела любовную связь. Одним из её последних шедевров был портрет Захарии, который она ему и презентовала. Неужели ты утомилась настолько, что не можешь сложить два и два?
Линда склонила голову и, взглянув на меня краем глаза, сказала:
- Значит ты утверждаешь, что Зах был тем таинственным парнем, который пятнадцать лет тому назад был любовником убиенной художницы?
- Именно!
- И ты делаешь этот вывод лишь на основании того, что в его кабинете висит эта картина?
- Тебе следовало бы там быть, - ответил я. - Надо было видеть его реакцию, как только я упомянул о картине. Я точно тебе говорю, картина его чем-то пугает.
- И поэтому он повесил её напротив своего письменного стола?
- Не знаю, почему он её там повесил. Может быть, только для того, чтобы она напоминала ему о прошлых ошибках.
Линда взяла со стола стакан с остатками ледяной воды и приложила его ко лбу.
- Не знаю, Джастин, но по-моему всё это притянуто за уши.
- А мне кажется, что в этом есть большой смысл, - не сдавался я. Именно поэтому Джен так интересовалась картиной. Она поняла, что картина до смерти пугает Заха. Зах догадался о находке Джен и поэтому её похищает. Это объясняет страх Заха, когда я упомянул о шедевре. И я, по правде говоря, не могу его за этот страх осуждать. Супружеская измена сама по себе считается большим грехом. А супружеская измена, повлекшая за собой убийство, тем более. - Здесь я хихикнул, и это хихиканье прозвучало довольно отвратно. Ты же знаешь, что Христианский союз, прознав об этом, не колеблясь отправит сенатора на политическую свалку.
- Возможно, Джастин, возможно... Если, конечно, подобное действительно произошло, и если мы сможем это доказать.
Скептицизм Линды начинал меня злить, но в её словах, увы, была доля истины.
- Что будем делать, если я смогу добыть доказательства?
- Каким же это образом?
- Я могу вернуться к нему, имея в кармане магнитофон. Если лишь одно упоминание о картине нагоняет на него страх, то прямое заявление о том, что нам все известно, повергнет его в ужас и он расколется. Я заставлю его сделать признание перед магнитофоном. После этого мы сможем не только обменять пленку на свободу для Джен и Дрю, но и вынудим Заха отойти от руководства Христианским союзом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80