Хартман Кит
Сыщик, ведьма и виртуальный покойник
Кит Хартман
Сыщик, ведьма и виртуальный покойник
Перевод Глеба Косова
Глава первая: Сыщик.
Воскресенье восьмого, 8 час. 21 мин. пополудни.
Я поставил стакан на столик. Столик вкрадчиво зазвонил, и на его полированной поверхности рядом с пустым стаканом засветилась надпись:
"Повторить? Да / Нет. Что-нибудь другое?"
Я прикоснулся к точке, означавшей "Да", и протащил свою кредитную карту через прорезь на столешнице. Несложный подсчет подсказал мне, что мой, и без того скромный банковский счет, съежился еще на девять долларов.
Ко мне подошел официант с очередным стаканом кофе "Мокко" со льдом.
- Вы действительно уверены в том, что не желаете выпить бокал вина или кружечку пива? - спросил он с улыбкой.
- Только не сейчас.
- Здоровый образ жизни? - сказал он, все еще улыбаясь.
У официанта были вьющиеся черные волосы и сверкающие ярко-зеленые глаза. Такие глаза в этом году были в моде, и их носила добрая половина юнцов его возраста. Одним словом, официант был очередным клоном того слегка тряхнутого поколения, которое я, как правило, ненавидел.
- Ага... Да... Что-то вроде того, - пробормотал я, глупо улыбаясь и заливаясь краской. Краснею я мгновенно, и моя бывшая супруга находила это почему-то весьма забавным.
- Меня зовут Грегор, - сказал официант, склонившись над столиком, - и если вам от меня что-либо потребуется, дайте знать.
Мы обменялись взглядами - слишком продолжительными для того, чтобы быть приличными, - после чего молодой человек удалился. Я всегда неравнодушен к дружескому обслуживанию и поэтому еще раз протащил кредитку через щель, отваливая парню приличные чаевые. И в этот момент появилась она.
Боже мой! Неужели у меня и без неё мало проблем?!
Моя клиентка только что вошла через огромные парадные двери отеля. На ней был плащ военного покроя, а глаза её скрывались под солнечными очками. Одним словом, вид моей клиентки просто кричал: "СМОТРИТЕ! Я делаю всё, чтобы меня не опознали!". Этот шпионский ансамбль дополняла мягкая шляпа, скрывавшая добрую половину её лица. Шляпа была такой громадной и такой нелепой, что привлекала к её обладательнице всеобщее внимание. Видимо, мамочка так и не научила свою дочь правильно подбирать аксессуары для ведения тайной слежки.
Я выбрал этот столик потому, что, сидя за ним, я мог прекрасно видеть как парадный вход, так и лифт. В то же время мой наблюдательный пост находился на порядочном расстоянии и от первого, и от второго. Я поднялся со стула и помахал ей рукой. Однако вестибюль отеля "Хилтон, Округ Колумбия" настолько обширен, что клиентка не сразу заметила мои призывные жесты. Заметив же, она сразу заспешила к столику.
- Рад вас видеть, мисс Черчилл, - соврал я, стараясь придать своему голосу приличествующую случаю небрежность. - Какого дьявола вы сюда приперлись?!
- Я была бы вам весьма признательна, если бы вы в моем присутствии перестали употреблять подобные выражения.
- Приношу глубочайшие извинения, мэм. - Я совсем забыл, что иссушенные верой члены Южной баптисткой конвенции крайне отрицательно относятся к упоминанию Князя тьмы. - Итак, с какой стати вы сюда приперлись?
Она села рядом со мной. Столик издал мелодичный звон и поинтересовался, не желает ли клиент сделать заказ, но клиент или точнее, клиентка вопрос мебели проигнорировала.
- Я решила принять участие в наблюдении.
Мисс Черчилл предстояло разменять четвертый десяток. Дама отличалась высоким (во всяком случае для её пола) ростом, и говорила она всегда весьма уверенно, с видом человека, которого все почему-то должны принимать всерьёз. Боюсь, что ни у кого не повернется язык назвать такую женщину "очаровательной". "Поразительной" - вполне возможно. Может быть, даже "привлекательной", если она ухитрится выдавить из себя улыбку. Не знаю, не знаю... Мне она, во всяком случае, никогда не улыбалась.
- Нет! - твёрдо произнес я.
- Что "нет"?
- Об этом мы с вами не договаривались. Одним словом, здесь вы не останетесь. Я не могу допустить, чтобы он, войдя в дверь, заметил вас и сорвал мне всю операцию. Отправляйтесь в свою гостиницу. Когда всё закончится, я представлю вам полный отчет и передам фотографии.
Она вскинула одну бровь и, даже не одарив меня взглядом, бросила:
- Насколько мне помнится, мистер Паркер, я - тот человек, который оплачивает ваши услуги. Поэтому я останусь здесь столько времени, сколько пожелаю.
- В таком случае вам придется подыскать себе другого детектива.
Эти слова заставили её задуматься, и она немного помолчала, видимо, размышляя, не блефую ли я. Да, мне до зарезу нужны были деньги, но и она не могла обойтись без моей помощи. Ни один приличный частный детектив за такое дело не возьмется, а любой "голубой" сыщик, кроме меня, естественно, просто убежит, как только поймет, что от него требуют.
- В чем проблема? Не хотите, не надо. Я и без вас могу понаблюдать. Уж не опасаетесь ли вы, что я увижу нечто такое, что вы не намерены включить в отчет?
Моя клиентка лишена даже намека на наличие такта, и это - то единственное, что мне в ней нравится.
- Нет, мой отчет будет полным. Но подобные дела так не делаются, объяснил я.
Когда три года тому назад в моей фирме в качестве партнера появилась Джен, я вдолбил в её головку три священных заповеди. Первая из них гласила: Никогда не позволяй клиенту участвовать в наружном наблюдении. Как бы тот ни умолял, как бы ни клялся вести себя тихо, какие бы деньги ни предлагал. Этого просто нельзя допускать. Я лишь однажды нарушил первую заповедь в далеком 2019 году, и в результате едва не поплатился жизнью. Моему клиенту спастись удалось тогда лишь чудом.
Мы с ней играли в гляделки минуты две, и никто не хотел моргнуть первым.
- Фотографий для меня недостаточно, - наконец произнесла она.
- Это почему же?
- Их можно без всяких усилий сфабриковать. А я хочу быть уверенной на все сто процентов.
Она сняла темные очки, дабы окончательно сразить меня взглядом. И мы еще целую минуту продолжили игру в гляделки. Оказалось, что глаза у неё карие. Не модные ярко-зеленые, не темно-синие, не фиалковые и не светло-золотистые, а просто карие. Одним словом, никаких специально подобранных визажистом окрасов. Мисс Черчилл сдалась первой, и когда она заговорила, тон её почему-то стал не таким агрессивно-самоуверенным, как до этого.
- Я не знаю, как вести себя с...с человеком вашего типа, - начала было она, но тут же снова умолкла.
Моя клиентка сжимала свою сумочку с такой силой, словно держала в руках не обычный предмет дамского туалета, а какой-то спасительный талисман. Интересно, почему она так за неё держится, подумал я. Может быть, это его подарок? А, может быть, в сумочке содержится нечто очень для неё важное? Фотография, на которой изображены они оба, например... любовная записка... Впрочем, какая разница? Сейчас мне просто надо заставить её уйти.
- Джозеф и я... - начала она, но конец фразы снова повис в воздухе.
Я ждал продолжения, но оного так и не последовало. Я не знал, что сказать, поэтому мы продолжали сидеть молча. Когда всё закончится, она вернется в Северную Джорджию в свою христианскую округу, чтобы вновь погрузиться во "Всемирную сеть новостей Баптистской церкви" и приступить к чтению "Откровений" - журнала Южных баптистов. Я же возвращусь в свое гетто для "геев", расположенное в самом центре Атланты, где стану смотреть "Голубое ТВ" и шляться по нашим кофейням. Мисс Черчилл и я принадлежали к противоположным полюсам общества, и общей для нас была лишь та неприязнь, которую мы друг к другу испытывали.
Но она была абсолютно права в одном. Я, на её месте, тоже не стал бы доверять фотографиям. Картинку можно изменить без всякого труда. Наложи изображение в одном месте, убери в другом, и voila, вы получаете компрометирующий материал на любого. Я знавал нескольких детективов, которые считали, что лучше потратиться на хорошую графическую программу, чем топтать улицы.
Всё шло не так, как надо. Мне следовало или прогнать её, или подняться и уйти самому. Подняться со стула и свалить к себе в контору, бросив это вшивое дело. А для того, чтобы заплатить по нашим счетам за этот месяц, я предложу Джен продать одну из её почек.
Мисс Черчилл не любит гомосексуалистов - и меня в их числе, естественно; а я плачу ей той же монетой. Моя клиентка не нравится мне, возможно, потому, что я сам был взращен парочкой Южных баптистов. Ну и что из того? Ведь мы даже не пытались делать вид, что симпатизируем друг другу, а открытая взаимная ненависть, по моему мнению, один из честных способов общения между людьми. Я внимательно изучал её лицо, пытаясь по глазам прочитать, какие мысли роятся в её головке.
Мы провели в молчании еще несколько минут. Когда ей, видимо, надоело лицезреть мою физиономию, она отвернулась и принялась исследовать вестибюль. Осмотрев в спринтерском темпе толпу, мисс Черчилл остановила взгляд на молодом человеке лет двадцати, без видимых дел болтающегося неподалеку от стеклянных шахт лифта.
- Ведь это Дэниел, не так ли? - спросила она, указывая на юного лоботряса.
- Да, - ответил я и нежным движением вернул её вытянутую руку на стол.
Я был немало удивлен тем, что она смогла его узнать. Когда мисс Черчилл видела Дэниела в моем офисе неделю назад, у парня были черные вьющиеся волосы, карие глаза и прекрасная бронзовая кожа. Я тогда так и не понял, к чему этот выпендрёж. Видимо, кто-то из его партнеров обожал средиземноморский тип красоты. Юный греческий раб или что-то в этом роде. Теперь Дэниел вернул себе светлые волосы и голубые глаза, что делало его еще больше похожим на ребенка. Я так и не установил, натуральный это цвет или нет, но именно так он выглядел при нашей первой встрече. А ему очень идет быть блондином. Он становится похож не колли. Такой же игривый, забавный и... Он опять мне улыбается, дьявол его побери!
Я сердито нахмурил брови в надежде, что Дэниел поймет намек и уберет свою идиотскую ухмылку. Однако он этого не сделал. Юнец веселился уже не первый час, и я начинал терять терпение. Тип по имени Томпсон, за которым мы вели слежку, был парнем ушлым и очень наблюдательным, и малейшая наша ошибка могла оказаться для дела роковой. Поэтому гримасы, которые строил мне мой временный помощник, были совершенно неуместны. По-прежнему глядя мимо хулигана, я четко произнес одними губами: "ПЕРЕСТАНЬ КРИВЛЯТЬСЯ!". Вместо того, чтобы сразу смыть с рожи ухмылку, этот мерзавец мне еще и подмигнул. Стараясь не привлекать к себе внимания, я все же бросил на него свирепый взгляд. Дэниел состроил страдальческую гримасу и вернулся к наблюдению за прозрачными кабинами лифтов. Оставалось надеяться лишь на то, что никто не заметил нашего маленького спектакля.
Покончив с Дэниелом, я вновь обратился к своей клиентке. Мисс Черчилл взирала на моего юного помощника со смешанным чувством презрения и любопытства.
- Не надо на него смотреть, - заметил я. - Это привлекает внимание к вам обоим. Шляпа, конечно, частично прикрывала её лицо, но оставаться здесь мисс Черчилл все же не могла. Риск был слишком велик. Если Томпсон её заметит, то вся операция пойдет прахом.
- Почему он носит такую рубашку? - спросила южная баптистка, презрев мой совет не пялиться на юнца. На Дэниеле был его обычный рабочий наряд драные джинсы и белая безрукавка с изображением распятия. Спаситель на кресте был изображен настолько натурально, что у зрителя мурашки бежали по коже. Лицо Христа искажали предсмертные муки, а тело было выписано с малейшими анатомическими подробностями. Под умирающим Богочеловеком сиял слоган: "А ты думал, что это у тебя выдался трудный день!"
- Не кажется ли вам, что это немного... - продолжила она, не сводя глаз с Дэниела.
- Поверьте, - перебил её я. - Дэниел - профессионал, и все сигналы он посылает осознанно. Распятие на груди - нечто вроде его рекламного плаката.
- Рекламного?
- Будь он немного старше, на его майке, возможно, появился бы радужный флаг или розовый треугольник. Но поскольку большая часть геев в возрасте моложе двадцати трех лет - католики, то они для себя в качестве своеобразной униформы избрали религиозные регалии.
- Католики? - переспросила мисс Черчилл таким тоном, словно подозревала меня в намерении подвергнуть проверке её умственные способности. - С какой стати эти типы вдруг обращаются в католичество?
Подобное невежество поражало. Но с другой стороны, откуда чужаку знать детали демографических тенденций в среде геев.
- В католичество они вовсе не обращаются, - сказал я. - Они рождены в этой вере. И это - ничто иное, как одно из побочных явлений генетического теста.
Клиентка уставилась на меня, как на сумасшедшего. Вот и хорошо. По крайней мере она перестала пялиться на Дэниела.
- Пораскиньте мозгами, - продолжал я. - Как вы поступаете, когда результат лабораторного анализа говорит о том, что ваш ребенок генетически гомосексуален?
Она опустила взгляд на живот. Беременность внешне пока еще не проявлялась, и, по моей оценке, исследование плода можно будет провести только через месяц. Мисс Черчилл ничего не ответила, но мы оба прекрасно знали, что произойдет в том случае, если генетический анализ окажется положительным. Южная баптистская конвенция не приветствует аборты, но гомосексуалистов она не любит по-настоящему.
- Именно поэтому так мало гомосексуалистов появилось за последние 23 года среди баптистов, - сказал я, - а также среди методистов, мормонов и лютеран. Вы все поднимаете страшный шум о святости жизни, но попадая, если так можно выразиться, в "клинч", всегда готовы пойти на исключение из правил. Католики так не поступают, ибо любят свою Папессу. Она, возможно, действительно старая, консервативная корова, но, дама, отдать её должноё, ведет себя весьма последовательно.
Мисс Черчилл снова обратила холодный взгляд на моего помощника. Честно говоря, я не понимал, почему продолжаю её покусывать. Мне давно следовало не только прогнать клиентку, но и вообще отказаться от расследования. Впрочем, вряд ли можно обвинять мисс Черчилл в том, что дело оказалось мне не по вкусу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80