– Слова слетели с ее губ, словно подхваченные порывом ветра. – Дети, подойдите ко мне. Оба.
Томас хмуро посмотрел на нее и подошел – он шел так, будто каждый шаг давался ему с великим трудом. Лотти стало жаль его до боли в сердце.
Внутри у нее все клокотало от ярости, и она готова была взорваться.
Джон с тревогой наблюдал за ней, почувствовав, в каком напряжении она находится. Он вышел из-за стола и встал за спиной жены. Лотти выпрямилась, сидя на своей кровати, которая в последнее время использовалась в качестве дивана. Спрятав руки в складках юбки, она сосредоточенно наблюдала за доброжелательной миной миссис Шерман, державшей Сисси в объятиях.
– Вы знаете, что ваш дедушка и я хотели забрать вас в Сент-Луис в прошлый раз, когда мы приезжали, – напомнила Элизабет с улыбкой.
– Мы не хотели ехать, – решительно заявила Сисси.
– И сейчас не хотим, – вставил Томас. Улыбка на лице Элизабет чуть поблекла, но огонек в ее глазах нисколько не угас. Она продолжала:
– Мы любим вас обоих и хотим, чтобы у вас все было хорошо.
– У нас есть мисс Лотти и дядя Джон, – пролепетала Сисси.
– Ну да, я знаю это, – кивнула Элизабет. – Но я не то имею в виду. Там хорошие школы, библиотеки, нормальные…
– Нам и здесь неплохо! – упрямо возразил Томас.
– Томас! – одернул мальчика Джон.
– Да, сэр. – Мальчик опустил глаза и ссутулился, признавая свое поражение.
Лотти вдруг осознала, что детей, которые значили для нее больше, чем она когда-либо могла себе представить, вот-вот у нее отнимут, и ее охватила паника.
– Подождите! – выдохнула она. – Минуту, миссис Шерман.
Пальцы Джона предостерегающе сжали ее плечи, но она вывернулась из его рук, поднялась и принялась мерить комнату широкими шагами, что явно было не на пользу ее ногам.
Все смотрели на нее: Джон – удивленно, дети – с надеждой в глазах.
– Хорошо, я им не мать, но я думаю, что знаю, чего Сара желала бы для них обоих, – медленно проговорила Лотти. Ее голос дрожал от усилий, которые она прилагала, чтобы не закричать. – Джеймс и Сара хотели, чтобы их дети выросли здесь. Здесь они вырастут сильными и смогут сами найти свой путь в жизни. Их разум чист и светел, и они учатся гордиться тем, что они делают. – Она указала на Сисси: – Девочке только пять лет, но она умеет себя вести, она может мыть посуду, собирать яйца, кормить цыплят. Она знает, какие цвета ей идут, и она выучила уже почти все буквы. – Лотти перевела взгляд на Томаса, который, открыв рот, с благоговением наблюдал за женщиной, взявшейся его защищать. – Томас научился доить корову, сажать кукурузу и ухаживать за лошадьми. С чтением и счетом у него тоже все в порядке, он уже может прочесть некоторые слова. Как только мы сможем позволить себе несколько книг, он будет учиться читать.
Лотти обвела взглядом своих безмолвных слушателей.
– Да, в Сент-Луисе эти дети могли бы жить в прекрасных условиях. И я первая это признаю. Но я не уверена, что это будет то, чего желала бы для них их мать. Если бы она действительно этого хотела, она сама не жила бы здесь. Но она выбрала именно это место, и поэтому, если вы сейчас заберете их отсюда, вы поступите против ее желания.
Лотти повернулась к Джону, глаза ее были полны слез. Она вся съежилась, будто из нее выпустили воздух, и протянула к мужу руки. Он обнял ее и стал утешать, прикрыв ее от пристальных взоров ошеломленных слушателей.
– А теперь послушайте меня, – резко проговорил Джентри Шерман.
Дети, словно с них вдруг сняли заклинание, подбежали к Джону и Лотти и горячо обхватили их руками.
– Мисс Лотти! – захныкала Сисси, зарываясь лицом в складках ее платья.
Томас судорожно сглотнул, обернулся и, прильнув к мощной фигуре своего дяди, объявил:
– Мы не хотим уезжать!
– Послушайте, – повторил Джентри. Он потер рукой лоб, решительно сдвинул брови и посмотрел на жену, сидящую напротив.
– Боюсь, вы все меня неправильно поняли, – осторожно начала Элизабет. – Джентри и я… мы нашли решение, которое, я надеюсь, устроит всех нас. – От вида держащихся друг за друга четырех человек на глаза у нее навернулись слезы. Она махнула рукой в сторону кровати и кресел и пальцем поманила Сисси к себе: – Прошу тебя, сядь рядом и выслушай меня!
Лотти легонько подтолкнула малышку, и Сисси подчинилась. Нерешительным шагом она двинулась в сторону бабушки, которую она еще только начинала узнавать, и остановилась напротив нее. Томас остался около дяди, явно не желая менять своего места.
– Простите, Элизабет, – выдавила Лотти слова извинения за свою вспышку, и ее лицо залила краска смущения.
– Ничего, – быстро ответила пожилая женщина. – Мне нравится, что ты так заботишься о моих внуках. Поэтому мне будет легче сказать то, что я должна сказать.
– Ну, давай, говори, – грубовато поторопил ее Джентри.
– Мы – Джентри и я – хотели бы, чтобы ты обдумала одно наше предложение, – заговорила Элизабет. – Мы бы хотели предложить наш дом и необходимую помощь во всех финансовых вопросах, когда Томасу и Сисси придет время идти в колледж.
– В колледж? – воскликнула Лотти. – Но до этого еще далеко!
Джентри покачал головой:
– Только не для нас. Время начинает лететь очень быстро, когда твои волосы седеют, и ты не успеваешь следить за календарем.
– Но, тем не менее, нам еще осталось много счастливых лет, – весело сказала Элизабет. – Мы знаем, что дети будут чувствовать себя свободнее с молодыми родителями, и поэтому решили оставить их здесь, с вами. Мы только просим вас отправить их к нам – или даже лучше самим привезти – погостить. Как-нибудь летом, может быть. И делать так каждый год. А через несколько лет, когда здесь проведут железную дорогу, они уже будут достаточно взрослыми и смогут ездить сами.
– На поезде? – спросил пораженный Томас.
– Одни? – прошептала Сисси голосом, исполненным ужаса.
– Ты будешь со мной, Сисси, – сказал Томас, бросив на сестру презрительный взгляд.
– Так вы оставляете их здесь? – спросил Джон с надеждой.
– Да… это-то я и пытаюсь вам объяснить, – уверенно произнесла Элизабет. – Если вы согласны хоть на время отдавать их нам и предоставить нам возможность быть настоящими бабушкой и дедушкой, мы разорвем документ, по которому являемся их опекунами.
Лотти встала и подошла к женщине, которая только что преподнесла ей самый лучший рождественский подарок, подарок, о котором она не смела и мечтать. Она протянула руки, чтобы обнять Элизабет.
– Как будто Рождество наступило! – воскликнула Сисси.
– Почти что, – согласился Джентри, щелкнув крышкой часов на цепочке. – Два часа до полуночи, – сообщил он.
– Можно теперь почитать? – с надеждой спросила Сисси. – Потом мы пойдем спать, и Рождество придет по-настоящему.
Томас поспешил принести семейную Библию и осторожно положил ее на колени Джону. Мальчик погладил своими маленькими быстрыми пальцами золотые тисненые буквы на обложке и бережно открыл книгу.
– Это была папина Библия, – произнес он. – Он нам ее иногда читал. А когда мама ушла, перестал.
– Ладно, сегодня я ее почитаю, – сказал Джон. Он освободил для мальчика место рядом с собой, и они вместе уселись на большой кровати у огня.
Лучи света, испускаемые лампой, играли на стеклянном абажуре, приехавшем из Сент-Луиса, и переливались всеми цветами радуги, отражаясь от броши, украшавшей платье Элизабет Шерман. Однако ничто в комнате не сияло так, как лица собравшихся перед камином людей, – разве что слезы, стоявшие в глазах Джентри и Элизабет Шерман.
– В кашу мы положили изюм, – похвастала Сисси. Она восседала на почетном месте рядом с бабушкой и дедушкой. За столом было тесно, но дети ели быстро, желая побыстрее заработать право заглянуть в свои чулки.
Все свои утренние дела они сделали, и оставалось только расправиться с завтраком, чтобы настал, наконец, тот момент, который они предвкушали так долго.
– Я – все! – Томас вычистил дно своей тарелки и с тревогой глянул на тарелки взрослых.
– Может, мы потом доедим? – намекнул Джентри, весело наблюдая за внуком.
– Джон, – тихо сказала Лотти с явным нетерпением в голосе.
Джон широко улыбнулся и встал из-за стола.
– Рождество наступило! – провозгласил он – только это и требовалось.
Почти целый час, пока дети рассматривали содержимое своих чулок и подарки, привезенные бабушкой и дедушкой, комната была наполнена радостными криками. Джон и Лотти, стоя у двери, наблюдали, как Сисси с Томасом изучают подарки, сложенные в углу.
Томас с восхищением осматривал новые брюки и благоговейно разглаживал ладонями рубашки из мягкой ворсистой фланели.
Сисси же едва удалось уговорить снять новое пальто. Только заверение, что его можно будет надеть в церковь в воскресенье, убедило ее раздеться и повесить обновку на крючок.
Когда все вещи были осмотрены и соответствующим образом оценены, Джон вдруг вскинул голову и посмотрел в окно.
– Кто-то едет, – объявил он с удивлением. – Кому это взбрело в голову выходить из дома в рождественское утро?
Джентри состроил веселую гримасу и многозначительно сказал:
– Вероятно, тому, кто хотел заполучить кругленькую сумму!
Джон стоял у окна и смотрел на большую повозку, в которую были запряжены две ломовые лошади. Повозкой правил Малыш Вилли из городской конюшни.
– Что, черт возьми, ему здесь нужно? – пробормотал Джон себе под нос и вопросительно посмотрел на Джентри Шермана, стоявшего рядом с самым невинным видом.
– Понятия не имею! – весело отозвался он.
Лотти пыталась глянуть в окно через плечо Джона, а Сисси дергала ее за юбку.
– Дайте посмотреть! – взмолилась девчушка, прыгая от нетерпения.
– А почему бы нам не открыть дверь и не посмотреть, что привез этот джентльмен в своем фургоне? – предложила из-за стола Элизабет.
– Замечательная идея, – согласился ее муж и широко распахнул дверь, впустив в комнату поток холодного воздуха.
– Привет, ребята! – крикнул Малыш Вилли с высокого сиденья. – Посмотрите, что я вам привез, мисс Лотти. И вам, мистер Тиллмэн. – Его лицо расплылось в широкой торжественной улыбке.
– Что у него в повозке? – с нетерпением в голосе спросила Лотти, выталкивая Джона на крыльцо.
– Иди сюда, Лотти, – тихо подозвала ее Элизабет, сидевшая за столом.
Лотти неохотно отошла от открытой двери и повернулась к пожилой женщине.
– Позволь мне все объяснить, – немного грустно улыбнулась Элизабет, и Лотти подошла ближе. – Сядь сюда. – Она похлопала рукой по свободному стулу рядом.
– Да, конечно, – кивнула Лотти, заинтригованная странными интонациями в голосе женщины.
– Мы хотим, чтобы ты была матерью этих детей, Лотти, – начала Элизабет. – Вот мы и подумали… раз уж вы живете в доме Сары, то у вас должны быть некоторые ее вещи. Потом, когда они тебе уже не будут нужны, они перейдут к Сисси. – Сделав паузу, она набрала в легкие побольше воздуха. – Их мы и привезли в фургоне. Там кровать Сары с хорошим новым матрасом, очень удобным для спины. Комод, сделанный в Чикаго. Мы подарили его Саре на свадьбу, но у них с Джеймсом не хватило места в повозке, когда они переезжали сюда из Сент-Луиса. Там еще несколько вещей, которые вам могли бы пригодиться. – Ее глаза молили Лотти об одобрении. – Мы так хотим вам помочь, чем можем… хоть чуть-чуть!
– Почему же вы не привезли все это раньше? – не поняла Лотти.
– У нас было тяжело на душе, – сказала Элизабет, и ее страдальческий взгляд тронул чуткое сердце Лотти. – Мы желали для нашей дочери лучшей доли, чем жизнь здесь, – прошептала она, обводя комнату рукой. – Но она хотела быть с Джеймсом Тиллмэном. Я искренне верю, – ее голос дрожал, – что он сделал ее счастливой. Знаешь, Лотти, мое сердце разрывалось на части от сознания того, что мои внуки живут здесь. Но только после смерти дочери я поняла, как много времени потеряла зря.
Она сжала губы и озабоченно посмотрела в глаза Лотти.
– Я очень хотела видеть детей, но боялась приблизиться к Джеймсу. Ему было так горько, – с грустью в голосе проговорила Элизабет. – И когда он тоже умер, мы решили взять детей в Сент-Луис. Это было до того, как мы познакомились с тобой.
Миссис Шерман улыбнулась, грусть исчезла с ее лица – она озабоченно глянула на дверь, за которой происходила какая-то суматоха.
– Пошли-ка со мной, Лотти, я хочу, чтоб ты посмотрела, какую мебель мы привезли для твоей новой спальни.
Во дворе царил полный кавардак. Томас и Сисси бегали вокруг повозки, с восторгом осматривая ее содержимое.
Лотти, хотя и дрожала от холода, не хотела пропустить такое зрелище. Смешные ужимки детей развеселили ее, она расплылась в благодушной улыбке. Джентри Шерман стоял, засунув большие пальцы под подтяжки, с выражением глубочайшего удовлетворения на своем круглом лице.
Лотти неожиданно поймала на себе взгляд голубых глаз, покоряющих и чарующих ее. Взъерошенные, растрепанные ветром золотистые волосы Джона сияли под зимним солнцем. Его лучистая улыбка, широкая и необыкновенно счастливая, залила ее сердце волной такого счастья, что у нее перехватило дыхание.
Он подошел к ней, высокий, широкоплечий, крепкий, как земля, на которой он вырос, подошел с уверенностью в глазах, с улыбкой, светящейся любовью… И ей показалось, что он держит в своих сильных руках ее будущее.
Эпилог
– Мне больше нравится перина.
Она повернулась, чтобы устроиться поудобнее, ее нога легла на его бедро, щека устроилась там, где медленно и ровно билось его сердце.
Рука Джона остановила свое движение по ее спине. Затем, посмеиваясь, он возобновил свое еженощное занятие, доставлявшее ему огромное удовольствие.
– Как ты думаешь, Джон, сколько еще доктор Холмс будет заставлять тебя делать это? – Она зевнула, потягиваясь.
Он пожал плечами, продолжая массировать ее.
– Может быть, всю жизнь, – проговорил он страдальческим голосом.
– Конечно нет, – прошептала она.
– Гм-м-м… – Его рука на секунду замерла, затем уверенно обхватила округлость ее ягодицы.
– Это не то место, – пробормотала она, ерзая под его ладонью.
– Как раз то, – прорычал он.
– Гм-м… ну, может, ты и прав. – Она удовлетворенно улыбнулась, прильнув к его горячей груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37