Сисси, ликуя, пробежала к задней части повозки, затем спрыгнула на землю и в нетерпении стала ждать взрослых.
– Что ж, миссис Тиллмэн, – улыбнулся Джон, ставя Лотти на ноги, – вы готовы идти на свадьбу?
Она улыбнулась в ответ и оправила юбки.
Она твердо стояла на ногах, и только предательское оцепенение в пальцах напоминало ей о неделях, проведенных без движения. «Сегодня первый день моего выздоровления», – с восторгом подумала она и бросилась в объятия Джона, который терпеливо ждал. Он опустил ее на землю, поддерживая за талию.
– Все в порядке? – спросил он.
– В порядке, – заверила его Лотти, аккуратно ступая в направлении маленькой белой церквушки.
«Сегодняшний день докажет, что я в порядке», – подумала она с чувством гордости, шагая рядом с Джоном, который вел ее под руку.
Глава 19
Если Стивен Буш собирался жениться на женщине, которая должна точно соответствовать шаблону «жена пастора», то красавица, идущая размеренной походкой по проходу методистской церкви в Миль-Крике явно ею не была. Однако все прихожане могли разглядеть выражение восхищения и восторга на лице Стивена Буша, который смотрел на движущуюся к нему фигурку.
Женевьеву вел под руку ее отец. Окрыленная любовью, она ступала так легко, что, казалось, парит над полом. Глаза возлюбленного были устремлены на нее. Белое платье сверкало, фата прикрывала лицо, дразняще скрывая за собой дивную красоту, до поры спрятанную от множества глаз, устремленных на нее.
Жених и невеста подошли к алтарю, изящная темноволосая девушка и высокий худощавый пастор. Та, которая принесла в его жизнь сумятицу и беспорядок, в конце концов, стала его избранницей. Длинные блестящие волосы невесты волнами спускались к талии, точеные черты излучали внутренний свет; свадебный наряд не мог скрыть чувственные контуры ее фигуры.
– Было бы просто преступлением надевать на нее унылые темные платья и завязывать такие волосы узлом, не правда ли? – прошептала Лотти на ухо Джону, когда музыка зазвучала громче.
Милли Гордон в этот день старалась как никогда: она энергично нажимала на педали, и ее проворные пальцы извлекали удивительно торжественные звуки из церковного органа. Взяв последний аккорд, она драматично воздела руки, а затем положила их на колени и удовлетворенно посмотрела на жениха и невесту с таким видом, словно именно ее музыка помогла им найти друг друга.
– Она ничуть не привлекательнее тебя, – прошептал Джон, оглядывая жену с ног до головы.
Лотти вспыхнула и опустила глаза, отрицательно покачав головой. Джон положил руку на колени жены.
– Джон! – прошептала она, взглянув на мужа с упреком.
В ответ он скорчил серьезно-насмешливую мину и стал смотреть вперед, туда, где уже началось венчание. Лотти охватил особый трепет; счастье принадлежать другому человеку особо остро ощущалось в торжественной атмосфере венчания.
– Кто представит эту женщину? – громовым голосом спросил пастор.
Харви Слокум взял Женевьеву за руку и вложил ее в ладонь Стивена Буша. Отступив назад, отец невесты вытащил из кармана носовой платок и незаметно утер предательскую слезу. Он присел на скамью, где сидела его жена-француженка с уже насквозь промокшим платочком в руке.
Лотти внезапно почувствовала приступ жалости к этой немолодой паре, вручающей свою единственную дочь чужому человеку. На секунду ей стало грустно – как бы ей хотелось, чтобы и на ее венчании присутствовали родители. А может, где-то ее матушка вспоминает о малютке, отданной полисмену в Бостоне…
– Берешь ли ты эту женщину в законные жены? – вопрошал пастор.
Джон скосил глаза на профиль Лотти – слова пастора звучали у него в ушах. Лотти раскраснелась, ее веки трепетали. Джон легонько сжал руку жены. Лотти чуть повернула голову и вопросительно взглянула на мужа. Он встретил ее взгляд нежной улыбкой.
– Да, – раздался глубокий баритон Стивена Буша.
– Да, – прошептал Джон Тиллмэн на ухо своей жене.
Солнечный свет лился в окна церкви. В группе прихожан Джон заметил кузину Женевьевы, она приехала из Сент-Джозефа в качестве подружки невесты, а свидетелем со стороны жениха согласился быть друг Буша по семинарии. Белое воздушное платье невесты замечательно смотрелось на фоне изумрудно-зеленого бархата наряда кузины. Стивен и его друг были облачены в безупречные черные костюмы с жесткими воротничками; галстуки тщательно завязаны, волосы старательно причесаны и напомажены, чтобы прически держались весь день и даже чуточку дольше…
Незаметно для себя Лотти придвинулась к Джону почти вплотную. Вслушиваясь в слова церемонии, она испытывала потребность прижаться к мужу как можно теснее, стать единым целым с удивительным человеком, который наполнил для нее эти слова содержанием.
– …любить, чтить и повиноваться, – звонким чистым голосом произнесла Женевьева.
– «Повиноваться» – вот это мне особенно нравится, – прошептал Джон, склонившись к плечу Лотти.
В ответ она неодобрительно взглянула на него. Но он лукаво подмигнул ей, и она расплылась в улыбке, не в силах больше делать вид, что сердится.
– Можете поздравить невесту, – радостно и торжественно возвестил пастор.
Стивен поднял легкую вуаль и поцеловал Женевьеву в ожидающие ласки губы. Из задних рядов раздались смешки, Абигайль Данстэйдер обернулась и устремила на кого-то укоризненный взгляд.
Церемония окончилась. Органистка сыграла веселый марш, суливший молодоженам скорое отбытие из церкви.
Они вышли вместе со своими свидетелями, хранившими в продолжение всей церемонии торжественно-серьезный вид, но сейчас они расслабились и улыбались, держась за руки.
– Ну вот, – вздохнула Лотти.
Мимо нее прошелестело изумрудное платье, обдав ее нежным ароматом духов.
– Ведь все заняло не так уж много времени, а, Джон? – спросила Лотти.
Он наклонился и похлопал Томаса по плечу, напоминая, как тот должен себя вести.
– Да, венчание коротко, но связывает людей навсегда, дорогая, – назидательно произнес Джон, обнимая жену за плечи.
– Джон, на нас же люди смотрят! – полушутя-полусерьезно сказала она. Ее глаза блестели, щеки покрылись румянцем.
– Господи, Лотти… они просто рады видеть тебя снова после долгой болезни. Ну и что, если я пошепчусь немного с тобой? Тем более что почти все уже вышли из церкви. Все спешат поздравить Стивена. – Джон откинулся на скамье, закинув ногу на ногу.
– А сколько времени прошло? – спросил он с рассеянным видом.
– Прошло… с чего? – удивилась Лотти и оглядела через плечо опустевшую церковь. Лишь двое самых медлительных гостей замешкались на паперти, ожидая своей очереди поздравить новобрачных, которые в это время уже вышли на церковный двор.
– С того момента, когда мы стояли перед этим алтарем, – задумчиво проговорил Джон.
Лотти пристально взглянула на него:
– Что, уже жалеешь?
– Да нет, просто вспоминаю все, что произошло с тех пор.
– Два месяца минуло с тех пор… нет, чуточку больше, – сказала Лотти.
– И чего мы только за это время не пережили!
– Я, в общем-то, и не думала, что наша совместная жизнь будет такой уж безоблачной, – сухо проговорила Лотти.
Джон поднял голову, широко улыбнулся и, согласно кивнув, посмотрел на Лотти, прищурившись.
– Я думаю, дорогая, что с тобой мне не придется скучать, – пробормотал он.
Лотти выпрямилась, поджав губы. И искоса взглянула на Джона. Тот сидел, склонив голову набок. И, похоже, не удивился тому, что она произнесла:
– Ты знаешь, я по части повиновения не очень-то. Конечно, я постараюсь, но обещать ничего не могу. Потому что девятнадцать лет была послушной в «Новой надежде», а теперь, мне кажется, имею право на самостоятельные решения.
– Да, мэм, – смиренно сказал Джон, опуская глаза.
– Ты надо мной потешаешься? – резко спросила Лотти.
– Нет, мэм, – с улыбкой ответил Джон.
– Пошли-и-и, – заныла Сисси. Разговор взрослых ей надоел.
– Да, ведь все уже вышли, – вторил сестре Томас.
Джон встал со скамейки и подал руку Лотти.
– Пошли, – сказал он, помогая ей подняться. Она поморщилась, поднимаясь, шагнула в проход между скамьями и пошла к выходу под руку с Джоном. Дети шли перед ними, пытаясь выглядеть как можно солиднее. Но, приблизившись к выходу, они ускорили шаг, а затем побежали к своим сверстникам, которые стояли у ворот.
– Ей, наверное, холодно, – сказала Лотти, озабоченно взглянув на Женевьеву. Рядом с ней стоял Стивен Буш, склонившийся над рукой Мэйбл Шарп. Его глаза светились счастьем.
– Ничего, скоро согреется, – хмыкнул Джон, протягивая супруге руку – они спускались по ступеням.
– Лотти! – окликнула подругу Женевьева, радостно улыбаясь.
Лотти подошла к ней, они обнялись – не очень крепко, чтобы не помять туалеты.
– Какая ты красивая, Женевьева! – восхищенно воскликнула Лотти.
Стивен Буш услышал эти слова, сказанные от всего сердца. Он оглядел обеих женщин, все еще обнимающих друг друга, и повернулся к Джону с дружелюбной улыбкой:
– Вспоминают прошлое?
– Да, и больше, чем ты думаешь, – с загадочным видом ответил Джон, глядя на свою жену.
– Поздравляю тебя, Стивен, – сказала Лотти, делая шаг ему навстречу. – Я уверена, что вы с Женевьевой будете счастливы. Знаешь, она будет отличной женой пастора. – Она подошла ближе и продолжила: – Только, ради Бога, Стивен, не думай о мрачных бесформенных платьях. Ей и так теперь придется прятать волосы. Это, надеюсь, должно удовлетворить тех, кто везде выискивает всякую фривольность.
Его глубокий голос прозвучал искренне и уверенно:
– Я люблю ее такой, какая она есть, миссис Лотти. Я решил, что будет лучше, если она останется самой собой.
С другой стороны Лотти услышала шепот невесты, склонившейся к ее уху:
– А ему ничего иного и не остается. Я сказала, что в черном выгляжу ужасно.
Джон потянул Лотти за рукав, та засмеялась и еще раз обняла подругу.
– Мы еще увидимся, – сухо заметил Джон, направляясь к гостям, которые хотели поговорить с Лотти.
– Все слышали о твоем смелом поступке, Лотти! – сказала Мод, подойдя к ней. – И хотят поздравить героиню.
Лотти залилась краской и бросила на Джона раздосадованный взгляд.
– Да вовсе я и не смелая, – возразила она. – Мне просто повезло, что я себе шею не свернула!
– Нет, ну ты же пошла, искать потерявшихся детей в одиночку. И нашла их! – решительно возразила Мод. – Все считают, что ты поступила очень мужественно.
Напрасно Лотти пыталась протестовать: люди уже обступили ее, и она отважно встретила неминуемое. Ее окружили со всех сторон и откровенно радовались, видя живой и здоровой. Многие женщины Миль-Крика посылали мясо, пирожки или даже миску с пудингом семье, в которой молодая хозяйка оказалась надолго прикованной к постели. Теперь они радовались еще и тому, что их участие помогло Лотти выздороветь.
– Тебе точно помог мексиканский перец. По словам моего Фреда, эта штука поставит на ноги кого угодно, – сказала Лулу Ванакер. – Я уверена, он придал тебе сил.
Лотти через силу улыбнулась. Отведав этого специфического блюда, Джон и дети весь вечер маялись от болей в желудке, и Лотти была рада, что сама не попробовала этой отравы.
– А тарелку с моим дьявольски огненным мясом Лотти уже сама смогла отведать! – утверждала Мод. – После него Лотти быстро пошла на поправку.
Соседи и знакомые шутили, споря между собой, кто больше помог больной. И все были искренне рады снова видеть ее. Но Лотти вдруг стало плохо, ноги ее онемели и стали подкашиваться. Она беспомощно оглянулась, ища глазами мужа.
– Я здесь, – успокоил ее Джон, подходя сзади. Он обнял жену за плечи и, улыбнувшись, сказал: – Наверное, ей на сегодня хватит. Мы немного побудем у Бушей, но сейчас ей лучше пойти и посидеть в повозке.
Джон обхватил Лотти за плечи и медленно повел со двора. Выйдя за ворота, он подхватил ее на руки, опустил в повозку, на мягкое сено и нежно погладил по колену.
– Держись, дорогая. Мы побудем у Бушей несколько минут, а затем я сразу же отвезу тебя домой.
Взглянув на Лотти, Джон понял, что она действительно ужасно устала. Он отвязал лошадей и погнал повозку к дому пастора, где жених и невеста уже сидели за торжественным столом у чаши с традиционным пуншем.
Повалил густой снег. Крытая повозка свернула на дорогу, ведущую к ферме Тиллмэна. Лотти и Сисси мирно беседовали, накрывшись с головой одеялами и прижавшись, друг к дружке. Из-под одеял были видны лишь кончики их носов – глазки Сисси весело поблескивали.
Джон забавлялся, слушая их, – они тараторили, как две закадычные подружки.
По правде сказать, говорила преимущественно Сисси. Она делилась своими впечатлениями от свадьбы, планами на Рождество, а также услаждала слух Лотти разными песенками.
«И даже не заикнется про туалет», – с улыбкой подумал Джон. И тут же услышал громкий голос:
– Мне надо в туалет! – неожиданно заявила девочка. От повозки до сарая девочка неслась со всех ног, высоко подняв юбки. Томас только головой покачал, глядя ей вслед. Затем он повернулся к дяде. «Что-то парень всю дорогу молчал», – подумал Джон. Томас сидел, закусив губу и беспокойно теребя край куртки, защищавшей его от пронизывающего ветра. Наконец он решился заговорить:
– Банди Гатри сказал, что у его папы была для вас телеграмма, дядя Джон.
Мальчик прищурился и пристально посмотрел на Джона.
– Ну да, была.
– Из Сент-Луиса? – робко уточнил Томас. Джон кивнул в ответ. Томас спрыгнул на землю и, ссутулившись, побрел к дому.
– Томас! – окликнула мальчика Лотти.
– Оставь его, пусть идет, – проворчал Джон. Глаза Лотти округлились. Хотя она и пыталась сохранить самообладание, было заметно, что она сильно взволнована. Джон, расправил одеяла, которые Сисси свалила в кучу, поспешно убегая.
– Давай, – пробурчал он. – Слезай, я тебе помогу.
Лотти молча склонилась к нему и положила руки на плечи. Джон поднял, затем опустил на землю, осторожно поправил шляпку, одернул пальто и повел к дому.
Лотти осторожными шагами ступала по пушистому снегу, медленно поднимая ноги. Джон вдруг подхватил ее на руки и понес к крыльцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37