– Я только этого и жду, – ответил бедуин, махнув рукой на этикет.Франсуаза выдержала паузу, чтобы еще больше разжечь его нетерпение.– Есть одна финансовая группа, – начала она наконец, – готовая купить твой пустой ларчик за двести миллионов долларов.Его лоб покрылся испариной.– Когда? – Ситуация в Бурхване могла разрешиться в любую минуту.– Немедленно, – заявила Франсуаза. – Покупатели готовы совершить сделку в предельно сжатые сроки. Они умирают от желания приобрести контрольный пакет горнодобывающих акций «Ай-Би-Би».– Оплата в долларах? – Такого везения он не ожидал.– Оплата в акциях, – отрезала Франсуаза.Он вытер пот со лба.– В каких акциях?– «Текс Ойл энтерпрайз».Память бедуина включилась, как компьютер, обрабатывая полученные данные. Речь шла о солидной компании.Омар Акмаль провел рукой по лицу.– Кто уполномочен вести переговоры? – спросил он.– Вести переговоры уполномочена женщина, – отчеканила Франсуаза.– Женщина? – Он был сбит с толку. – Какая женщина?– Я, – ответила она, буравя его взглядом.Откинувшись на спинку кожаного кресла и запрокинув голову, Акмаль разразился взрывом булькающего смеха. Белоснежным платком он вытер слезы на глазах.– Значит, решение проблемы было у нас прямо под боком, а мы об этом не подозревали! – воскликнул он.– Ты же не мог этого знать, – возразила она.– Вот именно, – согласился он, приходя в себя. – Я не мог этого знать. Откуда взялось это акционерное общество?– Не важно. Их представительство находится на Каймановых островах в Карибском море.Акмаль поражался, откуда у этой маленькой женщины такое сверхъестественное самообладание. Может быть, ей просто нечего было терять?– С акциями все в порядке? – полувопросительно сказал он.– Высоко котируются на нью-йоркской бирже. – Она уже проверила последние сводки.– Как тебе удалось заполучить полномочия на ведение переговоров? – Эта чертова баба не переставала его удивлять.– Это уж мое дело, – сухо ответила она.– Ну, конечно, – кивнул Акмаль, делая хорошую мину при очень скверной игре, суть которой от него ускользала. – Можем попробовать, – решился он. – Во что мне обойдется твое посредничество?– В половину контрольного пакета акций «Ай-Би-Би», – произнесла она тем же безучастно-вежливым тоном, как будто речь шла о светских новостях.Омар поглядел на нее так, словно видел впервые.– Сто миллионов долларов? – Его лицо выдавало смятение. – Ты шутишь, – он попытался улыбнуться. – С какой стати я должен выложить сто миллионов долларов за дело, которое касается только меня?Франсуаза едва заметно наклонилась вперед, ослепив его леденящей кровь улыбкой.– Потому что мне известно все то же, что и тебе, – принялась она перечислять с пугающим хладнокровием. – Мне известно, что Асквинда умирает, возможно, он уже мертв. Мне известно, что контрольный пакет акций «Ай-Би-Би» пуст, потому что участь Бурхваны решена. И если твои покровители узнают, что ты творишь у них за спиной, они сотрут тебя в порошок. Это мне тоже известно. Мне продолжать или уже хватит?Акмаль был загнан в угол. Зря он ей доверился, но теперь жалеть об этом было уже поздно.– Хватит, – взмолился он, чувствуя, как ее слова ядом гадюки проникают ему в кровь, – ты меня убедила. В конце концов, половина от двухсот миллионов – это тоже не кот наплакал. Отдаю тебе должное, – Акмаль весьма неуклюже поклонился. – Где и когда мы заключаем сделку?Они вышли на финишную прямую.– В представительстве фирмы на Каймановых островах или на борту яхты «Сорейя». Это не проблема.– Когда? – спросил Акмаль.– Хоть завтра.– А документы?– Я доставлю их сюда и положу тебе на подпись, как только цюрихский «Лой-Банк» подтвердит поступление на секретный счет, номер которого я тебе сообщу, моих ста миллионов долларов.Омар Акмаль вскочил на ноги.– Наглая потаскуха! – завопил он. – Ты требуешь предоплаты?!– Я вижу, ты ухватил самую суть дела, – любезно улыбнулась она. – Я женщина практичная и знаю, что ты не остановишься ни перед чем. Если бы я дала тебе довести дело до конца, уж ты бы сумел меня надуть или подставить. А может быть, и убрать. Я ошибаюсь?– Ты думаешь, это шутки – найти в одночасье сто миллионов долларов? – он опять готов был торговаться. Выбора у него не было.– Для кого угодно это было бы неподъемным делом, – проворковала она сдобным голоском, – но только не для всемогущего Омара Акмаля.Он проиграл сражение, но не хотел проиграть войну.– Как ты думаешь, ситуация в Бурхване продержится еще дней пять-шесть?– Но не больше, – улыбнулась она.Акмаль поглядел на нее с ненавистью.– Через три дня здесь, в этот же час, со всеми документами. – Это была полная капитуляция.Тем временем он еще раз все проверит и встретится со своими адвокатами. Чтобы собрать сто миллионов долларов, ему придется залезть по уши в долги.Франсуаза Бланден поднялась и вышла, одарив его на прощание еще одной замогильной улыбкой. НЕЗНАКОМЕЦ – Gruss Gott Бог в помощь ( нем. ).

, – добродушно приветствовали его незнакомые люди в коротких кожаных штанах и клетчатых рубашках с рюкзаками за спиной.– Грюс готт, – научился отвечать Микеле Фьюмара, успевший вдоль и поперек исходить зеленый оазис от плато, на котором стояла гостиница, до лесных сторожек у Бэрен-Бад и горного перевала.Микеле воспринимал ежедневные слова привета, сопровождаемые неизменными простодушными улыбками, с чувством благодарности, к которому примешивалась скука. Что бы ни означало это приветствие, оно, несомненно, было искренним и благожелательным.Служащие канатной дороги и персонал гостиницы смотрели на него как на дорогого гостя.Микеле спрашивал себя, что находят эти светловолосые, белокожие и краснощекие люди со вздутыми от пива животами в лазанье по козьим тропам, в экскурсиях к альпийским лугам, дальним мызам и горным источникам.По вечерам они собирались веселой галдящей толпой на станции канатной дороги, падая с ног от усталости, и спускались в долину, предвкушая завтрашнее путешествие в обратном направлении по тому же маршруту в поисках высокогорных цветов и иллюзии свободы.Подобный способ развлечения был за пределами его понимания. В его родных местах люди тоже уставали до упаду, но им приходилось тяжко трудиться, чтобы вырвать у скудной земли средства выживания.Бармен в отеле «Вигилийох», немногословный фриулиец, безуспешно пытался объяснить ему суть дела:– Они туристы. Проводят тут отпуск.– Тем более им следовало бы отдыхать. – Сколько он ни старался, ему не дано было понять.Каждый вечер он звонил в Пьяцца-Армерину с отчетом о прошедшем дне. Ему было дано поручение, которое он старался исполнить честно и добросовестно, искренне желая, чтобы вся эта история поскорее закончилась. Но случилось нечто непонятное: он уже предчувствовал, что по завершении операции вернется домой с привкусом горечи, возникавшей при одной мысли о расставании с малюткой Розалией.Эта смугляночка с приятным неаполитанским акцентом, большими и печальными бархатистыми глазами, чужая, как и он, в краю веселых улыбок, хорового пения, массовых возлияний и горных походов, стала для него чем-то большим, чем просто объект наблюдения. Ее худенькая, как у подростка, фигурка, проницательный и грустный взгляд много перестрадавшей женщины, ее невинная улыбка будили в нем нежность, желание защитить ее, приласкать, неодолимое стремление быть с ней рядом и долго, бесконечно долго глядеть ей в глаза, не говоря ни слова.Розалия приходила вместе с Карин по утрам, когда первые лучи солнца начинали золотить гостиничную террасу со столиками для завтрака. Фрау Мартина с материнской заботой подавала им толстые ломти местного пахучего черного хлеба, намазанные маслом с медом или вареньем. Они пили некрепкий светлый кофе с молоком, к которому отдельно подавали в кувшинчике еще и сливки.Они ели все вместе, и временами Розалия бросала на Микеле взгляды, приводившие его в замешательство, пока Карин и фрау Мартина, то и дело посмеиваясь, обменивались фразами на непонятном языке.Потом девушки шли гулять к перевалу. Иногда он шел с ними, но чаще оставался на террасе и грелся на солнышке, наслаждаясь панорамой и наблюдая за туристами, которые группами по двадцать человек поднимались наверх в кабине, сверкавшей на солнце, как чистое серебро. Туристы проходили мимо террасы, а потом разноцветными муравьями расползались по лесным тропам. После обеда все втроем шли к бассейну. Микеле поглядывал на стройную и подтянутую фигуру Карин, всегда укрывавшейся под большим пляжным зонтиком, но ему больше нравились мягкие и женственные очертания тела Розалии, с каждым днем все более смуглевшего под лучами солнца. Розалия была солнечным существом, простым и понятным, в то время как Карин сохраняла лунную загадочность и неприступность. Мужчины бросали на нее восхищенные взгляды, но она не обращала на них никакого внимания. * * * Прошло несколько дней, и Микеле ожидал, что его вот-вот вызовут обратно на Сицилию. Интерес Кало к двум девушкам заметно угасал, юноша понял это по его тону в ежевечерних телефонных разговорах.На пятый день случилось нечто необычное и непредвиденное, нарушившее привычный ход событий. На лужайке у бассейна появился незнакомый молодой человек, с виду настоящий северный бог: высокий, атлетически сложенный, светловолосый, со светлой кожей и большими голубыми глазами. Под купальными плавками угадывались признаки мужественности, гордиться которыми мог бы любой представитель сильного пола.Мужчины смотрели на него с завистью, женщины буквально поедали его глазами. Микеле не удостоил бы его взглядом, если бы молодой незнакомец не направился прямиком к Карин, читавшей книгу.Молодой человек тихонько наклонился над ней, обнял и поцеловал в волосы. Микеле Фьюмара вскочил на ноги, готовый вмешаться, но Карин, узнав молодого человека, любовно обняла его в ответ. Между ними завязался приветливый разговор на том дурацком языке, из которого Микеле не понимал ни слова.– Извини, – улыбнулась Карин, повернувшись к Розалии, – увидимся за ужином. – Она набросила халатик и направилась к отелю в сопровождении вновь прибывшего. Они шли в обнимку, радостно улыбаясь.Микеле готов был последовать за ними, чувствуя себя полным идиотом.– Не стоит беспокоиться, – вмешалась Розалия, выручая его из трудного положения. – Карин сказала, что мы увидимся за ужином. Значит, она не убежит.– Я только хочу, чтобы она не подвергала себя риску, – пояснил он смущенно.Розалия улыбнулась с несвойственным ей лукавством.– Это что, приступ ревности в пользу третьего лица? – она явно намекала на Барона.– Я такими делами не занимаюсь, – нахмурился он. – По мне, пусть ваша подруга гуляет с кем хочет.– Только не надо преувеличивать, – посоветовала Розалия. – За все время, что мы здесь, это первый мужчина, который с ней заговорил.– Вы его знаете? – рискнул спросить Микеле Фьюмара.– Протестую, ваша честь, – усмехнулась девушка, – вопрос не по существу.– Я только хочу, чтобы она осталась цела и невредима, – объяснил он, краснея. Каждый новый шаг ставил его в глупейшее положение.Розалия знаком пригласила его сесть с ней рядом.– В этом смысле она вне опасности, – уверенно сказала девушка, – можете не сомневаться.Им хотелось пить, и они заказали апельсинового сока.– Никогда в жизни мне не приходилось попадать в такое дурацкое положение, – признался он.– А вы делайте, как я: я давно уже ничему не удивляюсь, – посоветовала она ласково и дружелюбно.– Вы очень дружны? – спросил он.– Я очень признательна Карин. Она помогла мне обрести веру в будущее, снова встать на ноги…Подошел официант забрать пустые стаканы.– А может, нам стоит одеться и пойти прогуляться? Что скажете? – робко предложил Микеле. – Мне так хорошо с тобой, Розалия… – Он опустил глаза и нежно провел пальцами по ее руке. НОВОСТИ С ТЕЛЕТАЙПА На борту яхты «Сорейя» заработал телетайп. Стрекот клавиш заставил Роже Жину, секретаря Акмаля, выйти из полузабытья. Это был француз лет тридцати с небольшим, владевший четырьмя языками, включая арабский, и работавший на Акмаля уже около десяти лет. Последние два дня он не смыкал глаз, прикованный к проклятой машине категорическим приказом хозяина сообщать ему в любое время дня и ночи все новости, касающиеся Южной Африки и особенно Бурхваны.Роже поднялся с вращающегося кресла, в котором задремал, протер усталые и покрасневшие от бессонницы глаза и попытался сфокусировать их на сообщении, постепенно появлявшемся на белом листе. Все было как в тумане, и он даже испугался, но потом спохватился, что на нем нет очков. Нашарив их на столе, он нацепил их на нос и принялся читать:«Юнайтед Пресс. Четверг, 27 августа. Сообщение агентства Умпоте, Бурхвана (ЮПИ). Попытка государственного переворота в карликовой южноафриканской стране».Именно этой новости он ждал последние сорок восемь часов. Протянув руку к телефону на столике рядом с телетайпом, Роже снял трубку и нажал красную кнопку.– В чем дело? – ответил через несколько секунд голос Акмаля.– Новости из Бурхваны, – сообщил француз.– Сейчас иду, – живо откликнулся бедуин.Акмаль вошел в прокуренную кабину непричесанный, усталый, в желтой шелковой пижаме и шлепанцах на деревянной подошве. Он взял листок и принялся читать:«Поступило сообщение о попытке путча в Бурхване. Сигналом к перевороту стало распространенное на днях известие о смерти князя Асквинды. Глава независимого государства на юге Африки появился на публике в сопровождении своего помощника Чоо Авабы, опровергнув тем самым ложные слухи и подтвердив удовлетворительное состояние своего здоровья.Отборными воинскими частями Умпоте пресечены попытки захватить аэропорт, телерадиоцентр и другие жизненно важные объекты. В столице царит порядок. По неподтвержденным данным, за спиной заговорщиков стоял Чоо Аваба, спутавший планы путчистов ложным известием о здоровье президента.Алмазные рудники Бурхваны, основной источник ее благосостояния, бездействовали в течение многих месяцев вследствие экономического бойкота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62